Звонки. Когда они прекратились? Я не помню.
Но их так стало не хватать, особенно тех, которые были утром. Такие простые, с рассказом о том, что приснилось, приносили с собой теплоту, хорошее настроение и лёгкую счастливую улыбку. Сам по себе Альфред не любил звонки. Ему было проще и быстрее переписываться с собеседником, чем слушать его. Однако лишь её звонки были исключением. Да, только Анна имела право просто позвонить, спросить по телефону как дела и обсуждать разные мелочи. Так ей было гораздо проще, а ему было банально приятно. Он их ждал, иногда даже сам звонил, а не писал, как обычно. Их отсутствие было слишком заметно. Вроде бы когда они прекратились в одно неожиданное мгновение, все встало на свои места. Но раз за разом Джонс смотрел на телефон в ожидании того, что он услышит неповторимую мелодию, возьмёт трубку и снова заговорит о чем-то повседневном, настроение поднимется, и он снова почувствует заботу сквозь расстояние. Снова почувствовать прилив сил, улыбнуться и поймать вдохновение на совершение великих дел.Вдохновение. Когда оно ушло? Я не помню.
Хотя для него это понятие слишком расплывчатое. Это всего лишь ощущение, когда есть желание что-то делать; появляется стремление и уверенность в своих силах. Раньше блондин многим загорался, но также быстро терял интерес, лишь продолжая играть в разные игры и читать комиксы. Ведь до определенного момента этого всего у него не было. До того, как случайно не была замечена в старшей школе Брагинская. Отличница, спортсменка, мастер на все руки, да и просто красавица! Впервые перехватило дух, забылось как дышать. Подобных ей людей вообще в школе было с десяток, два максимум. Ими тихо, и не особо, восхищались все. Ради того, чтобы обратить на себя внимание, пришлось пройти через тернии к хорошим оценкам, реабилитации в глазах учителей и поездки, в которые отправляли самых-самых. С одной такой и началось их общение, которое с трудом прекращалось на сон. Мир перед его глазами словно стал совсем другим, пути, которые раньше не замечали, оказались такими интересными. Открытие для себя увлекательных фильмов, книг и различных вариаций хобби. Анна же, что не удивительно, тоже многим начинала интересоваться вместе с ним. Ей тоже не хватало того толчка вдохновения? Хотя даже в этом нашлось общее увлечение, что уже не стало редкостью.Сериалы. Когда их смотрели в последний раз? Я не помню.
Последнее время о развитии сюжета и других интересных фактов, что происходят в сериале, оба узнают через чужие уста, так как сложно, скорее даже просто дискомфортно, стало их смотреть. При общем просмотре был и смех, и слезовыжимательные моменты, и активные споры о том, что происходит и кто на самом деле в этом виновен. Но больше всего запомнилась атмосфера. Такая лёгкая, непринуждённая, искренняя и, главное, спокойно. Простое спокойствие, которое позволяло расслабиться, что-то обдумать и отдохнуть от всех проблем разной степени серьезности. Не обращать внимания на скандалы, интриги и ссоры, что происходили везде.Ссора. Когда она произошла? Я не помню.
Их до этого никогда не было. Несомненно были споры, но даже во время них голос ни у одного не повышался больше дозволенного. Оба не любили крики, достаточно наслушавшись их в пределах своих семей. С чего началась эта ссора? Кто первый повысил голос? Как вышло так, что грань между простой, хоть и первой ссорой, и великим скандалом была так незаметно пройдена? Впервые тогда за несколько лет она снова притронулась к сигаретам, чем удивила свою соседку по квартире и заставила ее волноваться за произошедшее сильнее. Хорошо, что у них есть балкон, где тихо, холодно и одиноко. Взгляд каждый раз падал на небольшую вазу с разнообразными украшениями, которые коллекционировала Ван из своих путешествий.Кулон. Когда его сняли? Я не помню.
Его вдруг стало не хватать, когда девушка его сняла и убрала обратно ко всем остальным украшениям. Именно этот кулон она носила всегда, снимая только на ночь. Он словно стал частью ее тела — так сильно она привыкла к лёгкой тяжести и его приятной прохладе. Это даже удивительно, ведь Анна не любила подобные украшения. Она не могла носить их долго. От одного уставала шея, от другого создавалось ощущение лёгкого удушья. Возможно, это связано с тем, что все же это был первый подарок от Джонса. Выглядел он, конечно, местами не совсем аккуратно, но для ручной работы достаточно красиво. Наверное, он грел ей душу тем, что при взгляде на него вспоминались теплые, счастливые воспоминания, которых было неприлично много. Он давал ей уверенность в том, что теперь она уж точно не одна, есть тот, на кого может положиться, провести время вместе, излить душу и посмеяться. Есть ли эта уверенность в ней сейчас?Ведь теперь они молча проходим мимо друг друга. Словно так надо или так было всегда.
Как переступить через свою гордость?
Когда произнести простое, но необходимое «Прости»?
Когда признать, что любовь всё ещё жива?