Во вселенной множество дорог

- Да о каком шансе идет речь, если на этом коварном шаре вообще невозможно выжить... - Ночью же холодно, а без коммуникаторов мы не знаем куда идти! - перебил напарника Серхио, вцепившись ногтями ему в бок и заставляя замолчать. Говорить про симбионтов явно не стоило. - Как заек? - спохватился Домагой, поймав на себе похотливый взгляд. - Что... Так вот почему все трупы раздеты? Вы насиловали их перед тем, как убить! - Ошибаешься, - тут же покачал головой белый кроль, который, видимо, являлся тут кем-то вроде лидера. - Мы никого не убивали, они умирали сами. И, к сожалению, слишком быстро. Мы даже не успевали насладиться сполна, а засовывать, когда вы уже остыли не особо приятно, я пробовал. - У вас хотя бы смазка есть? - обреченно спросил механик, стараясь не представлять, как кроль насилует труп, который, возможно, уже начал разлагаться или усыхать. - Да. Без этого никак, - кроль отошел к кустом и, сорвав большой фиолетовый плод, вернулся к пленникам. - Смажьте себя сами. Вы ведь очень нежные и боитесь наших когтей. Поймав знакомый сладкий фрукт, блондин разломил его, и по рукам потек тягучий маслянистый сок, которому местные, как выяснилось, нашли довольно необычное применение. Растягивать себя на глазах у кролей было неприятно и откровенно стыдно, и Домагой вдруг подумал о том, что, наверное, так чувствовали себя зайки на ферме, когда совершенно чужие существа дотрагивались до них в самых интимных местах и смотрели, как проходит кладка. Дав людям немного подготовиться, одноглазый вздернул Виду с колен и легко подхватил под бедра, заставляя обнять себя руками и ногами. Сначала мужчина не понял этого положения, но когда его начали медленно опускать на член, все стало на свои места. Никогда в жизни Домагоя не брали в такой позе, и пожалуй, это было бы даже интересно, если бы не большой ствол, до боли распирающий задний проход, и не быстрый темп, который сразу задал насильник, заставляя свою жертву вскрикивать от резких неаккуратных толчков. Где-то совсем рядом слышались стоны Серхио, но механик его не видел и едва сдерживал слезы бессилия и боли. Акт продолжался довольно долго, но наконец, блондин почувствовал, как его внутренности наполняются теплой жидкостью, что при данных обстоятельствах было хорошим знаком. Кончив в человека, кроль буквально сбросил его с себя, и тот, неудачно упав на землю, ударился затылком обо что-то твердое. В голове словно произошел взрыв, и Домагой провалился в темноту, теряя сознание. Однако длился обморок недолго, и мужчина пришел в себя от того, что его трясли за плечо и звали по имени, а первое, что он увидел, разлепив веки, было лицо Серхио с красными от слез глазами. - Мы еще не закончили. Одноглазый схватил Рамоса за волосы и поставил на четвереньки, заставляя уткнуться лицом в мох рядом с высохшим человеческим трупом, что очень понравилось почти такому же рослому серому кролю, поспешившему пристроиться сзади, но перед этим успевшему отвесить пилоту несколько смачных шлепков по заднице. Очевидно, очередного насильника заводил этот жуткий контраст - близость живого и мертвого тела, и он начал спешно входить в свою игрушку, а потом просто дергал ее на себя, вцепившись когтями в уже покрытые синяками и кровоподтеками крепкие бедра. Все это время Домагой пытался придти в себя и только беспомощно смотрел на омерзительную сцену изнасилования, не в силах ничем помочь близкому человеку. Он видел, как Рамос пытался хоть немного отодвинуться от мумии, как напрягалась его спина, как подрагивали мышцы на ногах, как входил в его тело толстый розовый член двухметрового существа и... все, что он мог, это только смотреть. Минуты текли невероятно медленно, и блондину начало казаться, что стоны и хрипы напарника уже никогда не затихнут, но к счастью, серый кроль не продержался как собратья и, наконец, замер, крепко прижимая Серхио к своей широкой груди как тряпичную куклу, а потом просто оттолкнул, позволяя мужчине соскользнуть со своего члена и упасть в траву рядом с мертвецом. - Теперь ты, - с нажимом произнес белый кроль, обращаясь к младшему собрату. - Выбирай любого, или сразу обоих, почему бы и нет. - Я не уверен, что хочу... - растерянно произнес тот. - Уверен, - одноглазый неожиданно сжал его уши в кулаке и подтолкнул к пленникам. - Люди, в ваших же интересах приласкать его, иначе за вас опять возьмемся мы. - Не волнуйся, я помогу тебе возбудиться, - почти прошептал Домагой, прекрасно осознавая, что лучше уж этот неопытный юнец, чем опять мощный белый монстр. Несмотря на шум в голове и боль в теле, Вида встал на колени и, обхватив русого кроля за пояс, чтобы не упасть самому, начал старательно вылизывать окруженную мягкой шерстью головку, так как ствол в невозбужденном состоянии прятался внутри тела, лишь немного высовываясь из кожаной складки в паху. Через какое-то время старания увенчались успехом, и среднего размера член прижался к плоскому животу существа. В отличие от собратьев, молодой кроль старался быть осторожным и не причинять лишней боли, но даже несмотря на это, принимать его в растертый проход было тяжело, и Вида уже не старался сдерживать слезы, лежа под ним с раздвинутыми ногами и обнимая за поясницу. К большому удивлению человека, кроль не смог кончить, и через несколько минут его член просто опал внутри мужчины и скрылся в паховой области, но остальным об этом знать было не обязательно, и юнец показательно замер на любовнике, стискивая его в объятиях. Зрелые особи не постеснялись отпустить несколько похабных комментариев о быстроте молодости, но вполне беззлобно, и вроде бы ничего не заподозрив. Однако этот добродушный настрой на чужаков явно не распространялся. Домагой повернулся на живот, чтобы попробовать добраться до напарника, и это стало ошибкой. Заметив его попытку, белый кроль схватил Виду за щиколотку и резко с поворотом дернул назад, чуть ли не отбрасывая от Рамоса. Возможно, для невероятно сильного монстра это было всего лишь шуткой, но в колене человека что-то хрустнуло, заставляя механика совершенно не по-мужски истерично взвизгнуть и, свернувшись в клубок, схватиться за ногу. За чашечку, которую не так давно собирал автохирург. Молодой кроль буквально отшатнулся в сторону, а вот остальные весело рассмеялись и, еще немного посмотрев на обессиленных и исцарапанных людей, наконец, ушли, скрываясь за розовыми ветвями деревьев - Домо, - Серхио с трудом встал на четвереньки и почти подполз к напарнику, падая рядом, - живой? - Живой, - слабо улыбнулся мужчина, повернув голову. - А помнишь, когда я с верхней палубы наебнулся из-за Луки, ты меня о том же спрашивал? - Помню, - с некоторым облегчением выдохнул Рамос, обнимая любовника и зарываясь пальцами в светлые волосы. - Уходить надо, вдруг они вернутся. Да и темнеть скоро начнет. Нужно попытаться найти до ночи какое-нибудь гнездо, а то замерзнем совсем. - Не могу. Все тело ломит, в голове шум, и колену опять хана. Не встану. Хорошо хоть задница благодаря вам разработана, а то размерчик у них - будь здоров. Все равно, конечно, больно, но могло быть и хуже. За Луку страшно. Как он там один. Искать же нас будет, волноваться. А если у него на нервной почве тоже кладка раньше времени начнется? - Не думаю. Он здесь дома, со своими, а не один. Поговорит с ними и все разрешится. Только бы не ляпнул, что яйца от нас. - Да, тут местные какие-то хищные, - невесело усмехнулся механик и поежился, еще сильнее прижимаясь к лежащему рядом Серхио. - Как быстро холодает. - Все, вставай. Я помогу. Пилот нехотя высвободился из объятий напарника и, кое-как встав на колени, потянул его на себя. Вида честно попробовал приподняться, но почти сразу вскрикнул и схватился за колено, которое при малейшем движении простреливало болью. Да и гудящая голова не прибавляла оптимизма. Все вокруг словно покачивалось, шло кругом, и мужчина всерьез подозревал сотрясение мозга. - Знаешь, а вот сейчас мне очень грустно от мысли, что я не увижу своих зайчат, - произнес Домагой, бессильно откидываясь на спину. - Увидишь. И Луку тоже увидишь. У нас же симбионты! - осенило Рамоса. - Помнишь, Лука говорил, что они без всяких последствий могут провести ночь просто под кустом, если не успели добраться до гнезда. Да, холодно и неуютно, но не смертельно! - Только они с этими тварями всю жизнь живут, а у нас они недавно завелись, - усомнился блондин. - Хер поймешь, наладилась связь или нет. Может они специально дадут нам подохнуть, чтобы погреться в наших трупах, а потом поползут по своим делам. - Но мы уже язык их воспринимаем частично и жрем все подряд, значит, наладилась! Да и какой смысл им выползать, отказываться от носителя, с которыми сейчас тут большой дефицит? Нет, Домо, они наши тушки будут спасать до последнего. - Все равно страшно. - Вставай. Только вставай, - продолжал увещевать Рамос. - Надо хоть немного отойти отсюда. - Подожди, не дергай меня. Мало мне колена, так еще и жопу больно от каждого движения, - механик с трудом повернулся на бок и завел руку за спину, чтобы провести пальцами между ягодиц. Колечко ануса было припухшим и растянутым. Скользким от вытекшего семени и, как выяснилось уже через пару секунд, не только. На подушечках осталось немного крови, и блондин с тяжелым вздохом вытер руку о свое бедро. Он опять попробовал подняться, стараясь не опираться о травмированное колено, но его все равно простреливало при малейшей попытки пошевелиться. В глазах начало темнеть, и мужчина снова опустился на траву, чтобы собраться с силами для новой попытки. - У меня там тоже подкравливает, - признался Чехо, увидев красные мазки на бедре любовника. - Ничего, родные глисты везде подлатают. Я в них верю. - Если выберемся отсюда, давай на Землю слетаем? Я никогда там не был, а так хочется посмотреть. И Луку возьмем. - Как это не был? - удивленно спросил пилот и опять лег рядом с Домагоем, согревая теплом своего тела. - Я родился на Марсе. На этой проклятой пустой планете с бесконечными песчаными бурями, где нет ничего кроме гигантского кораблестроительного завода. Я даже не знаю, кто мои родители. Только то, что они были студентами. Приехали туда учится и работать, сделали меня, а потом просто бросили. Оставили в полтора года в цехе горячего литья, представляешь? Там меня нашли рабочие и один из них взял к себе. Я даже имен не знаю. Да и своего не знаю, это он меня назвал и дал свою фамилию. Так с самого детства в кораблях и копаюсь... - А ты своих не бросишь. Пойдем, - Рамос коротко поцеловал партнера в губы и снова потянул вверх. - Вот будет зайка - твоя точная копия, только с ушами. - Хорошо бы. Уши-то, если что, и отрезать можно. - Яйца тебе отрезать надо! - повысил голос пилот. - Ты что, бредишь что ли? Да вставай уже! У меня тоже все болит и особенно жопа. Я тоже замерз, но нужно уходить! А потом на Землю слетаем. С тобой, с Лукой, с зайчатами. С родителями познакомлю, с братом. Не уверен, конечно, что они сильно обрадуются моим сомнительным семейным достижениям, но тут уж как будет, так будет. Давай, обними меня за шею и поднимайся. Да на Гидеоне то же самое было. Довел же я тебя до мед отсека? Довел. И тут куда-нибудь доведу. Только вставай. Серхио до такой степени отвлекся на Домагоя, что совершенно упустил тот момент, когда длинные ветви ближайшего дерева с тихим шелестом отодвинулись в сторону, и из-за них появилась высокая мощная фигура. По мягкому пружинящему мху местный житель ступал абсолютно бесшумно, но пилот все равно резко обернулся, уловив движение воздуха за своей спиной. Уже начинало темнеть, но мужчина сразу узнал молодого кроля, одного их тех, кто притащил их на эту поляну. - Не бойтесь. Я помогу. Отведу в тепло, - негромко произнес он, показывая раскрытые ладони, как поняли ребята, в мирном жесте. Спорить и отказываться было, в общем-то, бесполезно, и Рамос лишь настороженно кивнул, с трудом вставая на ноги. У блондина это вполне ожидаемо не получилось, и кроль, поняв, что человек не может идти самостоятельно, довольно легко подхватил его на руки. Вида скривился, схватившись за колено, и Серхио едва успел зажать рукой его рот, чтобы заглушить громкий стон, опасаясь нарушать вечернюю тишину и привлекать к себе лишнее внимание враждебно настроенного населения. - Почему ты нам помогаешь? - спросил пилот, стараясь не особо сильно опираться на плечо неожиданного спасителя. - Вы не такие, как те другие. Заботитесь друг о друге. Похожи на нас в этом плане. Люди не все плохие, я знаю. Когда-то мне помог человек. Я не желаю вам зла, только боюсь, что вы можете не пережить эту ночь. Наша планета отвергает чужаков, как бы забирая силы, и я не знаю, в каком состоянии вы будете утром. А к кораблю сейчас нельзя. Там точно будет засада, и вас просто убьют, да и мне достанется. Не представляю, что делать. Но мне вас очень жаль. Довольно быстро они вышли к большим деревьям-домам, где было несколько заброшенных гнезд, одно из которых кроль выбрал для ночлега. Внутреннее пространство ничем не отличалось от других домиков, где успели побывать люди - мягкое свечение стен, несколько пучков розовых листьев и штора из ветвей, закрывающая узкий вход. Только на одном из выступов ствола лежали несколько полупрозрачных фиолетовых шариков, оставленных прежними жильцами, ушедшими или погибшими. Из-за небольшого размера портала кроль не мог занести в гнездо взрослого человека, держа его на руках, и Домагою пришлось пролезать самому, хватаясь за край ствола и за Серхио, который буквально поймал его в домике и помог опуститься на мягкую голубую растительность покрывающую пол. Здесь было тепло, но вымотанный переходом пилот все равно прижался к напарнику, желая ощутить всем телом присутствие близкого человека, которого вполне мог потерять в этой неожиданной передряге. - Я сейчас принесу ягод, которые мы даем совсем маленьким детенышам. Думаю, они продлят вам жизнь, но, скорее всего, не надолго. - Насчет этого не волнуйся. У нас симбионты есть, - улыбнулся Рамос, глядя на молодого кроля. - Откуда вы про них узнали и как нашли? - искренне удивился тот, садясь рядом с людьми. - Понимаешь, так получилось, что мы помогли одному зайке с фермы, вывезли его оттуда, а потом началась вся эта история с уничтожением станции и освобождением планеты... - Так это правда? Теперь мы можем жить спокойно? - с надеждой спросил кроль. - Да, больше вас никто не тронет, - быстро вставил Домагой. - Постепенно мы сблизились с тем зайкой, и он пригласил нас сюда, рассказав про симбионтов, чтобы мы могли тут жить. - Тот зайка, скорее всего, находится в вашем поселении, - опять заговорил Вида, с трудом распрямляя поврежденную ногу, чтобы лечь поудобнее. - Можешь туда сходить и сказать ему, что с нами все в порядке? - Почему для него так важно это знать? - полюбопытствовал кроль. - Вы стали друзьями? - Мы стали семьей, - почти прошептал пилот, не зная, стоит ли это говорить. - Семьей? Я видел его мельком, только не стал подходить, чтобы не мешать кладке другой особи. Но успел заметить, что он носит живые яйца, уже большие. - Не думай, мы не брали его силой, - поспешил заверить блондин. - Я верю, - неожиданно тепло улыбнулся кроль. - Насилие не может создать жизнь. Лишь искренняя близость на это способна. Не знал, что такое возможно с людьми. Я тоже хочу найти партнеров, завести семью. Мне очень неловко за то, что произошло. Для нас всегда было немыслимо соединяться с кем-то без взаимного согласия, но сейчас все не так, как раньше. Все озлоблены, многие потеряли родных, заек мало, семьи не складываются... Подождите, я совсем забыл. Скоро вернусь, а потом схожу в поселение. Кроль поднялся и вышел из гнезда, но вернулся и, правда, довольно быстро. В его ладони лежали два бутона какого-то растения, очень необычного для этой планеты глубокого синего цвета. Ребята таких еще не видели, хотя настолько яркие пятна трудно было бы не заметить на фоне нежных розово-серо-голубых тонов. Присев рядом с землянами, молодой кроль раскрыл лепестки, обнажая гладкий ровный пестик размером с мизинец на руке, поблескивающий на свету и очень скользкий на вид, а затем протянул их мужчинам. - Что это? - не понял Домагой, разглядывая продолговатое нечто. - Вы травмированы, я заметил. А это растение поможет быстрее восстановиться, снимет боль. Нужно ввести его в отверстие и полежать. Желательно всю ночь. Вводить будет неприятно, но уже к утру все заживет. - О, чудо-продукт местной природной фармакологии, - усмехнулся Вида, дотрагиваясь до скользкого пестика. - Никогда свечами не пользовался. - А вам-то зачем такое лекарство? - изумился Рамос, забирая второй. - Если у вас не было случаев изнасилования, да и симбионты быстро латают. - Понимаете, наши отверстия, как и ваши, плохо приспособлены к проникновению, и когда зайки перестараются, бывает очень некомфортно. Симбионты да, лечат, но так быстрее. - Зайки? - механик прислушался к саднящим ощущениям в заднем проходе и поморщился от одной только мысли, что туда придется засовывать свечку. - А вроде такие милые. - Они очень милые, но... - Когда, наконец, добираются до ваших задниц, теряют голову от страсти, - рассмеялся пилот. - Да, мы это на себе прочувствовали. - А у тебя есть партнеры? - довольно нагло поинтересовался блондин, оттягивая неприятный момент и прикидывая в какой позе будет лучше всего вводить пестик. - Нет. И никогда не было. Я только совсем недавно достиг возраста, когда можно соединяться с другими особями. В нашей группе мало заек, сложно начать отношения. И поэтому те другие кроли, мои друзья, настояли, чтобы я попробовал с вами. Узнал, что такое близость... вроде как с зайкой. Но мне не понравилось так. Тебе было больно, - кроль погладил Домагоя по бедру без всякого сексуального подтекста, - я видел. Это должно происходить по-другому. Мы заговорились. Вам нужно ввести лекарство. Так и не сообразив, как это лучше сделать с больным коленом, гудящей тяжелой головой и, как следствие, плохой координацией движений, Вида беспомощно посмотрел сначала на любовника, а потом и на кроля, молча намекая на то, что самостоятельно точно не справится. Стесняться партнера было глупо, да и того, кто тебя сначала изнасиловал, а теперь помогает, в общем-то, тоже. Серхио немного затупил, и кроль, увидев его замешательство, забрал из пальцев блондина белый пестик. Механик осторожно перевернулся на живот и почти сразу почувствовал, как покрытая шерстью мощная рука подхватывает его под живот и слегка приподнимает. Мужчина уже стиснул в кулаках пушистый мох, приготовившись к неприятной процедуре, но местный житель вставил свечку аккуратно и неожиданно легко. Человек только ойкнул и, поморщившись, опять лег на спину. Пилот от помощи отказался и кое-как, со второй попытки, все-таки засунул в себя скользкий пестик. - Я понимаю, что неприятно, зато быстро поможет. У меня к утру уже все пришло в норму, - произнес кроль, глядя на скривившееся лицо Серхио, который с трудом сдержал болезненный стон. - У тебя? - тут же переспросил Рамос, немного отвлекаясь от собственного дискомфорта. - Ты же говорил, что у тебя не было партнеров, и Домагой первый. - Не так давно меня поймали люди с оружием, которые искали заек. А я еще не достиг пика развития, невысокий и слабый. И они брали меня, все пять, кроме одного. Хорошо, что вы очень быстро достигаете разрядки, недолго терпеть пришлось. И последнему человеку приказали меня убить, когда он тоже сделает это со мной. Но человек пожалел, не тронул, и когда остальные ушли, довел меня до гнезда и оставил мне свою еду и воду. Я немного отлежался и нашел своих. И родители показали мне, что нужно делать, после того, как я рассказал им, что со мной произошло. - Мне жаль, - только и смог произнести Серхио. - Теперь все нормально будет. И познакомиться легче. С фермы освободили очень много заек. Они тоже хотят найти партнеров и создать семьи. И если из вашей группы забрали много особей, по логике вещей, они должны сюда и вернуться. Вы узнали кого-нибудь на экранах? - Я нет. Но я многих не помню. Маленьким был, когда все началось. А зрелые особи узнали, только опасаются, что это ловушка, поэтому все на нервах, сильно переживают. Хотят воссоединиться со своими близкими, но боятся. - Скоро воссоединятся, - улыбнулся пилот, обнимая Домагоя и перебирая его волосы. - Хорошо бы, - вздохнул кроль, поднимаясь на ноги. - Попробуйте отдохнуть, а я схожу в поселение и поговорю с вашим зайкой, если он там.