В моей голове летают вороны, Я морально и физически сломлен. Меня бросает тут во все стороны, И лучше б я не просыпался в этом городе. В моей памяти давно пробоины, Внутренний конфликт доведет вдруг до полукомы. Я задыхаюсь, забудь меня, если помнишь, Иначе я начну доставать патроны.
* * *
| Сóфи | Снова просыпаюсь в новом доме, в новой семье. В очередной новой семье. Менять приемных родителей для меня уже стало привычным делом. За свои годы я жила в шести семьях, и это не считая родной, если ее вообще можно так назвать. Я впервые попала в детский дом, когда мне было шесть лет. Многие дети в таких местах могут лишь мечтать о жизни с родителями, но я была счастлива избавиться от своих. Они были моральными уродами или психически нездоровыми, да что там были, наверняка, и сейчас такими же остались. С шести лет я больше ничего о них не слышала и слышать не хочу. То, как они со мной обошлись, заставляет меня просыпаться с ненавистью к ним буквально каждое утро. Хотелось бы мне стереть собственную память и даже не знать о их существовании. Ладно, их больше нет в моей жизни, и слава богу. Новый день, новая семья, новая школа. Мои приемные родители, Элисон и Саймон Старк, они удочерили меня почти месяц назад. Я взяла их фамилию, не знаю, что раньше мешало мне сменить свою на фамилии предыдущих опекунов, но на этот раз я решила, что больше не желаю носить при себе даже самую мизерную частицу своих биологических родителей. Что ж, отныне мое имя - Сóфи Старк. Мне нравится. По-моему, это звучит довольно красиво. В общем, не суть. Сегодня мой первый день в новой школе. Как и приемных семей, школ в моей жизни тоже было шесть, это будет седьмая. Я часто переводилась в начале учебного года в связи с новым местом жительства, но бывало, что переходила и в середине семестра. Так и в этот раз. Идет второй месяц осени, а мисс Старк идет в новую школу. Мне не впервой, привыкла уже. Пора подниматься с постели, как бы сильно не хотелось лежать тут до скончания времен. Но боже, здесь так чертовски комфортно. － Хэй, юная леди, собираешься просыпаться? － в комнату бесцеремонно врывается мой старший брат. Тоже приемный, кстати. Мы с Джаспером полгода жили в одном приюте, после чего нас обоих забрали Старки. Никто из наших приемных родителей не желает рассказывать, почему они усыновили именно нас － сломленную шестнадцатилетнюю девчонку и такого же семнадцатилетнего парня. Чаще всего, когда люди приходят в детдом, они забирают маленьких детей, ведь именно маленькие дети могут довольно быстро привыкнуть к новой семье и приспособиться к жизни в ней. Только маленьких детей еще можно перевоспитать и расположить к себе. На старших смотрят крайне редко. Особенно на подростков. Практически все подростки, как известно, становятся очень противными и просто до жути невыносимыми. Однако... Не знаю, какая я со стороны, но точно знаю, что Джаспер не такой. Мы знакомы всего ничего, а он относится ко мне, как к родной сестре. Он очень любит меня, любит наших родителей и всегда заботится о нас. Джас максимально добр, отзывчив и мил, всегда относится к людям лучше, чем они к нему. Но я знаю, что внутри него все разрушено, буквально руины, осколки и колотые раны, очень много ран. Его душа разодрана болью и отчаянием. И причина вынуждает меня плакать каждый раз, когда я вспоминаю его историю. Несколько лет назад на его семью обрушилась трагедия － в районе, где они жили, произошло вооруженное нападение, атака террористов. Террористы убили родителей Джаса, бабушку, старшую сестру и двух прекрасных трехлетних братьев-близнецов. Он один остался в живых, поскольку находился в другом конце города в летнем лагере вместе с друзьями. Терроризм － вещь ужасная, это бедствие, с которым нужно что-то делать... Но как? Как с этим бороться? Спрячешь за решетку одного террориста, и откуда-нибудь тут же вылезут еще двое... Даже представить себе не могу, насколько тяжело Джасперу, поражаюсь, как он после такого вообще с ума не сошел. Я бы точно с катушек съехала. Однако в моем случае все иначе. － Уже встаю, Джас. Доброе утро. － сонно проговорила я и потянулась. － Доброе. － братец мило улыбнулся, － Давай скорее, Элисон приготовила нам завтрак. Скоро в школу. － он вновь одарил меня своей фирменной улыбочкой и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь. Я нехотя вылезла из уютной кровати и переоделась. Заправив постель, расчесала свои темные волосы и завязала их в небрежный «конский» хвост. Я быстро умылась, и спустившись в кухню на первом этаже, я застала там всех трех членов моей новой семьи. Миссис Старк испекла банановые панкейки с карамельным топпингом. Боже, этот пряный запах может свести с ума! － Доброе утро, мистер и миссис Старк! － не в силах сдерживаться, я поскорее устроилась за столом, － Простите, что опоздала. － Софи, дорогая, мы же договорились, не нужно так официально, мы чувствуем себя стариками, － засмеялась женщина, － Для тебя и Джаспера мы － Элисон и Саймон. － мягко произнесла она и поставила передо мной чашку горячего латте. － И еще, － начал Саймон, － Ты не должна ни за что извиняться. Договорились? － Хорошо, мис... － я резко осознала, что сейчас накосячу и прикрыла рот рукой, － Хорошо, Саймон. Хорошо, Элисон. Договорились. Родители доброжелательно улыбнулись мне и продолжили трапезу. Я последовала их примеру. Как только мы закончили с завтраком, Саймон предложил отвезти меня и Джаспера в школу. Хоть и до учебного заведения было не так уж и далеко, Джаспер согласился на предложение Саймона, а я же просто не захотела отбиваться от «стаи». К тому же, я прекрасно знала, что такое будет нечасто, ведь у Саймона тоже есть свои дела, работа и бизнес, он не будет вечно с нами возиться. Саймон и Элисон － совладельцы филиала компании некой марки машин. Не удивительно, что живут они в достатке. Мы. Теперь так живем мы. Но надолго ли? Как скоро им надоест няньчиться с душевно больными подростками и сдадут меня и Джаспера туда, откуда забрали? Это лишь вопрос времени. Большинство родителей вскоре после усыновления осознают, что еще не готовы, что с подростками слишком сложно справиться, что чужие дети не могут заменить родную кровь и восполнить дыру в семье... И сдают нас обратно в детские дома. Так и поступали со мной, сколько я себя помню. Приходя в новую семью, я уже не надеюсь задержаться здесь надолго, не надеюсь обрести счастье, покой и настоящую семью, как бы сильно мне этого не хотелось. Надежду на счастье я оставила, когда меня вернули в третий раз. После я сбегала сама, не желая снова разочароваться в людях. Мне твердили, что я идиотка, что быть может, если бы не убегала, я бы осталась с ними насовсем. Но после побегов меня ни разу не пытались найти и вернуть. Тогда о каком «насовсем» может вообще идти речь? Мда-уж, не лучшая история, как и моя судьба, как и судьбы таких же детей. － Сестренка, ау, － Джас пощелкал пальцами перед моим лицом, а я поняла, что прошло пятнадцать минут, мы уже доехали, и пока Джас с Саймоном что-то оживленно обсуждали, я просто сидела молча, уткнувшись в одну точку, － Ты здесь? － Да, прости, задумалась. － растерянно произнесла я, отстегнула ремень, и вылезла из машины. До этого я даже не интересовалась, в какую школу меня отдадут, но как только я оказалась на улице, лицом к лицу со зданием школы, сознание затмила волна воспоминаний. Да, черт побери, мне знакомо это место. Только сейчас я поняла, что училась здесь ранее. Только сейчас я поняла, что жила здесь когда-то. Когда жила с настоящими родителями, а потом и в местном детдоме. Я проучилась здесь четыре года. Однажды летом меня удочерила одна семейка из другого района. Я уехала отсюда, а через несколько месяцев меня «вернули», но уже в другой детский дом. И вот, спустя годы я вернулась обратно. Не думала, что я еще раз здесь окажусь. Школа Святой Марии. Давно не виделись, дорогое прошлое. Саймон отвел нас с братом в кабинет директора, мистера Оливера МакОуэна, для составления нашего ежедневного расписания занятий. Джаспер на год старше меня, соответственно и год его обучения выше моего. Но на одном уроке мы все же будем пересекаться. Он, как собственно и я, предпочитает выражать все свои эмоции, страдания, переживания и душевную боль в картинах. Наш общий урок － Искусство. Каждый день, проведенный вместе в детском доме, мы оба рисовали. Как я и говорила, Джаспер очень добрый и веселый парень, но с самого первого дня я поняла, что с ним что-то не то. Все его картины были темными и мрачными, состояли из всевозможных оттенков черного, серого и белого. Он никогда не рисовал яркими красками. Он никогда не жаловался кому-либо из детдомовских, в том числе и мне, никогда не изливал душу. О трагедии Джаспера я узнала через знакомую, которая жила в приюте тогда, когда он попал в это место. Эта же девушка говорила, когда его только перевели, Джаспера охватила глубокая депрессия, пару раз он даже намеревался покончить с собой. Братец наотрез отказывался вылазить из-под одеяла, есть или делать что-либо вообще. Не знаю, что вернуло его в нормальный ход жизни, но я рада, что он выбрался. Он позитивный человек, но внутри он страдает, скрывая все под маской. Я искренне хочу, чтобы он хоть раз выговорился мне и спустил груз с собственной души. Мне хочется, чтобы ему стало легче, чтобы перестал скрываться и стал по-настоящему счастливым. Я желаю ему лишь простого счастья и не понимаю, почему такие прекрасные люди, как Джас, должны страдать. Директор МакОуэн проводил меня и брата до наших кабинетов и представил нас нашим классам. Меня приняли довольно радушно. Раньше, как только мои одноклассники узнавали, что я приемная, делились на две части: одни жалели, а вторые относились как к отбросу общества. Новый класс пока ничего не знает, что ж, пусть не знают и дальше. Первые шесть уроков прошли довольно спокойно, тихо и мирно. Последним моим уроком были танцы, если быть точнее, то кружок черлидинга. Танцами я занималась с десяти лет, не сказать, что я танцую очень профессионально, но мне всегда нравилось это дело. Однако рисовать мне нравится гораздо больше, чем танцевать. Вместе с новой группой черлидирш мы разучивали танец в поддержку команды нашей школы по баскетболу. Девочки знали танец хорошо, ведь учили его уже полтора месяца, поэтому будет вернее сказать, что они показывали и учили только меня. Мы репетировали на площадке на территории школы, а по соседству парни устроили очередную тренировку игры по баскетболу. Если просто сидеть и наблюдать за их игрой, невозможно уследить, где находится мяч, мальчишки играют в ускоренном темпе, даже слишком ускоренном. Я удивлена, что у них еще ноги не отвалились или сердца не повыскакивали. Они довольно стойкие ребята. Пока я учила новое движение в танце, не успела заметить, как мне в голову прилетел мяч. Прилетел еще мягко сказано, скорее чуть не снес мою голову с плеч. Какой же силой должен обладать тот, кто попал прямо в меня с расстояния двадцати метров, и какими косыми глазами, что настолько сильно промазать мимо рук игрока своей команды. В ушах начинает гудеть, а в глазах потихоньку темнеет. Я падаю на колени от адской боли и хватаюсь за голову. Все вокруг вертится, но я вижу, что парень, подававший мяч, срывается с места и бежит в мою сторону. － Алек, мать твою! － отчетливо слышу я из уст своей одноклассницы. Спустя несколько секунд парень оказывается рядом со мной. Он тут же падает на колени, одной рукой держит меня, чтобы не упала, а второй － приподнимает мой подбородок. － Господи, прости, прости, прости! Извини меня, умоляю, я правда не хотел, чтобы так вышло, － парень смотрит на меня, а в его глазах я вижу чувство вины. － Ничего. Ничего страшного. Все в порядке, － тихо произношу я и, думая, что прихожу в норму, начинаю подниматься с травы. Но как только я встаю на ноги, тут же падаю снова. － Тише, тише, милая, не вставай, － он успевает поймать меня и поднимает на руки. － Нет, отпусти... － протестую я, но он не слушает. － Тебе нужно в медпункт, хорошо? － спрашивает парень и, не дожидаясь ответа, уносит меня в сторону школы, а мне остается лишь поддаться. С каждой секундой моя голова, кажется, становится все тяжелее. Темнота в глазах становится все гуще и гуще, а гул в ушах － все громче. Я становлюсь слабее и теряю сознание прямо на руках незнакомого парня.