***
Прошло довольно много времени, пока Росс не решила, что ей нужно возвращаться в Вашингтон. Как никак, она должна была там проживать весь этот год, а не находиться рядом с родными, занимаясь своими привычными занятиями. Ну, или не совсем привычными. Практически каждый вечер девушка запиралась у себя в комнате, чтобы хорошенько подумать над своими чувствами, и каждый раз это приводило к одному и тому же: вывод о том, что Америке она не нужна, как и ее чувства, что ей лучше бы просто забыть это и жить прежней жизнью каждый раз становился итогом ее размышления, из-за чего Орлова просто пришла в тупик в своих чувствах. Она не знала, что ей делать дальше, кроме как начать вести себя, как это было раньше: холодно и закрыто. Ей не хотелось даже возвращаться обратно в дом Джеймса, чтобы только усилить свои муки, но, увы, другого выхода она не видела. Она и так пробыла рядом с семьёй достаточно времени. Поэтому Катя приняла решение возвращаться. Календарь уже показывал вторую неделю августа. Прошел практически месяц после того, как Америка вернулся домой по делам, оставив Федерацию одну, думая, что она прилетит через пару дней, максимум, через неделю. Но девушка постоянно находила отговорки не возвращаться, то с делами погром, то ещё что случилось, из-за чего она вынуждена отменить полет в штаты. Но когда все отговорки стали похожи друг на друга, она поняла, что ей стоит улетать обратно. Русская попрощалась со своей семьёй, спокойно доехала до аэропорта, благодаря отцу. Получив напутствие от Союза, девушка вошла в самолёт. Также спокойно прошел и полет, и вот, через какие-то несколько часов она прилетела в Вашингтон. Ее прилет сразу напомнил то, как она впервые за несколько лет прилетела сюда, как ее ждал Канада и довёз до дома, как показал ее комнату, которую, оказывается, США сам для нее выбирал. Слабо улыбнувшись таким весьма теплым воспоминаниям, когда в ее жизни все было понятно и расписано, она вошла в зону, где ее должны ждать, чтобы отвезти домой. По крайней мере, она надеялась на это, ведь она предупредила заранее Америку об этом, так как на такси ехать ей не хотелось. К счастью, на глаза попалась табличка с ее именем, которую держал никто иной, как Америка. И это очень сильно удивило русскую. Она не думала, что парень ее будет сам встречать, но от этого сталь приятно на душе. — Hello, Russia [Здравствуй, Россия] — поприветствовал американец девушку, когда она подошла к нему. Он убрал табличку и взял рюкзак девушки, а также гитару, которую Орлова решила взять с собой. Россия лишь кивнула в знак приветствия и села в машину. Аме сел на руль и завел транспорт. Всю ту дорогу, что они проделали до дома, Катя благополучно пропустила за сладким сном, видимо, полет ее сильно утомил. Проснулась она уже тогда, когда почувствовала, что ее несут на руках. Сначала не обратив на это внимание, Орлова продолжила дремать, однако в ее голову пришла мысль, что что-то здесь не так, поэтому она резко открыла глаза и взглянула на того, кто ее нес на руках. — Америка?.. — он остановился и взглянул на девушку. Она смотрела на него и в ее взгляде отчётливо виднелось непонимание всей ситуации, что сейчас сложилась. — Отпусти меня. Штаты ещё пару секунд смотрел на Екатерину, а после продолжил идти, предположительно, в комнату девушки, не послушав ее от слова совсем. Повторив свою просьбу, которая тоже была не услышана парнем, Орлова попыталась слезть с «бесплатного транспорта», не понимая, что сейчас вообще происходит. Не выдержав брыканий девушки, США опустил ее на пол, тяжело вздыхая. Он не переставал удивляться тому, какая же Россия упертая девушка. Хмуря брови, она сказала «спасибо» и поднялась наверх, в свою комнату. Вещи уже лежали на кровати, так что Федерация решила не медлить и начала складывать их по местам. Так как вещей было довольно немного, девушка быстро с этим управилась и уже завалилась спать, укутавшись в одеяло и наплевав на то, что было довольно жарко и без него.***
С тех пор, как Россия вернулась в Вашингтон, прошло несколько дней. И все эти дни были настолько однотипными для Росс, что на такое было страшно смотреть. Все эти дни девушка выходила из комнаты максимум для того, чтобы взять себе что-нибудь перекусить. Больше Федерация не выходила из своего пристанища, обложив себя со всех сторон делами, связанные с работой, в основном. Некоторые же их них касались просто чего-то несущественного, но даже этим Орлова себя занимала. Каждый раз, когда к ней обращался Америка, она отвечала, что все хорошо, и у нее просто накопилось куча дел. И, кажется, это работало. Помимо этого, во все такие встречи с парнем Катя вела себя максимально холодно, пусть в душе она понимала, что испытывает к нему довольно сильные чувства, о которых никому не смеет, по ее мнению, рассказывать, особенно ему, ведь плевал он, как ей казалось, на ее эти чувства, и сам он не чувствовал ничего к ней. В один из таких однотипных дней к ней подошёл Джеймс. Росс, как обычно в последнее время, работала за ноутбуком в наушниках, слушая на полную громкость рок. Кажется, у них уже было что-то подобное, и не один раз. Штаты, как когда-то, выдернул один наушник из ее уха, чтобы поговорить с ней. Но девушка никак на это не отреагировала, продолжая что-то печатать. Она даже ничего не сказала ему, как будто не заметила того, что наушник пропал из ее уха. Америку это немного смутило. — Эм… Россия? — решив всё-таки вмешаться, Америка дотронулся до плеча Орловой. Она слегка вздрогнула и, не отвлекаясь, обратилась к США: — Что-то случилось, Америка? — сухо и холодно спросила Катя, продолжая что-то печатать. — Ты не хотела бы куда-нибудь сходить? — задал вопрос американец, все продолжая наблюдать за девушкой. Ее усталый вид говорил о том, как много она работает в последнее время, и, возможно, даже не высыпается со своими делами. Ему было интересно, почему так много дел на нее взвесили, причем так резко, но спрашивать он не собирался, особенно сейчас. Было видно, что о работе Россия говорить не хотела. А ведь парень даже не догадывался, что чуть ли не каждую ночь девушка вспоминает те слова из сна и освобождает чувства на волю, пытаясь не кричать от той боли, что она сама себе приносит вместе с этими мыслями. Рыдая в подушку и стараясь делать это максимально тихо, она не понимала, как она дошла до такого. Она не думала, что когда-нибудь будет испытывать такие чувства по отношению к нему. Росс была согласна чуть ли не на любую другую страну, только не его. Но также ей казалось, что ни к кому больше она не будет испытывать настолько сильные чувства. И от этого становилось ещё больнее, слез становилось больше. Поэтому она мало и плохо спала, поэтому, по большей части, выглядела так устало и даже, в какой-то степени, болезненно. — Прости, — Катя вздохнула, — я бы сходила, но дел много. Мне нельзя отвлекаться, иначе ничего не успею. А ведь она бы действительно куда-нибудь сходила, если бы такой ситуации не было, если бы она не понимала, что между ними происходит. Америка лишь вздохнул и сказал, что понимает, после чего вышел из комнаты, не забыв закрыть да собой дверь. А Россия, измученная своими мыслями, осталась вновь одна. Она отвлекалась от работы и тяжело вздохнула, прикусив нижнюю губу. Хотелось вновь плакать, но девушка решила, что сейчас это делать было не вовремя, поэтому, сделав пару глотков из стакана с водой, смешанной с успокоительным в малой дозе, приступила к делам, чтобы хоть как-то себя отвлечь. На следующий день, когда Федерация решила выйти из комнаты и дойти до кухни, чтобы взять что-нибудь из еды для перекуса. Но планам не суждено было сбыться, ведь ее поджидал США. Когда Орлова вышла из комнаты, Джеймс неожиданно прижал ее к стене, чего она ну никак не ожидала. Он смотрел на нее своим серьезным взглядом. Синие глаза, которые напоминали ей всегда дно моря, не внушали того, что разговор будет хорошим. Катя которая смотрела на США с непониманием и даже небольшим страхом в глазах, ждала, когда он начнет говорить хоть что-то, ведь не просто так он решил ее выжидать, а уж тем более прижимать к стене. — Я не понимаю тебя, — неожиданно начал Америка, продолжая прижимать Росс и смотреть в ее серо-голубые глаза, которые сейчас казались не такими живыми, как раньше. Он знал, что что-то с ней происходит, но не знал, что именно, но понять это он хотел, — что случилось, мать твою, Россия? Она молчала и продолжала смотреть в глаза Штатов. Не зная, что сказать, она просто смотрела на него, такого серьезного. Россия попыталась включить всю свою серьезность, насколько это было возможно. — А что должно случиться? — девушка продолжала смотреть на Джеймса, который явно ожидал такого поворота событий, и никакого другого. Он знал Росс и понимал, что она ему ничего не расскажет, даже если ее напоить чем-то крепким, — я просто устала, Джеймс, дел много, не успеваю даже спать. Она старалась говорить это спокойно и холодно, как она обычно разговаривает со странами, которые не являлись для неё близкими. Конечно, Америка входил для неё в число близких стран, но она, как и без этого понятно, старалась это скрывать. Она немного помолчала, а потом добавила: — Да и, вообще, я тебя тревожить не хочу. И зря мы вообще затеяли все это, свадьбу зачем-то устроить решили… Повисло долгое молчание, которое никто явно не собирался нарушать. Вокруг было настолько тихо, что страны слышали дыхание друг друга. Они оба смотрели друг другу в глаза, казалось, даже не моргая. Взгляд у обоих был спокойным, и ничего, кроме этого, они не видели. Тишина, казалось, окутала весь дом, и даже прислуга в этот момент как будто перестала работать, лишь бы не нарушить такую тишину. Непонятно, сколько они так простояли. Джеймс чуть сильнее сжал плечи русской и неожиданно спросил: — Ответь на вопрос, Россия: что ты ко мне чувствуешь? Этот вопрос заставил девушку врасплох. На секунду она даже опешила и не знала, что ответить. Конечно же, правду Орлова говорить не собиралась, так как отчётливо представляла исход событий, если бы она сказала правду. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как соврать. Несколько секунд, которые казались очень долгими для них обоих, Катя молчала, а затем холодно, сухо и без особых эмоций ответила: — Ничего. Это слово как будто эхом отразилось в ушах. Ничего. Она к нему абсолютно ничего не испытывает. — Совсем? — спросил парень, продолжая смотреть на нее с максимально серьезным видом. — Совсем. Ничего, — Катя проговорила это четко, даже не дрогнув. Несколько секунд Джеймс ещё смотрел на девушку, а после неожиданно притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй был нежным, но в то же время горячим и страстным. Джеймс, казалось, делал это каждый день, посему властно, и даже как-то по-хозяйски исследовал рот Кати, пока она находилась в состоянии шока. С помощью языка я прошёлся по стенкам, коснулся ее языка. Казалось, что это могло длиться вечно. Его горячие губы не отлипали от нее, и ей это, в глубине души, очень даже нравилось. Росс, не удержавшись, ответила на него, несмело обняв его руками за шею и прижимаясь к нему настолько сильно, настолько это было возможно. Она отвечала неумело, но даже это не испортило этот горячий поцелуй. Он дурманил их обоих, хотелось большего, чем просто поцелуй. Воздуха вскоре стало не хватать, и поэтому США отстранился, и Росс показалось, что сделал он это нехотя. Поняв свою ошибку, Федерация отстранилась от парня в ответ и прижалась сильнее к стене, с шоком и неким испугом смотря на США в глаза и продолжая тяжело дышать, до сих пор ощущая на своих губах этот поцелуй. Если так подумать, то девушку никогда ещё так горячо не целовали, и от этой мысли ее щеки стали чуть краснее, чем до этого. — Даже так? — тяжело дыша, спросил американец, — даже так ты ничего не чувствуешь ко мне? Она молчала, прибывая к большом шоке и переваривая все то, что только что произошло между ними. И теперь она даже не смотрела на Штаты, скорее, куда-то в пустоту, сквозь него. Россия не понимала, что ей делать, как сейчас поступить, поэтому она молчала, как партизан. Внезапно ей захотелось плакать, так как в голову пришла мысль, что Америка сделал это специально, чтобы вывести девушку на эмоции, а не по какой-то другой причине. Но девушка продолжала молчать, и США, поняв, что спрашивать ее бесполезно, лишь отпустил ее и ушел в свою комнату. Ноги девушку совсем не держали после такого, поэтому она скатилась вниз по стене, пока не соприкоснулась с полом. Немного так посидев и ещё сдерживая слезы, Россия заползла к себе в комнату и закрыла дверь, вскоре оперевшись на нее. И только тогда из ее серо-голубых глаз потекли горячие и соленые слезы. Всхлипывая, Федерация уткнулась носом в колени и продолжила тихо плакать. Что между ними происходит? Когда все это закончится? Она не понимала, но хотела бы, чтобы этот год поскорее закончился, и она могла вернуться к своим делам, вернуться домой и забыть весь предыдущий год к чертям, и не вспоминать о нем вообще.