Кто ответит за козла?

Ворота амбара были сорваны и валялись на земле. Дверь в козлятник болталась на одной петле и противно скрипела. Сено клочьями летало по двору. Солдаты лениво тыкали мечами в подгнившую солому, а их командир, пылающий служебным рвением, требовал продолжать поиски. Маха стояла на пороге разгромленной хижины, седые космы развевались на ветру, глубоко посаженные глазки под косматыми бровями свирепо сверкали. Она уже сотню раз ответила Гизборну, что никаких разбойников ни разу не видела и уж тем более не прятала. Но тот отказался верить на слово и обозвал ее грязной саксонской лгуньей... Это ее-то, наследницу королей Гвинедда, хранительницу древних знаний, совершающую полное ритуальное омовение перед каждым из восьми праздников колеса года! Перевернув вверх тормашками весь хутор, отряд направился по узкой тропе к дороге на Ноттингем. Последним тронул коня с места рыцарь, который почти не удивился, когда растрепанная старуха схватила стремя когтистой лапой. — Стой! А кто порядок наводить будет? — Сдурела, бабка? Тебе жизнь оставили, вот и радуйся. Одним движением ноги Гизборн сбросил руку старой ведьмы и послал коня в галоп: очень уж хотелось вдохнуть свежего воздуха после вони крестьянского жилища. Вслед неслись проклятия: «Да чтоб тебя боги покарали! Быть тебе козлом шелудивым, если до полнолуния ущерб не возместишь!» *** — Ой, какой козлик! Эльга, откуда он здесь? Такой беленький! — Марта схватила из стопки верхнюю лепешку, обожгла палец, ойкнула, уронила угощение на землю, отряхнула от пыли, наклонилась и протянула приманку в сторону неожиданного пришельца. Гай замер: грязный хлеб в руках крестьянки его никак не привлекал, а вот ляжки были хороши. Девушки явно остались одни на хозяйстве и, занимаясь грязной работой, подвернули юбки так высоко, как никогда не посмели бы в присутствии мужчин. Впрочем, Гай сейчас был не мужчиной, а симпатичным козликом, и этой ситуацией стоило воспользоваться. Белый и пушистый козел неспешным шагом приблизился к Марте, обнюхал и лизнул пальцы (не стоит забывать о куртуазии, даже если ты немного не в себе). Благо, крестьянка мыла руки, прежде чем месить тесто. Гай обошел вокруг девушки, потерся боком об округлое бедро, упругий зад, снова о бедро. Приподнял голову и ткнулся мордой в вырез платья, между пышных грудей, вдохнув обеими ноздрями свежий аромат юной кожи и почему-то яблок. Марта слегка взвизгнула, выпрямилась и почесала Гая между рогами свободной рукой. «В любом положении надо искать свою выгоду» — вспомнил Гизборн наставления де Рено и понял, что шериф был прав. *** Главной выгодой ночевки в загоне было наличие крыши над головой. За оградой шелестел дождь, а в козлятнике было тепло и сухо. Марта не пожалела для нового питомца свежей ячменной соломы, но надела ему широкий кожаный ошейник и привязала к столбу ремешком, ограничив его свободу кругом радиусом в четыре фута. Гай улегся на соломе, поджав под себя копыта. Как ни странно, новое тело прекрасно слушалось хозяина и, несмотря на безумные события этого дня, оставалось бодрым и полным сил. Сквозь щелястую стену открывался прекрасный вид. Крестьянки пригнали с пастбища стадо и устроились под навесом на вечернюю дойку. Снова подоткнув юбки и выставив на обозрение голые коленки, девушки ритмично работали руками, поглаживая и сжимая вымя. Эльга закончила доить первую козу и завела ту в загон. — Знакомься, козлик, это Хелен. — А это Хелен Вторая, — продолжила представление Марта. — У наших козочек королевские имена, да и живут они по-королевски. Тебе у нас понравится. А кличку тебе мы придумаем завтра. Некоторое время козы толпились у стенки, с интересом разглядывая новичка. Потом от стада отделилась серенькая козочка с черной полосой на спине — та, которую Марта назвала Хелен Второй. Любопытная особь подошла к Гаю, и он встал. В смысле — поднялся на четыре ноги. От козочки исходила непривычно волнующая смесь запахов. Перед Гаем стояло самое грациозное создание из всех встреченных в этой жизни (человеческой, козлиной... неважно) и смотрело прямо в душу огромными желтыми глазами с вертикальными зрачками. Создание подошло вплотную, недовольно понюхало ошейник, фыркнуло и прижалось мордочкой к шее над ним. Медленно повело носом вверх, ероша шерсть на шее и затылке, потеребило ухо губами и слегка сжало острыми резцами. Гай ощутил, что ноздри его раздуваются, а изо рта раздается не невнятное блеяние, к которому он уже почти привык, а мелодичное хорканье. Услышав эти звуки, козочка выпустила ухо и развернулась к Гаю задом. Зад был прекрасен, хвостик торчал вверх и призывно подрагивал, широко расставленные точеные ножки прочно упирались копытцами в пол. Устоять перед таким призывом казалось невозможным, если ты, конечно, настоящий козел. Но превращаться в настоящего козла Гаю решительно не хотелось. Волевым усилием он заставил себя лечь обратно на подстилку, сжал зубами ремень и принялся грызть толстую кожу. Вкус у нее был премерзкий: горечь дубовой коры смешивалась с чем-то смолистым и тошнотворным. Но это занятие позволило, во-первых, собраться с мыслями, а, во-вторых, давало шанс снова стать свободным. Хотя... толку-то быть свободным козлом? Надо как-то вернуть себе человеческий облик. Найти ведьму и заставить снять заклятье? Интересно, как: запугать острыми рогами? Смешно... Настойчивая молодая козочка продолжала крутиться вокруг полюбившегося самца. Хелен Вторая отогнала от Гая товарок, пытавшихся тоже обнюхать новичка и пофыркать ему в ухо, взъерошила и пригладила шерсть на спине, выкусив из шкуры впившиеся репьи, после чего улеглась рядом, плотно привалившись теплой спиной к правому боку. Перегрызенный ремень больше не держал Гая у столба, но убегать в темноте по незнакомой местности неразумно. До рассвета можно было поспать, чем и занялось все стадо. *** Деревня давно скрылась из виду, луг сменился лесом, а маленькая козочка не отставала, настойчиво семеня за вожаком. Она и услышала громкое блеяние, доносившееся из зарослей терновника. В центре тернового куста стояла коза и орала тягучим голосом на одной ноте свой призыв, адресованный, похоже, толстому монаху, суетившемуся вокруг колючих зарослей. При виде старого знакомого Гай не стал сдерживать душевные порывы и поступил как настоящий козел: разбежался и врезал рогами прямо в центр обширной задницы в коричневой рясе. От удара Тук стремительно помчался вперед, проломив просеку в кустарнике, и встретился лбом с замолкшим от удивления животным. *** — Вы мои козочки, вы мои лапочки, идите спокойно, скоты рогатые, — ласково приговаривал Тук, отдуваясь и погоняя веткой стадо из трех рогатых голов. Второй рукой монах попеременно почесывал ушибленный зад и растущую на лбу шишку. — Да ты чудотворец, Тук! — раздался голос с дуба. — Ушел пасти одну козу, а вернулся с целым стадом. Эдак у нас кроме молочка к ужину скоро и сыр появится. Спрыгнувший с дерева бородатый верзила хлопнул приятеля по плечу, да так, что утомленный прогулкой толстяк плюхнулся на землю и потянулся к фляге, висящей на поясе друга. — Что, Джон, все мечтаешь опять в пастухи податься? А, как по мне, кусок жареного мяса всегда лучше соленого сыра. Тем более что этот блондин — козел. И толку с него, как с козла молока, — вышедший из-за дерева Скарлет широко улыбнулся, присматриваясь к Гаю и поигрывая кинжалом. — Ты с дуба упал? Не знаешь, откуда у коз козлята берутся? — Козы осенью гуляют. Мы что, эту вонючую скотину до зимы терпеть будем? — Мы его выкупаем и расчешем, покрасившее тебя будет. При воспоминании о шервудском купании Гая передернуло, но он не собирался убегать от разбойников. У него уже созрела идея возвращения в человеческое тело, и грамотность монаха играла в планах главную роль. *** — Цветочек, посмотри на меня. — Марион отвлеклась от починки колчана и подняла глаза на Тука. — Скажи, я похож на сумасшедшего? Девушка пощупала лоб взволнованного монаха, обошла его кругом и вынесла вердикт: — Не больше, чем обычно. А что случилось? — Наш козел... Он мне пишет. Вот так, просто, копытом на песке выводит латинские буквы. — И что же он пишет? — вмешался в разговор Робин. — Поправки к Лесной хартии? Требует внести козлов в список священных и неприкосновенных животных? — Хуже, — трагическим тоном произнес Тук. — Утверждает, что он человек, которого заколдовала злая ведьма, и просит помочь ему освободиться от заклятья. *** — Ты хоть помнишь куда идти? Найдешь свою ведьму? Гай не был полностью в этом уверен, но энергично закивал мордой. Терять было нечего. Дорога как будто сама ложилась под ноги странной процессии, во главе которой шагал белоснежный козел с острыми рогами, а следом за ним неизменно топала серая коза. На очередном привале Уилл попытался шутить на тему того, что в отряде сменился вожак, но Робин заверил его, что это всего лишь проводник. *** Ведьма, заполучившая сразу семерых помощников, использовала их по полной: Джон рубил в лесу и таскал во двор жерди для нового забора, Уилл перекрывал крышу амбара, Робин с Назиром косили перестоявшую болотную траву, а Марион, Тук и Мач ворошили ее и укладывали готовое сено во дворе. А еще надо было заготавливать дрова, обмазывать глиной очаг... Дел хватало. Хорошо хоть старухиных коз пасти не было нужды: все стадо ходило следом за белым козлом и в целости возвращалось во двор. Только когда Скарлет свалился с крыши и подвернул ногу, разбойники посовещались и поставили вопрос ребром: «Доколе?» И оказалось, что ведьма хоть сейчас готова вернуть козлу исходный облик, вот только у нее есть одно непременное условие: все присутствующие должны дать клятву не наносить друг другу вреда до наступления следующего полнолуния. Нарушивший обет превратится в собаку без права снова стать человеком. Шервудцы легко согласились на это условие, тем более что до назначенного срока оставалось всего три дня, козел помахал бородой в знак согласия и полез обниматься со своими спасителями, уделив особенное внимание Марион. — Ты бы это... за амбар отошел. Оборотень во время перехода не очень-то приятно выглядит. Козел потрусил в сторону амбара, а старуха сунула пальцы в щербатый рот и свистнула так, что с крыши вспорхнула стая воробьев. На свист прискакал знакомый всей компании вороной конь, навьюченный не менее знакомым доспехом и одеждой. Навстречу коню из-за амбара вышел улыбающийся Гизборн, абсолютно не смущаясь собственной наготы, поклонился всем присутствующим, подхватил Фьюри под уздцы и снова скрылся от глаз разбойников, остолбеневших от изумления. — Это что же выходит? Мы тут три недели горбатились ради Гизборна? И теперь даже не можем ему ничего сломать? — горе Скарлета было велико. — Выходит, так, — вздохнул Тук. — Не грустите, ребята. Помочь старой ве... великодушной женщине подготовиться к зиме — дело и само по себе доброе, — подбодрил команду Робин. «Великодушная женщина» широко улыбнулась и кивнула. — Говорил мне папа не доверять всяким козлам, — задумчиво протянула Марион, счищая с юбки клочья белой шерсти. — Ме-е-е! — решительно возразила Хелен Вторая и энергично затрясла хвостиком. *** По лесной тропинке рысил Фьюри, уносящий на спине своего хозяина, сэра Гая Гизборна, вышедшего живым и невредимым из очередной передряги, а сбоку от коня, не отставая ни на фут, бежала серенькая козочка с черной полосой на спине.