Мученики войны

      - Давно не виделись, Каллен.       Бывший храмовник вздрагивает, а потом устало улыбается, глядя на гостя, опершегося рукой на косяк.       - Явился...и даже живой.       - Так-то ты встречаешь старого друга?       Гаррет ухмыляется во весь рот, отделяясь от двери и закрывая её за собой. От него пахнет гарью и кровью - как тогда, в пылающем Киркволле. Как сейчас, на останках Убежища, во всем мире, раздираемом войной. Командор жадно вдыхает эти до чертиков надоевшие, но такие знакомые ароматы, и отодвигается от стола. Поработать сейчас всё равно не удастся.       - Садись.       Они оба изменились и будто бы постарели. Подросла щетина, тела сожжены огнем, изрезаны шрамами. Но больше истерзаны души. Слишком многое пришлось потерять, слишком многое хочется забыть.       Хоук падает на стул и притягивает к себе кудрявую голову. Они оба пережили и Мор, и резню в городе Цепей, и взрыв на Конклаве. Это ли не повод просто побыть вдвоем и помолчать? Блондин тихо вздыхает, прислушиваясь к себе. Лириумная жажда пока молчит, так что...       - Ящик под кроватью в спальне. Медовуха. Будешь?       Каллен в последнее время редко пьёт что-то, кроме воды. Нервы, как струна, огромная ответственность за тысячи жизней, удушающая петля лириумного поводка. Он не имеет права сдаться.       -Зато имеешь право немного расслабиться, - вслух заявляет Хоук, сгружая на пол гору разнообразных рапортов под аккомпанемент недовольного ворчания – всю кучу придется заново разбирать и сортировать. Только попозже.       Они пьют, не чокаясь, поминая каждый своих. Маг горько улыбается, смакуя обветренными губами имена родных: Карвер, Бетани, Лиандра, Малкольм... Не сберег, не защитил тех, кого должен был. Отец погиб от болезни, мать – от рук безумного некроманта, брат и сестра сгинули от порождений тьмы. Остался только он. Зачем? Возможно, влипать в истории и выживать в них уже вошло в привычку.       Тишина становится невыносимой.       - Как там, в Киркволле? – подает голос брюнет, стараясь стряхнуть скорбное оцепенение, - Убрали статую Мередит, чтобы народ не пугала?       Тема не лучшая – бывший храмовник болезненно дергается, вспоминая то безумие, что творилось всего лишь несколько лет назад. Взрыв Церкви, Право Уничтожения, спятившие лидеры магов и храмовников. С того времени, конечно, всё стало намного хуже. Или лучше? Но не утешало. Вместо ответа командор плеснул в кружку ядреный напиток и сделал мощный глоток. Гаррет только понимающе хмыкнул, следуя примеру.       Однако, лед тронулся. Вскоре разговор потек полноводной рекой. Обоим было что рассказать. Хоук говорил о том, что видел в своих путешествиях, пока не пришла весточка от Варрика. О том, как один за одним уходили товарищи, чтобы найти своё место в мире. На вопрос о маге-революционере мужчина лишь покачал головой – Андерс решил свою судьбу уже тогда, когда попросил помощи со сбором селитры и драконьего камня. Ему вряд ли осталось долго жить – весь Тедас знал о произошедшем, да и Зов точно не обошел лекаря стороной. Мысли об этом навевали тоску.       Каллен же вкратце осветил произошедшее в Убежище. Прожжённый вояка прекрасно помнил, что на войне без жертв не бывает. Но даже так, в голосе чувствовалась печаль по тем, кто погиб в этом побоище. Просто благодаря обретению веры в то, что Андрасте послала своего Вестника, дабы остановить хаос и принести в мир надежду.       - Значит, Инквизитор, да? Что ж…чем паршивее времена, тем больше героев. Один болтливый гном высокого мнения о вашем деле. Я удивлен, правда.       - Кассандра его чуть не удавила из-за тебя. Ты хоть кружку поставил? – если блондин начал шутить, значит всё хорошо и можно продолжать надираться. Работа подождет.       - Он и так с «Истории Защитника» неплохой куш содрал, - заливисто хохочет Хоук, запрокинув голову, - Я читал. И слышал отзывы.       - Неужели всё так и было? Кажется, критики в Антиве сочли историю неправдоподобной. Да и если бы я не знал тебя, то счел всё выдумкой, - улыбка озарила украшенные шрамом губы.       - Ну…кое-что, конечно, преувеличено, но морду драконице в Костяной Яме бил. Аришоку тоже бил. Орсино и Мередит…сам знаешь. Короче, всякое бывало.       - Этим можно описать всю нашу жизнь.       Внезапно Каллен сдавленно стонет, роняя кружку. Та со стуком падает на пол, разливая остатки питья на доски и листы бумаги. Ломка вновь дает о себе знать: дыхание перехватывает, глаза застилает багровый туман, тело отказывается повиноваться. С каждым разом приступы всё тяжелее, всё труднее держать себя в руках и не поддаваться церковному поводку.       Гаррет вскакивает на ноги, с грохотом роняя стул. Сильные, мозолистые от посоха руки обхватывают дрожащее в напряжении тело бывшего храмовника. Осторожно, но уверенно, как отец удерживает сына в кутерьме ярмарки, чтобы не потерять.       - Шшш…тише. Всё хорошо. Пойдем, тебе нужно лечь.       Забраться по лестнице с тяжелым мужчиной на горбу непросто, но когда Защитника волновали такие условности? Добравшись до командорской постели, тот без особых церемоний укладывает свою ношу и деловито расстёгивает доспех. И свой тоже.       Воин молчит и тяжело дышит – боль ещё не ушла, но соображать стало легче. Точнее, внимание сосредоточилось на нежданном спасителе, что возится с завязками и с лязгом скидывает защиту на пол.       - Что ты…собрался делать? – осторожно интересуется Каллен, невольно любуясь происходящим. Собственный недуг отодвигается на второй план, когда лукавый взгляд пронзительно карих глаз будто пронзает душу остро заточенным мечом.       - Что буду делать, спрашиваешь? – Хоук тянет через голову изрядно поношенную рубаху, криво усмехается и неожиданно плавно опускается на кровать, нависая над своей «жертвой», - Помогу тебе отвлечься. Я знаю отличный способ, Изабела научила.       «Демон.»       Языком Гаррет не только болтать горазд – это чувствуется в первые же секунды. Храмовник шумно втягивает воздух и прикусывает ладонь до кровоподтеков, мысленно молясь Андрасте, чтобы никакой запоздалый посыльный не явился в кабинет под ними. О личной жизни мужчины и так интересовались все - от самой юной ферелденки до маститого орлесианца. А после этой ночи слухов может явно прибавиться. Маг горяч во всех смыслах, его руки и губы обжигают подобно языкам пламени. Резерфорд долго крепится, но всё же не сдерживает сладкого стона. Закаленное тысячами боев тело истосковалось по самой обычной ласке. А если принять во внимание, от кого именно… То тут просто не оставалось шансов. После сотен чужих попыток крепость «Каллен Стентон Резерфорд» пала от атаки бывшего беженца, поставившего на уши Киркволл, а за ним – и весь Тедас.       Приятная тяжесть чужого тела, влажный поцелуй, тихий смех – черная борода покалывает кожу. Каллен запрокидывает голову, буквально плавясь от того, что творит этот отступник. Слишком хорошо, чтобы это всё не было сном…но не важно. Здесь и сейчас они оба принадлежат друг другу. Пусть не только работа – весь мир подождет.       «Дыхание Создателя, как же хорошо!»       Гаррет не торопится – ночи в Морозных горах длинные, драконов и злобных магистров из прошлого на горизонте не предвидится. Впрочем, тут и без напалма гигантских рептилий до утра будет жарко.

***

      А рассвет застанет их, как юных щенков мабари, сопящих под боком матери. Сплетенные тела, брошенное куда-то на пол одеяло, подушки в районе поясницы… Внизу, в кабинете командора, Сестра Соловей тихо усмехнется, прислушавшись к мерному дыханию, оставит на столе пару рапортов и бесшумно выйдет за дверь. Эта тайна не будет раскрыта. Мученики войны заслужили эти несколько часов покоя и мира.