Ещё один шаг

Шаг. Ещё один. Слишком медленно, нужно быстрее. Но вязкий воздух опутывает ноги, сковывает движение. — Помогите… - безнадёжный хрип вырвался из уст, а помощи ждать неоткуда. Здесь нет никого. Только духи здешних скалистых пустынь. Он не теряет надежды на спасение. Чем дальше, тем страшнее неизвестность, тем сильнее жжёт изнутри до сих пор тлеющий уголёк надежды. Эта чёртова надежда мучает хуже жажды. Убивает изнутри картинами спасительного глотка воды, крова над головой и хотя бы кусочка чёрствого хлеба. Лучше бы этого не было, лучше бы умереть ещё тогда, когда вместе с организаторами этой треклятой контрабанды ржавых пушек. Опять что-то не поделили, сволочи. Шаг. Ещё один. Уже перестаёшь чувствовать, что от раскалённой земли плавится резина дешёвых кроссовок. Голова раскалывается от палящего солнца, перед глазами всё плывет, искажается. Ноги уже отказываются идти. Миг – и яркой вспышкой в теле отдалась боль от падения, а ожоги заныли от прикосновении к земле. Невыносимо. Сдаться, не идти дальше, сгнить тут, на этом самом месте. Ха… Ха-ха. Смешно. Он сгниёт здесь, а точнее даже иссушится, из него испарится вся влага, он сморщится как мумия. Да, мумия. Да, сдохнуть. Только вот ещё раз посмотреть на этот мертвый пейзаж, запомнить в глаза своего убийцу. Уже, кажется, и боли нет, сдался наверно? Но почему там, впереди, виднеется спокойная гладь воды и неровное очертание города. Спасение, вот оно. Шаг. Ещё один. Уже быстрее, чем раньше, просто бегом, ведь там она – живительная влага. Но чем ближе к цели, тем она кажется дальше. Чем быстрее бег, тем более медленным кажется течение времени. Сколько он уже бежит? Минуту? Пять? А может час? Но всё без толку. Оно же есть, это хреновое спасение! Ведь так хочется жить и так страшно умирать. Он ведь попадёт в ад, если он есть, конечно. А в рай настолько падшего человека не пустят. За его деяния, за его грехи. Жизнь его покинет с сильной болью в сердце. Бессилие. Он бессилен. Ведь мираж впереди развеяли лучи уходящего солнца. Шаг. Ещё один. Но уже не ногами, а дрожащими движениями окоченевших от холода пальцев руки. Ночью здесь жара отступает, даря право властвовать холоду. И он уже отступает из этого мира в так пугающую его неизвестность. Шаг. Ещё один. И боль уже, кажется, прошла…