Это всё мелочи.

Полиция приехала быстрее, чем ожидалось, хотя, как говорит Джейкоб, прошло довольно-таки длительное время, но может это просто я не заметил? А вот звуки подъезжающей скорой слышны не были. В любом случае в мужской раздевалке, в которой мы засели, были слышны сирены подъезжающих к зданию машин. До команды оставалось пару часов, уроки продолжались, но мы не спешили на них, ведь сейчас мысли были о другом. Хотя это было опрометчиво с нашей стороны, ведь потом, если кто-то решит спросить нас, где мы были, у нас не будет алиби. Каждый раз, закрывая глаза, передо мной стояла картина скрючившейся в испуганный комок Фин, а рядом валяющийся, отрезанный язык. Девушка, лежащая под душем, не дышала, когда я подошёл к ней, она не подавала никаких признаков жизни, её глаза были широко раскрыты, а изо рта уже прекращала течь кровь, хотя, казалось бы, как она могла запечься так быстро? Почему-то в её глазу лопнул капилляр, поэтому выглядело так, будто бы на тебя смотрит демон, с кроваво-устарщающим взглядом, готовый затащить тебя в ад. Коннорс не сразу встала с пола. Она не сразу вообще сказала хоть что-то похожее на связную речь, только бормотала что-то себе под нос, бегая глазами по стенкам и углам, ища пристанище, безопасность там, где её просто быть не могло. Выглядела она пугающе потерянной, не знавшей, куда себя деть. Может быть поэтому, когда я говорил ей пять минут назад, сидя на корточках перед скамейкой о том, что все будет хорошо, она лишь пожала плечами. Потому что не знала так ли это. Потому что чёрный омут ужасных мыслей окунул её в это море кошмара, не дав её светлой надежде на спасение никакой жизни. Убирая пряди её прилипших к щекам от слёз волос, я надеялся, чтобы она все забыла прямо сейчас. Но девушка каждый раз дергалась, услышав какой-то громкий звук. Фин расчесывала свою руку до крови так, что покраснения уже были видимыми из другого конца комнаты. Вот и сейчас, когда мой друг громко кашлянул, она ошарашенно повернула голову в сторону Элорди, что с грохотом кинул свой портфель на скамейку. Парень держал перед собой маленькую банку с таблетками и потряс ей перед носом Коннорс? Я знал за чем он ходил. Без слов понял, ведь всю нашу дружбу, когда у кого-то были проблемы, неважно у меня или Элорди, он всегда успокаивал себя таблетками. И может быть это было нездорово. Но разве можно в этом мире жить без каких-либо радостей и успокоительных? Не терять надежду каждый раз, когда случилось что-то несправедливое? Вот и я думаю, что нет. Ведь если бы мои взгляды были другими, тогда я бы не переписывался десять минут назад со своим дилером о встрече. —Тебе надо выпить одну, финик—парень присел рядом со мной, заглядывая ей в глаза, но ответа не получил. Ни один мускул на лице девушки не дернулся, пока мы в ожидании глядели в эти пустые остекленелые глазаб. Уже пять секунд я просчитал про себя, глядя на безэмоциональное лицо напротив. Молчание начинало давить. Вдруг ей понадобиться психологическая помощь? Хотя кому из нас она не нужна. Если честно, надоело все держать в себе, показывать, что ты сильный изо дня в день, не давая себе продохнуть. Прикрываю глаза, зацикливаясь лишь на своём дыхании, которое сбивается каждый раз, стоит моим мыслям уйти в дебри, забрести не туда. В эти моменты перед глазами растекается кровавое море с девушкой из которой выжали жизнь. Вырезали ножом.—Всего лишь одна таблетка и тебе станет чуть лучше—кошусь на друга, рассматривая что написано на этикетке, но не вижу. —Что это?—Джейкоб достаёт одну и протягивает мне. Смотрю на маленький желтый кружочек в ладони, в голове мелькают картинки других препаратов, что я видел и употреблял, но ни один из них не похожа на этот. —Нам всем надо выпить, это что-то по типу успокоительного, но с бОльшим эффектом—хмурюсь, рассматривая вблизи таблетку. Это ведь наркотик, не так ли? Хотя по-другому и быть не может. Что ещё может повысить твоё настроение после того, как ты увидел мертвого человека? Труп. Какое ужасное слово. К горлу начинает подкатывать тошнота от той картины, которая с каждым вздохом все яснее проявляется где-то на подкорках черепной коробки. Упираюсь руками о свои колени, сильно сдавив их, нажимаю на глаза так сильно, что кажется, что сейчас выдавлю их, а распахнув вижу перед собой лишь белые пятна и размытое лицо девушки. Я вздыхаю. Может быть сейчас я совершаю ошибку, но: —Фин, тебе надо выпить это, давай же—перекладываю таблетку в ладонь девушки и протягиваю ей свою бутылку воды. Она не шевелится. Боже, как же это сложно, будто бы с маленьким ребёнком. Переглядываюсь с Джейкобом, попросив его одним взглядом уговорить её, ведь я сам без сил, а друг на удивление хорошо держится. —Ну же, финик, ты же хочешь чтобы тебе стало лучше—девушка подняла свои испуганные глаза и встретилась со мной взглядом. Мне хватило его, чтобы прочитать почти все её мысли. В комнате раздался тихий шепот: —Ей язык отрезали—она шмыгнула носом—а вдруг это сделали при жизни и она почувствовала? Вдруг ей было жутко больно?—Фин, вздыхает прикрыв глаза. Раздается тихий всхлип—Я просто не понимаю...Чёрт—Коннорс прикусывает свою щеку, явно пытаясь сдержать свои слёзы. В полной тишине, подождав буквально десять секунд, она посмотрела на нас с Джейкобом верными глазами и проглотила таблетку, зажмурившись и запив водой. Облегчённо вздохнув про себя, усаживаюсь на пятую точку, взъерошив свои же волосы. —Мне нужна травка—шепчу себе под нос, перебегая взглядом с одного угла комнаты на другой, не встречаясь с Джейкобом, ведь знаю, что, если сделаю это, то почувствую себя виноватым, мне станет стыдно. Но этот стыд меня не остановит, я просто буду курить с ощущением внутреннего дискомфорта. —У меня есть самокрутка—Элорди пихает мне в руку предмет, не глядя в глаза. Ведь он тоже знает, что если посмотрит, то почувствует себя виноватым в том, что не остановил друга. Элорди думает, что трава отупляет меня. Что она портит мой мозг, с моим светлым умом. Но все как раз наоборот. Трава придаёт ясности моим мыслям, находит выходы там, где их и быть не могло, помогает убрать эту противную боль и чувство одиночества, дыры в груди, как у многих из нас. И если одни люди просто терпят это чувство, я пошёл в обход, начав употреблять. —Вы слышали вой сирены?—Фин вскакивает, подбегая к окну.—Скорая ещё не приехала, но прошло уже полчаса, почему так долго, они же не успеют её спасти... —Она уже мертва, Фин—я закуриваю, чувствуя, как организм улетает за мыслями в состояние полного упокоения, чувствуя, как нервы приходят в норму. Боже, как резко, Томас, таблетка вряд ли подействовала на девушку так быстро. Хотя. Ебет ли меня это? Несомненно да, ведь начинаю казаться себе бесчувственным. Но она не одна, кто получил психологическую травму, так что я продолжаю—Она была мертва, когда ты её нашла—у неё дергается правый глаз. Это происходит так резко, что я невольно моргаю, ощутив на себе этот тяжёлый взгляд недоверия, детской надежды, который исходит от Коннорс. Ну конечно, она думает, что девушку ещё можно спасти. И конечно же, она надеется на то, что мы думаем также, ведь, как никак, если так думает не она одна, значит есть почти все шансы на спасение невинной души. —Кем была девушка?—Жозефина отводит взгляд куда-то за горизонт, скрывая свои эмоции. Я вновь затягиваюсь, готовясь дать ответ, но Джейкоб опережает. —Самер, она училась в одиннадцатом, в классе с Заком—парень присаживается на пол, прислонившись спиной к шкафчикам. —Я её трахал—спокойно произношу, сощурившись. —Кого ты только не трахал, Том—сердито бурчит себе под нос Фин. —Тебя, например, нет,—вижу, как она дергается и это забавляет—но все ещё впереди, не отчаивайся—Коннорс трясёт от злости, а меня пробивает на еле-заметный смешок. —Если ты возомнил из себя невъебенного парня, Том, это не значит, что так и есть—Фин поворачивается ко мне лицом, вижу, что словесная перепалка отвлекает её от мыслей о Саммер, так что не пытаюсь увести разговор в другое русло. —Боюсь разочарую тебя, если скажу, что так думаешь одна ты—шея издает громкий хруст, когда я наклоняю её набок—Спроси хоть у Джейкоба, да, друг?—смотрю на парня около шкафчиков, ища поддержки, но тот явно не с нами.—Джейкоб!—кричу, эхо отражается от стенок комнаты. —Ч...чего?—парень выходит из задумчивости все также, пялясь в одну точку. —Это ведь так? —Что так?—я вздыхаю, закатив глаза от досады. —Забей—и видимо так и происходит, ведь Элорди воспринимает это, как действительно просьбу, меняя тему для разговора: —Почему эти двое? Саммер и Молли—парень облизывает свои губы—Это простые убийства или есть что-то глубже? В голосе друга слышится заинтересованность во всем происходящем, а я обычно не оставляю его со своими мыслями и догадками одного, так что присоединяюсь: —Если это какой-то психопат, а мы знаем, что это так, то может быть он выбирает жертв по внешности? —Саммер и Молли были полными противоположностями, Том, единственное, что было одинаковым, так это цвет глаз—Фин, садиться к нам лицом, в глазах девушки смирение, видимо она устала ждать скорую и поняла, что девушку не спасти.—Тут скорее что-то другое, что-то глубже—губы на лице Фин замерли в поджатом состоянии, Жозефина скользнула языком по ним, а после вновь сжала. —Почему этими двумя были именно девушки?—Джейкоб начинает барабанить пальцами по полу, отбивая мелодию из Звёздных войн. —Значит надо отталкиваться от того, что эти двое сделали что-то, что могут только девушки?—суть сказанного долго доходит до меня и я чувствую себя невероятно глупым. —Но мы не можем быть точно уверены в том, что он убивает только девушек—откашлившись я вновь вливаюсь в диалог—Пока что произошло только два убийства, вдруг третьим будет парень?—вижу, как физиономия Коннорс искривилась от упоминания ещё одного убийства. Элорди вздыхает: —Ты прав, мы не можем быть полностью уверены в этом. —Нам надо искать что-то общее, исходя из того, что мы знаем или искать то, чего не знаем—Фин встаёт со скамейки, её волосы весело подпрыгивают. —Что предлагаешь делать?—Элорди тоже встаёт, протягиваю мне руку помощи. —Нам надо выяснить с кем она общалась в последнее время, какие у них были общие знакомые. —Я сегодня иду на свидание с Изабеллой узнаю у неё, как продвигается расследование. —Отлично, а ты тогда,—Джейкоб указывает на Коннорс—поговори с их подругами. Девушка мотает головой в разные стороны: —Это должен сделать ты, ты же главный красавчик, я лучше поищу в интернете информацию, попытаюсь узнать как можно больше о них по их сетям и... —Я знаю, кто может тебе помочь...—перебиваю девушку и смотрю на своего друга. Джейкоб понятливо кивает, доставая телефон из кармана. *** В библиотеке на удивление много народу, люди толпятся около книжных полок и пытаются занять места за столом. В основном это делают те, кого оставляют после уроков отрабатывать, заполняя карточки библиотекарей целыми днями и, чтобы не сидеть тут по вечерам, они выпихивают половину "зубрил" с их мест, усаживаясь. В той стороне, куда я иду, обычно немного народу, а те, кто там есть, любят посидеть в тёмных углах, а не в толпе, занимаясь либо чем-то нелегальным, либо противным. Библиотека в нашей школе большая. И учеников, которые действительно тянулись к знаниям было много. Так что столов в здании придастаточно и мест тоже. Но все же те, кто оставался после уроков любили занимать самые удобные. Пройдя мимо них и обрадовавшись, что я так низко не пала, а еще тому, что я умнее этих бездарей и не останусь (как я надеялась) в этом городе шатаясь по домам и наркоманя, я обратила внимание на полки шкафов, под завал набитые сборниками, словарями, журналами. Стеллажи с книгами были длинными и высокими, тут была литература на любой вкус, в этом месте ни у кого не было ограничений в своих предпочтениях и даже книги 18-ть плюс хранились на полках, правда, в специальном закрытом корпусе, но все же. Я нашла парня, сидящего за компьютером в дальнем углу, около окна. Здесь было естественное освещение, так ,что свет не мешал читать то, что написано на экране. Он поднял голову на меня мгновенно, будто бы у него были неестественные для человека рефлексы, а все, что я смогла - это улыбнуться в ответ на его суровый взгляд. —Привет, Ник—выдавливаю из себя, пытаясь разглядеть по его лицу о чем он думает. —Жозефина—парень улыбается дружелюбной улыбкой и приглашает присесть. —Мне нужна твоя помощь—я сажусь напротив парня, залезая на стул с ногами. —Какая конкретно?—по его усталым глазам вижу, что тот будто не спал прошедшие пять ночей и лишь только сидел здесь, на этом месте, о чем свидетельствуют многочисленные стаканчики из под кофе. —Можешь пробить мне кое-какие телефоны?—я прикусываю внутреннюю сторону щеки, глядя на парня напротив. —А что мне за это будет?—он вздыхает, прикрывая свои глаза и откинувшись на спинку стула. —Ну...—быстро обдумываю какое-нибудь выгодное предложение, но в голову лезет какой-то бред—Я могу дать тебе возможность проверить свои способности...—я знаю, что это провал, поэтому, когда Ник открывает свои сверкающие от азарта глаза, лишь чувствую, как на моем лбу появляется только мне видная надпись "лузер". —Боже, Жозефина, лучше бы остановилась на "я дам тебе"—я знала, что из всех троих Ник - это воплощение книги Камасутра, но все же почувствовала, что сердце бешенно забилось от этих пошостей, что обычно обходят меня стороной.—Ладно,—он вздохнул, уставившись в экран компьютера—Кто тебе нужен? Я радостно, достаю из кармана куртки листик, на котором были написаны выясненные ранее Джейкобом номера телефонов Самер и Молли, и протягиваю записку ему. —Кто они?—Ник быстро начал печатать что-то на своём ноутбуке, иногда отрывая свои глаза, посматривая на меня. —Да...так...—парень хмурится, уставившись на экран, а затем зло смотрит на меня. —Не ври мне, детка—интересно отчего мне больше хотелось вывернуться наружу от его взгляда или от этого "детка"?—Это те две убитые, одну из которых нашли сегодня, я прав?—парень прожигает меня взглядом под которым я чувствую, что вот-вот расколюсь. —Я...просто...—думай, Фин—у меня тяга ко всему такому. Интересно, кто их убил и так далее—сглатываю, посматривая на часы у него за спиной. —Не верю я тебе, Жозефина—он не поднимает головы, лишь бегает глазами по строчкам. Его зрачки то расширяются, то наоборот, морщины на лбу появляются с небольшой периодичностью, когда тот хмурится. В воздухе летает запах пыли и я чувствую его настолько сильно, что мне кажется, я сейчас закашляюсь. Но все же запах в этом месте перебивает ещё и сладковатый аромат мужского парфюма, которым, видимо, пользуется Ник, а может кто-то, кто был тут до этого? Аромат смешивается с запахом кофе и дерева. —Что именно тебе надо знать?—Ник поднимает на меня свои тёмные глаза. —Может у них есть какой-то общий знакомый или человек, с которым они вдвоём общались последний раз? Незнакомый номер, звонивший за день до смерти?—вижу, как на лице Робинсона появляется странная улыбка. —Детка, это подозрительно ты знаешь об этом?—киваю, но все же пытаюсь чуть увести от себя какие-либо закрадывающиеся в его голову подозрения: —Я могу заплатить—произношу это будто даю взятку. Хотя, можно считать это взяткой за молчание. —Мне не нужны деньги, Жозефина, мне просто интересно. —Это нужно не только мне—я молюсь богу о том, чтобы он отстал, хотя я даже не верующая—Это нужно Тому и Джейкобу. Вижу, как он сомневается, колеблется, ведь что может связывать меня и этих двоих? Робинсон сидит так несколько секунд, а затем вновь откидывается на спинку стула. —Ты мне нравишься, Жозефина—он трет свои усталые глаза—Так что поэтому, а еще потому, что это нужно моим друзьям, я пришлю тебе сегодня вечером информацию на почту, окей? —Да—я слишком громко вскрикиваю, обрадовавшись своей маленькой победе. —Тебе говорили, что ты шумная?—парень морщится, а позже открывает глаза. Смотрю на него с сияющей улыбкой: —Постоянно. И к своему удивлению слышу смешок, вырвавшийся из его уст, а затем ухмылку. *** В коридорах было шумно. Все спешили обсудить свои проблемы, новые сплетни. Рейми с 9-го кинула на меня заинтересованный взгляд и улыбнулась. Нет, Рейми, не делай так. Улыбка тебе не к лицу. Какой-то парень передаёт другому пакетик с веществами, надеясь, что никто не видит, но до чего же он глуп. В коридорах, когда вокруг толпа людей и копы приехали после убийства - не время передавать дурь. Хотя может они считают, что в толпе легче скрыть все? Не знаю, может один я такой наблюдательный и придирчивый, что аж тошно. Голова раскалывается от сегодняшнего дня, да и ночи, непонятные шумы то замолкают, то наоборот набирают обороты и становятся невыносимо громкими. Дернувшись в сторону, от толпы летящих навстречу, непонятно откуда взявшихся, детей, подхожу к Майе, сидящей на ступеньках лестницы. Я знаком с ней с первого класса и знаю, что она дружила с Саммер, называла её своей родственной душой и ещё как-то там. Впрочем неважно. Девушка с кудрявыми волосами переписывается с кем-то по телефону, все время дергая от волнения ногой. Подсаживаюсь к ней. —Привет, Майя—она с ошарашенным взглядом пялится на меня, быстро заблокировав экран телефона. —Привет, Джейкоб—Майя поправляет свои очки, съехавшие с носа. У девушки на лице почти смывшаяся тушь, да оно и само все опухло, так что я действую осторожно, стараясь не сильно давить на больное. —Как ты? Я знаю, что вы с Самер были близкими подругами, так что...—хрущу костяшками своих рук, замечая, что сам начал трясти ногой, сев рядом с ней. —Она была мне, как сестра...которой у меня никогда не было—о боже, начались эти клишейные фразы из фильмов и сериалов, убейте меня пожалуйста. Гляжу на Майю, рассматривая её, как психолог. Не зря ведь моя мать им работает. Руки и ногти целые, а я знаю, что у девушки есть привычка грызть ногти, когда сильно волнуется, но ничего из этого она не делала. Тушь размазана под глазами, но мне кажется, либо она водостойкая или очень хорошая, либо не так уж девушка и горевала, несмотря на тот бредовый сопливый рассказ, который она продолжает нести, ведь расплачься она, то под глазами были бы чёрные разводы , а не нарисованные, будто углем, чёрные дыры. Волосы Майи были хорошо уложены, хотя с утра, проходя по коридору, я видел ее с хвостиком, так что, видимо она сделала это для кого-то, ведь умри у меня друг, мне было бы насрать, что на голове и как я вообще выгляжу. Но девушка, наоборот сделала страдальческий вид, не тронув свои волосы, ведь для неё они важны. Точно, волосы. В прошлом году Майя рекламировала шампунь с восстановительным эффектом, стало быть она бережет волосы. Но разве в такой момент можно думать об этом? Убедившись, что девушка лишь хочет, чтобы её пожалели, я принимаю её правила и когда она договаривает, вступаю в игру: —Я сочувствую, Май,—мама всегда говорила, что сокращение имени твоего собеседника показывает то, насколько вы близки и если вы хотите показать ему, что вам можно доверять, вы просто называете его уменшительно-ласкательным именем или сокращением от имени—И какой мудак мог совершить такое?—задаю вопрос в воздух, не смотрю на девушку. Она сама купится на эту приманку, хоть вроде Майя и не глупая. —Сама не представляю—скучная и скудная информация, дурилка, вспомни хоть что-нибудь стоящее! —А может,—поворачиваюсь к девушке, подсев чуть ближе и сократив наше расстояние, чтобы для неё обстановка казалась интимнее, чтобы она думала, что я сохраню её секрет. Все её секреты.—Она с кем-то общалась в последнее время? С кем она вообще проводила свободное время? Кроме тебя разумеется...—театральная пауза с грустным лицом. Так держать, Джейкоб. —Она постоянно ходила на свидания, так что я почти не помню последнего, но там был Люк, Майк, Коллин, Зак, Фред, Джордж, Вирт...—Майя отводит глаза в сторону. Врёт ведь. Она всегда мечтала о такой же жизни, как у подруги. Почти все тихони завидуют оторвам. Она бы запомнила их всех по порядку. Уверен, что у девушки есть список имён всех парней, что ухлёстывали за Саммер.—Но последнее свидание было с...Кайлом—она щелкает пальцами, будто вспомнила. Я хмурюсь. Че за хмырь? —Он в сборной по плаванью—поясняет она, увидев замешательство на моём лице. —Понятно—я хлопаю девушку по плечу, отчего она дергается.—До сих пор не пойму, кто мог желать ей зла—заглядываю в её глаза, не убирая своей руки. —Да хоть все парни—вижу, как она раскаивается в сказанном—то есть, я имела ввиду, что это...могут быть парни...—Майя говорит с запинками, начиная уже порядком подбешивать меня—Она же могла встречаться с одним, а потом... А потом найти другого и...—девушка, поджимает губы—она была очень влюбчивая—вижу в поле моего зрения Бриану, так что вскочив, слишком резко, разворачиваюсь к Майе лицом: —Крепись, Май, ты сильная—тошно от того с какой ложью эта фраза застревает в горле, не давая проходу воздуху в лёгкие и поворачиваюсь к толпе лицом. Хотя. Не обманывай себя. В крови вскипает адреналин. Я люблю это. *** Я открываю сообщение с первым же оповещением. Отправитель значится , как nickbigdick. Фыркнув и подумав про себя о том, как давно он назвал свою почту так, открываю сообщение. В нем подробная инструкция по тому, как взломать их аккаунты, банковские карты и узнать о том, в каких местах за последнее время они бывали. Как ребёнок, обрадавшийся такому, я приступаю к заданию. Тебе не кажется, что ты слишком радуешься этому? Я вздыхаю. —Я уже забыла про тебя—быстро набираю нужные цифры на клавиатуре. Забыла про собственную мать? —Не сейчас, ладно? Я занята важным делом, лучше бы помогла. Я и помогаю. —Чем? Тем, что отвлекаешь?—гневаюсь на мать, продолжая работать. За что можно убить девушку? —Не знаю—и почему я отвечаю на все её вопросы? Все ты знаешь, напрягись, Жозефина. —О боже,—я вздыхаю, прекратив попытки что-либо делать, ведь шум в голове только мешает.—Может они состояли в какой-нибудь секретной группировке? Тогда почему тебе приходят эти сообщения, если бы угрожали всей преступной организации? —Может они кого-то убили и человек хочет отомстить? В школе бы пошли слухи об этом, тем более если бы он планировал месть, то это было бы их личное дело, зачем приплетать третье, четвёртое и так далее лица? Я сижу, уставившись в пустоту, шестеренки медленно начинают крутиться в голове. Какой-то больной человек пишет о том, что убьет кого-то, играется с вами, ведь ему нужна публика, на кого похоже? В голове будто бы что-то щелкает. —Конечно...—шепчу себе под нос—Это не просто псих, это серийный убийца. Как я не поняла раньше? Псих и серийный убийца разные люди. Один выбирает при воле случае, второй же тщательно продумывает все до мелочей. Он выбирает себе в жертв девушек, казалось бы разных, но маньяки обычно убивают, если есть где-то, какое-то сходство. —Но раз они внешне не схожи,—продолжаю мысль мамы—значит дело в другом... Они могли быть где-то в одном месте, звонить на одно шоу, читать одни и те же книги, покупать футболки в одних и тех же магазинах. —Надо искать внимательно—вновь принимаюсь за работу—Спасибо, мам. Ты же знаешь, что ты разговариваешь сама с собой? Висок запульсировал и по затылку будто ударили чем-то тяжёлым. —Нет—шепчу под нос, занося руки над клавиатурой. И как только я это делаю внизу слышится звук закрывающейся входной двери. *** На улице уже стемнело, так что когда я возвращался домой после того, как проводил Изабеллу, людей нигде не было видно. Все детские площадки опустели, а взрослые разошлись по домам, заперев двери. Навстречу шёл только какой-то мужчина с собакой. Просто потраченные два часа впустую. Кроме того, что девушка почти ничего не знала из расследования отца, так она еще была жутко тупой, что подбешивало в моменты, когда я говорил намеками, ведь пришлось задавать вопросы прямым текстом: —А твой папа что-нибудь нашёл по делу? Он же полицейский, да?—с невозмутимым лицом, оглядываю щебенку под ногами. Ещё никогда свидания не казались мне такими долгими. —Да, представляешь—она чуть ли не подпрыгивает на месте, наконец у нас нашлась единая тема для разговора и она меня понимает. Но радоваться было рано—Он полицейский. Жду продолжения, но его не следует. Именно в данный момент, потратив полтора часа своей жизни на бессмысленную болтовню, просто просерая их, я готов изменить своим принципам и дать ей по лицу с ноги. Или кинуть на прогиб. —Они что-нибудь нашли по этому делу?—я сдерживаюсь из последних сил, но знаю, что сейчас просто взорвусь. —Нет, в тот вечер в комнате побывало много пьяных подростков, взяв у всех ээ...как там называются...истории... —...показания. —Точно!—Изабелла щелкает пальцами.—Показания, он понял, что половину из них в тот вечер не помнили своего имени, так что ничего об этом деле нет. Только марка ножа—смотрю на неё с распахнутыми глазами.—Но я не помню её... Последующий диалог был быстрым и слегка мятым. Я сказал, что спешу, что меня ждут, но все же, как истинный джентльмен проводил её до дома, где она попыталась меня поцеловать, но я не повелся на это, сославшись на дедлайны и дела. К слову, она не знала, что такое дедлайны. И вот сейчас, быстрым шагом идя к своему дому, я проклинал эту девушку, её тупизну и Фин, которая подкинула мне эту идею и мимо участка которой я в этот момент проходил. Свет на кухне горел, было видно все, что происходит внутри, правда там её не было. Окна в доме были открыты, и оттуда вырывался шум радио. —Ну, малявка, я тебя убить готов... —шепчу под нос, подходя к входной двери своего дома и резко торможу. Стоп. Это ведь не радио. *** —Нет, пожалуйста—начинаю глотать слёзы, понимая, что ничего не изменить. Это было уже сотни раз. Я проходила через это сотни раз и все ещё надеюсь на чудо. Не глупо ли? Ни одна моя просьба не была услышана за все это время. Будто я молчу. Но это не так. Закрываю голову руками, чтобы вновь не получить удар к которому так и не привыкла. Звон. Не знаю , показалось ли? Смотрю испуганным взглядом на отца. Он ведь тоже это слышал? —Иди открой, блядь, потом продолжим—тот кивает в сторону двери и я , с быстробьющимся сердцем в груди, бегу к ней, зная, что это лишь отсрочит мою участь. Но хоть что-то. Распахиваю входную дверь, вдохнув прохладный воздух с улицы и сразу замираю. На пороге Том, в одной серой кофте и с руками в карманах. —Привет—потирает он шею, а я сглатываю. Этого не хватало. —Холланд...—мой голос дрожит, но я пытаюсь восстановить его—Уходи...Пожалуйста... Не знаю насколько я выгляжу жалкой , но мне плевать. Не хочу , чтобы он стоял тут и слышал все, что происходит. Не хочу, чтобы он разозлил отца. Ничего не хочу. —Я просто услышал крики...И...—парень хмурится и проводит рукой по волосам.—Все нормально?—киваю, прикусив щеку с внутренней стороны. —Да, все в порядке—если не считать того, что все на самом деле хуево и последнее, что я хочу видеть - это жалость в его глазах. Мне не надо чтобы он знал. Том не должен знать. Это ведь случается нечасто. Но все же это происходит. Исход всегда один. Я в синяках, которые скрываются за кофтой. Слишком отчётливо у меня в уме отражаются прошлые избиения.—Все хорошо—вновь повторяю, пытаясь улыбнуться, но думаю ,что мои губы складываются только в кривую ухмылку. Не могу прочитать в глазах Тома, что он думает. Да и желания нет. Подавляю слезы, вновь прикусив щеку. Я не хочу, чтобы он знал. —Можно зайти?—вопрос Холланда ставит меня в тупик, я начинаю мотать головой в разные стороны. —Не думаю, что это хорошая идея—сглатываю, поглядывая себе за плечо. —Почему?—мне нечего ответить. Он не должен знать. Лёгкий ветер подул в мою сторону, прямо в дом. Ещё заболеть не хватало. Хочу закрыть дверь, но словно деревенею после слов Тома:—Потому что сейчас твой батя тебя изобьет?—сердце пропускает удар. Я даже не поднимаю глаза на него. Замираю в одном положении. Начинаю придумывать ходы отступления, но понимаю, что слишком долго молчу. —Тебе...Лучше идти, Том...—с запинками, кое-как выговариваю это, вновь пытаясь прикрыть дверь. Он знает. Или только что узнал. Может вся школа уже знает. А может и нет. Может он просто предположил. Но факт остаётся фактом. Он узнал. А это - проблема. —Если хочешь я могу остаться... —И что же ты сделаешь?—будто взрываюсь. Смешок в моём голосе будто наполнен ядом. Но это не из-за того, что я ненавижу Тома и иногда хочу, чтобы он сгнил в сточной канаве. А из-за того, что знаю, что с этим ничего не поделаешь. Как бы Холланд не пытался. Мне тяжело признать этот факт, но мне жить с отцом почти всю жизнь. Если кто-нибудь узнаёт, то у него отберут права, а меня отправят в детсткиий дом. У меня были огромные планы. Я долго думала об этом. Окончательным решением было ничего не делать. Да, я бездействую. Строю из себя крутую, а тут...А знаете иронично...Очень даже иронично. —Прости—опускаю голову. Я устала. Серъезно. Я очень сильно устала. Повернувшись лицом к кухне, оставив Холланда на пороге и, надеясь на то, что он послушается, я больше не шевелюсь, прислушиваясь к шарканью тапок по кафелю. —Жозефина—голос отца режет уши. Дергаюсь, улавливая взглядом его огромное, пропитанное перегаром, тело. Через секунду он уже стоял рядом, заглядывая мне за спину.—Че за хмырь пришёл?—чуть ли не ревёт он. Кидаю взгляд туда, куда он смотрит и вижу ,что Том никуда не ушёл.—Ну и кто ты?—лицо отца пытается изобразить гребанную ухмылку, но, видимо, из-за затуманенного разума, больше похоже на искал. Он проходит на пошатывающихся ногах к порогу и толкает меня рукой к стене.—Кто ты?—переспрашивает батя. Вижу, как глаза Холланда сверкают, как у лиса. —Я не желаю представляться перед мудаками—чуть ли не охаю, прикрыв рот рукой. Твою мать. Отлично, Том, сегодня изобьют не только меня. —Что ты сказал?—рявкает отец. И может то, что я слегка хватаю рукав его кофты рукой, испугавшись за Холланда, заставляет его обратить внимание не на парня. Он резко переводит свой взгляд на меня. Глаза полны гнева. Мужчина делает два шага ко мне. От него несёт алкоголем, да так отвратительно, что мои глаза слезятся.—Это твой друг?! Ты дружишь с этим чмошником?—мотаю головой в разные стороны и смотрю на Тома. Одними губами шепчу "Уходи", но тот стоит как вкопанный.—А может ты с ним спишь? Он трахает тебя?—начинает смеяться, а затем замолкает.—Отвечай—орет отец. Пару раз моргаю, прежде чем осознаю, что он что-то спросил. Меня сковывает страх. Не смею даже пошевелиться. Между нами несколько сантиметров и мои невысказанные слова, которых он не услышит, даже если они вырвутся из моих уст. Точнее не захочет услышать. —Нет...—шепчу встав на носочки, так как он слишком близко. Отец протягивает руку и ладонью прикасается к моей шее. Не сразу понимаю, что происходит. До меня доходит тольк, когда он уже вдавливает меня головой к стенке. Глотаю воздух, двумя кистями впившись в его руки. Внутри начинает гореть, будто бы пожар разрастается, с каждой моей попыткой вдохнуть кислород. Вижу, как ухмылка появляется на его лице, отчего мне становится так обидно, что начинаю плакать. Почему я вообще родилась на этот свет? Почему мама вышла за этого скота и разрешила ему быть "папой"? Почему именно я нахожусь тут, пока меня пытается задушить человек, помогший дать мне жизнь? —Прошу...Не надо—всхлипываю. В моих ушах уже звенит и я слышу лишь шуршание листьев на улице или шаги. А затем звук чего-то ломающегося, хруст, но ничего не вижу из-за слез. До меня долго доходит, что меня больше ничего не держит, поэтому из-за силы притяжения, не ощущая больше никакой "опоры" падаю на пол. Я начинаю протирать глаза руками и вижу отца, лежащего на полу. Его тело не шевелится, он похож на тряпичную куклу. Хватаюсь за сердце и испуганно пячусь назад. Что это только что было? —Ты в порядке?—рядом со мной на корточки присаживается Том и кладет мне руку на спину. Не глядя на него, киваю пару раз, но это ведь не так. —Он ведь—сказав эту фразу понимаю, что получается очень тихо, поэтому откашлившись повторяю.—Он ведь просто в отключке? —Наверное—Холланд встаёт на две ноги и подходит к телу. Парень пинает его ногой и раздается непонятный полусонный рык.—Вставай, уёбок. —Том—шиплю парню и гневно пялюсь на него. —Что?—поворачивает Холланд голову набок—То что он твой папаня не даёт ему права бить тебя, поэтому называю его как хочу. Его ведь не переубедить. Отвожу взгляд в сторону. Он прав. Том протягивает мне руку и я за неё цепляюсь. Парень помогает мне подняться с пола. —Если он очнется, то мне влетит—вздыхаю.—Ты лишь отсрочил то, что должно случиться.—начинаю смеяться, прикрыв лицо рукой. Я устала.—Какая же я никчёмная. Прислоняюсь затылком в стенке и вздыхаю. Что только что произошло? —Ты не никчёмная—слышу голос Тома и открываю только что прикрытые глаза. Парень же смотрит на меня. В его глазах искренность и честность, с которой избивают душу. В животе что-то скручиваются, отчего я краснею и отвожу глаза. Снова вздыхаю, в этот раз поставив руки на пояс. —Тебе лучше идти—он не двигается. Стоит и пялится. —Том? Ты меня слышишь? —Не хочешь переночевать у меня?—неожиданно произносит парень. В шоке открываю рот. Что, прости? —Чего?—смотрю на него взглядом "Ты издеваешься?". —Ты сказала, что тебе влетит, так почему бы просто не находится дома в этот момент?—Холланд смотрит будто сквозь меня, куда-то вдаль. —Я не хочу утруждать тебя... —Боже, да заткнись ты—это вводит меня в ступор. Почему он проявляет ко мне заботу, что кажется для меня такой дикой?—Я не хочу знать, что этот мудак тебя избивает и ничего с этим не делать, слышишь?—киваю, пялясь в пол. На душе становится тепло. Обо мне кто-то заботиться. Странно. Тем более если считать, что это Холланд.—Потому что, боже если с тобой что-нибудь случиться.—он замолчал на секунду.—Я буду чувствовать, что я, блять, виноват.—а теперь он смотрит на меня.В его взгляде раздражение, но ещё и...Забота? Смятение? Я не понимаю. Но знаю, что скорее всего, сейчас он нехотя зажег во мне огонёк. Который не горел со времён, когда я знала, что одна и никому не нужна. Осторожнее с этим, Том. Так можно и влюбить меня в тебя. —Пойдём—говорит он, закрывает дверь дома и вырубает свет. Я хмурюсь. Позволяю ему это сделать, зная, что сейчас другой поток мыслей перебивает все. Потому что я чувствую себя нужной. —Нам же...На улицу, нет?—чуть заикаюсь, пытаясь включиться в то, что он вытворяет. —Моя мама не должна знать, что ты ночуешь у меня, а то начнутся глупые расспросы.—Том проводит рукой по волосам. Парень начинает подниматься по лестнице. Спешу за ним, оглянувшись назад. Нельзя же так оставить отца.— Даже не думай, Фин—Холланд будто читает мои мысли. Смотрит на меня и качает головой—Пусть лежит—сжимаю кисть, так что ногти больно впиваются в ладонь. Том слишком шустрый, поэтому к тому моменту , как он забрался на второй этаж, я была только на середине лестницы. Парень смотрел на то, как я пыталась не споткнуться в темноте два раза и уверена, что он ухмылялся. Холланд пошёл в мою комнату и, даже не спросив, зашёл. —Милое бельё—указал он на мой пододеяльник на которым виднелись рыбы из "поиска Дори". Вся краснею, но благо, что здесь темно. Немного тру свою шею и замечаю, что лучше бы этого не делала, ведь она начинает болеть. Хмурюсь. Видимо завтра будут синяки. —А что мы тут делаем?—почти по-детски спрашиваю его. Том не отвечает. Он открывает окно в моей комнате и подзывает к себе жестами. Подхожу к парню и встаю рядом. Нет. Ни за что. Пячусь назад, но сильная хватка Тома на моей талии не даёт отойти. —Не бойся, я подстрахую твой зад—смеется парень и вылезает из окна. Смотрю на то, как он ловко перебирается к себе в дом, задумываясь, как же легко он это делает. Странная мысль, "а может он уже так делал?" мелькает в моей голове, но Холланд не даёт её развить, поворачиваюсь ко мне лицом—Ты готова? —Нет—резко отвечаю и делаю два шага назад. —Да ладно тебе, Фин—парень подходит ближе и вытягивает руки.—Ты же смелая. —Смешно—фыркаю. Том не шевелится. Стоит там, напротив. —Я видел, как ты лазишь по деревьям, как обезьянка—он изображает макаку, скосив глаза, после чего улыбается. —Это другое—возмущаюсь, прикусив губу. —Нет, Фин, высота такая же, ты справишься. Том молчит, но кивает своим же мыслям, будто бы подтверждая все, что сказал до этого. Я натягиваю юбку платья до колен, пытаясь хоть как-то защититься от всего, что происходит и произошло. Но разве это может помочь мне? Прикрыв глаза, я сдаюсь. —Ладно—вздыхаю. В этом нет ничего страшного. Окно ведь не так далеко. Высовываю голову из него и смотрю вниз. Не стоило. —Фин, ты справишься—Том кивает мне, протягивая руки. И в этот момент происходит, то, чего я боялась последние десять минут. Я слышу шорох и кряхтенье на первом этаже. Испуганно оглядываюсь, а затем смотрю на Холланда. Он спокоен. И его спокойствие внушает мне доверие к нему и веру в себя. Я высовываюсь из окна, хватая его за руки. —Вот так, детка, молодец—думаю, что он называет меня "деткой" на автомате, так как называл так своих многочисленных девушек, но сейчас не это так важно. Я встаю одной ногой на выступ окна, другой также, оставаясь на четвереньках. До меня доходят звуки отца, который поднимается по лестнице, со свойственным ему матом через каждое слово. Смотрю в глаза Тома, а он мне, хотя я знаю, что за спиной у меня что-то да происходит. Мои мысли о том, что если что, то он готов перебраться через окно обратно ко мне в комнату, успокаивает, но сейчас не о том. Я ныряю в окно в его доме, прижавшись всем телом к нему, закрывая глаза. —Умница—Том обвивает вокруг моей талии свои руки, прижав к себе. Я вся дрожу. Не знаю, что именно так повлияло на меня - адреналин от того, что отец может быть рядом или холодный воздух с улицы? А может просто моя боязнь высоты? Но я знала, что сейчас, мне было спокойно находится в его тёплых объятьях. Парень слегка отстраняет меня от себя и, вновь высунувшись из окна, закрывает его, сначала в мою комнату, а затем и в свою, занавесив. Я присаживаюсь на его кровать, глубоко вздохнув. —Как ты узнал?—Том даже не успел до конца задернуть шторы, как я задала этот, волнующий меня вопрос. —Джейкоб рассказывал про твои синяки, потом еще твои ночные забеги, иногда я слышал через окно, как ты кричала, но не придавал этому значения—я смотрю на него, пока Холланд садится напротив на кресло —не пойми меня неправильно, у меня в доме несколько братьев и они постоянно орут—я киваю ему —В общем, я сопоставил все и...Я так-то не был уверен, но твоё лицо сегодня, ты даже не отрицала—вновь киваю. Поняла. Я все поняла. —Спасибо—я шепчу это. Не знаю почему, но именно сейчас мне стало трудно даже говорить, мне захотелось плакать. Но я не заплачу. —Тебе не за что меня благодарить, Фин—Том встаёт с кресла, почесав затылок—Мы же друзья. Друзья. Такое слово. Друг. Когда в последний раз у меня был друг? Ещё в детском саду? А может чуть позже тоже был. Это заявление вызывает у меня улыбку. Друзья. Я киваю парню, который с какой-то лёгкой недоуменностью в глазах наблюдает за мной. —Так—Том разворачивается и глядит на свой шкаф—я могу тебе что-нибудь дать, если ты не собираешься спать в этом—он указывает рукой на мои вещи и я невольно смотрю вниз. Юбка задралась, оголяя мое нижнее бельё. Я резко спускаю её как можно ниже. —Футболка и штаны подойдут?—киваю Холланду, который достаёт это все из шкафа. —Ты есть не хочешь?—Том поворачивается, заодно протягивая мне вещи. Неловко было бы сказать, что я хочу есть, тем более если учитывать то, как он мне помог. —Только пить—он кивает и выходит из комнаты, оставляя меня одну. Сразу же, не теряя времени, спускаю с себя платье, снимаю с себя лифчик, оставаясь в одних трусах. Холодный воздух пробегает по телу, мурашки поднимаются от поясницы до затылка. Я вдыхаю, не хватающий мне тогда, воздух, пытаясь пропустить его весь через себя. Все же горло побаливает, когда я вновь, будто бы проверяя, прикасаюсь к нему рукой. Слышу как дверь сзади открывается и я резко поворачиваюсь. Но я же голая, вновь делаю поворот на 180°, прикрываясь руками. На пороге стоит Том. Парень молчит, смущая меня этим ещё больше. —Сначала я хотел пошутить какую-нибудь пошлую шутку, но потом—я слышу как дверь позади него закрывается и паника охватывает. Холланд подходит ближе, заставляя меня бояться его и его действий.—это все он сделал?—меня немного отпускает, но я все же слышу насколько он близко, что не может не смущать. Я киваю, сама понимая, что, наверное там огромные красные синяки, если те ещё просто не стали фиолетовыми, как все остальные. Но это ведь не делает их такими незначимыми, да?—Можно?—не сразу понимаю, что он имеет ввиду, но позже отвечаю тихое "ага". Горячие пальцы Холланда дотрагиваются до моей спины, мурашки пробегают по коже. Его касания такие обжигающие, что под конец, я просто краснею как помидор, чувствую себя поджаренной на раскаленной сковороде—И почему такие бляди еще живут?—его голос с хрипотцой, отдается в моих ушных перепонках, заставляя вздрогнуть. Дыхание приходит в сбивчивое состояние после того, как Холланд проводит кистью руки по позвоночнику. —Точно—слышу щелчок позади себя.—Я зачем пришёл —слышу как он отходит назад.—Тебе чай, воду, сок?—Том со скрипом открывает дверь.—А может чего покрепче? —Сок. Слышу как Холланд выходит и выдыхаю через нос. До сих пор чувствую его прикосновения на своём теле, но они хотя бы не такие как те, что были от моего папаши. Они приятные. Я хмурюсь и смотрю на окно. Где-то там, совсем недалеко, может даже в моей комнате, он ходит разъеренный, готовый убить. Меня. До сих пор помню, что думала тогда, что это пустяки, но он все продолжал бить и ухмыляться пьяной улыбкой. Сначала были лишь толчки, потом затрещины, а после уже начался кошмар. Он бил меня регулярно, будто по расписанию. И сейчас я стою тут и не понимаю, когда моя жизнь успела превратиться в такое дерьмо? Натягиваю через голову футболку Тома, от которой вкусно пахнет и надеваю штаны, что висят мешком, поэтому приходиться сильнее завязывать их, на огромный бант. Интересно, а как это он так быстро умеет просыхать? Конечно, работает папаша три через два, но все же пьёт он целыми вечерами. Странно, что его пьянки не отбили у меня желание принимать алкоголь, ведь обычно именно так и должно случаться. Я должна бояться, что стану точно такой же. Но почему-то ничего не предпринимаю и спокойно отношусь к спиртным напиткам? Может в глубине души я знаю, что таким монстром тяжело стать? Дверь позади вновь скрипит, заходит Холланд с двумя стаканами в одной руке и ещё какой-то тарелкой в другой. —Почувствовал себя гребанным официантом—улыбается парень и ставит на стол все, что принёс.—Мама сделала малиновый пирог и заставила взять кусок, а ты вроде любишь сладкое—Холланд откашлялся—Ну, любила, как я помню. —Спасибо—чуть приспускаюсь на кровати, теперь уже сидя на краю и свевив ноги. Том стоит около стола все в том же положении, чешет голову, а после присаживается напротив, в кресло. —А ты все же осталась верна сладкому—парень смотрит за тем как я уплетаю малиновый торт за обе щеки, измазавшись в розовой ягоде. —Итак, как так получилось, что ты ещё никому не рассказала об этом?—чуть ли не давлюсь, выпучив глаза, как рыба. —Мы можем поговорить об этом...завтра?—Холланд понимающе улыбается.—Завтра так завтра, окей—я продолжаю жевать, чувствуя, что становится легче. Том вновь смотрит на меня, пригвоздив одним взглядом к месту—Я серьёзно, Фин. Мы поговорим с тобой об этом завтра, это не шутки. Его грудь медленно опускается и поднимается наверх, он действительно серьезен. Ненавижу разговаривать. Может завтра получиться увести разговор в другое русло? А может... Я вздыхаю. Глотаю пережованный кусок пирога, выпиваю весь стакан с жидкостью залпом и задерживаю дыхание. —Ладно, я...передумала—смотрю на парня, отложив тарелку в сторону, вдыхая полной грудью. Лучше сейчас, чем позже. Я ведь буду накручивать себя до победного, избегать парня. —Как давно?—Том не дожидается момента, когда я подготовлюсь, хотя есть ли такой момент? Я никогда не буду готова к расспросам об отце, так что: —Два года? Полтора? Я уже не помню—грустный смешок слетает с губ—Такое ощущение, что это длиться всю мою жизнь.—я вздыхаю и чувствую, что слезы подступают к горлу. Нет, не сейчас, Жозефина. Не плачь. —Почему ты никому не говорила, Фин?—Холланд пододвигает свой стул ко мне, высказывая своими глазами гору сочувствия. —Потому что... Я не хочу...—вздыхаю, набираясь воздуха—потому, что я не хотела отправиться в детский дом, потому что на мне бы всегда было клеймо "бедного ребёнка"—кислород заканчивается, а соленая жидкость в глазах пробирается все выше и выше, стараясь уже выйти наружу.—А может он бы меня убил. Если бы я рассказала полицейским, а мне не поверили бы, он узнал бы и...—икаю, вовремя остановив свой поток горечи—Я боялась его. И боюсь до сих пор, он ведь там, в нескольких метрах от меня.—указываю рукой на окно позади—Я... Чувствую, как слёзы побежали по моим щекам, а в следующую секунду, я уже была в объятьях парня, что поглаживал мои волосы и шептал то, что я всегда мечтала услышать от другого человека, от того, кто живёт через две стенки, от того, кого я называла папой, когда была совсем ребёнком. Холланд говорил, что я молодец, что я сильная девочка, хорошо справляюсь. Том шутил, что всегда считал моего отцом больным, ведь тот почти не выходил из дома, а ещё говорил что синяк на моей спине похож на Сейшелы на карте мира. Парень заплетал мне косички, водил кончиками пальцев по спине и продолжал шептать, что все будет хорошо, что он рядом. Том выслушивал мои всхлипы и всю накопившуюся за это время боль и слёзы около двух часов. Моя голова распухла от слез, но в кои-то веке я чувствовала, себя спокойнее, когда засыпала, ведь уткнулась парню в грудь и вырубилась за какие-то десять секунд, под его сладкий шепот "все будет хорошо, чудо-девочка".