Белый котенок

—Наставница! - окрик заставил поморщиться женщину в одеяниях цвета цин, и выругаться мысленно, но как всегда на её лице нельзя было увидеть и нотки недовольства. Шелковый веер с рисунком лотосов скрывал улыбку, которой Цинцю улыбнулась своей надоедливой ученице. Бинхэ лучше не знать, что дорогая наставница всегда рада видеть её весёлой, если это отодвигает срок казни на неопределенный срок. Тем более что её ученица улыбалась так ярко, что невозможно было не улыбнуться в ответ. —Что такое, Бинхэ? Разве я не говорила идти разучивать инедию? —на самом деле Шэнь Цинцю просто не нашла другого способа сбагрить девочку, что умудрялась сделать своё присутствие очень сладким и тягучим, будто мёд. Развернувшись к ученице, она случайно опустила взгляд на руки (ожидая увидеть расчехленный Синь Мо). К счастью девочка ничего такого острого не держала в руках, кроме белого зверька, что молчал. —Котенок?  — «какого черта Бинхэ, ты ж не заводила домашних питомцев? Что с тобой случилось?!» внутренний крик Цинцю остался неуслышанным. А малолетняя любимица учительницы радостно сжимала в своих объятиях белого будто, снег котёнка, который беспомощно открывал розовый рот, не в силах противостоять силе юной заклинательницы. Тощий хвостик прижимался к грязному брюху, а загорелая ладонь крепко держала его, не давая и шанса выбраться, не сломав пару костей. И спрашивается какого черта она протягивает этого милого зверька ей, не удосужившись спросить нравятся ли наставнице кошки? Конечно эти грациозные зверьки нравились Шэнь Цинцю, но это не повод найти грязного котёнка и протягивать его ей! Взмахнув пару раз веером, Цинцю посмотрела в карие глаза бесстыжей ученицы, ожидая увидеть раскаяние. Но её глазки так светились счастьем, что в мягком сердце наставницы дрогнула жилка и она будто нечаянно взъерошила волосы девочке. Котёнок возмущённо мяукнул, не найдя поддержку в новом человеке. Он начал было царапаться, но строгий взгляд Бинхэ остановил попытку побега. —Попроси у поваров молока, миску можешь поставить у меня, —Цинцю ещё раз испортила прическу своей любимой ученицы и пошла к другим ученикам, что наверняка попали в какую-то заварушку во время отсутствия наставницы. За спиной раздался счастливый вопль и раздраженное мяуканье. Ах, это беззаботное детство. Сердце этой старушки никогда не было равнодушно к милым животным, что уж говорить о счастливых глазках Ло Бинхэ. Возможно, не так уж и плохо то что она вынуждена учить несколько сотен детей, если они так мило улыбаются ей. Шэнь Цинцю поняла, в чем заключается радость материнства, но заводить собственных детей и выходить замуж все равно не захотела. Какие дети, если у неё есть ученики? Закончив с уроками, она поспешила в бамбуковую хижину, посмотреть, что с котенком. Тот вполне себе освоился и лакал из глиняной миски, не разбрызгивая молоко. Погладив по голове зверька, она уселась за стол разбирать бумаги. Вот так она стала хозяйкой белого котёнка, которого назвали Чуньтянь. Бинхэ ничем не объяснила такой выбор имени для котёнка. Лишь кротко улыбнулась и спросила: —Наставнице не нравится? , — и снова мягкое сердце Шэнь Цинцю растаяло от невероятно милого личика. Лицо женщины скрывалось за веером, а в глазах ничего нельзя было прочесть, спасибо Системе. Та к вящему удивлению почти не появлялась, лишь изредка напоминая о себе начислениями баллов и все. И Цинцю была этому очень рада. Её ничуть не беспокоило то что Система замолчала после нападения демона и отравления Неисцелимым. Все ж обошлось? Обошлось. —Блять, — Выругалась заклинательница, на очередное письмо. Она сожгла это адово послание и приступила к остальным бумажкам, жалея о том, что рядом нет Шан Цинхуа. Чуньтянь резко поднял голову, будто услышав нечто знакомое-его жёлтые глаза удивлённо смотрели на Цинцю, будто не веря. . Появилось неприятное сосущее чувство, но женщина отмахнулась от него и вернулась к документам. Ей была необходима Шан Цинхуа. Та всегда разбиралась в отчетах и прочей бумажной волоките лучше её, но сестрицы тут нет и придётся звать другую девушку. —Бинхэ! Ей необходим отдых, а для отдыха необходим один белый лотос, что возможно почернеет. Угловатая фигура подростка появилась в дверном проеме и поприветствовала Шэнь Цинцю. Ничего не говоря, Цинцю скинула девочке документы. Разберётся. Она ж первая ученица пика Цин как-никак. —Бинхэ, эта наставница хочет ополоснуться в озере. Можешь ли ты проверить эти бумажки за меня? , — ответ был неважен, потому наставница быстрым шагом вышла из хижины. По пятам её пошёл Чуньтянь, которому надоело лежать в одном месте. Теперь его лапки были чистыми и лишь мелкая пыль пачкала белоснежный мех. Бинхэ почистила его мех, но мелкому гаденышу не понравилось то что какой-то человек трогал его шерсть и вылизал себя сам. Шэнь Цинцю никогда не видела кота, который вылизывался так плохо. Подойдя к озеру с цветущими лотосами и чистой зеркальной водой, Цинцю остановилась. Ей было неуютно раздеваться в присутствии котёнка, хотя она знала что ничего такого в нем нет. И все-таки взгляд желтых глаз скользил по её фигуре, будто раздевая. Чертыхнувшись, заклинательница развернулась и грозно уставилась на Чуньтяня. Тот невозмутимо мыл мордочку, лишь изредка подергивая хвостом. —И чего я волнуюсь, спрашивается, — вздох полный внутреннего страдания. Женщина распустила волосы, положив шпильку на плоский камень и приступила к завязкам зелёного пояса. Все больше и больше обнажалась изящная фигура–Цинцю блаженно прищурилась, ощутив на коже лёгкий ветерок и лучи теплого солнца. Это было просто райским местом, в котором все лишние мысли покинули голову. Вздох полный наслаждения нарушил тишину. Женщина сидела возле кучки камней, охлаждаясь в прозрачной воде, сквозь которую можно было увидеть дно. В чем Шэнь Юань была уверена на все 100%, так это в том что Шэнь Цинцю была красива. Белоснежная кожа, иссиня-черные волосы и алые губы–воистину Белоснежка. Или мачеха Белоснежки, ухмыльнулась Шэнь Юань, вспомнил историю Цинцю. Неудивительно что Бинхэ убила её таким жестоким способом. Мало того что она притягивала взоры её поклонников, так ещё у неё не было портящей чистый лоб метки. —Мяу! Чуньтянь оставшись без внимания, охотился за мелкой пташкой. Пташка не обращала внимания на жёлтые глаза, следящие за ней и клевала гусеницу. Кот сидел под ней, поджидая удобный момент. И вот он настал: пташка сосредоточилась на последнем куске зелёного мяса. Чуньтянь прыгнул и с громким мяуканьем схватил пташку, что не выпустила хвост гусеницы. Наблюдая за этой картиной, Шэнь Цинцю совсем расслабилась. Вода мягко омывала тело заклинательницы, вычищая грязь и пот. Голова была откинута назад, волосы липли к шее и спине. Лениво перебирая прилипшие пряди, женщина задремала. В зеркально-чистой воде дремала, откинув голову назад женщина. Белая будто снег грудь вздымалась и опускалась. Руки были сложены на впалом животе. Рядом ж ошивался Чуньтянь, изляпаный в крови и грязи. Комочек перьев находился чуть дальше от котёнка. Именно такую картину застала Бинхэ, заволновавшаяся за наставницу. —Наставница? , — тихо, дабы не спугнуть ту тихую красоту момента, позвала Бинхэ. Не услышав отклика, девушка уселась на плоские камни, рядом с одеждой заклинательницы. Она улыбнулась наивности наставницы, которая задремала беззащитной и открытой всем взглядам. Верная ученица стыдливо опускала взгляд, избегая смотреть на обнажённую наставницу, но глаза то и дело ласкали нежную кожу Цинцю. Белый котёнок прыгнул на колени Ло Бинхэ, заляпав белое ханьфу. Но девушка этого не заметила, любуясь расслабленной женщиной. Заметив чей-то взгляд, Шэнь Цинцю открыла глаза. Всего-то Ло Бинхэ, невинная девочка, решившая скорее посторожить её. Заклинательница улыбнулась перепуганному взгляду ученицы, которая не ожидала пробуждения и поприветствовала её. —Бинхэ, посидишь со мной? Ах, девушка была так счастлива этим словам, что чуть не обняла вышедшую женщину. Смутившись протянутых рук, ученица смиренно сидела, потупив взгляд. Чуньтянь мурлыкал под неожиданно нежной рукой девушки, размахивая хвостом. Шэнь Цинцю с улыбкой наблюдала за этой картиной, в мыслях восхваляя красоту Ло Бинхэ, рядом с которой даже слабенький котик кажется величественным. Ветерок остужал распаренную кожу, высушивая её. Печально вздохнув, Шэнь Цинцю оделась и похлопала по голове свою милую ученицу. —Наставница? —Идем. И про Чуньтяня не забудь.