Без названия

Мир рушится на глазах, когда происходит подобное. Когда ты уже начал побеждать, когда ты увидел счастливый азарт в сапфирово-синих глазах. Словно замедлилось время: вот он делает прыжок, красиво и легко отрываясь от пола, вот мяч ложится в корзину… И вот смуглые пальцы то ли соскальзывают с кольца, то ли просто разжимаются и перестают держаться. Лучший игрок Тоо падает спиной на пол и не встает. - Аомине-ччи! Игра останавливается. В тишине, неожиданно какой-то зловещей, слышно, как катится, отскочив пару раз от пола, мяч. Но никому до него нет дела. - Вызовите врача! Его забирают с площадки. Так и не очнувшегося, чудом не разбившего себе голову при падении. - Что это с ним? Что случилось? Бледная Момо-ччи понеслась вслед за медиками, забыв свой блокнот с записями на скамейке рядом с тренером. Я успеваю увидеть, как кто-то тоже вскакивает с места, выбегает из зала. Кажется, это был Куроко-ччи. Обе команды в шоке, игра дальше не идет. Шумит зал, шумят запасные на скамьях. Нет, такого быть не может, сознание Аомине-ччи потерял еще в воздухе, вколачивая мяч в нашу корзину, а не от удара головой о пол. Это не осечка в движении или что-то еще, нет. Что-то такое, отчего сердце беспокойно трепыхается в груди. Никто не играет. Ни наша команда, ни соперники. Игра остановлена и не продолжается. Кто-то подходит к судье, начинают что-то обсуждать. И мы, и противники стоим, кто где и как стоял, ждём, что будет дальше, скажут ли нам, что вообще это было. На лице у кого-то из взрослых мелькает шок. Всего лишь на секунду, и это исчезает. Игру было решено продолжать. И мы снова играем очередную четверть. Уже без Аомине-ччи. Я стал понимать своего товарища. В то время, когда Аомине-ччи очень сильно изменился. То, каким он был тогда. Сейчас, неожиданно сейчас я понял. Играть, когда соперники слабее тебя – это так скучно… Так стремно выкладываться по полной, когда никто этого не оценит. Не доросли еще понимать. Я никогда не позволял себе так говорить о тех, против кого играю, говорить такое о других игроках… Но сейчас эта мысль просто не покидает меня. А через час, после игры, когда я уже стоял на остановке, позвонил Куроко-ччи. Аомине-ччи умер. У него остановилось сердце. *** Я сидел у речки и кидал камни в воду. Один за другим. Что-то сгорало внутри, точно так же, как гасло сейчас солнце при закате, это что-то медленно выжигалось дотла, остывало и оставляло после себя пустоту. Он умер в игре. Полностью отдавая себя всего любимому делу. Умер свет, которого хватало на нас троих: меня, Момои и Куроко. - Эй, вставай. Мне мать твоя звонила, ищет же. - Семпай… Третий курс старшей школы Кайджо. Касамацу-семпай, закончивший школу два года назад, приехал ради меня на вечернем автобусе. Не на матч, а сюда. На бережок безмятежной речушки. - Подъем, Кисе. Я знаю, что он все равно бы приехал. Поздравлять с победой или же утешать, как утешал и раньше. Только сейчас поздравления, казалось бы, столь долгожданные, будут более чем неуместны. - Хватит убиваться, Кисе. Не знаю, что сказать, но послушай… Ты – превосходная, идеальная копия. Почти что его копия. Опустишь руки - потеряешь его насовсем. - Я знаю, семпай. - Соберись, Кисе. Я рядом. Я - копия. Но – не его. Вот это я знаю. Человек, ставший моим путеводителем, моим маяком… Я не смогу быть полноценной, завершенной копией его света. Просто не смогу, сколько бы ни старался, что бы ни делал. Мне далеко до Аомине-ччи. Мне далеко уже просто до того, чтобы сметь называться его копией. *** - Еще разок! Ну, давай, сыграем еще разок, пожалуйста! - Я тебе лучше покажу кое-что, и пойдем домой, договорились? Времени уже сколько, подумать только! День изо дня мы приходим сюда и играем в баске. Живя в разных концах разных городов, мы встречаемся здесь, в Токио, на этой вот самой площадке. Я вижу в желтых глазах своего сына восторг. Точно такой же, какой, наверное, был когда-то давно и у меня, когда я только вникал в основы баскетбола. Когда ты здесь, на этой площадке, гонял меня с мячом, заставляя сделать очередной просто обалденный прием, который, конечно же, у меня не получался. Прошли годы. Мало кто помнит то время. Мало кто помнит игру Аомине-ччи, лишь те, кто был его соперником или же игроком по команде, знали, как сиял Аомине Дайки на самом деле. Только на сегодня я всего лишь жалкая копия, в котором бывшие игроки «Поколения чудес» все еще умудряются видеть крохи его света, что я тщательно берегу в своем сердце. Я чувствую тебя здесь, Аомине-ччи. Слышу в шорохе сетки твой смех, гул мяча при ударе о твою сухую смуглую ладонь. Знал ли ты, что все будет вот так?.. И не потому ли ты не стал бороться за Куроко-ччи, передав свою тень другому человеку, хотя сам и любил его?.. Знал ли ты, что я буду настолько сильно влюблен в баске, что полюблю и тебя заодно. Хотя уже и сам не знаю, что на сегодняшний день будет сильнее… Ответь мне, Аомине-ччи. Ради твоего ответа я готов приходить сюда снова и снова. Только ответь мне однажды. Я хочу услышать тебя. Скажи мне хоть что-нибудь. Мяч красивой дугой попадает прямо в корзину через всю площадку. «Отличный бросок, Кисе».