Это всё мелочи.

Как можно тише захожу домой. Слышу как в гостиной он смотрит телевизор. Замираю, стараясь услышать храп и убедиться, что он не застанет моего появления, но нет. Вот же чёрт. Разворачиваюсь и выхожу из дома, обойдя его с другой стороны. Я не собираюсь рисковать. Заглядываю в окно гостиной и что и требовалось доказать. Сидит и смотрит. По шее пробегает холодок. Комната в которой он сидит выглядит такой... Безжизненной. Такое ощущение, что там кто-то умер. По полу разбросаны бутылки с пивом, где-то валяется кусок какой-то недоеденной пищи, но уже не ясно, что это, так как оно покрылось плесенью. Я выпрямляюсь, расправив свои плечи и отхожу подальше. Он уже прирос к этой комнате. Врос в неё. Стал частью. Ну и ладно. Делаю несколько шагов от окна. Сегодня ужин готовлю я. Как и всегда. Становится как-то грустно. Как никогда не становилось. Я одна. Депрессивные мысли, Жозефина, в жопу их, ты уже большая. Попутный ветер будто подгоняет меня к дереву. К моему спасительному дубу, который находится на заднем дворе. Кора его уже обросла мхом. Смотрю наверх на его верхушку. Листья шелестят, оповещая о том, что подул ветер. Как бы я хотела быть листвой. Просто листиком, у которого нет проблем, нет ничего, что было бы нерешаемо. Подпрыгнув, хватаюсь за ветку дерева и подтягиваюсь на ней. Что-то сил сегодня вообще нет. С каким-то кряхтеньем, свойственным мне, я забралась чуть выше земли, оставив позади проблемы, пробираясь к вершине шелестящей листвы. *** Литература самый убогий предмет, который я точно завалю на экзаменах. Битый час пытаюсь хоть что-то вдолбить себе в голову, но у меня не выходит. Со всех сторон давят учителя со своими пламенными речевками о том, что ты не сдашь, проиграешь и будешь работать кассиром, Том! На самом деле я все же не понимаю как они пытаются смотивировать меня этим "будешь работать кассиром". Это же тоже работа. Главное, что у меня будут деньги, которыми я смогу помогать маме. Со вздохом открываю окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. —Может хоть от этого я поумнею—зеваю, улавливая движения за стеклом. —Какого хрена—чуть ли не смеюсь, прищурившись.—Коннорс.—Девушка ловко карабкается по дереву, цепляясь за ветки. Как в прошлый раз. Только тогда она спускалась. Значит я был прав насчёт того, что она делает это не в первый раз. Открываю окно пошире и высовываюсь из него на половину.—Эй, Фин—вижу как девушка дёргается и чуть ли не падает, успев ухватиться за ствол дерева.—А дверь для кого придумали?—хоть как-то отвлекусь от литературы, разговором с ней, а то уже совсем мозги не работают. Её лицо выглядит каким-то испуганным что ли. Я провожу рукой по волосам, пытаясь уложить бардак на голове и жду ответа от девушки. Фин смотрит вниз, часто моргая глазами, а затем вновь на меня. —Я...—она заикается, заставляя меня улыбнуться. Быстро же выросла. Помню, как мы вместе играли, в песочнице. Ходили вместе в кино. Поедали сладости, оставались друг у друга на ночевках. Я даже был влюблён в неё. В её яркие, искрящиеся глаза, которые всегда звали меня с собой к приключениям. Она была такой взрывной, яркой. Но всё это было давно. Когда её мама ещё была жива. А потом наше общение сошло на нет. Мы стали просто "соседями". Фин всегда любила её очень сильно. И я, как её друг, знал, что единственным человеком, на которого она хочет быть похожей, была её мама. Сам же не представляю какого это потерять близкого. Тогда я был на похоронах. Видел как она стояла. Просто стояла. Даже не плакала. Но лицо её было непроницаемым, оно ничего не излучало, на нем не было никаких эмоций. В тот день она первый раз не поздоровалась со мной, а в последующие вообще не стала разговаривать. Я пытался с ней поговорить, хотя думаю, что тогда не до конца понимал всю трагедию, которая случилась. Но она так похорошела за весь тот прошедший год, не стану отрицать. Хотя ведёт себя по-прежнему как дурочка. Может ей так легче живётся, не знаю. Иногда я ловлю себя на мысли, что старая Жозефина потихоньку возвращается. Время, конечно, не лечит. Но часто, моменты пережитые далеко в прошлом и приносящие тебе боль, сами забываются. —Понимаешь, просто ключи потеряла—не пизди мне. Улыбаюсь на её глупую отмазку. И слежу за эмоциями, которые появляются на её лице. —Так могла бы постучать, у тебя отец дома, он бы открыл—ее физиономия, которая только что излучала лучезарную улыбку тут же превратилась в испуганную гримасу. —Да, что-то я не подумала об этом—девушка делает вид, что размышляет над моей фразой. Смешная она. —А ты...—видимо крикнул это громко, ведь Фин, начала искать глазами что-то, что мне непонятно. —Тихо—отрезает Коннорс, приложив палец к губам. А затем растерянно улыбается.—Просто отец спит, не хочу его будить. Хмурюсь и долго смотрю на неё, пытаясь понять врёт девушка или говорит правду. Молчание между нами длится слишком долго. Фин уставилась на меня со своей ни в чем неповинной улыбкой, но этим самым она и показалась мне странной. Ныряю обратно из окна, попрощавшись с ней одним жестом. И все же она очень странная. Наблюдаю, уже за стеклом, за тем, как девушка влезает на второй этаж и исчезает в доме. У каждого свои тараканы. Взгляд врезается в учебник по литературе. —Блять. *** Зайдя в свою комнату я сразу же запираю дверь и пытаюсь передвигаться довольно-таки тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Внимания отца. Никогда не знаешь, что он выкинет сегодня. Я сажусь за стол и вздыхаю. И за что мне эта жизнь? Жизнь, где я всегда страдаю из-за необъяснимых действий папаши. Я устала. Снимаю с себя кофту и смотрю на зеркало, завидев своё отражение. —Какая же ты страшная...— исследую взглядом все свои синяки, ссадины и порезы, которые я скрываю под кофтами. С прошлой недели ещё не зажили. Я вздыхаю и нажимаю на один синяк, тот, что на плече. —Ауч—пыхчу, надавив ещё сильнее. Больно. Тупо пялюсь на себя , нахмурившись. Сколько ещё раз ты позволишь причинять тебе боль? Сколько, Жозефина? Выдыхаю и чувствую, что воздух будто содрогается. В этих стенах моей комнаты он чувствуется ещё более душным чем обычно. Я задыхаюсь. Меня душат. —Насколько ты слаба...—пытаюсь улыбнутся, но выходит криво и на глазах наворачиваются слёзы. Беспомощна. И почему я должна это терпеть? Опять жалею себя. Опять плачу. Хотя пора бы уже привыкнуть. Убираю свои волосы назад, за плечи и всматриваюсь в зеркало ещё внимательнее, чем было до этого. Я обнимаю себя руками, пытаясь закрыться от всего этого. "Ты боец" —Мам—с облегчением вздыхаю, уронив пару слез на свои руки, сжимающие плечи. Это фраза из "Мулан". Мой любимый мультфильм. Вновь улыбаюсь и вытираю свои слёзы. Хочу, чтобы ты была рядом. Сейчас. Прямо тут. Обняла меня. И сказала, что все будет хорошо. Ведь так делают мамы? Говорят, что все будет хорошо, потому что не хотят видеть твоих страданий. В большинстве случаев привирают, ведь понимают, что не будет хорошо. Но когда эта фраза вырывается у них из уст, ты веришь. Я вздыхаю чуть вытянувшись и улыбнувшись своему отражению. —Я люблю тебя, мам. И надеюсь, что ты любишь меня в ответ.—Я встаю со стула и подбираю с кровати кофту, натягивая на себя. Пора работать над своим будущим. Хватаю книгу с полки и ложусь на кровать. *** Присматриваюсь к часам, которые показывают шесть. Хочу есть. Надо приготовить ужин. Привстаю на локтях и смотрю на дверь своей комнаты, прожигая её взглядом. Кухня рядом с гостиной. Значит надо быть осторожной, как обычно. Вздыхаю, поправив хвостик на голове. Надо вставать. Подтянув ноги к краю кровати, поднимаюсь с неё. Ничего страшного. Это просто. Просто надо открыть дверь. "Не бойся" Легко сказать, мам. Сложно сделать. Медленным шагом, стараясь не издавать никаких лишних звуков, подхожу к этой деревянной конструкции и прижимаюсь лбом. Просто открыть дверь. Я вздыхаю и пытаюсь прислушаться к звукам за ней, но слышу только включенный телевизор. В ушах звенит, а все тело начинает гореть. Была не была. Я отодвигаю щеколду замка на двери и со скрипом открываю. Замираю на несколько секунд, пытаясь разобрать хоть какие-то звуки, но ничего не выходит. Надо было уже давно смазать дверь, а то каждый раз такое. Ладони на моих руках уже вспотели, поэтому я вытираю их о колени. Надо просто спуститься вниз. Наступаю на первую ступеньку, осторожничая. Отлично. Пытаюсь не шуметь в собственном доме. Хотя нет. Это место мне не дом. Тюрьма. Задержав дыхание, задерживаюсь ещё на одной ступеньке. Сердце бешено стучит. Просто спуститься. Вниз. Повторяю все свои движения. Последняя ступень всегда скрипит, поэтому тихо пытаюсь перепрыгнуть, не издав ни звука. Шумы из телевизора становятся громче и я замечаю, что дверь в гостиную открыта. Сложно будет проскользнуть мимо неё, учитывая, что она ещё и открыта. Подбираюсь ближе, стараясь никаким образом не шуметь и торможу у двери. Замерев. Каждый день. Одно и то же. Вдох. Выдох. Успокойся, Жозефина. Пытаюсь заглянуть и посмотреть, что происходит в комнате, но сильно не выглядываю, боясь того, что меня заметят. Ещё один вдох. И я, на носочках, прохожу мимо гостиной на кухню. Сразу же дышать становится легче. Руки трясутся как обычно. Заворачиваю сразу к холодильнику, открыв дверцу и долго стою и пялюсь в него, моргая. Надо быстрее уйти отсюда. Для человека, который почти не просыхает, он закупается большим количеством еды. Пробегаю взглядом по полкам с продуктами. Креветки. Отлично. Открываю шкафчик и нахожу пасту. Паста с креветками. То, что надо. Я замираю, а затем смотрю за спину. Я скоро стану параноиком. Хотя кажется уже стала. Мне кажется, что за мной наблюдают, когда такого нет. По спине бежит холодок и я резко оборачиваюсь, предчувствовав неладное. В поле зрения попадает он. Стоит с бутылкой пива и смотрит на меня. Значит не показалось. Я испуганно пячусь назад, врезаясь в столешницу. Сердце вновь забилось чаще чем обычно. Мне страшно. —Привет—его голос кажется таким отвратительным, охрипшим и пропившимся, что меня тошнит. Но я улыбаюсь ему, сложив руки за спиной. —Привет—спокойно отворачиваюсь от него и достаю головку чеснока из корзинки. Все должно выглядеть естественно. Я не должна показывать свой страх. Замечаю как руки предательски трясутся. Да ладно вам. —Ты че не здороваешься?—по шарканьям слышу как он подходит и встаёт около холодильника. Пожалуйста, уходи. —Я просто... Решила, что ты спишь—попадаю себе по пальцу ножом. Смотрю как алая капля стекает вниз по пальцу. Она такая свободная. Хочу быть такой же. Глупые мысли у тебя, Жозефина. "Мысли о свободе никогда не бывают глупыми" Ты на пять минут зашла? На чай залетела так сказать. И вновь черепную коробку пронзает какая-то резкая боль, заставив меня зажмуриться. Надо уже купить таблетки, ведь кажется у меня мигрень. Я достала каждую ночь просыпаться от этого и испытывать в течении дня. —Я видел как ты проходила со второго этажа, Жозефина—меня тошнит от моего же имени. Он так отвратительно его произносит, что хочется сейчас же поменять его в паспорте на другое. Молчу уставившись на свой палец. А что я могу сказать? Что я не здоровалась, потому что боюсь? —Я приношу в дом деньги—слышу как его голос начинает меняться и вздыхаю. Можно узнать как это начинается по интонации, тембру и громкости. Я всегда понимаю чего ожидать. И сейчас в этом пьяном человеке зарождается буря, которую успокоить не сможет никто. И она сейчас обрушится. Сглатываю и стараюсь не шевелится. Хотя что сглатывать, во рту пересохло. —Я покупаю продукты, оплачиваю все счета—начинаю прожигать в этом чесноке дыру, проклиная весь мир, что захотела есть. Могла выйти ночью и никто бы тебя не видел. Никто.—Я содержу тебя, даю тебе крышу над головой—поправочка, ты обязан до 18-ти давать мне крышу и делать все это, но я лишь молчу. Он уже начинает орать, а я так и остаюсь неподвижна.—А ты даже не утрудилась поздороваться!?—крик, который оглушает меня, будто заполняет все пространство вокруг. Что тебе нужно от меня?—Смотри на меня, когда с тобой разговаривают!—медленно поворачиваюсь и встречаюсь глазами с ним. Они у него красные. Как у животного. Много же ты выпил сегодня, папа? Хотя тебя папой не назовешь.—Ты неблагодарная—хмыкаю, слегка улыбнувшись. А за что благодарить собственно? За то, что ты превратил мою жизнь в ад? Может быть за то, что я шарахаюсь каждый раз, ходя по дому? Единственное, за что я могу тебя поблагодарить-это за то, что ты помог маме при моём зачатии. Хотя сейчас, в момент, когда ты заставляешь меня бояться, я не благодарна даже за это. Мне не за что тебя благодарить. —Что ты лыбишься?!—почему ты такой громкий? Хмурюсь, чувствуя как в голове вновь буто молотком начинают вбивать гвозди.—Я спросил почему ты улыбаешься?! Иногда стоит просто отстраниться от всего этого. Подумать о другом. О чем-нибудь хорошем. Но у меня не получается. —Как хочется просто взять и стереть эту тупую улыбку с твоего лица!—у него хобби такое? Конфликт на пустом месте. Конечно, надо же выплеснуть куда-то горечь своего бессмысленного существования. Закатываю глаза, прикусив внутреннюю сторону щеки. Но он не оставил это действие незамеченным, а я начинаю корить себя за сделанное. —Тебе что, наскучило то, что я говорю?—папаша делает пару шагов ко мне и я чувствую запах перегара. Голова начинает кружится, а затем будто током прошибает. —Да—вырывается из меня. Моментальная реакция. Это то, что у меня отсутствует. Пробегаюсь глазами по его выражению лица, но прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, моя голова врезается о шкафчик, висящий на стене. Резкая боль пронзает её и я вскрикиваю. Успеваю заметить разъерённое лицо. Падаю на пол, ухватившись за голову. Блять, как больно. Сразу же его голос смешивается в какой-то шум. Я не слышу ничего. Какие-то помехи. Звон в ушах. Вижу лишь то, что он вновь замахивается. Но тут уже моя реакция приходит в себя. Поэтому я дергаюсь с места и резко вскакиваю, чуть не потеряв равновесие. Закрываю и открываю глаза. Расплывчито вижу, что папаша дергается за мной, но я оббегаю стол и бегу в коридор. В висках пульсирует. Слышу как позади меня бьются бутылки, а затем меня покрывают матом. Не долго думая, я дергаю ручку входной двери и выбегаю на улицу. *** Дорога к своему месту всегда была для меня какой-то родной. Я выучила все тропы к нему и могла пройти даже с закрытыми глазами. С самого детства убегала сюда играть с друзьями, а позднее просто посидеть и почувствовать себя в безопасности. Будто бы я находилась дома. С этим местом были связаны только хорошие воспоминания. Догонялки. Наши первые поцелуи в семь лет, с друзьями. В щечку, конечно же, но это не делало их какими-то неважными. Моя первая свадьба. Вспоминаю об этом с тёплой улыбкой. Как же было весело того. До сих пор помню то детское кольцо со звездочкой. Раньше все было проще. Легче. Я вздыхаю, проходя мимо монотонных зданий и совсем не обращая на них внимания. В моих красивых снах я всегда сижу там. Всегда нахожусь на том пригорке, с которого видно весь город, под могучим дубом. Сижу, прислонившись к нему спиной и думаю о том, как могла бы обернуться моя жизнь, если бы не это все. —Жози—я пинаю ногой камень, не обращая внимание на то, что меня зовут. Как приебались, так и отьебутся.—Эй, Жози—настаивал голос. Я подняла свою голову и встретилась глазами с Джейд. Девушка стояла в блестящем платье и смотрела на меня. В руках у неё был пластиковый стаканчик. Секунда проходит, прежде чем я понимаю, что это. Вечеринка. Точно. Я оглядела дом, стоящий позади неё. Была так глубоко в мыслях, что даже не заметила громкой музыки, которая раздавалась из окон этого здания. —Ты пришла на вечеринку?—она смотрела на меня со своими сверкающими и явно уже пьяными глазами. —Чего?—мой голос отталкивает саму себя. В горле пересохло, поэтому он звучит ещё хуже. Я кашляю, заслонив рот локтем. —Ну, куда ещё ты можешь идти ночью?—Джейд улыбается мне, а я на секунду замираю. Куда я ещё могу идти ночью. А тебя это вообще ебёт, Джейд? С твоими-то мыслями о своей счастливой жизни в загородном доме, тремя детьми, кошками, собачками. Твоя жизнь будет прямо сказочной. Боже, меня тошнит от тебя. Этот диалог в моей голове идёт ровно пять секунд, пока я проджигаю в девушке дыру. Огромную и чёрную. Размером с боль, которую я испытываю. —Да—неуверенно киваю, вытаскивая руки из карманов—На вечеринку. —Отлично, я уже думала, что ты не придёшь—девушка хлопает в ладоши—Пойдем, познакомлю тебя с... —Здесь есть алкоголь?—перебиваю Фенеси и поднимаюсь на ступеньки дома рядом с ней, оглядываясь. Глупый вопрос, я знаю, что он должен здесь быть, просто надеюсь, что она отведет меня к нему. —Да, конечно...—неуверенно начала Джейд—это же всё-таки вечеринка...—девушка в лишний раз попыталась улыбнуться, а я проигнорировала её. Тошнит. От тебя. И твоей счастливой жизни. Шагнула в дом, полный людей и замерла. Отвратительный запах. Травка, пот, перегар, омерзительные духи, все это перемешалось в нечто отвратительное. Морщу нос и оглядываюсь. Где-то в этом доме должна быть кухня. Хмурюсь, когда замечаю девушку с обнаженной грудью, кружащей в каком-то безумном танце с левым парнем. Вижу знакомые лица, которые замечала в классе или просто в школе. В каком-то углу девушки закидываются колесами. В этом смысл вечеринки. Делаешь то, за что на тебя обычно косо смотрят. Но тут никто ничего не вспомнит. Или наоборот, потом использует свои знания и компромат на тебя. Верчу головой, пытаясь поймать хоть какой-то признак того, что где-то кухня, а затем замечаю людей, которые выносят стаканчики. Это она, кажется. Кухня. Быстрым шагом направляюсь к ней, проталкиваясь через толпу. Музыка бьёт по ушам и мне немного становится не по себе. Вновь эта головная боль. "Думаешь лучше проснуться завтра с похмелья и чтобы она болела от этого?" О, мам, где ты шлялась? Пытаться заглушить боль, которую приносит мой "папаша" разве считается чем-то плохим? Хмыкаю, толкая очередного человека. Или он толкает меня. Уже не понимаю. Не слышу ответа от своей мамы и улыбаюсь. Так лучше. Наконец, протолкнувшись сквозь толпу потных, вонючих, полуголых людей я смотрю на стол на котором стоят стаканчики, бутылки алкоголя. Хватаю одну из них и, недолго думая, пью из горла. Горьковато. Но привыкнуть можно. Глотаю, подавив желание выплюнуть. Позже мне будет хорошо. Когда алкоголь одурманит голову. —Не налегай так—слышу голос Джейд над ухом. Убираю бутылку ото рта, чуть не поперхнувшись. Опять ты. Девушка подходит ближе и дотрагивается до моего лба. —У тебя кровь—шепчет она и испуганно пятится назад. Вспоминаю, что полчаса назад меня треснули головой о шкафчик. Да, наверное до крови, раз там что-то есть. Ничего нового. Не первый раз моя голова терпит удар о какой-нибудь твёрдый предмет. Отмахиваюсь от слов подруги, будто бы это пустяк. —Просто упала тут недалёко—улыбаюсь ей и молю, чтобы девушка не включила истеричку. Но как обычно. Она ничего не заметила. Ни в моём взгляде. Ни в голосе. Ни в языке тела. Это к лучшему. Ей не стоит знать того, чему она не может поспособствовать. Джейд кивнула мне, выбирая какой же стаканчик взять.—А где тут ванная?—будто невзначай говорю ей. Все это время пытаюсь перекричать чертову музыку. —На втором этаже есть—благодарю девушку и удаляюсь с кухни, захватив с собой бутылку. Оглядываюсь в коридоре на людей, которые заполняют все пространство. Алкоголь быстро распространяется в моей крови, раз я думаю, что тут все не так уж и противно. Отгоняю эти мысли подальше, продолжив свой путь на второй этаж. По дороге встречаю Джейкоба, который целуется с какой-то незнакомой мне девушкой. —У него СПИД—чуть ли не кричу это, проходя мимо. Вижу страх в её глазах и как она медленно отстраняется . —Она так шутит, детка—наблюдаю за тем как она с опаской поглядывает на меня и мотаю головой в разные стороны, показывая, что тот врёт. Девушка говорит о том, что ей надо отойти взять выпить, а я наблюдаю за реакцией Джейкоба.—С огнём играешь—вижу ненависть в его глазах и улыбаюсь. —Я пьяна, Джейки—смеюсь, тряся бутылкой в руке. Половина алкоголя выливается на пол, заставляя меня ещё больше хихикать.—Просто задолбало, что ты хуесосишь меня, вот решила тоже попробовать и мне понравилось—лыблюсь ему, смотря на сметение на его лице-надоело то, как ты всегда срешь мне в жизнь, портишь её—смеюсь, но этот смех похож на истерический.—Заебал, Джейкоб.—моё лицо сразу же принимает серьёзный вид. —Эта бутылка явно лишняя—он подходит и забирает моё пойло. Я же не шевелюсь. Единственное, что есть лишнего в моей жизни-это ты.—А ну теперь понятно, че ты лезешь ко мне—парень чуть дотрагивается до моего лба с подобием улыбки на лице—Ты головой треснулась. Я отпрянула и злобно посмотрела на него. Наблюдаю за его действиями, стоя поодаль. Джейкоб хмыкает. Нашёлся мне блять тут. Обхожу Элорди, задев его плечом. Слышу как из его уст вырывается смешок. -Джейки-из одной комнаты вывалилась смуглая черноволосая девушка. Она кинулась парню на шею. Даже отсюда я чувствовала, что от неё воняет перегаром. Она поправила свою и без того короткую юбку и улыбнулась парню. Из комнаты за ней вышел ещё кое-кто. Какого...Ник? Он пожал руку Джейкобу и обошел его, уходя куда-то вдаль по коридору. Девушка с парнем были оба взъерошенные и выглядело это так, будто они занимались сексом. Хотя может и не выглядело, а так оно и было. Только дурак не понял бы. Странные у Джейкоба с Брианой отношения. Хотя это вообще не моё дело. Провожу рукой по месту, которое все трогали и смотрю на ладонь. Как только она попадает в поле моего зрения, я замечаю кровь на руке. Вот чёрт. Неплохо он меня там стукнул. Вижу в конце коридора туалет и чуть ли не бегу к нему. Как только захожу, сразу же подхожу к зеркалу. Неважно выглядишь, Жозефина. Смываю с рук эту алую жидкость, которая льётся из моего лба, но руки все равно остаются чуть красными. Дерьмо. Шарю по всем шкафчикам, в поисках аптечки, вываливая все из них. —Херня какая-то...—смотрю на пузырёк с непонятной жидкостью и хмурюсь. Здесь есть что-нибудь полезное? Дверь позади меня открывается. Гляжу через отражение в зеркале, кто же зашёл. Глаза сразу же встречаются с карими. Том. Даже не поворачиваюсь к нему, продолжив рыться в шкафчиках. Мне нужно просто чем-то промыть рану. Не слышу как парень выходит, а значит парень стоит и ждет. Боже, почему люди такие тупые и не понимают намеков? Все же мне приходится развернуться. —Привет—его голос звучит пьяно и как-то смешно. Понимаю, что он может быть выпил и немного, но на нем это все равно отразилось. —Привет—замираю на секунду, заметив на его лице какой-то страх. Почему-то некоторое время мы молча стоим и смотрим друг на друга. Капля пота стекает по моему лицу вниз и капает на мою кофту. Смотрю на место, куда она приземлилась и замираю. Это не пот. Пот не может быть красным. Это кровь. Резко поворачиваюсь к зеркалу и замечаю, что по моему лицу от макушки до подбородка следует алый ручеек. Вновь смотрю на Тома через зеркало, а затем нервно улыбаюсь, пытаясь разбавить атмосферу этим. —Просто упала по дороге и головой ударилась—разворачиваюсь к удивленному парню.—Не знаешь, где тут аптечка?—не буду тянуть время и спрошу сразу по делу. —Д...Да—Холланд будто просыпается или выходит из транса. Парень вертит головой в разные стороны, будто отгоняя мысли и ставит свою бутылку на пол. Слежу за его передвижениями по комнате. Роется в тех же ящиках, что и я до этого. Ну ладно. Пусть поищет. Видимо от алкоголя он ещё и тупеет. Я наклоняюсь к раковине и включаю кран. Вода сразу же начинает лить из него. Подставив руки, под струю, умываюсь. Хоть что-то сделаю пока. "Сильно он тебя..." кривлюсь, сжимая и разжимая руки. Боль в голове становится невыносимой. Мам, прекращай. "Постоять ты за себя видимо не можешь". И вновь будто пули решили продробить мне череп. —Заткнись нахуй—шиплю сквозь зубы, ухватившись за раковину с такой силой, что мне кажется она сломается. Стою в этом положении с минуту, слушая, как усердно Том пытается что-то найти. Затем все резко становится нормально. Боже. Расслабляюсь, прижимаясь к холодной раковине головой. —Я не нашёл аптечку—голос Тома, про которого я на некоторое время забыла вырывает меня обратно в реальность.—Но я знаю, где она может быть—видимо из-за шума, который раздавался из всех щелей, парень не услышал мое " Заткнись нахуй", но это лишь мне на руку.—Пойдём? Медленно киваю головой и смотрю на заляпанную кофту. Дерьмо. Кровь тяжело отстирать. Я это знаю. Много раз пыталась. Следую за парнем прикрыв за собой дверь. А руки остались светло-красного оттенка. Она ещё и плохо отмывается. Хмурюсь, прикинув сколько времени мне надо будет оттирать руки от этого дерьма. Скорее всего опять придётся подолгу стоять в душе. —Том, надо поговорить—Джейкоб начинает идти рядом, а затем замечает меня.—А ты че тут забыла? —Решила тебя побес... —Мы за аптечкой—Холланд смотрит на своего друга и улыбается. Ну и хер с вами. Элорди пожимает плечами и мы продолжаем идти. Джейкоб ставит локоть на мою голову и через меня начинает общаться с Томом. Пошёл в жопу, говнюк. Я что, блять, похожа на подставку? Скидываю его руку, а он лишь улыбается. Засунь свою улыбку себе в жопу. -Короче Мелони завтра устраивает какую-то алкогольную встречу.—я врезаюсь в какого-то парня, из-за чего приходиться по сторониться, чтобы дать ему пройти—Но кроме того она говорила что-то про костёр и басеейен.—Очень совместимые вещи. Костёр и бассейен. Я лавирую между людьми, голова вновь начинает кружится и я хватаюсь за чью-то руку. Открываю глаза, перед которыми все плывет. Джейкоб. —Эй, ты в порядке?—вижу на себе обеспокоенный взгляд Тома и киваю головой. Второй стоит неподвижно, чуть придерживая меня за локоть. —Умираешь, вот неловко—Джейкоб не убирает своих рук, но стоит и лыбится. Кидаю на парня гневный взгляд, но он смеётся. Урод. Я потихоньку выпрямляюсь, опираясь на руки парня, который придерживает меня. Элорди нахмурился, продолжив пялится на мой шишак на голове. Он было открыл рот, чтобы что-то спросить, но Том перебил его: —Пойдём—парень с каким-то волнением во взгляде смотрит на меня. Я еле заметно киваю и мы продолжаем с ними идти по коридору. Холланд открывает дверь какой-то комнаты. —Удивительно, что эта не занята—хмурится Джейкоб и мы все вместе заваливаемся в спальню. На тумбочках стоят лампы и свет здесь слабый. Приходится напрячь зрение, чтобы не наткнуться на что-нибудь. Элорди запирает за собой дверь и плюхается на диван.—Так вот, про тусовку завтра, Том, мы обязаны пойти—парень закидывает руки за голову, пока Холланд ищет на полках аптечку. —Опять пьянки? Я уже подзаебался, если честно—сажусь на кровать рядом с Джейкобом, зевнув. Спать хочу. Я не выспалась. Уже вторую ночь не сплю. Смотрю на свою кофту, которая вся измазана в крови. Сниму-ка я её, а то внимание ещё лишнее буду привлекать той толпы тупых подростков. Хотя можно было бы сказать, что я ходила на забив. Дотрагиваюсь до собачки и начинаю тянуть её вниз. —Томми, малыш, если ты не пойдёшь, я оторву твою голову—Холланд фыркает, нахмурившись. —Она должна быть тут—я кидаю кофту сбоку от себя и ложусь по правую сторону от парня. Джейкоб переворачивается на бок, подняв одну бровь. —Всегда знал, что в глубине души ты хочешь залезть на меня, финик—я закатываю глаза и переворачиваюсь на живот, лицом к окну. В нос сразу же ударяет запах чего-то очень знакомого, но я не до конца понимаю. Лежу, чуть прищурившись и замираю. Что-то мне не нравится. Что-то не так. Не на своём месте. Голоса парней будто остаются на заднем плане. Что-то не так. В этой ночной тьме, которая кажется мне настолько глубокой и страшной я вижу что-то еще. Не какой-то там испуг, как в детстве, когда ты бежишь к маме в комнату и кричишь о том, что увидела под кроватью монстра. Что-то другое. На подсознательном уровне. Исследую взглядом все пространство перед собой и замираю. Сразу же в поле моего зрения, которое я напрягаю до безумства, пожирая глазами тёмное пятно, врезается какой-то предмет, который как какое-то стекло отрожает свет ламп на себе. Поворачиваю голову направо, чуть прищурившись. Говорят, что у львов хорошее ночное зрение. Да почти у всех животных. Оно нужно им для того, чтобы ночью охотится, находить жертв и убивать. Вновь голову пронзает отвратительная и до того мерзкая боль, что я почти теряю рассудок, если бы не поняла. Распахиваю свои очи, сосредоточившись на пятне. Глаза. На меня смотрит пара глаз. Пара глаз. Взвизгнув, я вскакиваю на четвереньки, пугая при этом парней. —Какого хрена, финик?—Джейкоб злобно смотрит на меня, я вижу это краем глаза, но не реагирую. Лишь дергаю его за рубашку и указываю на то, что заметила. Сначала он никак не реагирует, но затем, видимо проанализировав взгляд на моем лице, Элорди поворачивается и долго не может понять, что же я от него хочу, а затем в его глазах появляется какой-то испуг. —Том—его голос сухой—включи свет. Парень послушно выполняет приказ своего друга. И, как только комнату озаряет люстра, наши сердца пропускают удар. На нас не просто смотрят чужие глаза. На нас смотрят мёртвые глаза. *** —Блять—это первое, что я слышу. В ушах звенит. Но не думаю, что именно это напугало меня. Запах, который я почувствовала. Это был запах крови. На полу была целая лужа ее. Я даже не знала, что в человеке может столько помещаться. Все её тело лежало в какой-то нееестесвенной позе, она была прижата спиной к окну. В глазах девушки был испуг. Я исследовала взглядом всю её, будто пожирая. Она была одета в короткое синее платье. Точно также как одеваются девушки, которые идут тусоваться. Но одна деталь её костюма не давала покоя. Нож, воткнутый прямо у основания её горла. Медленно открываю и закрываю рот, но из него ничего не вырывается. —Она точно мертва?—Джейкоб нарушает трехсекундную тишину своим голосом. Я проматываю его слова в голове, но будто не могу понять их смысл. —А нож, который торчит у неё из шеи тебе ни о чем не говорит?—отвечает Холланд с сарказмом. Я лишь сижу и не могу ничего сделать. Мёртвый человек. Прямо перед нами. С ножом у шеи. Мурашки побежали по моей коже. В комнате стало холодно и я сжалась. Хотелось уменьшится до крохотного состояния или исчезнуть. —Её убили?—еле слышно спрашиваю, проглотив ком, который стоял в горле. —Нет, котёнок, она просто добровольно воткнула в сонную артерию нож—Элорди также как и я не шевелится. Мы не смотрим друг на друга и у меня нет шанса окинуть его испепеляющим взглядом. Мы все сфокусированы на другом. На ней. Это девушка. Я видела её в школе. По-моему Молли, но я могу ошибаться. Сколько она тут пролежала? Лицо девушки ещё имело лёгкий румянец. Может это случилось десять минут назад. А может убийца ещё тут. От этой мысли меня передёрнуло. Я перевела взгляд на парней. —Ребят—Холланд впервые за это время подал свой голос. Том указал на пол и нам с Элорди пришлось слегка приподнятся, чтобы увидеть, что привлекло его внимание. На полу были следы. Следы обуви. Наши следы. Следы из крови. —Когда мы в нее вляпались?—недоуменно спросила я. Слежу за тем, откуда они начались и мой взгляд останавливается на луже. Мы втроём переглядываемся. Кто-то сделал это либо специально, либо именно там зарезал бедняжку. Прямо у входа. Не дав ей шанс убежать. —Нам надо позвонить в полицию—тихо сообщает Джейкоб, не шевелясь. —И что же ты им скажешь?—Элорди отвлекся на Тома и теперь смотрел в его глаза, а не на Молли, которая будто наблюдала за нами.—Здравствуйте, я тут нашел труп со своими друзьями, вроде убийство, а ещё мы там немного наследили, но вы не подумайте на нас. В голове крутится огромное количество мыслей, одна из которых "никто не поверит подросткам на вечеринке". —Может у тебя есть идея получше?—я понимаю, что между ними нарастает напряжение, которое сейчас же перейдёт в ругань. -Не время сраться между собой-встреваю, прикрыв глаза.-Но Том прав-я потираю переносицу и смотрю на них, поочерёдно.-Мы будем первыми подозреваемыми. Все втроём замираем, не проронив ни слова. Сидим в тишине, обдумывая как же лучше поступить и вообще то, как мы оказались в такой ситуации. Она была молодая. Такая же как я. Или как эти двое. А вдруг девушка жива? Я чуть приспускаюсь с кровати, стараясь не наступить никуда больше и не запачкаться в крови и прикасаюсь к её руке. Но ничего не чувствую. Отползаю назад, думая, почему же это случилось со мной? —Теперь нам точно нельзя звонить в полицию, ты её облапала—понимаю, что Элорди пытается шутить, но это изрядно подбешивает. —Может ей глаза закрыть, а то пялится как-то, мне аж не по себе—я цокаю языком на слова Джейкоба и хмурюсь. В голову сразу ударяет безумно глупая идея. Сбежать. Избежать всего этого. Раз она мертва то мы не сможем помочь. Но, нас не должно было быть тут. Так сложились обстоятельства. —Мы можем избежать встречи с копами и подозрений—эти двое сразу же кинули свои взгляды на меня.—Нам надо как можно скорее уйти, причём сделать это мы должны босиком. —Чего?—Том непонимающе смотрит, ожидая ответа. —У нас вся обувь в крови, мы дойдем до ванны, не наследив и смоем её. В голове это звучало лучше. —А потом?—Джейкоб все не унимается, глядя то на меня, то на труп. —А потом разойдемся по домам и забудем эту ночь. —Звучит глупо—Элорди закрывает лицо руками и вздыхает.—Том оставил тут свои отпечатки, пока рылся на полках—Джейкоб показывает пальцем на друга, а тот понимает плечами. —Я же раньше бывал в этом доме и в этой комнате, могу сказать, что они тут давно. —На самом деле это самый идиотский план, но если у вас есть другие идеи...—я сама говорю о том, что идея дерьмо. Но это было первое, что пришло в голову. —Кажется, что сейчас это единственный выход—поддерживает тупую затею Холланд. И вновь тишина. Сидим молча, ничего не говоря друг другу. Я вновь смотрю на девушку и моё сердце начинает биться сильнее. Как можно просто так лишить жизни человека. Просто взять и отнять её. Будто она принадлежит тебе. В тех секундах, которые мы проводим тут в тишине, я вижу жизнь. Сейчас мы живы. А она нет. Я порываюсь просто сесть в угол, как испуганная девочка и заплакать. Ведь это правда. Мне страшно. Я её не знала, но её больше нет. —Нам надо идти, сюда в любой момент могут зайти—Холланд хлопает нас с Джейкобом по спинам и я вздрагиваю. Страх как ящерица, сейчас ползет по моим ногам, поднимаясь все выше и выше. А затем он просто возьмет и задушит меня. Я вскакиваю на ноги, не отрывая взгляд от Молли. Такое ощущение, что сейчас она встанет и наброситься на нас. Но, с другой стороны, девушка хотя бы будет жива. Я опираюсь на стенку рукой и снимаю свою обувь. Смотрю то на Тома, то на Джейкоба и ловлю в их взгляде смятение. Видимо у парней это работает по-другому. Я снимаю с одной ноги кед, а затем принимаюсь за развязванием другого шнурка. А если бы на её месте был кто-то другой? "Ты" . Холодок пробегает по коже, заставив меня съежится. Ты не вовремя. Как всегда. Я встряхиваю головой и снимаю обувь окончательно. —Делаем вид, что ничего не произошло, понятно?—вводит Том в курс дела. И мы с Джейкобом, как два глупых болванчика киваем ему. —Тогда идём—парень поворачивает дверную ручку, а я, обернувшись на девушку, следую за ним с Элорди, выключая в комнате свет. В его руках её тонкое и хрупкое тело выглядит просто беспомощным. Таким жалким. Парень проводит носом по шее, вдыхая аромат её духов под жалобный писк. —Пожалуйста...—как жаль, что ему все равно. Он ждал этого момента слишком долго, чтобы остановиться на какой-то просьбе. Парень сильнее сжимает свою руку у неё на шее, начиная чуть ли не придушивать свою жертву. Но нет. Она должна умереть по-другому. Такая наивная. Вертела только что пять минут назад своим задом, а сейчас стоит тут, перед ним, покрытая слезами, с размазанной косметикой. Вот как ты выглядишь без неё? Такой же обычный человек. Как и все. Человек, которому свойственно умирать. —Ты готова?—голос парня спокойный. Его горячее дыхание дотрагивается до её уха. —Прошу...пожалуйста. —Ах, так ты просишь—звучит с издевкой от её собеседника. Парень прижимает холодное острие к её горлу и нажимает так, что лезвие ножа пронзает почти белую кожу. Раздается крик, который заглушает музыка, наполнившая дом.