Мандарин

Тэхен всегда любил мандарины. Он не знал как это объяснить, но когда Ким чувствовал их вкус, ему всегда становилось так весело. Может, поэтому он большую часть времени такой счастливый… И, конечно, все мемберы знали об этом. Знали, что куда бы наш Тэ не поехал, то ли съемки, то ли интервью, всегда брал с собой парочку штук этой сладкой прелести. И вот, наши мемберы, после очередных съемок, возвращаясь в общежитие, камнем завливаются спать. Тэ уходит на кухню за своим лакомством (естественно за мандаринкой), и Юнги там же, за кофе зашел, видимо, опять решил поработать в студии. Может, Тэхен просто хотел пожелать спокойной ночи, но, сам не понимая зачем, сказал совсем другое: — Хен, опять работать пойдешь? Могу я с тобой посидеть? Но последовал безразличный ответ: — Со мной нельзя… — Ну…шуметь я не буду. Очень-очень прошу тебя. — Говоришь шуметь не будешь, хорошо, только мандарины свои не бери, запачкаешь мне все… — А, оу...Ну ладно. Шуга оторвался от своей чашки и посмотрел на помутневшее личико Тэ. — *Боже, он как брошенный котенок*, — проскочило в мыслях сурового рэпера, — Айщ, ну ладно, возьми. Идем… Уже в студии Тэхен сидел на маленьком темном диванчике и разглядывал все подряд. Но самым завораживающим было следить за Мином: он что-то писал, зачеркивал, опять писал, потом злился или блаженно выдыхал. Ким хотел обнять и подбодрить хена, но тот, к сожалению, такое не любит. И тогда Тэ вспомнил о мандаринке: — Юнги-хен, хочешь отвлечься от работы и взбодриться? — Что ты мне предлагаешь? — Ман-да-рин! — Ну уж нет, спасибо… — А если почищу? — И такого мне не надо, и вообще, дай поработаю, -старший неожиданно повысил голос. — Я…я правда тебе мешаю, мне уйти.? Младший был явно сломлен, ведь он еще такой ребенок. — Делай что хочешь. Дверь закрылась с другой стороны. Нет, хлопка не было, она тихо захлопнулась. Тэ конечно любил своего хена и ожидал от него чего угодно, но, младший не понимал, насколько сам собой был раним. Мандаринка осталась лежать на диване… Только через некоторое время Мин задумался об этой ситуации, о своих словах, и в первую очередь- о Тэхене: — Видимо, все хреново. Полагаю, надо извиниться. Посмотрев на время, было 2:04. Не самое лучшее время, и, скорее всего, Ким уже спит. Но это уже Юнги не остановит. Он не был похож на себя каких-то два часа назад (именно тогда все и произошло). В нем будто что-то ёкнуло. Он взял ту самую мандаринку… Подойдя к комнате Тэ, он не задержался у порога, а, просто вошел. В комнате было темно, но из-за уличного света хоть что-то было видно. Младший лежал полностью под одеялом, но услышав звуки «взлома» в свою комнату, вскочил. Он увидел Юнги. Они оба застыли. Рэпер подошел к кровати со стороны сидящего Кима и присел. Одногруппники разглядывали друг друга пристально-пристально. Лицо Тэ было заплаканым, излучающим удивление, непонимание. А лицо старшего казалось уставшим, но интересующимся. Тогда Юнги достал ту самую мандаринку и обратился к соседу напротив: — Хочешь? Хотя, знаю же, что хочшь. Тэ улыбнулся, как же не хватало этой его улыбки. А Шуга… Шуга тоже улыбнулся, слегка, но так искренно. — Прости, Юнги хен, думаю ты меня возненавидишь, но… — Тэхен, обхватив руками щечки старшего, вовлек в поцелуй наполненный чем-то приятным и нежным… Он давно хотел это сделать, но уважение брало верх. — Хен, я понимаю, что все это неправильно, но…я кажется, л-люблю тебя. — Ах ты ж мой сладенький.! Мой мандаринчик, тоже, я тоже люблю.! — Хен, давай уже съедим этот бедный мандарин. — Согласен,-он чмокнул Тэ в лоб.