Академия сверхъестественных существ

Мир встретил меня чистым голубым небом и звонкими птичьими трелями. Огромные шатры цвета осенней листвы возвышались посреди долины, устремляя к небосводу свои острые крыши. Между ними сновали странные существа, похожие на людей. Одетые в простую одежду, они громко переговаривались, что-то восклицая на незнакомом языке, их хвосты то вздымались вверх извивающимися змеями, то ласкали землю пышными гривами. Я бежала вперед, влекомая чувством опасности. Мне казалось, что черный незнакомец преследует меня, что я слышу его дыхание за спиной, и стоит обернуться, остановиться - и я окажусь у него в руках. Но каждый раз, когда бросала взор назад, видела лишь незнакомые лица, и среди них не было ни одного, которое смогло бы соперничать с его темной красотой. Я плутала по узеньким улочкам, созданными палатками, временами выбегая на маленькие полянки, в центре которых горели костры. На поваленных бревнах, расположенных так близко к огню, что языки пламени касались дерева, часто сидели люди, что-то активно обсуждая. Увидев меня, они всегда умолкали, с любопытством разглядывая необычное существо. Я казалась им столь же странной, как и они мне. "Где же Рай?!'' - думала я, обыскивая взглядом их, в надежде, что среди этих косматых волос блеснут золотом медовые пряди, но ничего. Не зная языка, не зная местности, я блуждала по долине в поисках принца, молясь, чтобы он нашел меня как можно скорее. Меня не пугали ни взгляды, ни странные смешки, раздающиеся за спиной, ни грубые слова, летящие вслед. Больше всего на свете хотелось перестать быть одной, я желала с кем-то разделить этот мир. Ремешки сандалей от стремительного бега так сильно натирали кожу, что казалось, будто стопы пылают огнем. Все труднее было продолжать движение, и чтобы справиться с болью, все сильнее охватывающей ноги, я остановилась и сняла вьетнамки. - Сюда бы кроссовки, - мечтательно прошептала я, вспоминая удобную обувь, которая канула в лету так же, как и спортивный костюм. - А не это убожество. Продолжать идти босой? Нет, здесь слишком много камней. Закричать, позвав Рая? Не думаю, что в этом шуме он меня услышит, а вот привлечь внимание кого-то другого я вполне смогу. При этой мысли я вспомнила обжигающие изумрудные глаза, яркие, словно драгоценные камни. В них читалась такая сильная ненависть, что это чувство стало ощутимей воздуха. - Почему мое присутствие так неприятно тебе? - произнесла я, задумчиво выводя пальцем замысловатые узоры. Земля была теплой, жар пылающего рядом костра согревал ее, не давая остыть, а слой пепла, словно одеяло, скрывал ее от холода. Я видела, как люди проходят по улицам, устремляясь в распахнутые зевы шатров, такие разные, но такие похожие. Все они что-нибудь несли, стараясь быть полезными своему принцу. Я видела огромные котлы, из которых исходил странный химический запах, вязанки дров, украшающих спины, поблескивающие рукояти мечей, которые мирно дремали в ножнах. И чем больше я видела, тем сильнее ощущала свое одиночество. Ведь мое существование было частью другой иллюзии, я словно камешек, прилетевший с другого берега на этот песчаный пляж. Чудо спасло меня от смерти, но это же чудо сделало меня особенной в глазах других, и это рождало в моем сердце тоску. Внезапно я увидела знакомую фигуру, выскользнувшую из угла и направившуюся к высокому мужчине, подпирающему собой вход в палатку. - Алина? - я ошарашено уставилась на одногруппницу, с которой вместе посещала занятия. - Алина! - не веря своим глазам, я закричала, стремясь привлечь ее внимание. Девушка медленно повернулась, взгляд скользнул по поляне в поисках позвавшего ее и замер на мне. "Как она здесь очутилась? - пронеслось в голове, когда мое тело, влекомое импульсом, бросилось к ней, позабыв об обуви. Да и вообще, о какой обуви могла быть речь, когда перед тобой стоял человек, такой же, как ты, принадлежавший миру, которого уже не существовало. - Я не одна!" Так приятно было осознавать, что кто-то разделил с тобой эту участь. Радостная улыбка расцвела на моем лице, и я резко притормозила, чуть не налетев на девушку. Ноги заскользили, опилки впились в стопы, принося с собой боль, но это было даже приятно. Она доказывала, что это не сон, не видение, что Алина, стоящая сейчас передо мной, реальна. - Значит, ты поправилась, – вместо приветствия произнесла та, и в ее голосе не было радости или облегчения от того, что видит меня живой. Что с ней? Дрожь нарастала, рука, потянувшаяся к девушке, замерла на полпути. Я была так счастлива видеть ее в этом лагере, что совсем не заметила плескавшуюся ненависть в глубине глаз. "Почему? - я почувствовала, как сердце замерло, а в легких не хватает воздуха. Счастье, казавшееся столь ощутимым, исчезло, оставив после лишь опустошение. - Почему ты смотришь на меня так же, как и он? Неужели ко мне можно испытывать только неприязнь?" - Почему ты злишься? Что я сделала? - Бедненькая, неужели ты потеряла память? Как удобно. Можно снова прикинуться белой и пушистой, а ведь из-за тебя нас чуть не убили. - Нас? - удивилась я, пытаясь понять смысл сказанных слов. О чем она говорит? Какая потеря памяти? Я помню все, что произошло со мной. Пусть образы и размыты, но воссоздать события, произошедшие за несколько дней, могу. Даже ощущения, они все еще живы во мне. Такое нельзя позабыть, как бы ты не старался. Эту ужасную боль, когда в твои легкие вместо воздуха проникает пыль и царапает горло мелкими частицами, когда ты задыхаешься с открытым ртом, не в силах даже закричать от шока, когда твое тело пронзают разбитые осколки, пока ты пытаешься спастись бегством из шаткого укрытия. И самое страшное, это мысли. Их беспорядочное мельтешение у тебя в голове, где каждая из них начинается со слов: "Мне страшно". Я не думала, что смогу это вынести. Как это все можно забыть? Я помню, как стояла у главного выхода в корпус Д, пытаясь разглядеть сквозь густую крону деревьев луну, но было так темно, что в слабом свечении телефона едва различались мои руки. Помню глаза, заслонившие собой целый мир. Руки сжались все сильнее, ногти впились в ладони, чтобы остановить странное чувство, растущее у меня в груди. Страх от необъяснимого сияния желтых глаз, от того, что твое тело, будто подчиняясь неслышному приказу, замерло, ожидая момента, когда хищник нападет на тебя... Ощущение загнанной дичи позабыть нельзя. - А потом я очнулась в доме Рая, - задумчиво прошептала я, стараясь восстановить каждую секунду, что я провела в этом мире. - Ты в этом так уверена? - раздраженный голос Алины заставил обратить на нее внимание, и я поразилась тому, насколько радостной она выглядит. Ей доставляло удовольствие лицезреть мое замешательство. Конечно, я знала, что та не ангел, но никогда не думала, что Алина может испытывать удовлетворение от несчастья других. Быть может, это зависит от количества ненависти. Интересно, насколько у нее она сильна ко мне? - Что произошло? - моя рука вцепилась в ее ладонь и сжала. - Расскажи мне. - Отпусти. - Нет. - Я закричу, - милое личико насупилось, грозясь выдать либо рыдания, либо грубую брань. - Вопи сколько влезет, я не отпущу, пока ты не скажешь, что было. Если она не лжет о произошедшем, то тогда где потерялись мои воспоминания? Почему я не могу их восстановить? - Хорошо, - согласилась та. "Мое лицо, насколько беспомощно я сейчас выгляжу? Наверное, ты счастлива? - думала я, смотря на девушку. - В кои-то веки чувствуешь свое превосходство? Как это низко, унижать тех, кто слабее тебя. Думаешь благодаря этому побороть свои комплексы? Глупая..." - Пять дней назад нас нашли солдаты кронпринца. Среди нас был Валентин, надеюсь, ты помнишь его? - Да. Я почувствовала, как угрызения совести всколыхнулись во мне. Помню? Как же. За эти несколько дней я попросту потерялась среди своих страхов и боли, никому не было места в моих мыслях. - Что с ним? - Все в порядке. Правда, ты чуть не разменяла его жизнь на наши. Я замерла, ожидая продолжения. Прошу, Алина, не тяни. Расскажи, что произошло. Даже если это всего лишь ложь, я хочу знать ее. Я хочу понять, что творится у тебя в голове, я хочу понять, что чувствую я. - Валя умирал, у него было сильное заражение, даже лекарства не помогали справиться с температурой и рвотой. Все его тело покрыли черные пятна, и Сергей сказал, что началась гангрена. - Сергей не врач! - разозлилась я и тут же добавила более тихо: - Он не имеет право ставить диагноз. - Да какая разница, прав был Серый или нет. Валентин умирал, и все это понимали. Только ты одна отказывалась признавать правду, таскала воду, пытаясь напоить его, когда он впадал в беспамятство после рвоты, и совсем не обращала внимания на то, что он все меньше реагирует на твои слова и за сутки превратился в иссохший труп. Солдаты Рая решили убить его. Валя бы все равно не выдержал путешествие. - Убить? - повторила я. - Что за ересь ты несешь? Как можно убить живого человека? Вы что, с ума посходили? - Ты тогда это же сказала, - девушка презрительно хмыкнула. - Слишком мягкотелая, чтобы признать правду. Ты бы так и сидела возле его тела, пока бы он не разложился, веря в чудо. Я никогда не била человека, но сейчас, слыша такие слова, не смогла удержаться. Знаю, надо было стерпеть, стиснуть зубы, но вспомнив заляпанное кровью лицо Вали, моя рука сама опустилась на щеку Алины. - Как можно быть такой тварью? - сомневаюсь в том, что эта милая девчушка, которой восхищались многие юноши, готова вот так запросто пожертвовать человеком, лишь бы спасти свою жизнь. Неужели путешествие в другой мир так сильно изменило ту улыбающуюся одногруппницу, светившуюся жизнерадостностью? ''Нет, - тут же ответила я себе. - Она всегда была такой. Просто случая не предоставлялось показать истинную себя''. Мне вспомнились разговор с Раем, его тяжелый взгляд, приковывавший к месту. - Ты ненавидишь людей? - Больше, чем ты можешь себе представить. Кто знал, что когда-нибудь я соглашусь с его мнением. Даже я этого не предполагала. Любуясь алым отпечатком моей пятерни, пылающей на лице Алины, мои мысли кружились в ритме танго, пытаясь придумать, как еще досадить ей. Прощать я умела, но её - нет, никогда. Слова, брошенные здесь, были слишком жестоки и бесчеловечны для того, чтобы того, кто их произнес, можно было понять и простить. - Ты ненормальная! Я всегда знала это! - закричала девушка. - Ты чуть не убила солдата, ты чуть не убила нас. И все из-за Валентина. Тебе было плевать на всех, лишь бы спасти его. Разве это правильно, пожертвовать нашими жизнями ради него? Правильно кидаться с ножом на человека и пытаться его убить? Ты считаешь это нормальным? - Убить? Ты говоришь, что я пыталась кого-то убить? - Да! - раздраженно бросила она, окатив яростным взглядом. - Твои руки в крови. Пусть ты ее не видишь, но зато это помнят другие. Так что не думай снова притворяться, такое не забывается. И, развернувшись, Алина с гордо поднятой головой направилась по улице вниз. Ее фигура медленно удалялась, но сказанные слова все продолжали крутиться в моей голове, как заезженная пластинка. Твои руки обагрены кровью. Неужели она сказала правду? Верить не хотелось, хотелось убедить себя в ее лжи, но что-то внутри не давало это сделать. Я пыталась отобрать жизнь живого существа, пусть отличного от нас, но живого, а оно ведь тоже имело право на жизнь. Воображение, словно волшебник, внезапно окрасило выставленные ладони в алый цвет, и я вскрикнула, испугавшись этой иллюзии. - Еще теплая! - пальцы заскользили друг по другу, пытаясь стереть кровь, но ничего не помогало. Металлический запах летал вокруг, а я бесконтрольно терла руки, пытаясь очиститься от того, чего не было. Но это видение было столь реально, столь осязаемо, что казалось настоящим. Если Алина сказала правду, то теперь ребята считают меня монстром. - Разве тебя когда-нибудь волновало мнение людей? - я ощутила легкое дребезжание в голове. - Нет. Я никогда не обращала внимания на слова людей, чужих людей. - Так какая разница сейчас? Делай то же самое. - Не могу. Мне кажется, они мне стали чуть ближе, чем просто чужие. Поэтому я не могу игнорировать их слова, их взгляды, поэтому боюсь их ненависти. - Но ты же рада, что спасла Валентина? Он ведь жив благодаря тебе. - Да, но остальные могли пострадать из-за меня, а еще я... Я пыталась убить! - У тебя была цель. Так какая разница, как ты ее добилась? Убила или нет, главное, что ты достигла своего. Если бы был выбор между его жизнью и того солдата, чью бы ты выбрала спасти? Валину, я прав? - Да. - Вот видишь, всегда легко пожертвовать жизнью того, кого не знаешь. Как игра в шахматы. Ты приносишь в жертву пешки, чтобы спасти короля, ведь их ценность по сравнению с ним низка. - Мы все равноценны. - Не лицемерь. Все ставят приоритеты, и если бы против жизни твоей матери стояли несколько жизней чужих людей, куда бы ты ринулась? При мысли о ней, о ее теплой улыбке, чувства всколыхнулись: - Это против правил. - Милочка, здесь нет законов. Ты можешь либо умереть, либо выжить. Выбирай. - Я не привыкла сражаться, мне всегда было легче отступить, уйти с дороги. - И эта говорит мне та, которая после взрыва в разрушенном доме потопала искать аптечку, чтобы спасти чужую жизнь? Это ты-то всегда сдаешься? - я услышала его жесткий смех. - Не ври себе, не прибедняйся. Я-то знаю, что если припечет, то ты можешь вцепиться в глотку неприятеля. - Значит, ты все знал? - Да. Обидно, что даже он скрыл. А мне казалось, что между нами секретов нет. Странно думать, что у части тебя могут быть секреты от тебя же самой, что-то тут не вяжется. - Она сказала правду? - Ты действительно хочешь знать ответ на свой вопрос? - Да. - Хорошо, я покажу тебе. Закрой глаза и сконцентрируйся на том, что говорила тебе Алина. Не нужно думать о многом, просто выбери, что хочешь увидеть. - Себя, - прошептала я. - Тогда открывай глаза и смотри, но пеняй на себя, если картина тебе не понравится. Я распахнула глаза. Яркое солнце слепило их, проникая даже сквозь опущенные ресницы, голубое небо растеклось над головой бескрайним океаном, а прохладный ветер окутывал тело, словно страстный возлюбленный, принося с собой странные, неведомые мне доселе запахи. - Катя, что ты творишь? Я вздрогнула и повернулась, сердце сжалось в плохом предчувствии, словно говоря: ''Не смотри, брось эту затею, забудь, ведь память всегда отрицает болезненные воспоминания, скрывая их за пеленой, так зачем ты рвешься так сорвать ее?'' Но мои глаза уже были прикованы к кровавой драме, разворачивающейся во дворе корпуса. Не смотреть? Как бы мне ни хотелось, но я не могла так сделать. Я не имею права отрицать себя, прятаться. Что бы ни случилось, мне нужно найти силы взглянуть правде в глаза. Передо мной стояла измученная девушка, по телу которой черными линиями вздымались вены, переплетаясь в замысловатые узоры, словно таинственные татуировки. Она, возвышаясь над телом юноши, распростертого у ее ног, держа в правой руке мерцающий холодный огонек, который оказался лезвием ножа, искрящимся серебром в лучах солнца. Алая кровь стекала по нему и капала не землю, расползаясь красным цветком, распустившим свои лепестки. Но девушка не видела этого, словно марионетка, у которой оборвались нити, которая лишилась своего кукловода, она замерла, изучая безжизненным взглядом раненого. В ее глазах не было жалости, не было ледяного холода, только обжигающая ненависть, превратившая карие очи в два пылающих огнем океана. - Это не я. Нет, я просто не могу быть этим существом. Оно чуждо мне. Этот взгляд, говорящий: ''Я убью тебя'', никак не может принадлежать мне. Я не такая! Я чувствовала, как к горлу подступает тошнота, а голова начинает кружиться, вращая мир в разноцветных красках. И среди этого безумия лишь одна картина была неизменна - мои руки, покрытые чужой кровью, и стоны умирающего под ногами.