Академия сверхъестественных существ

Только сейчас я заметила, что весь лагерь был раскинут на вздыбившихся холмах, которые то приподнимали палатки вверх, закрывая ими звезды, то швыряли вниз, окутывая тьмой, и лишь едва заметные пятна света, что испускали зажженные факелы, притаившиеся на окраине шатров, спасали их от полного погружения в ночь. - Подними ногу, - раздалась команда Орина, и я послушно повиновалась, совершенно не чувствуя обиды от того, как повелительно звучит его голос. - А теперь аккуратнее. Уголки губ непроизвольно двинулись в стороны, рождая улыбку и взрыв хохота сотряс душу. Боже, как давно мне было так хорошо? Беззаботный смех, будто музыка, изливался в этот темный мир, а слезы каплями застыли в уголках глаз. - Катия? Мое имя в его устах звучит напевно, бархатный голос растягивает первый слог, нежно ударяя о него. - Все хорошо... - пыталась вымолвить я, чувствуя как горечь сквозь необузданную радость стремится вырваться наружу. Воспоминания терзали сердце, но я не могла остановиться, не могла приказать своим мыслям замереть, чтобы не бросаться в омут прошлого. Я ощущала себя на краю пропасти, в которую хочется сорваться, она тянула к себе, звала, рождая в голове образы, заставляющие душу выть от тоски. Зимой... да, это было зимой. Суровый мороз кусал щеки, а сопли замерзали внутри носа. Я помню, как хотела спать, как закрывались глаза под тяжестью век, а ноги норовили в очередной раз запнуться. - Катя, быстрей, - раздался неодобрительный окрик бабушки. - Мы опоздаем. Ее рука еще сильнее сжала мою ладонь и потянула на себя грубым рывком, слишком сильным для такой маленькой девочки. Ноги с трудом поспевали за ней, то проваливаясь в сугробы, то скользя по льду, ведомые ее волей. Мы молча преодолевали дороги, кишащие машинами, и заснеженные пешеходные тротуары, а я никак не могла оторвать свой взгляд от неба в надежде, что среди этой мглы и тусклых огней города я увижу яркие, пылающие звезды. Но серость, которая временами окрашивалась разноцветными цветами от горящих фонарей и искрящихся вывесок, не давала их сиянию пробиться ко мне. Каждый раз, когда в небе что-то сияло, я восторженно шептала: - Звезды... - Самолет, - тут же опускала меня на землю бабушка, заставляя мое лицо хмуриться и, закусив губу, недовольно смотреть на нее, словно говоря: "Почему она, такая большая и старая, не хочет поддержать мою веру в то, что даже здесь, в безликом мраке, можно увидеть свет таинственных планет?" - Спутник, – порой говорила бабуля, когда свечение в небе было слишком ярким для пролетающего в небе самолета. - Но ведь спутник рядом со звездами? – спрашивала я и, видя, как острый подбородок опускается вниз, согласно кивая, улыбалась, представляя, что это создание человеческих рук, касается и видит то, что я так хочу лицезреть. Это почти так же, как дотронуться до желаемого человека через кого-то другого. И пусть я не могла соприкоснуться со сверкающей поверхностью космического аппарата и почувствовать пронзительный холод вечности, пусть не могла оказаться рядом с ним... В конце концов, никто не мог лишить меня моего воображения, и потому я могла представлять яркий свет далеких осколков серебра, который впитывает в себя ледяной металл и отражает на землю призрачным сиянием. Мой взгляд соединял нас, а это почти то же самое, что самой прикоснуться к звездам. Внезапно чьи-то теплые ладони скрыли ослепительный свет, выхватывая из воспоминаний силой своего жара, и я ощутила, как рядом с ухом, щекоча своим дыханием, раздался шепот: "Пришли". Орин не спешил отстраняться, не торопился убирать руки, заставив меня почти задохнуться от такой близости, болезненно сжав легкие. Эти мимолетные прикосновения, толика внимания и заботы, иногда сквозившая в его взгляде, в голосе, мне были приятны. Как объятья теплого одеяла, в которое кутаешься ранним морозным утром, боясь ступить босыми ногами на ледяной пол. Единственный источник тепла, что спасает тебя от холода. "Неужели я настолько одинока?" Догадка пугает, заставляя вздрогнуть всем телом, желая вырваться из капкана чувств, в который я угодила. И в то же время моя жажда откинуться назад, упершись спиной в его грудь, становится сильнее. Сердце ускоряет свой бег, словно намереваясь вырваться из груди. Этот гипнотический ритм сводит с ума сознание, подчиняет тело, заставляя кровь все быстрее струиться по венам. - Орин, - одними губами шепчу я, не издавая ни звука. Ты так маняще, так зовуще нежен. Глубина твоей тьмы манит меня, утягивая за собой туда, где нет места свету. - Ты откроешь мне глаза? - хрипловатый голос вырвался из груди. - А ты этого хочешь? Шероховатая кожа дотронулась уголка губ, грубым движением скользнув по верхней, повторяя ее изгибы. - Да, - выдохнула я. Утробное ворчание коснулось уха, заставляя воздух вибрировать вокруг нас. И в следующий момент ладони скользнули вниз, освобождая мои глаза для того, чтобы увидеть, насколько близко находилось его лицо. Колючий взгляд темных глаз, излучающих силу, легкая улыбка до неузнаваемости изменившая холодное лицо, и мое жалкое Ты, которое повисло в воздухе от того, что в ушах барабанной дробью стучало сердце, и раскаленная лава заполняла тело от того, что я снова превратилась в маленького кролика, который замер перед удавом, поглощенный завораживающей красотой змеи, не осознавая, какую опасность она для него представляет. Глаза в глаза, все ближе, ближе. Кончики носов коснулись друг друга и двинулись дальше, игриво потеревшись кожей. Чужие губы накрыли мои, требовательно раскрывая их. И этот поцелуй не был мне неприятен. Легкое узнавание сквозило в каждом движении. То, как прикусывали нижнюю губу, потягивая на себя, как по-хозяйски овладевал моим ртом язык, касаясь неба и лаская десны, дразня мою нерешительность. Властный, подавляющий, словно жажда путника, который много лет скитался по пустыне и наконец достиг столь желаемого оазиса. Я была этой водой и меня пили, сметая со своего пути любую попытку к сопротивлению, заставляя отвечать. Пальцы Орина впивались в кожу, путались в волосах, царапали, принося с собой боль, которая смешивалась с наслаждением, вынуждала теряться в ощущениях. "Что происходит?" – возмутился мой разум, не понимая, почему ладони вдавливались с силой в спину парня, притягивая его к себе, почему странное желание наполняет каждую клеточку. Желание не отпускать, желание обладать. - Стоп! - я выставила руки вперед, и резким толчком отодвинулась от него, чуть покачнувшись. - Зачем ты это делаешь? - едва переводя дыхание, шепнули отчаянно губы. Не удивляясь тому, что правая рука, освободившись из стальных объятий взмыла вверх, намереваясь хоть как-то исказить ледяное лицо. Но моя попытка дать пощечину лишь насмешила юношу. Как же, мышка пытается насолить коту, разве это не забавно? Я закричала от резкой боли, когда мою ладонь быстрым движением завели за спину, сжав в тугой капкан. Тело резко наклонилось назад, принуждая изогнуться в объятьях, отчего левая рука оказалась зажата между нами и теперь не представляла помеху. - Зачем? - прорычал Орин, легкими поцелуями касаясь подбородка. - Зачем? - уста приоткрылись, и я ощутила, как язык скользнул по шее вниз, ведя тонкую линию. - А сама не догадываешься? - Сумасшедший, - только и смогла вымолвить я, извиваясь в сильных руках, пытаясь спастись от этого наваждения.