***
Чимин всегда для Юнги был больше, чем обычный знакомый или друг. Вот Чонгук — друг, лучший и любимый, с которым можно обсудить всё, абсолютно всё, начиная их общими увлечениями и заканчивая тем, в чём он вообще не шарит. С Чимином, на самом деле, не так: Юнги, например, не заговорит с ним о баскетболе или том парне за соседним столиком. Первое — потому что Чимин этого не любит, второе — потому что неудобно слишком. — Хён, может, в кино? — предлагает Чимин. Чонгук никогда не предлагает, просто заявляется с билетами, кидает одежду на диван, где расположился Юнги, говорит, что у них пять минут, и скрывается на кухне. — Хён, я могу к тебе придти? — уточняет Чимин. Чонгук никогда не уточняет, он может под утро, когда Юнги спит, достать ключи из-под коврика, войти, раздеться и уснуть рядом с ним. Юнги для Чонгука ключи и положил, потому что открывать устал уже. — Хён, ты не будешь против, если я обниму тебя? — спрашивает Чимин. Объятия — тема болезненная для Юнги, это нечто слишком личное, что-то, что позволено лишь тем, кому он подарил частицу своей души. Позволено не всегда, если Юнги не в настроении, с ним нужно лишь разговаривать, но не трогать. — Конечно, Чимин-и, — отвечает Юнги. Чимин никогда не слышал «нет», Юнги никогда не мог и не сможет. Чонгук с отказами знаком, они не обижают его, всё равно он их за согласие принимает, а Чимина познакомить с ними не получается. — Хён, позволишь поцеловать тебя? Они в парке, любимом парке Чимина, стоят возле фонтана. Юнги держит в руках сладкую вату, а Чимин фотографирует его. Юнги, в общем-то, не любит это дело, он всё-таки фотограф, а не модель, но поворачивается, как его просят, стоит и сидит, вытягивается, прогибается, замирает и кружится. К этому вопросу готов Юнги не был. Он даже не замечает, как кладёт вату на бортик фонтана, мокрый и грязный, разворачивается к Чимину. Взгляд у того прямой и уверенный, не сочетается с румянцем на щеках и пальцами, теребящими край безразмерной толстовки, подарка Юнги. Чимин теряется в ней и выглядит маленьким невинным ангелом, у Юнги от этого сердце щемит. — Конечно, Чимин-и. Юнги не умеет отказывать Чимину и учиться не хочет.***
— Хё-о-он, ну поделись чипсами! — Чонгук пытается дотянуться, но, хоть он и выше, Юнги всё ещё проворнее. — Ну что ты вредный такой, — обиженно шепчет он, отходит к скамейке и Тэхёну, что-то читающему в телефоне, и отворачивается. Юнги хмыкает. — Что, Гуки, хён опять обижает тебя? Ну его. Хочешь со мной клипы посмотреть? — Чонгук активно кивает, залезает к Тэхёну на колени, не обращая внимания на его «ты чего тяжёлый-то такой», и концентрируется на телефоне, делает вид, что Юнги его совсем не интересует. Юнги смеётся. Он смотрит на дом, где Чимин живёт. Чимин должен был выйти ещё пять минут назад, чтобы в кино всем вместе пойти, но чуть потерялся во времени. Как обычно, ага. Юнги собирается отчитать его, подбирает слова, но стоит рыжей макушке показаться в дверях, сразу их все забывает. На Чимине вновь безразмерная толстовка, только уже другая, новая, и Юнги хмурится. — Ты же знаешь, что я люблю сам покупать тебе одежду, — недовольно бурчит он. — Эту я не помню. — Она мне очень-очень понравилась, и я не смог пройти мимо. Мне же идёт, правда, хён? — спрашивает Чимин, кружится, раскинув руки, и, тут же засмущавшись своей выходки, слегка краснеет. — Ой, это чипсы? Можно? Юнги никому не даёт свою еду. — Конечно, Чимин-и. — Хён, так нечестно! — возмущается Чонгук и замолкает, когда Тэхён целует его в щёчку и что-то шепчет на ухо.***
У Юнги бывают моменты, когда ему нужно побыть одному, запереться в студии на несколько дней, предварительно заполнив там небольшой холодильник едой. В эти моменты никто, даже Ёнтан, не смеет лезть к нему. Юнги отключает все средства связи с внешним миром и уходит в мир музыки. Посмевших нарушить покой ждёт долгая и мучительная беседа, где Юнги на пальцах и с матом будет объяснять, в чём человек провинился. Юнги бросает взгляд на спящего под пледом Чимина и вздыхает. С тех пор, как в его жизни появился этот парень, исключений пришлось делать много и часто. Вот и час назад Чимин принёс ему кофе, тихо подошёл и напугал до жути, поставив чашку на стол. У Юнги в наушниках музыка орала, а тут нечто к плечам прикоснулось. Естественно, Чимину он даже не высказал ничего, поблагодарил, отправил на диван и попросил сидеть тихо. — Чимин-и, — зовёт Юнги. Чимин открывает сонные глаза и потерянно смотрит, тянется к нему, как котёнок, за лаской и получает её. — Идём домой. Диван неудобный, спина болеть будет. — А ты останешься со мной дома? На ночь. — Конечно, Чимин-и. В мире Чимина и Юнги отказов не существует.***