Быть братом (Brotherhood)

У Сириуса Блэка в жизни много ролей – хулигана, члена Ордена – но ни к одной из них он не относится серьёзнее, чем к роли брата. Он пытается быть хорошим братом: Ремусу, Питеру, и больше всего – Джеймсу. Для Ремуса он младший брат. Скажи кому угодно, и в ответ засмеются и возразят, что всё совсем не так. «Это Блэк защищает Люпина», ответят вам и укажут на Ремуса – худого, с темными кругами под глазами, – «а не наоборот». Но это полная ерунда. Сириус влипает в неприятности – и спасает его Ремус, выговаривая ему с видом одновременно встревоженным и разочарованным. Ремус обнимает его за плечи, когда Джеймс и Лили женятся, успокаивает и тихо говорит: «Но это же ничего не изменит». Сириус восхищается Ремусом: все неприятности, которые сыплются и сыплются на него, Ремус переносит достойно, и только слегка хмурится, когда думает, что никто не видит. Сириус знает – он нужен Ремусу, потому что тому нравится учить, хочется быть значимым для кого-то. Так что вот он, Сириус, каждый день сеет смуту и даёт Ремусу смысл существования. Он пытается быть хорошим младшим братом. Для Питера Сириус – старший брат. Может, у него не слишком хорошо получается, но он старается изо всех сил. Он никому не позволяет доставать Питера – последний слизеринец, который рискнул это сделать, прописался в больничном крыле. Гнобить Питера можно только самому Сириусу – для его же блага, уверен Сириус. Питу надо, чтобы кто-то устраивал ему встряску. Ремус для этого слишком мягкий, Джеймс слишком увлечён тем, что изводит Снейпа. Поэтому Сириус дразнит Питера, обзывается, борется с ним, и если иной раз и заходит слишком далеко, то не замечает, а Питер ничего не говорит. Ведь всё просто для того, чтобы закалить Пита – видит бог, он в этом нуждается. Может, было бы лучше обойтись советами или помочь, но Сириус делает его сильнее, независимей, и уверен, что поступает правильно. Если однажды Сириус заметит – с Питером что-то не так, то решит: это не из-за меня. Я-то делаю что могу. Для Джеймса Сириус – брат-близнец. Сириусу нравится думать, что, родись они братьями на самом деле, случилось бы чудо, и колдомедики ломали бы голову над тем, как они ухитрились появиться на свет в один и тот же миг – потому что он не хочет быть ни на секунду старше или младше Джеймса. Они ни в чём не уступают друг другу – первый и наиглавнейший. Сириус стоит на стрёме, пока Джеймс заколдовывает спящих слизеринцев. Джеймс отвлекает бармена в «Кабаньей голове», пока Сириус ворует бутылку огневиски. Сириус смотрит на Джеймса как на ближайшего друга, своего соучастника. Если бы были на свете платонические родные души, то такой родной душой стал бы для него Джеймс, хотя они никогда, ни разу не разговаривали об этом – ведь они же друзья, и про такое они не болтают. Да им и не нужно, потому что Джеймс всё понимает и чувствует то же самое. И если однажды с Джеймсом случится что-нибудь плохое, то пусть не по моей вине, молит Сириус. Может, я не всегда идеален, но, по крайней мере, стараюсь. В свой двадцать первый день рождения Сириус проснётся рано утром и, заглянув в «Ежедневный пророк», найдёт там знакомое имя – имя того, кого бросил много лет назад. Он прочтёт пару строк: «решил оставить Сами-Знаете-Кого», «Пожиратели Смерти ополчились против него», – и проведёт весь оставшийся день, опустошая бутылки с глинтмёдом. Сириус будет знать, что на этот раз виноват только он. Потому что быть братом Регулусу он даже не пытался.