Молчи, я всё уже знаю

После разговора с Сэм, и узнав о слабостях Тарино, Эмма побежала в ванную снимать жучки. Девушка сняла платье и начала сдирать с себя прослушки. — Как же меня достал уже этот Джефф! — злилась блондинка на копа, — Я не обязана на него работать! Выкинула их в унитаз и смыла. Так в нижнем белье она села на пол, прикрыв рукой рот. Ей надоело быть марионеткой в руках Джеффа. Но ещё больше её бесил Тарино, который начал бесцеремонно аплодировать за спиной девушки. Если он ко мне что-то чувствует, зачем устраивать весь этот спектакль с Николасом? Неужели, так трудно поговорить? Постоянно ведёт себя, как мудак. Ревнивый, пф-ф. С чего ты ревнуешь, Дэв, ты же постоянно меня унижал, оскорблял и кричал. Сколько раз я пыталась наладить с тобой общение, но любой разговор заканчивался скандалом. Даже сраным кофе тебе не угодила, видите ли ты любишь только раф. Такой же сладкий, как твоё смазливое лицо, по которому я давно хочу проехаться кулаком. Но в другой момент, так хочется тебя поцеловать. Это совсем не та жизнь, о которой я мечтала. Поджав коленки, Эмма шмыгнула носом. Обида затаилась внутри на этого напыщенного козла. И слова подруг о том, что Тарино что-то к ней чувствует, точно противоположное ненависти, не выходили из головы. Дэвид, не находя себе места, решил пойти умыться, чтобы хоть немного остыть. Как же зацепило его самолюбие, что Эмма засыпала комплиментами Бёрда. Вспомнив об этом, он снова раздражённо фыркнул. Ведь только какое-то тепло Тарино начал к ней проявлять, позаботился, отвёл переодеть и следил, чтобы с ней ничего не произошло. И это твоя благодарность?! Я думал, что у тебя действительно есть чувства ко мне, а ты просто решила со мной поиграться, как с мальчиком. Я ещё за тебя переживал, чтобы ты не накидалась наркотиками и никуда не влезла. Эмма, в силу своего ума, забыла запереть дверь. Сама судьба свела их там встретиться. Злобный Дэвид повернул ручку, явно не ожидая увидеть там Эмму. Но то, что она сидела на полу заплаканная, он не мог оставить просто так. Какая-то человечность ведь должна быть даже у него? — Эмма? Почему ты плачешь? — в недоумении смотрел на неё Тарино. — Пришёл позлорадствовать? — вытерла слёзы девушка. — Я даже и не думал тебя здесь встретить. — Знаешь, Дэвид, ты самовлюбленный мудак и ты портишь мне жизнь! Эмма встала и прикрылась платьем. Тарино подумал, что даже злой и заплаканной она выглядит потрясающе. И ещё больше заводит. — Может, пора выяснить, что между нами? — спросил Дэвид. Блондинка совсем не ожидала такого ответа. Она думала, что он сейчас начнёт ехидничать. — Что? Взаимную неприязнь? — оставалась она рассерженной. — Я думаю, совсем наоборот. Пора уже снять маски. На удивление, режиссёр не злился и разговаривал спокойно. Такого расклада Эмма совсем не рассматривала и ответа не нашлось в её голове. Дэвид оценивающе смотрел на девушку, платье выпало из рук. Щёки залились румянцем. Тарино приблизился к Эмме и обнял за талию. — Дэв… — Молчи, я всё уже знаю. Я знаю, — прошептал он ей прямо в губы, обжигая прерывистым дыханием. Заткнул он ей рот поцелуем, языком открывая её мягкие губы. Его руки крепче обнимали упругое тело девушки, с талии перешёл на спину, поглаживая, спустился к попе, сжав её горячей сильной ладонью. Невольно стон слетел с девчачьих губ. Этот стон был усладой для его ушей и зелёным светом. Мужские руки крепко и уверенно держали её, заставляя задыхаться от возбуждения. Эмма сняла с него пиджак и принялась расстегивать пуговицы на рубашке. Перешла к ремню, молнии на джинсах… Тарино жадно целовал горячими и влажными губами каждый сантиметр тела девушки, попутно снимая бельё. Подхватив её за бёдра, упёр спиной к холодной стенке. Но Эмма была слишком разгоряченной, чтобы почувствовать прохладу. Она обвила его ногами и почувствовала сильное возбуждение режиссёра. Его горячий член упёрся ей во внутреннюю часть бедра. Дэвид прильнул к её ключице, проведя по ней языком и слегка прикусив. От возбуждения голова девушки начала кружиться, не сдерживаясь, с её уст слетел ещё один сладкий стон. Она отдалась чувствам, эмоциям, страсти. Резким движением Тарино вошёл в её разгоряченную и влажную плоть. Эмма машинально впилась ногтями в его крепкие плечи, издавая протяжный стон. Они так давно желали друг друга и, наконец, это свершилось. Эмма запустила свою руку ему в шелковистые волосы, слегка сжала. Дэвид издал какое-то странное рычание, полное наслаждения. Запах дорогого парфюма, тела, секса — всё смешалось воедино. Их стоны и прикосновения тел возбуждали друг друга ещё больше. Тарино прильнул мокрыми губами к мягкой шее девушки, покусывал, лизал, целовал, оставляя красные следы на тонкой коже. — Моя, — томным голосом сквозь рванное дыхание сказал он, углубляя движения и набирая темп. — А ты только мой, — улыбнулась Эмма, закатывая глаза. Она снова запустила пальцы в волосы режиссёра и потянула, заставляя поднять его голову. Дэвид страстно впился в её губы, запустив горячий и влажный язык. На лбу девушки выступили маленькие капельки пота, щёчки порозовели, а пухлые губы приоткрыты от удовольствия. Разгоряченные, мокрые, они дарили друг другу всё то, что давно скрывали. Звёзды из глаз, искры, наслаждение, экстаз. Эмма почувствовала, как внизу живота взрывается салют, заставляя ноги дрожать от блаженства. Несколько медленных толчков, глубоких и уверенных, Дэвид резко вышел из девушки, спуская ей на живот. Поцеловав Эмму последний раз в шею, Тарино спросил: — Теперь ты будешь со мной встречаться?