Growing

      — Эй, Абаккио?       — Хм.       — Почему мы снова в этом отделе?       — Нам нужно купить немного грунта. Или почвы.       — Ааа… Ясно!       Наранча висел на ручке тележки, болтая ногами в воздухе, и в попытках удержать равновесие попеременно опирался ими на землю. В метре от него Абаккио, наклонившись, рассматривал содержимое полки. Там были аккуратно разложены всевозможные виды мешков с землей, но ни один из них не подходил по составу. Закатив глаза, он медленно выпрямился. Почему ему приходится покупать то, что можно бесплатно набрать на улице?       — Нашел что-нибудь?       — Нет, — с сарказмом ответил Леон, — нужные закончились.       Вместо того чтоб обидеться, Наранча весело хихикнул и спрыгнул с тележки, позволяя продолжить путь вперед. Единственное, за что Абаккио уважал своего напарника, — умение оценить хорошую шутку.       Им было поручено найти что-то для огорода, который решила развести команда. С тех пор как они победили Дьяволо и решили вернуться к обычной (по большей части) жизни, им всем хотелось заняться чем-то, на что раньше не было времени. Фуго снова поступил в университет. Триш стала брать уроки пения в доме какой-то оперной дивы в Неаполе. Миста также решил податься в музыку и задался целью научиться играть на гитаре. Джорно же начал заниматься садоводством.       Бруно большую часть дня был занят решением организационных вопросов. Поэтому, когда Джорно понадобилось что-то для его грядок, отправил практически ничем не занятого Абаккио и Наранчу, который старательно избегал любых дел, за всем необходимым. Почему сам Джованна не мог этого сделать, для Леона оставалось загадкой. Складывалось впечатление, что каждый раз, когда он обращал на парня внимание, тот оказывался по уши занят каким-то делом, на которое сам же и подписался. Неужели так сложно просто взять выходной и заняться своими идиотскими проблемами самостоятельно?       Ворча себе под нос, Абаккио свернул в следующий проход. Это оказался еще один бесполезный для них ряд, заставленный всякими винтиками и болтами. Ничего, кроме крошечных контейнеров с еще более крошечным содержимым, он тут не видел. Магазины товаров для дома — чертовски скучное место.       Наранча направился прямиком к контейнерам, схватил несколько винтиков и потряс в кулаке, слушая, как они звенят. Позабавленный огромным разнообразием в магазине, он положил все обратно и пошел искать что-то еще. Абаккио молча стоял рядом, ожидая, когда тому станет достаточно скучно и он успокоится. Сегодня Леону не хотелось ни на кого кричать. Он спал где-то около трех часов, а это означало, что его организму существенно не хватает энергии.       Наранча Гирга был занятным членом их команды. Временами агрессивный и глупый, но в то же время одинаково заботливый и искренний, он никогда не был таким же раздражающим, как некоторые другие члены банды. Абаккио даже готов поспорить, что он — один из наименее раздражающих людей в Пассионе. Для него, по крайней мере.       — Ладно, идем.       Леон двинулся в сторону выхода. Верный способ заставить кого-то обратить на себя внимание — вовремя уйти. Безотказно работает.       — Хорошо!       Наранча вернулся назад и пошел рядом с ним, осматривая оставшиеся ряды в поисках чего-нибудь еще, что они могли бы купить. Бруно дал им список, но они давно обнаружили, что на деньги Пассионе всегда можно купить немного больше и никто не заметит.       — Чел… — Наранча вздохнул. — Я бы хотел, чтобы мы так делали почаще.       — Почаще что? Выполняли идиотские просьбы Джорно?       — Нет, тусовались бы, — голос парня дрогнул. — Мне кажется, что мы с тобой теперь почти не общаемся.       — Хм.       Абаккио не знал, что ответить. Он думал, что не может вспомнить, когда в последний раз они с Наранчей оставались вдвоем. Фуго или Миста постоянно крутились рядом с ними, или кто-то другой находился достаточно близко, чтобы присоединиться к разговору. С тех пор, как все пришло в норму, все даже ели в разное время. Просто потому что так было удобнее. Но если честно, он скучал по тем временам, когда вся команда собиралась за столом. Они не были в «Либеччо» уже целую вечность.       Открыв было рот, чтобы ответить, Леон почувствовал, как его потянули за руку назад. Услышав за спиной возглас, он обернулся и проследил за чужой рукой, указывающей куда-то в другой конец магазина.       — Посмотри, сколько цветов!       Весь ряд там был заполнен различными красками, оттенки которых сменяли друг друга, становясь то более светлыми, то более темными. Маленькие баночки были выстроены на полке в идеальную линию. Там были синие, желтые, красные, золотые, розовые и все прочие цвета.       — Вау! — с благоговением сказал Наранча, шагая так быстро, как только мог, стремясь разглядеть баночки поближе. — Абаккио, иди сюда!       — Конечно, — тяжело вздохнул тот.       Какая уже разница? Все равно они сегодня уже ничего не успеют. И он подтолкнул тележку в сторону прохода, в котором застрял парень. Тот был прав, вид действительно успокаивал. Как красивый пейзаж на картине.       — Нам нужны краски? — спросил Наранча, полностью сосредоточившись на созерцании этой мешанины цветов.       — Хм… Вряд ли.       Когда Абаккио встал рядом, его мысли переключились на совершенно другую тему. Он вспомнил, что один из его бывших коллег-полицейских тоже любил рисовать. Сейчас его имя даже и не вспомнить уже, но однажды, во время очередного патруля, тот рассказывал ему о том, как учился работать с масляными красками и как брал уроки рисования. Леон же, будучи младшим из двух офицеров, сидел тогда и слушал рассуждения мужчины о различных стилях живописи, хотя ему были абсолютно не интересны чужие творческие изыскания, но возражать он не собирался. Он просто радовался, что есть с кем поговорить. В итоге Леон так и не узнал, что случилось с тем офицером. Вот еще вчера тот был на своем рабочем месте в участке, а сегодня его уже перевели, или отправили в отставку. Или еще что похуже. Черт, такое ощущение, будто это происходило в другой жизни. В каком-то смысле так оно и было, с содроганием подумал Абаккио.       — Правда?       Озорной голос вернул его к реальности. У него больше не было настроения шутить, и он лишь пожал плечами. Моргнув в замешательстве, Наранча остановился и спросил:       — Что-то не так?       — Хм. Нет.       Леон обернулся и, не говоря ни слова, покатил тележку обратно.       Наранча последовал за ним. Он заметил, что настроение его напарника изменилось. Тот, как и обычно, молчал, но чувствовалось, что случилось что-то еще, что-то, чего Наранча не мог понять. Чего испугался Абаккио? Красок? Или там было что-то еще?       Решив, что сменить тему разговора — лучший способ разрядить обстановку, он воскликнул:       — Эй! Глянь-ка туда!       Абаккио проследил за его направленным вверх взглядом. Над ними, чуть правее, поток воздуха из кондиционера трепал что-то похожее на скомканную купюру в 50,000 лир, зажатую на полке с молотками. Кто-то или забыл ее там, или специально оставил, но в любом случае вряд ли за ней вернутся.       — Мда. Интересно, кто ее туда засунул? — лениво поинтересовался Абаккио.       Одним быстрым движением он потянулся наверх и схватил купюру.       — Вот, — хмыкнул он, протягивая деньги Наранче. — Возьми.       — Вау! Офигенно!       Тот с широкой улыбкой на лице выхватил банкноту и с секунду пристально рассматривал ее, а потом ловко сунул в карман. После этого они некоторое время шли молча, и единственным звуком было шарканье ног Наранчи по полу.       Мальчишка думал обо всех тех случаях, когда люди пихали его или отталкивали с дороги, чтобы первыми ухватить что-то столь незначительное, как, например, старый журнал. В банде Буччеллати его продолжали время от времени доставать из-за какой-нибудь ерунды вроде куска пиццы или чего-нибудь из личных вещей, но это всегда было иначе, не как раньше. Это не было похоже на ту злость, с которой его старые друзья подшучивали над ним или дразнили, заставляя чувствовать себя ничтожным. Каждый раз, когда он разговаривал с кем-то из команды, он знал, что может доверять им. Будь то вечно занятой, но заботящийся обо всех Бруно, или Джорно, или Триш, всегда готовые выручить, или даже Миста с Фуго, которые периодически действовали ему на нервы, — Наранча доверял им всем. То, кем они были для него, лучше всего можно описать словом «семья». Он не чувствовал ничего такого… уже довольно давно.       — Эй, Абаккио?       — Что?       Тот, не отрываясь, смотрел вперед, разглядывая оставшиеся ряды магазина на предмет каких-нибудь еще вещей, способных привлечь их внимание.       — Я рад, что встретил вас всех.       — Мммм.       Они снова шли в тишине. Немного поколебавшись, Леон наклонился и неуклюже похлопал Наранчу по плечу, а затем, как ни в чем не бывало, покатил тележку дальше.       Удивленный этим жестом, парень игриво налетел на Абаккио, чуть не уронив его на землю.       — Какого дьявола ты творишь?!       — Понятия не имею!       Наранча изо всех сил старался не рассмеяться, глядя на в одночасье ставшее недовольным лицо своего друга.       — Ясно… — ухмыльнулся Абаккио, покачав головой.       Они так и продолжали идти бок о бок, ни один из них не хотел портить этот момент.       — Ты что-то вспомнил, там, возле красок? — неуверенно поинтересовался парень.       Он не отставал от напарника ни на шаг и старательно пытался не смотреть на него. Остановившись, Наранча с показной непринужденностью развернулся и отправился в соседний отдел.       — Да…       Абаккио последовал за ним, по пути придумывая предлог, позволяющий как можно скорее замять эту тему.       Леону никогда не нравилось вдаваться в подробности своего прошлого. Если он что-то и рассказывал, то только в общих чертах. Большинство членов банды до сих пор знали про него только то, что раньше он был полицейским и что там ему пришлось нелегко. Лишь Бруно знал о тех чувствах, что испытал Абаккио, увидев и осознав, что его друг погиб по его вине. Стыд, вина и печаль… Он не был готов обсуждать все это с Наранчей, да еще и посреди хозяйственного магазина. Честно говоря, лучше вообще никогда не вспоминать те события.       — Я просто… думал о прошлом, наверное, — пробормотал он.       Сунув руки в карманы, Леон уставился на стеллаж, заставленный электрическими дрелями.        — Да, я тоже иногда думаю о нем.       Голос Наранчи звучал довольно беззаботно, однако Абаккио мог поклясться, что тот все это время его внимательно слушал и сейчас прекрасно понимал, о чем говорит.       — Не зацикливайся. Пользы от этого никакой, — задумчиво ответил Леон.       Он взял с полки первую попавшуюся аккумуляторную дрель и, покрутив ее в руках, бросил в тележку. Они все равно тратили не свои деньги, поэтому заморачиваться с выбором особо не хотелось. С этой мыслью он направился к соседнему стеллажу.       — Могу сказать тебе то же самое, — ответил парень, все еще изучая полки на предмет того, что можно было бы купить.       Внезапно он развернулся, схватился за ручки тележки и посмотрел прямо на Абаккио.       — Правда. Не вини себя сильнее, чем уже винишь.       Леон с силой сжал челюсти. Он недооценил, как много мальчишка может понять из его расплывчатых ответов.       — Спасибо.       Аббакио замер, повернувшись лицом к полке. Сохраняя внешнее спокойствие, он смотрел на расположенные на ней коробки, но ничего перед собой не видел. Сжимая и разжимая руки в карманах, он пытался придумать, что бы еще сказать Наранче, потому что чувствовал, что тот ждет чего-то еще. Чего угодно.       Однако вместо очередного вопроса услышал крик:       — А как же термоклеевой пистолет?!       Наранча пронесся к противоположной стороне прохода и остановился точно напротив стеллажа с пистолетами. Схватив самый большой из них, он направился обратно и бросил его в почти полную тележку.       — Ты решил заняться каким-то творчеством?       Абакио понял, что никогда не интересовался, чем планирует заниматься этот великовозрастный ребенок теперь, когда у их команды так много свободного времени.       — Ну… — Наранча сложил руки перед собой. На его лице появилось коварное выражение. — Знаешь эти костюмы Фуго, на которых еще куча дырок?       — Конечно.       — Так вот, пару недель назад я нашел несколько кусков старой ткани…       — Понятно.       — Ха-ха-ха, — рассмеялся парень.       — Мне нравится ход твоих мыслей, — улыбнулся Леон.       Им определенно стоило прийти в этот магазин еще как-нибудь.       Оплатив покупки, они направились к своей потрепанной арендованной машине. Им предстояло вернуться в квартиру, в которой на данный момент базировалась их команда. Абаккио сел за руль, а Наранча плюхнулся на пассажирское сиденье. Изучив чек из магазина, он бросил его в пакет, тяжело вздохнул и, подперев подбородок рукой, уставился на проплывающие мимо пейзажи.       — Ох, я проголодался. Надеюсь, Миста не съел последний кусок вчерашней лазаньи, — вздохнул парень, высовываясь в открытое окно машины.       Его волосы развевались на ветру.       Вдалеке солнце начинало клониться к закату, заливая дорогу мягким золотистым светом. Наранча мысленно перебирал в голове дела, которые нужно будет сделать дома. Он постоянно откладывал их, хотя они и не были такими уж сложными. А теперь приходилось наверстывать упущенное, и это было той еще занозой в заднице. Он обреченно вздохнул.       Внезапно Абаккио включил поворотник и свернул с шоссе на примыкающую дорогу, она точно не была частью их маршрута. Наранча удивленно выпрямился в кресле.       — Хочешь чего-нибудь перекусить? Я заплачу, — посмотрев на товарища, спросил Леон.       — Еще бы! — просиял парень, радостно захлопав в ладоши.       Несколько минут Абаккио петлял по узким улочкам, пока не выехал на старую парковку. Из построек рядом находилось только небольшое обшарпанное здание. С левой стороны от его входа виднелось закрытое окно, а справа находился потрепанный стол для пикника, от которого начиналась дорожка, ведущая вдоль леса к какому-то магазину.       Абаккио припарковал машину, вытащил ключ зажигания, и они с Наранчей направились в сторону здания. Громко постучав в окно костяшками пальцев, Леон сделал шаг назад и стал ждать. Наранча же в замешательстве начал озираться по сторонам. Все в этом странном месте выглядело практически заброшенным. Через несколько секунд с той стороны послышалось какое-то движение.       Пожилая женщина в огромных очках и старом фартуке со стуком откинула створку в сторону и рявкнула:       — Чего надо?       Однако как только ее взгляд сфокусировался на Абаккио, она махнула рукой и сказала:       — Ох, прости, Леон. Я думала, это кто-то другой пришел, чтобы оторвать меня от разбора счетов.       — Ничего страшного, я просто хотел поужинать.       — Хорошо, — она достала из своего фартука потрепанный блокнот и ручку. — Что будешь заказывать?       — Мне как обычно. А тебе? — Он повернулся к Наранче.       — Ээ, а что в меню? — усмехнувшись, спросил парень.       Он все еще не очень понимал, что это за заведение, но жаловаться не собирался: все-таки бесплатная еда.       — Без понятия, — отозвалась женщина. — Может, выпьешь?       — Я, ну…       Наранча пытался припомнить, когда в последний раз пил хоть что-то алкогольное. Иногда он запивал еду вином, но ему не очень нравился его горький вкус. Если уж подвернулся случай поужинать бесплатно, не хотелось тратить его на такое!       — Он будет апельсиновый сок, — ответил за него Абаккио.       Парень просиял, вспомнив, как часто заказывал апельсиновый сок в «Либеччо».       — Точно! — согласно прокричал Наранча.       Женщина кивнула и нацарапала это в своем блокноте.       — Что-нибудь еще?       — Можно мне еще пиццу «Маргарита»? С дополнительными грибами!       — Не вопрос. Дайте мне несколько минут.       Она черкнула в блокноте что-то еще и убрала ручку, а затем с громким стуком захлопнула дверцу.       Абаккио отошел в сторону, все так же держа руки в карманах.       — Стой, — крикнул Наранча, не двинувшись с места. — А платить ты ей собираешься?       — Не-а, она должна мне услугу, — бросил Леон через плечо.       Наранча проследовал за ним к сломанному и изрядно поношенному столу для пикника, сел напротив и, скрестив ноги, стал смотреть на деревья. На город опускался приятный теплый вечер. Легкий ветерок заставлял деревья время от времени шелестеть и покачиваться. Абаккио ковырял стол и выбрасывал отлетевшие кусочки краски. Посидев пару минут в тишине, Наранча не выдержал и спросил:       — Так что за услуга?       — Ну, я просто помог ей вычислить вора. С помощью Moody Blues я выследил того, кто воровал деньги из кассы. А ведь ее ресторан почти закрылся из-за этого.       Леон продолжил ковырять стол, полностью игнорируя тот факт, что Наранча слышит эту историю впервые.       — Правда? Когда это произошло?       — Думаю, примерно… — Абаккио поднял глаза к небу. — Три месяца назад?       — Хм, что?       Наранча был сбит с толку столь неожиданным признанием. Он поставил локти на стол и обхватил голову обеими руками. Леон пожал плечами, сосредоточенно отколупывая очередной кусок краски.       — Почему ты этого не рассказывал?       — Понятия не имею, — Абаккио тихо вздохнул и поднялся. — Пойду проверю, может уже готово.       — Давай, — тихо ответил парень.       Он был крайне удивлен тем, что никогда раньше не слышал эту историю.       Леон снова пошел к окну, а Наранча погрузился в свои мысли. Знал ли он Абаккио так хорошо, как думал? Раньше ему бы и в голову не пришло описать своего товарища словом «скромный», но теперь его захлестнула волна осознания, что тот способен приложить массу усилий, чтобы помочь кому-то, и так и не рассказать об этом ни одной живой душе. На самом деле, если вспомнить сегодняшний день, Абаккио ведь отдал ему те деньги с полки в магазине. Он был не обязан. Но просто… отдал.       Наранча крутанулся на скамейке и встал с нее, направляясь в сторону здания, где, прислонившись к стене, смотрел куда-то вдаль Леон. Заметив приближающегося товарища, он взглянул на него с легким замешательством.       — Ты что-то хотел?       — Нет, просто хочу постоять с тобой.       Парень прислонился к той же стене и заложил руки за спину. Оба смотрели на деревья и иногда слышали пение птиц вдалеке.       — Тебе обязательно надо крутиться рядом с кем-то, а? — сказал Абаккио так тихо, что Наранча еле услышал его.       — Возможно! — усмехнулся тот.       — Я не против.       Они еще немного помолчали.       — Хей, разве мы не должны привести Джорно все то, что он заказывал?       — Хмм, ничего, подождет.       Они засмеялись, и этот смех эхом разнесся в вечернем воздухе. Оба подумали об одном и том же. Им определенно стоит снова вот так куда-нибудь выбраться.