***
Когда наши герои смотрели очередной фильм, но только не в гостиной, а в комнате, лёжа на одной просторной кровати, им посчастливилось узреть постельную сцену, и тут мысли обоих стран перекрутились. «Сейчас приставать начнёт, уже руки ко мне тянет!» — взволновано думал немец, отодвигаясь на самый край. «О нет! Он отодвинулся к шкафчику с контрацептивами и смазкой, это намёк!» — думал в свою очередь Иван, потянувшись за пультом, чтобы переключить канал на что-нибудь нейтральное. — Может… — синхронно выдали они и резко замолчали, ожидая, когда кто-то из них закончит свою реплику. — Переключим канал? — опять же синхронно проговорили они в два голоса. Всё же взяв пульт в свои надёжные руки, Россия переключил на хоккей, и Гилберт был не против, а даже наоборот за. Спорт — это хорошо, хотя никто из присутствующих в этой комнате не увлекался хоккеем. Но начать никогда не поздно, к тому же играли русские с немцами. — Гил, — произнёс Россия, убирая мешающую прядь волос со лба немца, — ты чего такой взъерошенный? — М-мне холодно, — не раздумывая, ляпнул он, отодвигаясь от Ивана. Россия удивился, на дворе только начало осени, а ему уже холодно. Что же зимой-то будет? Хех, ответ очевиден, будут спать в обнимку. Россия, может, и против секса, но обеими руками за обнимашки и просто волшебные ночи, проведённые в объятиях друг друга. — Я могу включить обогреватель, — предложил Брагинский, продолжая перебирать кончиками пальцев белоснежные волосы немца. — Не нужно. Мы ведь вместе сегодня спим? — Россия кивнул. — Ты-то точно не дашь мне замёрзнуть, — лицо Гилберта исказила улыбка, заставившая Россию вновь занервничать и убрать от него руки. Когда матч закончился, а стрелки часов сомкнулись на двенадцати ночи, Россия с Гилбертом начали готовиться ко сну, неосознанно завязывая тот самый нежеланный разговор. — Гил, я хотел поговорить насчёт… — Иван сглотнул, не зная, как бы более корректно намекнуть на то, что он ещё не готов к более серьёзным отношениям с мужчиной. — Насчёт секса, ты знаешь… — Д-да, и я… Я согласен! — выдал тот, дабы не обидеть любимого. А точнее он просто боялся Россию как страну с огромнейшими возможностями. Один раз Третьему Рейху уже удалось обидеть Россию, и чем всё это закончилось, думаю, вы и сами знаете. Наклонившись, Гилберт робко коснулся его губ, ожидая ответа. Иван несколько растерялся, но быстро сумел подхватить темп и увлёк Гилберта в тягучий сладостный поцелуй, они оба были не против этого. Руки России машинально забегали по спине Гилберта, обычно в такие моменты Брагинский тянулся к зацепке бюстгальтера, дабы помочь даме расстегнуть его. Но парни не носят бюстгальтеры, отсюда вопрос, что ему нужно делать дальше? Разорвав поцелуй из-за нехватки воздуха, Россия, понурив голову, невольно задумался, стоит ли продолжать такие отношения, если он боится и в некотором роде не хочет заходить с ним дальше, чем привык заходить с девушками? Ивану было жаль Гилберта, ведь в итоге получается так, что он просто поигрался с ним и решил выкинуть как надоевшую куклу. Нехорошо так с людьми поступать, но другого выхода Россия, к сожалению, уже просто не видел. Ему безусловно нравилось проводить время с Гилбертом, даже в его капризах был своего рода шарм. Но букетно-конфетный период подходит к концу, мальчик хочет более серьёзных отношений, которых Россия не может ему дать. Просто замкнутый круг какой-то, Брагинский не хочет разрывать отношения с Пруссией, но и при этом боится переходит с ним на новый уровень. Что же делать? Сказать правду или как обычно сморозить глупость и лечь спать? Уткнувшись носом в его шею, Гилберт стал ждать, когда Брагинский выйдет из ступора и сделает хоть что-нибудь, а не будет молчать как партизан в столь ответственные моменты, требующие его активного участия. — Извини, я не готов пока что к этому. Мне нужно время, — не выдержав, честно признался Брагинский. — У меня ещё никогда и ничего не было с парнем. Отлипнув от России, Пруссия резко оживился, смотря на того расширенными от удивления глазами. Как же долго Гилберт ждал этих слов. — У-у меня тоже, Ванька! Я тоже не готов к… к… Ну, ты понял, — поддержал его Гилберт. — А чего сразу не сказал? — нахмурившись, буркнул Россия, в шуточной манере щёлкнул немца по лбу. — Не хотел расстроить… — замялся Гилберт, по-прежнему опасаясь получить по шапке металлическим краном. — Я же Великий! — Да брось! — Брагинский хлопнул его по плечу, со смехом продолжив. — Я всё понимаю. — Это радует, — улыбнулся Гилберт, у которого просто камень с душа упал после всех этих признаний. Поговорив ещё немного на поднятую тему, они сошлись на решении, что не будут тянуть друг друга в постель, пока оба не будут готовы к этому. Согласованно кивнув, они заснули, пообещав больше не врать друг другу и не юлить при подобного рода проблемах, возникающих в ходе их отношений.Часть 1
23 мая 2019 г. в 20:00
Россия с Гилбертом встречались уже почти год, и за всё это время их отношения тянулись на уровне «целовашки-обнимашки». Дело никогда не доходило до большего, что огорчало обоих, а точнее радовало, но и огорчало в том числе.
Даже сейчас, сидя в гостиной и потягивая сладкий чай, Иван почувствовал, как Гилберт положил голову ему на плечо с довольно-таки сексуальным вздохом. Это действие просто не могло не взволновать русского.
«Это намёк, Гилберт точно пытается соблазнить меня», — пронеслось в голове России, который был совершенно не готов к сексуальным отношениям с мужчиной. Остаётся только гадать и догадываться, как он вообще решился встречаться с Пруссией.
«Это конец! Россия напрягся, явно намекает на то, что… Боже! Уже начал приставать ко мне», — в то время думал Гилберт, растерянно бегая взглядом по всей комнате.
У Пруссии была та же проблема, он так же не был готов к более близким отношениям со здоровым двухметровым мужиком, в одной постели с которым он явно будет снизу. Гилберт ведь всю жизнь бегал за хорошенькими мордашками, а тут какими-то потусторонними силами влюбился в этого здоровенного русского мужика, и, что самое страшное, тот дал согласие и положил начало их отношениям.
Опустив ладонь на колено Гилберта, Брагинский со светлой мыслью надеялся хоть немного отодвинуть от себя немца, но вышло довольно двусмысленно.
— Пойду сделаю и себе чая, — сказал Гилберт, резко вскочив с дивана. — Ты будешь?
— Да. Мне как всегда положи два кубика сахара, — на выдохе проговорил Иван, просто ликуя, что всё обошлось.
Скрывшись на кухне, Гилберт синхронно с Брагинским облегчённо выдохнул, радуясь, что дело не дошло до интима. Но всё ещё впереди, дело идёт к вечеру, а это значит, скоро ночь, которую они просто обязаны провести в одной постели.