Последние слова

      В мире есть столько вещей, непонятных простому человеку. К примеру, откуда взялась и что может означать на левом запястье татуировка со странными словами: «Я задержу его!»?       Одним из первых воспоминаний Лили Эванс был именно этот вопрос о татуировке. Мама девочки тогда сильно смутилась и ответила, что это подарок доброй феи. Якобы в детстве Лили когда-то испугалась огромного большого паука, и на её руке появились эти слова. Добрая фея тогда и защитила маленькую Лили, пообещав напоследок всегда её защищать, и как напоминание оставила эти слова. Тунья в тот момент презрительно сморщилась. Через несколько лет Лили узнала почему.       Как оказалось, вопрос о неожиданной татуировке волновал не только саму Лили, но и её родителей. Не один раз они ходили по самым различным клиникам, спрашивая врачей, что же такое с рукой их младшей дочери. Никто внятного ответа дать не мог. А потом пришёл некто (мистер и миссис Эванс не помнили кто), и почему-то вопрос о татуировке перестал беспокоить их. И вроде бы ещё прозвучала фраза, что в нужный момент Лили сама узнает, что эти слова значат.       Так девочка и жила, веря в добрую фею и иногда, как ей казалось, встречала странных людей, видимо посланцев той доброй феи. А к годам десяти у Лили стали проявляться необычные способности. То она могла неожиданно взлететь, как акробатка, то оживить давно увядший цветок. А потом в жизни Лили появился и друг из того мира, который окончательно перевернул её жизнь.       Северус Снегг, несуразный мальчишка в нелепой одежде.       Когда он впервые появился в жизни Лили, говоря, что она колдунья, девочка испугалась, словно ещё с первой встречи поняла, что ей следует опасаться этого человека. Но позднее как-то так получилось, что Лили начала общаться с Северусом. Впрочем, она не была против, Северус рассказывал много интересного о волшебном мире. О палочках, Хогвартсе, Министерстве Магии, маглах, дементорах, совах и, конечно же, о татуировках.       — Мы их прячем, — отвечал Северус. — Это слишком личное для каждого из нас. Отчасти поэтому мы и ходим в мантиях или в магловской одежде с длинными рукавами. Что б никто не знал последние слова нашей истинной пары.       — Надо же, — грустно сказала Лили. — А я ещё хвасталась этими словами перед друзьями, гордилась тем, что многие завидуют подарку феи.       — Я… а… Неважно.       Перед отъездом в Хогвартс Северус всё же решился и показал Лили свою татуировку.       — В знак нашей дружбы, — краснея, пояснил он.       «И всё же, несмотря ни на что, я прожила счастливую жизнь».       — У тебя не такая пугающая, как у меня, — весело ответила Лили, показываю свою «Я задержу его!».       — Печально, — только и смог ответить Северус.       И, видя, как в зелёных глазах девочки появилась грусть, не нашёл ничего лучше, как бессмысленно блуждать взглядом по комнате. Тогда-то он и увидел то злополучное письмо Петуньи, которое навсегда рассорило двух сестёр.       А потом был Хогвартс и знакомство с Джеймсом Поттером. С первого взгляда он Лили не понравился. Слишком высокомерный, слишком заносчивый, слишком язвительный, слишком… Пожалуй, в нём всё было слишком. Ловец сборной Гриффиндора и один из самых успешных учеников Хогвартса. Отъявленный хулиган и при этом – любимец всей школы. Мало кто не любил Джеймса Поттера. И к таким людям как раз относился и Северус. Что ж, хоть это их сближало.       Но в остальном… В скором времени, оказавшись в Хогвартсе, Лили поняла – Снегг не всё ей рассказал о волшебном мире. Как минимум одну важную деталь он упустил, и это – чистокровные волшебники.       То пренебрежение, с которым они говорили о маглорождённых, иногда и дуэли, как магические, так и «старым добрым способом» — дракой; а потом добавилось и применение чёрной магии над беззащитными.       Вторая деталь отчасти исходила из первой, и называлась враждой между факультетами — Слизерин против Гриффиндора. Северус учился на Слизерине, факультете чистокровных волшебников и Пожирателей Смерти, и постепенно Лили стала замечать всё больше и больше, насколько её друг ненавидит маглов и их детей, а значит… и саму Лили, в конечном итоге.       «Но почему Сев тогда со мной общается?» — спрашивала она себя.       Впрочем, он никогда ей не делал ничего плохого, всегда помогал, и Лили постепенно успокоилась. Хотя и видела, что многие не понимают причины их странной дружбы. Да и ладно…       Но проходили курсы, и Северус казался Лили всё более и более опасным, всё более и более проявляющим склонность к чёрной магии и неприятным друзьям (нынешним Пожирателям Смерти и тем, кто в скором времени мог стать его последователями) и ненависти к маглам. Наконец настал и тот день, когда Снегг назвал Лили тем словом, что не употребляют в порядочном обществе. «Грязнокровка».       Всё. Это был конец. Лили так и сказала Снеггу. «Он выбрал свою дорогу, она – свою».       А Джеймс Поттер, наоборот, открывался с совершенно другой стороны. Он оказался хорошим другом (любой знал, что не стоит обижать никого из четвёрки Мародёров), спас самого Снегга (и пускай он сколько хочет говорит, что Поттер просто спасал свою шкуру), да и в помощи никому не отказывал. В общем… однажды Лили вынуждена была признать, что Поттер ей нравится и что её просто бесит эта толпа фанаток, так и просящая, чтобы Джеймс или Сириус показали им свои татуировки. Как справедливо сказал Северус, последние слова твоей истинной пары — это личное, да и фразы могут быть всякими. Некоторые из них пугают. Как пугала Лили собственная татуировка.       На седьмом курсе Джеймс пригласил её на свидание, и девушка не стала отказываться. Они прекрасно провели время, Джеймс был просто отличным собеседником. Лили думала, что многое теряла, когда избегала этого «безмозглую задаваку». Джеймс тоже не был разочарован, так что потом у пары было и второе свидание, и третье. Лили даже тесно стала общаться с Мародёрами, и девушка вынуждена была признать, что они лучше, чем она о них думала.       Джеймс Поттера и Лили Эванс становились всё ближе друг к другу, дело шло к свадьбе, а свои последние слова они так и не показали. Перед свадьбой Джеймс всё же спросил, не хочет ли Лили увидеть его татуировку.       — Зачем? — встревожено спросила Лили. Она пугалась, когда люди говорили об истинных парах.       — Просто… — Джеймс не нашёлся с ответом. — Просто у меня все девчонки спрашивали, просили показать, а ты… Я думал, может…       Лили поняла его смятение.       — У меня не самые приятные слова, — ответила она, протягивая свою руку.       «Я задержу его!».       — Ха! То же самое.       «Я сделаю что угодно!»       — Стрёмно всё это, не правда ли? Носить на себе последние слова любимого человека. Особенно такие. Я постоянно пытаюсь понять, как это всё будет и из-за чего. А может, всё это произойдёт, когда мы будем в старости, а? Я буду очень крут, ну а ты… Тебе будет восемьдесят, и ты будешь умолять меня — ещё, мол, ещё!       Лили улыбнулась и просто положила ладонь на его татуировку. Им хорошо было друг с другом, даже в такие минуты. А смысл слов… Не стоит об этом думать на свадьбе.       Лили стала миссис Поттер, и ни разу ещё не пожалела о своём решении. Но навязчивая мысль — «А что, если не Джеймс — моя истинная пара?» — неотступно преследовала женщину. Но каждый раз изгонялась.       «Не всё ли равно, если мы любим друг друга и нам хорошо вместе?» — спрашивала себя Лили.       А потом началась война, и всё лишнее перестало иметь значения. Только Пожиратели Смерти и гибели знакомых. Многих знакомых. С кем-то ты вместе учился, с кем-то даже общался и виделся каждый день. И погибнуть мог любой, в любой момент.       «Это надо остановить!»             Поэтому Поттеры и стали членами «Ордена Феникса», чтоб остановить все эти бессмысленные потери, чтоб позволить людям спокойно жить. Дышать и наслаждаться такой славной и великой жизнью, чтоб не скоро услышать последние слова любимых.       «За жизнь!»       А потом родился Гарри, маленький лучик солнышка в этом нерадостном мире. Человечек, который жил в любви, но не мог быть уверенным в завтрашнем дне.       «Папа и мама не дадут тебя в обиду».       А война всё разгоралась. Вскоре она подошла прямо к порогу Лили в виде пророчества и той угрозы, которую оно несло.       — Вы уверены? — переспросил тогда Джеймс.       Дамболдор не казался сумасшедшим, но его весть пугала до дрожи.       — Да. Мой агент очень уверен в своих сведениях. Как и я в его информации, — директор бросил взгляд на Лили.       — И что мы можем сделать? — спокойно спросил Джеймс. Это было спокойствие человека, готового отправиться в самую рискованную авантюру, совершить самое настоящее безумие, чтобы спасти то, что ему дорого.       Даже страшно подумать, что Лили могла упустить своё счастье, потому что считала Джеймса несерьёзным и безответственным идиотом.       — Есть один способ… Вы слышали о заклятии Доверия?       Лили и Джеймс отрицательно покачали головой.       — С помощью этого заклятия вас можно спрятать наиболее удачным образом. Волан-де-Морт не найдёт вас, даже если сунет нос к вам в окно.       — Отлично! — обрадовался Джеймс.       — Но нужен надёжный человек, так называемый Хранитель Тайны. В его сердце будет запечатано заклинание, и он будет хранить тайну вашего местонахождения. Единственный способ разрушить заклинание Доверия – это когда Хранитель открывает свою тайну.       — А если он погибает?       — То Хранителем становится тот, с кем Хранитель успел поделиться информацией.       — Паршивый расклад, — Джеймс нахмурился, Лили тоже была встревожена, прижимая к себе Гарри.       — У вас ведь есть кандидаты на роль Хранителя?       — Я думаю, что у меня хватит сил, чтобы водить за нос Волан-де-Морта.       — Джеймс!       — Не рискуйте собой напрасно, Джеймс. Возможно, ваша помощь потребуется вашей жене, а Хранителем нельзя сделать того, кого надо охранять.       Джеймс посмотрел на Лили с Гарри. С такой любовью, с такой мукой.       — Вы правы. Я должен быть со своей семьёй. Тогда… Сириус Блэк. У него достаточно смекалки и способностей, чтобы ускользать от Волан-де-Морта.       — Вы уверены?       — Да. Я знаю, что у моего друга хватит сил, чтобы не погибнуть от какой-то гадины!       — Я имею в виду другое.       — Что?       Джеймс недоумённо смотрел на Дамболдора. О чём этот человек хочет ему сообщить?       — Вы уверены в его преданности?       — Что?! Я?! В преданности лучшего друга?!       — Есть сведения, что один из ваших друзей переметнулся на сторону Волан-де-Морта.       — Это чушь! Никто из моих друзей не способен на это! — и, видя укоризненный взгляд Дамболдора, добавил. — Только не Сириус.       — Послушайте, Джеймс, я понимаю, что вы чувствуете, и всё же, прошу вас, позвольте мне быть Хранителем. До меня Волан-де-Морту труднее добраться.       — Лили?       Лили положила руку мужу на плечо.       — Мы благодарны вам за предложение, но вы и так рискуете. А Сириусу мы доверяем как себе.       — Что ж… Разрешите откланяться. У меня с недавнего времени новый преподаватель по предсказаниям, надо проследить, как она устроилась на новом рабочем месте. Вы порой даже не можете себе представить, как меня утомляют обязанности директора. Однажды…       И рассказав смешную историю и пообещав найти жильё и устроить Поттеров с комфортом, Дамбордор ушёл. К сожалению, напряжение после его слов никуда не делось.       — Ты и правда доверяешь Сириусу? — спросил Джеймс.       Не потому что не верил лучшему другу, а потому что не хотел принимать столь важное решение в одиночку. Они одна семья, они всё должны делать вместе. И плевать, если окажется, что они не истинная пара друг другу!       — Я доверяю Сириусу и тебе.       Решено.       — Это Лунатик! — От разрывающей его изнутри ярости Сириус готов был крушить всё вокруг. — Это он! Продался гаду, как и все оборотни, за великое и светлое будущее!       — Думаешь он?       — Ну не Хвост же!       С этим Джеймс согласился.       — Я не верю, что это Римус, — сказала Лили.       Джеймс тоже не верил. Но приходилось признать факты.       — Он — оборотень, Лили, а их всегда изгоняли и уничтожали. Волан-де-Морт разрешил им безнаказанно убивать и обещал создать законы, улучшающие положение оборотней, — Сириус вздохнул. — И с этим мы ничего не можем поделать.       Некоторое время все трое молчали, осознавая неприятный факт — любой может погибнуть, но кто-то может и стать предателем и погубить других. В том числе и своих лучших друзей.       Нет, невозможно об этом думать!       — Ты согласен, Бродяга?       Сириус, словно очнувшись, вместо ответа спросил.       — Ты говорил кому-нибудь, что собираешься сделать меня Хранителем?       — Дамбордору. Да и остальные, я думаю, догадаются.       — В том-то и дело — догадаются. Думаешь, Пожиратели Смерти не докумекают, кого ты собираешься сделать Хранителем? Они в первую очередь будут меня искать. А там… — Сириус махнул рукой. — Не успею открыть тайну и всё.       Тяжёлый вздох. Все понимали, что кроется под этим «всё».       — Хочешь сказать, что слишком предсказуемый ход? Тогда кого? Дамболдора?       — Зачем беспокоить нашего старика? У него и без нас дел по горло! Я предлагаю Питера.       — Поясни.       — Он же Хвост. Маленький и незаметный. Спрячется так, что его не найдут. А весь основной удар будет направлен на меня. Соглашайся. Это надёжнее.       Джеймс тоже так думал. План друга имел мало недостатков.       — Лили?       — Мне кажется план этот разумным. Но как же ты?       Сириус ответил ей смехом. Тем самым лающим смехом, который часто у него можно было услышать.       — Не волнуйся за меня. Мы всё равно все рискуем, и какая разница из-за чего. Помру – только вы и будете меня вспоминать, родители давно забыли обо мне, как и младший брат… А это, — Сириус указал на запястье, туда, где находилась татуировка, — ещё когда я встречу свою истинную пару. И не дай Бог, если она окажется Пожирательницей Смерти.       С тех пор потянулись мучительные дни ожидания. Переписка с Сириусом поддерживалась, но очень осторожная, с остальными — почти никакой. Волан-де-Морт пока не торопился искать Блэка, что радовало и одновременно настораживало. Если враг не спешит, значит, либо в пророчество несильно верит, либо готовит план, как получше напасть на Хранителя. Хотелось бы верить в первое, но супруги не смели надеяться.       И не зря. Однажды он пришёл. Тридцать первого октября, в тот момент, когда его никто не ждал.       Они не успели даже взять свои волшебные палочки! Глупая безрассудность, которая может стоить им жизни. Жизни Гарри!       — Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Быстрее! Я ЗАДЕРЖУ ЕГО!..       Последняя фраза. Последняя фраза Джеймса. Ужасно осознавать её смысл именно в этот момент, в такой страшный момент!       Но Лили отогнала все эти мысли. Не время! Не время! Надо спасать Гарри! Любой ценой, любыми средствами! Потом можно подумать и о смерти Джеймса, и о том, что она всё же встретила свою истинную пару. Но потом! Когда всё закончится…       У Лили не так много времени. Да о чём она? У неё совсем нет времени. Дверь ему не помеха. А вот и он. Её убийца. И пускай! Главное, чтобы не Гарри.       Лили просила, умоляла, даже сама не заметила, как произнесла последние слова «Я СДЕЛАЮ ЧТО УГОДНО!». Только не Гарри!       Зелёный свет стал ответом на её мольбы. Только не Гарри…

***

      Северус Снегг сидел в подземелье Хогвартса и осознавал самую страшную истину в своей жизни — Лили больше нет. Она погибла, несмотря на все его старания! Как теперь жить?       Северус и выбрал бы самый простой вариант, но нельзя – он пообещал позаботиться о сыне Лили. Не Дамболдору, а себе. И Лили. И он, Северус Снегг, сделает это, несмотря ни на что!       Снегг отодвинул мантию, чтобы посмотреть на татуировку. Последние слова истинной пары, поверх которых находилась чёрная метка. Он настолько презирал любовь, что разместил свой знак именно там. Чтобы они помнили. И боялись. Хотя и место было удачным, татуировки всегда прятали.       «И всё же, несмотря ни на что, я прожила счастливую жизнь».       Первые слова были закрыты, видно было только – «я прожила счастливую жизнь». Навряд ли Лили могла в тот момент сказать эти слова, разве что подумать. Получается, Лили Эванс не была его истинной парой.       Интересно, кто тогда? Как живёт эта женщина, на чей она стороне, как бы строилась его жизнь в таком случае? Может, тогда Северус и был бы счастлив.       Впрочем, какая разница? У него есть цель, и он выполнит её любой ценой. А татуировка — всего лишь последние слова его истинной пары. Не более.