Тогда я Вас понесу

«Оставайся на месте, или я позвоню тете Мэй.» Питер почувствовал, как ударился о разгоряченный асфальт, и мутным взглядом проследил за тем, как костюм Железного человека улетает в небо. Маска на его голове казалась тяжелой ношей, такой же тяжелой, как разочарование мистера Старка, которое, парень был уверен, тот чувствует по отношению к нему. Питер облажался. Он знал, что подвел своего идола, подвел всю команду, что теперь никто не будет всерьез воспринимать его как Мстителя. Все вокруг продолжали битву, продолжали бегать, стрелять, помогать. А Питера отправили домой, оставили униженно лежать на асфальте. Он знал, что должен доказать, что чего-то стоит. Должен сделать это для мистера Старка, чьи ожидания не оправдал. Должен показать, что он не какой-то там ребенок, которого можно просто списать на второй план. Он супергерой, такой же, как и все остальные. Питер обвел глазами аэропорт, подмечая тех, кого уже сразили, и тех, кто еще отчаянно бился. Его глаза зацепились за Черную пантеру, что с невероятной скоростью приближался к рушащемуся ангару. Это был его шанс. Запутавшись в конечностях, пока поднимался, Питер рывком натянул маску и рванул к ангару так быстро, что его ноги со стороны стали казаться смазанным пятном. Он прыгнул в воздух, цепляясь паутиной за всё, что могло бы помочь ему быстрее добраться до цели. Если он сейчас сможет одолеть Капитана Америку, то мистер Старк, конечно, будет им гордиться. Живот парня свело от адреналина, и он стал двигаться еще быстрее. Он почти врезался в квинджет, вырвавшийся из-под завала стен. И не желая упускать возможность, Питер принял решение в мгновение ока. Он выстрелил паутиной и почувствовал, как его тело резко дернулось и поднялось в воздух, утянутое воздушным судном. Пролетев под углом, он больно приземлился на холодный пол погрузочной зоны. Он сделал это. Беззвучно перевернувшись, он несколько секунд прислушивался, не заметили ли его двое мужчин, сидящих в кабине пилотов, и затем, не привлекая внимания, юркнул в щель между стеллажами. Его сердце билось в груди как бешеное, и он отчаянно пытался задержать дыхание и выпускать воздух медленно, чтобы утихомирить громкие вздохи. Что теперь? Желудок у Питера снова нервно сжался. Он совершенно не представлял, что ему делать дальше. Если он атакует их сейчас, то самолет останется без управления, а если он их не одолеет, то они его убьют. – Ты видел! – послышалось из передней части судна. Сердце парня ушло в пятки. Они его обнаружили. – Думаю, удар достался Роудсу, – обеспокоенно сказал голос, принадлежащий Капитану Америке. Питер с тревогой выглянул из-за угла. Ни один из мужчин не удостоил его вниманием. – Господи, он упал на землю. Питер дернулся назад. Мистер Роудс пострадал? А он был наверху, а должен был быть внизу и поймать его. О чем он только думал? Чувство вины накрыло парня с головой. Что если мистер Роудс умер, и в этом был виноват Питер, просто потому, что он хотел показать себя? Мистер Старк никогда его не простит. Он съежился, чувствуя, как взволнованно бьется сердце в его грудной клетке, и попытался придумать хоть какой-то план. Может быть, если он будет сидеть тихо, пока они не приземлятся, то у него появится шанс получше, чтобы обезвредить двух солдат и вызвать подкрепление. Парень судорожно втянул носом воздух. Надо просто подождать, пока они не окажутся на земле. Это он может. . . . Через несколько часов, когда квинджет криво, трясясь и подпрыгивая, приземлился, раны у Питера уже затянулись, а внутренности сжались в тугой узел. Он уже представлял себе, чем всё может кончится. Уличные драки двое против одного всегда были мучением, но они никогда не были против суперсолдат. Это было далеко за пределами его возможностей, он подпрыгнул настолько выше своей головы, что рисковал задохнуться. Прячась как можно дальше в тени перегородок, Питер наблюдал, как двое мужчин, прежде чем покинуть судно, забрали свое оружие и щит. Леденящий поток воздуха пронесся мимо лица парня, от чего тот содрогнулся всем телом. А от вида руки и оружия Зимнего солдата по спине Питера пробежал неприятный холодок. Всё, что у него было – это его паутины. Шел ли он в хоть какое-то сравнение? Парень затряс головой, пытаясь побороть смятение. Он должен их остановить. Это то, чего хотел мистер Старк. Ему нужно просто продержаться достаточно долго, чтобы они устали, а Железный человек его нашел. Легко. Хотя не очень, потому что внутренний монолог Питера отвлек его внимание от закрывающихся задних дверей, по сути дела запирающих его в квинджете одного. – Черт, – выругался парень. В расстроенных чувствах он ударил руками о металлические двери. Огляделся, пытаясь найти кнопку деблокировки. Но ничего не увидел. Крича от злости, он навалился телом на стык дверей, силой стараясь вышибить крепления. Но он тратил время впустую. Солдаты могли уже сделать всё, зачем прилетели сюда. Не то что бы Питер знал, что именно они хотели совершить. Ему сказали только, что Капитан Америка укрывает преступника и что задача Питера, по словам мистера Старка, – передать их в руки «правосудия». Парень ринулся в кабину пилотов и тупо уставился на множество кнопок и панелей. Глубоко вздохнул. Схемы и системы всегда были специальностью Неда; сам он хоть и был хорош в механике и научных изобретениях, но сейчас совершенно не понимал, что делать со всем, с чем он столкнулся. Должна быть какая-то очевидная кнопка, решил Питер. Что-то типа «открыть» или «двери». Он просканировал глазами панели перед собой, задерживая пальцы над самыми большими из клавиш. Чувство тяжести внутри живота напомнило ему, что это было судно Мстителей и что одно неверное нажатие может выпустить снаряд или активировать какую-нибудь систему защиты, о которой он даже думать не хотел. Готовый сдаться, Питер раздраженно выдохнул и облокотился о стену, поднимая взгляд наверх в поисках знака. Поднимая взгляд наверх в поисках знака. Кнопка была на потолке, большая и красная, со словом «РАЗБЛОКИРОВКА», написанным черным жирным шрифтом. Питер внутренне возрадовался, мгновенно на нее нажимая. Двери судна зажужжали и стали открываться, холодный ветер ворвался внутрь. Питер выбрался наружу, надевая маску обратно на голову, знакомое чувство адреналина, растекающегося по венам перед схваткой, охватило его. Если бой пойдет настолько отвратительно, насколько он предполагал, ему понадобится помощь всех доступных химических соединений. Оставалось только надеяться, что за то время, что парень искал выход из плена квинждета, мистер Старк продвинулся в его поисках. Пит эгоистично подумал, что, может быть, ему не придется сражаться так уж долго. Он услышал звуки битвы раньше, чем увидел её. Приглушенная речь и громкие вскрики, звон ударов металла о металл, жужжание бластеров и репульсоров отскакивали эхом от пустых стен странной фабрики, рядом с которой оказался парень. Он разобрал голос мистера Старка, и облегчение затопило его. Слова были еле слышны из-за стен, разделяющих их, и у Питера появилась причина прибавить шагу и найти место битвы. Всё, чтобы сразиться плечом к плечу с Железным человеком. Чтобы проявить себя. Тишина воцарилась до того, как он успел завернуть за угол, еще ближе подходя к месту, где шёл бой. Послышались шаги – кто-то быстро шел в его сторону. Или, скорее, хромал и волочил что-то за собой. Инстинкт самосохранения включился мгновенно, и Питер поймал себя на том, что уклонился от света и спрятался в тени ещё до того, как успел об этом подумать. Пошпыняв себя за свою трусость, он задержал дыхание, как раз когда двое мужчин проходили мимо его укрытия. Это оказались Капитан Америка и Зимний солдат; глаза парня расширились, когда он увидел их травмы, запекшуюся кровь и отсутствующую конечность. И куда делся мистер Старк? Как только мужчины отошли достаточно далеко, Питер выскочил, пускаясь в ту сторону, из которой они пришли. Он чуть не рухнул, когда увидел тело. Мистер Старк был мёртв. Костюм искорёжен, глаза на не скрытой шлемом голове закрыты, кровь размазана по всему лицу. Питер тяжело задышал, срывая свою собственную маску и падая рядом с безжизненным телом. – Мистер Старк? – прошептал парень, прижимая трясущиеся пальцы под челюстью мужчины и пытаясь нащупать пульс. Он весь почти осел от облегчения, отыскав его. Слабый, но ритмичный. Не мёртв. – Эй, мистер Старк, Вы должны очнуться, ладно? – мягко произнёс Питер, тряся мужчину и пытаясь вернуть его в сознание. – Они уже ушли, Вам надо подняться, если вдруг они вернутся, – истеричнее продолжил он. – Пожалуйста, вставайте, – выдавил он, сильнее толкая мужчину в плечо. Ничего. Сдавленно выдохнув, Питер решил действовать дальше. Понять, что не так. Его руки запорхали над костюмом, пытаясь отыскать худшее повреждение, которое могло являться источником всех проблем. Центральная часть брони, там, где дрожал тусклый, почти незаметный, свет мини реактора, была вогнута внутрь, обнажая мешанину поврежденных проводов и металла. Питер нахмурился. Инстинктивно его собственное дыхание замерло, а рука накрыла губы лежащего без сознания мужчины, чтобы почувствовать, как тот дышит. Но ничего не почувствовала. – О Боже, – выдохнул парень и стал лихорадочно ощупывать металл на груди мистера Старка. Он сдавливал её. Не найдя никакого переключателя на случай непредвиденных ситуаций, Питер решил перейти к плану Б. Он стал разрывать костюм голыми руками. Рычание и крики срывались с его губ, когда он, прикладывая все свои силы, отрывал металлические части от брони, отбрасывал в сторону и брался за новые. Небольшая часть его впавшего в истерику сознания напомнила ему, сколько, должно быть, стоит этот костюм. Но жизнь была намного дороже. Наконец-то, не без вреда для ладоней Питера, что кровоточили из-под лохмотьев перчаток, костюм лежал рядом грудой металла, а торс мистера Старка был свободен от брони. Из груди мужчины вырвался отчаянный вздох, и он подскочил, садясь, шипя и хватая ртом воздух. Питер рухнул на пол рядом, его собственное дыхание было рваным и изможденным. Мистер Старк принялся осматриваться, а парень слышал каждый хрип, вырывающийся из его груди, и с ужасом представлял внутренние повреждения. – Питер? – наконец-то скрипучим голосом произнёс мужчина и начал часто моргать. – Какого… – он зашёлся кашлем, и парень подметил на его подбородке кровавый развод, которого раньше не было. – Я умер? – с трудом выдохнул Тони, прежде чем завалился обратно на пол. – Нет, мистер Старк, вы не умерли, – уверил его Пит. – Я был на квинджете с Капитаном Америкой… Я просто хотел помочь, и мне жаль… Мистер Старк закрыл глаза, а парень попытался успокоить своё дыхание и тревогу. Он снова облажался. Битва была совсем рядом, а он её пропустил, и всё потому, что он не смог совладать с управлением воздушного судна. И из-за этого мистер Старк пострадал, из-за этого они вообще могли застрять в какой-то неизвестной стране, в месте, забытом Богом. – Вы не знаете, как мы можем добраться до дома, сэр? – с опаской спросил Питер. Он посмотрел вокруг, на разорванную броню Железного человека – не было даже смысла пытаться ее использовать, а квинджет, скорее всего, забрали солдаты. Мужчина, которому был задан вопрос, снова сел, на этот раз медленнее и морщась при каждом движении. Высвободил руки из того, что осталось от его костюма, и, шатаясь, встал, как только освободился от оков. – Нужно найти телефон или компьютер, чтобы послать сигнал бедствия, – голос мистера Старка дрожал. Питеру отчаянно захотелось знать, что случилось во время боя. Захотелось понять, почему Капитан Америка оставил свой щит… почему мистер Старк выглядел так, словно сейчас не выдержит и сломается. Это был шанс показать, что Пит может быть сильным, ради себя самого и ради мужчины, стоящего перед ним. Он решительно закивал головой. – Телефон или компьютер. Я не подведу Вас, мистер Старк, подождите здесь. И, не дожидаясь ответа, он рванул на склад, проносясь через открытые комнаты и пустые коридоры. Он отчаянно осматривал всё вокруг, но место выглядело так, словно его последний раз использовали во время Второй мировой. Осталась ли здесь хоть какая-то техника, которую можно было использовать? Каждая новая комната встречала Питера пустотой; вот он оказался в следующем помещении с открытым офисным пространством, и сердце его болезненно сжалось от увиденного. Место выглядело недавно разрушенным, мелкие всполохи догорающего огня освещали сожженную мебель и стены. Судя по ущербу, парень полагал, что это было то самое место, где битва началась. Он почти развернулся, чтобы уйти, но его глаза зацепились за предмет, отброшенный на пол среди прочего мусора. Компьютер. Радостное воодушевление забурлило внутри у Питера: на этот раз он никого не подвел. Он нашел ноутбук. Удивительно целый, среди царящего вокруг хаоса. Парень наклонился, поднял технику и поставил на уровне пояса на завалившуюся панель. Его пальцы замелькали над клавиатурой, пытаясь вернуть опаленное устройство обратно к работе. Экран включился и через несколько секунд выдал изображение. Видео. Оно началось автоматически, словно это была единственная функция ноутбука. Ролик проигрывал запись с камеры наблюдения на темной дороге. Увлеченный старыми компьютерами и тем, что они могли предложить, Питер с любопытством уставился в экран. На нем в дерево врезался автомобиль, и парень от шока чуть дернулся в сторону – удар был слишком сильный. В скором времени на видео появился мужчина… Зимний солдат, который приближался к пассажирам авто. Питеру потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, кого тот выволок наружу из салона. И после этого у него внутри все упало. Он видел это лицо миллионы раз, когда входил в школу. Оно висело среди портретов других великих учёных и футуристов на стене в главном холле. Это был Говард Старк. Отец мистера Старка. Парень шумно вздохнул, не отрывая взгляда от того, как жестоко убивают человека, которого он изучал столько лет. Обжигающе-болезненное чувство заполнило его. Он раньше никогда не был свидетелем такой смерти. – Сомневаюсь, что этот компьютер предложит что-то еще. Питер подпрыгнул, оборачиваясь назад и сталкиваясь лицом к лицу с Тони, который, пошатываясь, стоял позади него. – Мистер Старк, я-я не хотел, я не знал… – парень запнулся, чувствуя ком в горле. Я не знал, что это Ваших родителей на видео жестоко убивают. – Я тоже, – пробормотал мужчина. – Нашел что-нибудь полезное? – громче спросил он; голос его был немного натянутым, а глаза более отстраненными, чем при последнем разговоре. Питер почувствовал, как его щёки начинают гореть от стыда. Он не только снова не оправдал надежды мужчины, но и увидел то, что ему не предназначалось – личное видео – и тем самым предал его доверие. Как он мог снова так сглупить? – Нет, мне жаль, мистер Старк, – парень даже не был уверен, за что извиняется. За то, что снова подвел, или за то, что увидел на записи. – Тогда нам придётся уходить. Нужно найти город или что-то ещё, где есть телефон, – Тони смолк, уже разворачиваясь и хромая в сторону, из которой пришёл, Питер простоял пару мгновений, тупо пялясь ему вслед, и только после рванул догонять. – Вы уверены, мистер Старк? У Вас довольно серьезные травмы… Я мог бы… Я не знаю… Я мог бы пойти один… или… – запинаясь, предложил парень, пытаясь выглядеть смелым, несмотря на обжигающий страх оказаться одному зимой в дикой безлюдной местности. Он бросил быстрый взгляд на белые просторы и расправил плечи, стараясь пробудить в себе смелость. – Да, я могу пойти, а вы пока останетесь здесь и… – поднятая рука прервала его. – Мелкий. Пожалуйста. У меня убийственная головная боль, очевидно, ещё и сотрясение, и я, в самом деле, не настроен слушать твои изъяснения прямо сейчас, – мужчина сжал переносицу, а Питер почувствовал, как румянец от смущения становиться насыщенней. – Послушай, мы не можем оставить тут эту хе… прости, это оборудование, так что ты берешь щит, а я разбираюсь с… м-да, с тем, что осталось от костюма, – устало скомандовал Тони. Он застонал в то же мгновение, когда стал нагибаться, чтобы собрать разбросанные части брони. Питер морщился от каждого шипения и стона, которые слышал, пока шёл к щиту. Его собственные руки немного подрагивали от тяжести поставленной задачи. Это был щит Капитана Америки. Человека, на которого Питер равнялся целые годы. Которого он безоговорочно уважал, несмотря на странные события последнего времени. Но он также был тем, кто оставил своего товарища по команде умирать в чужой стране, без возможности выбраться. Парень сжал пальцы вокруг холодного металла и поднял щит, подойдя после к мистеру Старку, который удрученно пинал ногой ошметки брони Железного человека. – Похоже, тебя мы оставим здесь, парень, – пробормотал мужчина себе под нос. Он взглянул на щит, свободно болтающийся в руке Питера, и его лицо на мгновение приобрело жесткое выражение, после чего он тихо вздохнул. – Ладно, мелкий, надеюсь, ты готов к зимнему путешествию по стране чудес, – Тони обвел взглядом окрестности и остановился на одном направлении, выбирая дорогу. Питер пристроился следом, подстраиваясь под широкий шаг оставшегося без защиты мужчины. Он открыл было рот, чтобы начать разговор, но… Так что случилось с Капитаном Америкой? Почему нам пришлось уйти, чтобы запросить помощь? Кто-нибудь вообще знает, что мы здесь? Всё это звучало так глупо в голове у парня, что он решил держать рот закрытым и шагать молча. Снег был плотным, удобным, чтобы по нему идти. И Питер был немного за это благодарен. Он слышал каждый хрип в дыхании мистера Старка, каждый задушенный кашель или стон. Он чувствовал запах металла от крови, покрывающей тело мужчины. Но обо всём этом он тоже молчал. Тишина съедала Питера. Его гиперактивный мозг отчаянно хотел заполнить тишину разговорами. Ему нужно было это, чтобы отвлечься от пронизывающего до костей холода. Костюм абсолютно не давал никакого тепла, и лицо парня уже начинало синеть от леденящего ветра. Где-то на задворках сознания он припоминал, что читал что-то о пауках и холоде, что он влияет на них больше, чем на другие виды. И его руки согласно подрагивали, но он не мог, как хотел бы, обхватить себя ими из-за щита, плотно зажатого сведенными пальцами. Мистер Старк, несмотря на своё состояние, всё ещё двигался относительно быстро. Его залитое кровью лицо выглядело решительно. И хотя Питер видел, как время от времени его тело сотрясали судороги, он всё ещё был намного сильнее самого парня и не позволял чему-то вроде погоды беспокоить себя. Чем дальше они углублялись в лес, тем толще становились стволы деревьев. Питер притормозил, любуясь красотами. Голыми ветвями, нависающими над головой, сосульками, похожими на хрустальные люстры. Он и вовсе остановился, с восхищением глядя вверх. Он видел снег раньше, но ни разу так много. Ни разу среди дикой природы, окруженной пустынными просторами. Живя всю жизнь среди неспящего, вечно занятого Квинса, было не так уж и плохо внезапно оказаться среди девственной тишины. Когда он опустил взгляд обратно, он смущенно зарделся, замечая, что мистер Старк, подняв брови, с любопытством на него смотрит. Занервничав, он мгновенно уставился в землю и не без труда поторопился догнать мужчину. Тяжелая рука опустилась на его плечо и сжала, от чего парень удивился. Он в замешательстве поднял взгляд и увидел улыбающегося мистера Старка. – И как тебе твой первый раз за границей? Питер в ответ робко улыбнулся. – Я имею в виду: не совсем ужасный? – парень пожал плечами. – И всё? Ты где-то посреди Сибири, без средств к существованию, – саркастично продолжил мужчина. Питер снова пожал плечами и опустил глаза. – Но ты здесь вместе со мной, так что всё не так уж и плохо. Питер чувствовал сверлящий его взгляд, но не поднимал головы, пряча свои раскрасневшиеся щеки и продолжая идти вперед; он испытал облегчение, когда шаги мужчины чуть отстали. Они продолжили путь в тишине, забираясь всё глубже в лес, и парень всё больше чувствовал, как промерзли его лёгкие; восхищённые мысли больше не посещали его голову. Питер чуть не рухнул от облегчения, когда заметил впереди темный силуэт хижины, спрятавшийся среди кустарника. И судя по осевшим плечам мистера Старка, он тоже её разглядел. Они стали двигаться быстрее, становясь всё ближе к обветшалому домику, пока не подошли вплотную и не постучали громко в дверь. Немного подождав, Тони толкнул её, и она распахнулась, открывая обзор на безлюдное помещение. – Должно быть, охотничий домик, – пояснил мужчина, прежде чем исчез в одной из комнат. Питер нервно огляделся. Место было пыльным и потрёпанным жизнью, чистым и грязным одновременно. Но оно всё равно было намного лучше, чем холод снаружи, так что парень тихо прикрыл за собой дверь и неловко присел на самый край лежанки, пристроив рядом щит. Мистер Старк появился через пару минут, принеся с собой гору тряпок. – Нашёл теплую одежду. Мы не можем позволить тебе и дальше разгуливать в спандексе в минусовую температуру, согласен? – он отделил половину от своей ноши и кинул Питеру, который рефлекторно всё поймал. Парень прижал к себе одежду с благодарностью, давно уже беспокоясь о том, что потеряет конечности, если продолжит в том же духе. Костюм от снега был мокрым, и парень первым делом стянул его со своего озябшего тела, только потом через голову натягивая фланелевую рубашку, которую застегнул под самое горло, и надевая сверху широкую куртку. Штаны были ему немного великоваты и сидели низко на бедрах, так что Питер подвернул их несколько раз, чтобы не упасть, запутавшись. Носки выглядели отвратительно: порванные и подозрительно коричневые, но парню слишком хотелось тепла, так что он натянул и их тоже, радостно вздохнув, когда замерзшее тело начало отогреваться в теплой одежде. – Я принесу дров с заднего двора – ты сидишь здесь, мелкий; и посмотри, есть ли здесь что-то из еды, – донеслось с другого конца комнаты, и, прежде чем парень успел что-то возразить, дверь быстро открылась и тут же закрылась. Питер прошел на кухню и, полазив по ящикам, нашел скупой запас консервных банок с супом и бобами. Он выставил несколько, решив не брать всё, на случай если кто-то ещё в будущем набредет на это место, заплутав. Им еды хватит на день или два, но он был уверен, что завтра они уже найдут цивилизацию. В углу он приметил вещмешок и сложил в него свои находки. Оставив его на столе, он добавил к ним еще веревку, маленький фонарик и канистру, заполненную водой. Может, теперь ему стоило помочь носить дрова для костра. Они наверняка были тяжелыми, а мистер Старк точно был не в том состоянии, чтобы поднимать тяжести. Питер вышел наружу и обогнул дом. Он услышал его до того, как успел повернуть за угол, и в этот раз он был рад своему чуткому слуху, потому что душераздирающие всхлипы, раздающиеся от мужчины, остановили парня раньше, чем он успел того потревожить и стать участником некрасивой сцены. Пит медленно, задержав дыхание и не издавая ни звука, выглянул из-за стены, чтобы убедиться, что мистер Старк не пострадал ещё больше и не нуждается в помощи. И вместо этого он увидел держащегося за голову мужчину, плечи которого подрагивали от рыданий. – Почему, блять, Роджерс? – сдавленно произнес Тони между рыданиями, он поднял голову, но только чтобы подобрать упавшее полено и с криком отшвырнуть его в лес. – ПОЧЕМУ? – раздалось из-за сжатых зубов, и мужчина снова уронил голову на руки, всхлипывая. Ошеломленный, Питер, пошатываясь, тихо отступил назад и скрылся в доме. Задумавшись, он нервно затеребил рукава рубахи: что он должен делать с мужчиной, разбитым горем на заднем дворе? Парень видел Мэй в таком состоянии, после того как умер Бен: отстранённую, плачущую, злую… Но он не мог просто забраться в одну постель с мистером Старком и обнимать его, пока тот не перестанет рыдать. Разве было такое возможно? От досады Питер пнул ногой лежанку и тут же об этом пожалел, так как его палец прострелило болью. Он рухнул на матрас, раздражённый тем, что, как всегда, ведет себя как подросток. Теперь, когда он лежал, истощение расползалось по его телу с тревожно высокой скоростью. Он закрыл глаза на мгновение, собираясь обдумать план действий на остаток дня. Стоит ли ему пойти и утешить мистера Старка? Или лучше самому развести огонь? Но он даже не заметил, как провалился в сон. Когда парень с трудом открыл глаза, снаружи была кромешная темнота. Он был укрыт колючим одеялом, а теплые огненные всполохи, исходящие от кострища в центре комнаты, освещали помещение. Питер сел, разминая ноги и осматриваясь. Мистер Старк, одетый так же, как и сам парень, свернулся на полу и натягивал ещё одно грязное покрывало на своё трясущееся тело. Под его глазами всё ещё была заметна краснота, а на лице залегли глубокие морщины, побелевшие пальцы крепко сжимали одеяло. Сердце Питера заполнилось жалостью, сразу же смытой желанием защищать. Но для последнего он совершенно не подходил. Поэтому он сделал то единственное, что мог. Он стянул с себя покрывало, уже ощущая тепло, заполнившее комнату, и осторожно укрыл им дрожащего мужчину. Устраиваясь обратно на лежанку, Питер чувствовал себя ужасно виноватым за то, что он занимал спальное место, когда оно ему не нужно было так же сильно, как мистеру Старку; но он не был уверен, что мужчина будет очень счастлив, если парень его поднимет и поменяется с ним местами. Так что он лёг обратно на неудобные подушки и снова закрыл глаза, остерегаясь кошмаров, что уже ползли в его сторону. . . . Когда Питер проснулся в следующий раз, в помещении было намного прохладнее, и он открыл глаза с опаской. Почти потухший костер тлел и дымился; лучи яркого солнца, отражаясь от снега, пробивались через пыльные занавески. – Лучше выйти сейчас, пока не началась метель, – произнёс мистер Старк, появившись перед Питером и протянув ему открытую банку бобов. Парень принял её с благодарностью и начал молча есть, рассматривая в окно очертания далеких туч. Он надеялся, что они достигнут какой-нибудь деревни до того, как это достигнет их. Было достаточно холодно и без бушующей стихии. Как только жестянка опустела, Питер быстро прошёлся по хижине, убирая мусор, который они за собой оставили, и складывая покрывала обратно в шкаф. Однако сразу же передумав, он достал одно обратно, и, чувствуя вину, запихнул его в вещмешок. Чтобы облегчить сознание, он пообещал себе, когда их спасут, прийти сюда снова и вернуть на место всё, что они забрали. Выражение лица у мистера Старка было немного изумленным и перекошенным, что не осталось незамеченным Питером. Парень поднял щит, привязал его к мешку и повесил конструкцию на плечи, как рюкзак. Они вышли из дома, и мужчина выбрал направление, начиная их дневной переход. – Думаете, мы доберемся до города сегодня, мистер Старк? – спросил Пит через двадцать минут ходьбы. На морозе его дыхание вылетало перед лицом белыми облачками. Но, по крайней мере, холод не щипал его кожу так же сильно, как вчера безо всей одежды, которая теперь на нём была, и без горных ботинок, плотно зашнурованных на ногах. – Не уверен, мелкий, я видел что-то по дороге сюда, но не могу сказать, как далеко отсюда. И, может, опустим уже мистера Старка? Это был мой отец. Ты можешь звать меня Тони. Питер поморщился от упоминания отца мистера Ста… Тони. Конечно, ему вряд ли хотелось лишнего напоминания о нем, учитывая вновь открывшиеся обстоятельства. – Простите, – пробормотал парень себе под нос. Мужчина вздохнул и чуть замедлился, чтобы идти вровень с Питером. – Ты отлично справлялся в аэропорту, кстати; Я не помню, чтобы я… – он взмахнул рукой, – знаешь, говорил это раньше. Парень расцвел от похвалы и с надеждой посмотрел на мужчину. – Спасибо, мистер… Тони, ты тоже хорошо справлялся, не то чтобы ты обычно плохо справлялся; я имею в виду, ты же Железный человек; в смысле, ты понял, – Питер вздохнул, понимая, что снова ведет себя глупо и несет чушь. Его щёки покраснели. Тони на это только рассмеялся. – Спасибо, мелкий. Они снова зашагали молча, Питер всё чаще чувствовал, что сбивается с ритма. Они шли мимо непрекращающихся деревьев и толстого снега, мимо кустов и пустошей. Парень до рези в глазах всматривался вдаль, надеясь заметить признаки жизни или свет, но видел все те же снежные просторы. Минуты превращались в часы, и Питер чувствовал себя уставшим от холода, его силы были единственным, что заставляло его продолжать двигаться вперёд. Тони не был таким везучим. Чем больше проходило времени, тем больше он замедлялся. Питер тоже шёл медленнее, чтобы оставаться наравне с мужчиной, и в конечном итоге они почти перестали двигаться с места с их скоростью. Кроме того парень заметил, что дыхание Тони стало более хриплым, а каждый задушенный кашель и стон – более громким. Питер не хотел ранить гордость мужчины, и потому делал то, что у него получалось лучше всего. Он болтал. – Я Ваш большой фанат, не только как супергероя, хотя и это очень круто. Но чистая энергия? Это просто восхитительно, я не могу дождаться, когда Вы выйдете на мировой уровень с этим проектом, я прочитал все журналы с Вашими статьями, – парень продолжил расхваливать учёного, останавливаясь подробнее на каждой детали, которую он находил интересной или для которой хотел дальнейших пояснений. Поначалу Тони выглядел удивленным, вероятно, неосведомленный о «занудстве» Питера, но быстро втянулся, объясняя уравнения и озвучивая свои мысли по каждой теме. Лицо парня пылало от восхищения, а мысли были далеки от холодного климата окружающей среды. – У тебя есть мозги, малыш, не думал поступать в МТИ? У меня есть там связи. От шока у Питера отвисла челюсть. – Не выйдет, нет, конечно, это будет круто, но я думал остаться в городе: поступить на химико-технологический или ещё куда в местный колледж и пойти куда-нибудь на практику, – он не мог позволить себе МТИ, даже с грантом. И он не мог оставить Мэй. Не мог стать еще одним человеком, который её бросит. Лицо Тони нахмурилось, но он не стал давить. А Питер снова закрылся в себе, опасаясь, что мог разозлить взрослого своей неподконтрольностью. Погрязнув в своих мыслях, он почти упустил момент, когда Тони упал. Почти. Он рванул вперед и поймал его, принимая на себя весь удар, когда они рухнули на землю. Мужчина разразился кашлем, громким и жутким, и застонал, когда приступ прошёл. Питер поёжился от вида крови, заляпавшей белый снег, губы и подбородок Тони. Он залез в мешок и быстро вытащил оттуда канистру с водой, прижимая её к губам мужчины и наблюдая, как тот жадно глотает жидкость. Лицо у него всё ещё было искажено от боли, а дыхание было шумным и неровным. Питер склонился рядом с тем местом, где он неуклюже развалился, и с обеспокоенным лицом спросил: – Тони? – осторожный шёпот. – Давай остановимся? Но тот слабо помотал головой. – Надо идти дальше, – кашель, – найти убежище до метели. Питер прикусил губу, чтобы не выпустить рвущееся наружу: «Мы можем сделать привал хотя бы на час; и мы даже не знаем, будет ли впереди еще хоть одна постройка». Вместо этого он встал и потащил за собой Тони, чуть ли не падая от усилий. Мужчину повело, он схватился одной рукой за живот, другой вытер капли крови и поморщился. Он начинал двигаться вперед, спотыкаясь и неуклюже переставляя ноги. Питер шёл следом, внимательно следя за каждым шагом, чтобы не упустить момент, если мужчина снова начнет падать. Спустя достаточно времени, чтобы увидеть десять почти падений (число которых продолжало расти), парень поднырнул под руку Тони, перекидывая её через плечо и принимая на себя половину веса, и продолжил идти без единого слова. Питеру не нужно было «спасибо», чтобы понять, как мужчина благодарен. Холод в воздухе становился всё ощутимее, легкий ветерок всё чаще сменялся сильными порывами ветра. Небо заметно потемнело, хотя время едва ли близилось к вечеру. Кашель Тони перестал быть сдержанным и теперь сотрясал его самого и Питера каждый раз, когда срывался с окровавленных губ. Они оба становились всё слабее. Сил парня с трудом хватало, чтобы нести лишний вес и при этом переставлять закоченевшие конечности в снеге по щиколотку высотой. Никаких признаков построек, никаких укрытий в обозримом пространстве. Питер чувствовал, как паника подкатывает к горлу. Если они не найдут место, чтобы переждать быстро приближающуюся метель, они точно умрут. До этого момента он думал, что они выберутся через пару часов, но теперь осознание всей тяжести сложившейся ситуации наваливалось на него всё сильнее. Они были в ужасном состоянии, и если Тони в ближайшее время не осмотрит врач, то всё станет ещё хуже. Снег уже начал лететь в их замерзшие лица, и Питер, как бы ни хотел полюбоваться снегопадом, начал цепенеть от ужаса. Он должен был двигаться быстрее, должен был делать хоть что-то. – Питер, нужно найти укрытие, – проскрипел Тони, глаза его были красными, а руки тряслись. – Метель… – парень на это быстро кивнул, окидывая глазами окрестности. Тут и там, спрятанные толстыми стволами деревьев, примостились огромные валуны и камни. Для начала Питер решил испытать удачу здесь: может быть, один из них будет достаточно большим, чтобы подлезть под него и переждать, как в пещере. Удача была на его стороне, и Питер облегченно вздохнул, обнаружив привалившиеся друг к другу валуны с достаточно большим пространством под ними, чтобы удобно устроиться и не попасть под снегопад. Он пропустил вперед Тони, позволяя тому на слабых ногах пролезть в темноту. Сам он протиснулся следом, как только нащупал в мешке фонарик. Включив его, он отчасти почувствовал гордость за свою находку. Высота расщелины была достаточная, чтобы прямо сидеть на коленях, а ширины хватало, чтобы не чувствовать себя зажатым. Камни, хотя немного влажные и холодные, были крепкими, и Питу пришлось извернуться, чтобы снять мешок и передать Тони воду. Мужчина в этот раз пил не так жадно, не задушенный приступом, и быстро вернул канистру обратно парню. – Если ты соберешь немного дерева, я разведу костёр, – голос Тони был хриплый и измученный от постоянного кашля. Питер молча кивнул, адреналин от страха не найти место для привала всё еще гулял по его венам. Он выполз из пещеры, подмечая, что снег стал намного тяжелее. Быстро добежал до ближайшего дерева и отломал самую сухую ветвь, которую смог найти, прибавив к ней пару камней, меньше всего тронутых влагой. Удовлетворенный находками, парень поторопился обратно в пещеру и, зайдя, стал стряхивать снег с намокших волос. Тони выглядел потрепанным, бледным даже в тусклом свете фонаря. Он вяло шевелился, делая место для костра, и Питер в трансе наблюдал за тем, как его руки при помощи камешков и веточек добывают огонь. Это казалось детской забавой для мужчины, даже учитывая его трясущиеся конечности. Он заметил, как парень с восхищением на него таращится и, чуть улыбнувшись, пояснил: «Бойскауты». Питер на это удивленно вскинул глаза: он не представлял Тони ездящим по лагерям в детстве. Мужчина уловил его замешательство и рассмеялся: – Ну, не совсем. Но мне в голову вбили основы выживания, когда я был маленьким; это и всю прочую чепуху про настоящего мужчину. В это Питер поверил намного охотнее. – Я всегда хотел стать бойскаутом. Но возможности не представилось, – удрученно произнес парень. Его родители обещали записать его летом, но до него они не дожили, а просить Мэй и Бена тратить на него ещё больше денег было неудобно. – Никогда не поздно, я могу научить тебя паре вещей: как вязать узлы, как строить шалаши и всё такое, – Тони тепло улыбнулся, вероятно, заметив тоску в глазах Питера. Парень же смотрел на мужчину широко раскрытыми глазами. – Я буду только рад, – счастливо произнес он. Когда пламя достаточно разгорелось, они разогрели консервы и теперь сидели с открытыми банками супа, вглядываясь в метель, разыгравшуюся снаружи в полную силу. Это было изумительно. Смазанные серо-белые пятна пролетали мимо, рыча и завывая. Костёр отбрасывал тени на стены, и смесь красного, оранжевого и черного красиво контрастировала с белизной улицы. У Питера от этого захватывало дух. От усталости тело становилось всё тяжелее. Парень повернулся и увидел, что Тони уже пристроился к стене и свернулся, закрыв глаза; дрожь всё ещё сотрясала его тело. Поэтому Питер дотянулся до мешка и достал покрывало, накидывая его на спящего мужчину и чувствуя удовлетворение, когда тот плотнее в него укутался. Присев у противоположной стены, парень весь сжался в клубок, стараясь стать как можно меньше, чтобы сохранить тепло на ночь. Несмотря на все усилия огня, через незакрытый вход в расщелину задувало холодный воздух. Беспокойно вертясь и ёрзая, Питер пытался найти удобное положение на каменистом полу; он отчаянно осознавал, что ему потребуется весь сон и энергия, какую только он сможет получить, перед новым днём перехода, особенно учитывая метель, которая наверняка принесет новый толстый слой снега. – Мелкий, иди сюда, – требовательно произнес Тони хриплым голосом. Он приподнял одеяло, поясняя Питеру, что он должен сделать. Парень сомневался: предлагаемое тепло его манило, но он не хотел переходить границы. – Ты там замерзнешь, мелкий. Шевелись. Питер быстро пересел, со вздохом ныряя под теплое покрывало. Он убедился, что между ним и Тони достаточно места, чтобы мужчина не испытывал неудобства, но холод при этом продолжал пощипывать его кожу, заставляя тело дрожать. Тони на это только раздраженно выдохнул и притянул парня спиной ближе к себе, перекинув руку, через его торс. Питер почти растаял от жара объятий, от тепла тела рядом с ним. И он почувствовал, что Тони испытывает те же ощущения, получая дополнительное тепло от самого парня. Питер старался не думать, какими сильными были руки, обнимающие его. Старался не думать о Бене. Старался не думать о том, как отчаянно он нуждался в объятиях отца с того момента, как Бен умер. Эти руки могли защитить его, как щит. Намного лучший, чем сине-белый, лежащий в нескольких метрах от него. Он задержал дыхание, когда нежданная слеза скатилась по его щеке, плотно сжал веки, не позволяя остальным вырваться наружу. Он не понимал, почему так эмоционально реагирует на то, что его кто-то держит. Может быть, он скучал по Бену, и по Мэй. Может быть, он был просто напуган тем, что застрял в суровой дикой природе с умирающим мужчиной, а сам был при этом просто ребенком. Комфорт для него сейчас был всем. Наконец-то его стиснутые веки расслабились, и он провалился в спокойный теплый сон. И никому не нужно знать, что при этом он держал за руку Тони. . . . Уже просыпаясь, Питер начал понимать, что что-то не так. Его затылок тревожно и болезненно ныл. Он убрал руку со своего живота и выкатился из-под теплого покрывала. Небо всё ещё было относительно темным, значит, утро ещё не наступило. Питер осмотрелся, чтобы понять, что его разбудило, почему его паучье чутье вопило как резаное. Он слепо протянул руку, пока она не наткнулась на фонарик. Включил его и посветил на стены пещеры, ища признаки опасности. Затем направил его на всё ещё спящего Тони, морщась от мысли, что может разбудить мужчину. Но, подсвечивая лицо Тони, он быстро оставил эту мысль. Кровь вытекала у мужчины изо рта, стекая с уголка губ на пол и образуя лужицу под подбородком. Его кожа была призрачно-бледной, а сам он был подозрительно неподвижен. Питер подполз к нему, его руки дрожали, когда он переворачивал мужчину на спину. Всё ещё неподвижного. – Тони? – прошептал он слабо и боязливо. – Тони, проснись, – уже с отчаянием. Странное чувство дежавю окутало его: он так же нашёл Тони тогда на фабрике, но в этот раз, когда Питер прижал трясущиеся пальцы к шее, пульс он не почувствовал. – Тони? Пожалуйста, проснись, пожалуйста! – проскулил парень, и слёзы заполнили его глаза, начиная скатываться по щекам. Фонарь выпал из его руки, и свет заплясал вокруг двух фигур, искажая тени на стенах. Питер распахнул куртку и поднял рубаху мужчины, обнажая живот. Темный синяк покрывал всю нижнюю часть груди; настолько темный, что парень с содроганием осознал всю тяжесть внутреннего кровотечения. Он опустил рубашку обратно, чувствуя, как собственное тело вибрирует от адреналина и непостижимого страха. Перекинул одну ногу через тело мужчины, так чтобы коленями опираться по обе стороны от живота, но при этом не задевать его и не тревожить синяки, и сложил руки вместе. Из глаз его текли слёзы, заливая всё лицо. Он поместил ладони в середине груди Тони, фиксируя локти так, как его учили, и надавил. Движения были механическими, и Питер всхлипывал и умолял мужчину, пока делал их: «Пожалуйста, проснись, пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Рваный всхлип. Он чувствовал, как его захлестывает истерика, как сопли, слёзы и пот пачкают его искаженное лицо. Он не сможет один, он не выживет. Он не может потерять мужчину, которого идеализировал столько лет, мужчину, который сейчас был близко, как никогда. Руки парня стали жать сильнее, и он почувствовал, как ребра изгибаются под его пальцами под странными углами. Он понимал, что наносит ещё больше травм, но больше травм было лучше, чем смерть, правда? – Ты не можешь так поступить, ты мне нужен! Ты мне нужен! – кричал Питер, со всей силы надавливая на грудную клетку. Он склонил голову, получая в ответ лишь тишину. – Ты не можешь меня оставить! Я тебе не разрешаю! – всхлипнул парень еще раз. Он упал вниз, с губ его сорвался душераздирающий вопль. – ПРОСНИСЬ! – крик, подчеркнутый ударом кулака по груди мужчины, эхом отразился от стен расщелины. Тело Тони содрогнулось от влажного кашля. Питер стремительно соскочил с него, тратя все силы на то, чтобы повернуть мужчину на бок и позволить ему прочистить горло и сплюнуть на пол всю кровь, чтобы сделать несколько судорожных вздохов. Питер всхлипнул чуть громче от облегчения и упал на ноги мужчины. Громкий жалостливый плач заполнил помещение. Чуть успокоившись, парень прислушался к хриплому дыханию Тони, издаваемому его травмированными легкими. Питер всмотрелся в его черты, понимая, что он без сознания, но хотя бы живой. Его глаза снова заволокло слезами, а тело затряслось, но в этот раз совсем не от холода. Питер провёл остаток ночи, борясь со слезами, пошевеливая угли, чтобы сохранить хоть немного света, и отслеживая каждый вздох и каждый удар сердца Тони на пределе своих способностей. Он маниакально прижимался ухом к груди мужчины, чувствуя, как бешено бьётся собственное сердце, и прислушиваясь к влажным хрипам и трескам, сопровождающим вдохи. Трясущиеся пальцы парня нащупывали пульс, а глаза наводились на каждое движение мускулов. К тому моменту, как метель стихла, а солнце осветило вход в расщелину, Питер не сомкнул глаз ни на минуту. Просматривая взятые с собой запасы, он осознал, что у них есть проблема посерьезнее. Отсутствие еды и воды заметно снизит их с Тони шансы на выживание в обозримом будущем. Выйдя из пещеры на заснеженный лес, Питер впервые за пять часов вздохнул по-настоящему. Прижимая горсть холодного снега к лицу, он почувствовал, как глаза от шока раскрываются, а зрение и мысли становятся яснее. «Что мне, черт возьми, делать?» – отчаянно подумал парень, прискорбно уверенный в том, что они умрут, если останутся здесь; и если травмы Тони не сделают своё дело быстрее, то холод или голод точно прикончат его. В панике Питер расхаживал от одного дерева к другому, пытаясь продумать все возможные варианты, но так ни к чему и не приходя. На самом деле была только одна вещь, которую он мог сделать. Он должен был продолжить переход. Должен был идти, пока не найдет поселение или другую хижину, похожую на предыдущую. Исходя из его знаний, это могла быть простая прогулка длиною в час. «Или несколько дней», – удрученно подумал парень. Но этот риск был оправдан. Пробравшись обратно в расщелину, Питер предпринял последнюю попытку разбудить мужчину, лежащего без сознания, но получил тот же результат, что и раньше, когда пытался его растолкать. Он старался игнорировать не приносящий пользы страх, обосновавшийся в горле и постоянно напоминающий, что неудача означает, что они оба умрут. Не будет ни разочарованных взглядов, ни отправок домой. Теперь это был вопрос жизни и смерти. Питер уже позволил одному наставнику умереть, другому он такого шанса не даст. Используя веревку, чтобы переделать мешок в рюкзак, парень зашвырнул все оставшиеся вещи внутрь и вместе со щитом повесил на плечи. Он плотно обернул одеяло вокруг Тони, давая мужчине столько тепла, сколько мог. И, склонившись, не без натужного вскрика, поднял мужчину на руки. Колени парня затряслись от усилий, а холодные болящие мускулы заныли в протесте. Но Питер был решителен, как никогда. Первые несколько часов он высоко задирал голову, занимая мысли уравнениями и выдержками из его любимых диссертаций, чтобы отвлечь внимание от жгучей боли в руках и ногах. Он сделал маленький привал; чувствуя неловкость, съел немного грязного снега и осмотрел Тони: посчитал удары его сердца – медленные – проверил температуру – низкая – послушал дыхание – неровное. Чем дольше он изучал неподвижного умирающего мужчину, тем больше разрасталась его тревожность. Он всматривался в даль так пристально, как мог, чтобы заметить огни. Но он не знал даже, в том ли направлении идет. Он не знал даже, в какой стране он находится. Привал дал небольшую отсрочку и такой необходимый отдых, прежде чем Питеру снова пришлось брать на руки неподъёмного Тони. Теперь его тело казалось ещё тяжелее, хотя парень понимал, что это просто его мышцы объявили протест. В конечном итоге он продолжил движение в направлении, которое изначально выбрал, начиная следующую часть дневного перехода. Ещё одну метель парень не ожидал. Она начиналась сначала медленно, а затем разошлась, и на Питера навалилось всё и сразу: снежный покров становился всё выше, холодные льдинки забивались в ботинки, а снежинки липли к штанам, оттягивая их вниз. Он пытался двигаться быстрее, пытался найти убежище для привала, но ничего не попадалось на глаза. Только высокие стволы и поваленные деревья. И ничего, под чем можно было бы спрятаться. Так что он просто продолжал идти вперёд. Питер не осознавал, что плачет, пока не упал в первый раз. Его колени, пойманные в капкан из тяжелого снега, сдались, и он рухнул вперед. Тело Тони неуклюже развалилось перед ним, такое же бледное, как сам снег. И Питер уронил голову, теперь явственно чувствуя влагу на своем лице. Он не знал, сколько ещё он протянет. Тело умоляло его остановиться, но отдых больше не рассматривался. Если прошлая ночь что-то и показала, так это то, что нужно найти укрытие. Сейчас же. Прикусывая губу, чтобы заглушить всхлипы, парень подтянул Тони ближе и, напрягшись, поднял их обоих. Споткнулся, снова упал, но, в конце концов, нашел равновесие и поднялся, рыча сквозь сжатые зубы. Но ветер решил добавить ему страданий. Разъяренная стихия била порывами, а мокрый снег врезался в лицо, мешая обзору. Питер постарался укрыть Тони так хорошо, как мог, пока сам пробирался по лесу, оставляя за собой глубокие борозды; он постарался защитить их обоих. Но снова упал. В этот раз заставить себя подняться было тяжело, ещё тяжелее было поднять Тони. Парень закричал от отчаяния, когда его повело назад от дополнительного веса, и попытался приспособиться и найти удобную позицию, которая бы не навредила мужчине ещё больше. Паника стала скручивать все внутренности жгутом, когда ветер стал сильнее виться вокруг. Пихая, пугая, роняя на колени, заставляя сдаться. Но Питер не подчинялся, продолжая идти. Всхлипы, срывающиеся с губ, больше не затихали, прорываясь из-за сжатых зубов, слёзы ручьями лились из глаз. Тело от прилагаемых усилий тряслось, а ноги подкашивались при каждом изматывающем шаге. Когда Питер упал в третий раз, он не поднялся обратно. Он уронил голову на грудь Тони, приглушенно рыдая в его куртку и сминая кулаками холодный материал. Он больше не мог. Он думал, что он был достаточно сильным, он думал, что он супергерой. Но сейчас он не был даже самым простым героем. Его тело отказывалось двигаться от усталости, его грудь сотрясало от натуги. Холод пробирал до самых костей, а порывистый ветер разметал сальные волосы по лицу, пальцы онемели от вездесущего холода. Питер рыдал. Он рыдал, пока его лицо не стало гореть от слёз, а голос не стал хриплым от криков горя и отчаяния. – Я больше не могу, Тони, я не могу… я не могу, – жалостливо всхлипывал парень. Ветер сносил слова, ревя рядом и практически оглушая. И Питер готов был сдаться. Мир сможет прожить без Человека-паука, многие, черт возьми, даже не знают, что он существует. Но сможет ли мир прожить без Железного человека? Парень вспомнил, про тот ужас, который испытал, смотря новости про разваливающуюся на части Заковию; про ужас, который испытал, когда со своего балкона наблюдал за тем, как броня Железного человека пролетает через портал высоко в небе; страх, который почувствовал, когда Старк Экспо поглотили пожар и ярость. Но Железный человек всегда всех спасал. Мир не сможет прожить без Железного человека. И Питер не позволит этому случиться. Собрав последние крохи своих сил, издав раздирающий горло вопль, когда окоченевшие конечности начали двигаться, парень поднялся. – Давай, Питер, давай! – прокричал он, стоя посреди метели. Его руки обхватили Тони и перекинули через плечо. Он оступился, покачиваясь и поскальзываясь на льду, но как только вернул равновесие – двинулся вперёд. Ветер дул в лицо, затрудняя и без того смертельный переход. Питер спотыкался на каждом шагу, пот капал с его бровей. Его лицо бросало то в жар, то в холод, а сам он чувствовал лишь истощение и мороз. Его зубы почти ломались от того, как сильно он их сжимал, сдерживая стоны и крики. Снег поднялся почти до колен, и к Питеру закралась мысль об обморожении, от чего он безуспешно попытался пошевелить пальцами на ногах. Лачугу впереди едва ли можно было назвать прочной, но парень, завидев её, упал на колени. Его сердце забилось в триумфе, но тело решило, что оно, скорее всего, не сможет преодолеть последнюю сотню метров. Питер слушать его не стал. Он поднялся, чувствуя себя так, словно его вымочили в кислоте. И ощущая обжигающее чувство распространяющееся по всему телу. Когда они прорвались внутрь, Питер больше не смог стоять. Не смог убедить своё тело держаться вертикально. Тони свалился рядом, раскинувшись на спине. Парень ринулся проверять его дыхание и чуть не испустил свое, когда наконец-то различил подъемы и падения грудной клетки, несмотря на все полученные повреждения. Он сам растянулся на грязном полу. Его дыхание было тяжелым и судорожным. Истощение переходило все границы. Теперь, когда они наконец-то остановились и были по большей части защищены от ревущей снаружи метели, Питер мог оценить своё собственное состояние. Он чувствовал, как переохладилась его кожа, как холод обосновался в самих костях. Он не мог перестать дрожать, его губы были синими, а руки – красными и бесчувственными. Он был слишком обезвожен, чтобы плакать и дальше, и слишком истощён, чтобы звать на помощь. Парень подтянулся ближе к Тони, протягивая вдоль него свои мокрые и замёрзшие ноги. Лачуга совершенно не спасала от холода, но хотя бы укрывала от жуткого снегопада. Питер обнял тело мужчины, используя последние крохи своего тепла, чтобы согреть его, чтобы поддержать в нем жизнь. – Вы не умрёте у меня на руках, ладно? Ладно, мистер Старк? Вы меня слышите? – шептал парень, зубы которого стучали от холода. – Вы не посмеете сдаться. Вы будете бороться! Вы тот, кто должен выжить. Я не могу… я не могу потерять ещё и Вас. Оказалось, что в нём осталось ещё достаточно слёз. Его тело сотрясало от беззвучных рыданий. – Я не смогу снова через это пройти. Пожалуйста, Тони, пожалуйста, не заставляй меня снова проходить через это, – плечи парня дрожали от плача, а губы были такими же сухими, как ревущий снаружи ветер. Питер прижался ещё теснее к Тони, беря его ледяные руки в свои. И придвинул к ним лицо, пытаясь согреть их. Он почувствовал, как пальцы под его ладонями дернулись. Совсем немного. Но парень всё равно охнул. – Тони? – прошептал он, от чего дыхание вырвалось облачком пара. Мужчина не открыл глаз, но его пальцы самую малость крепче сжались на руке Питера, и этого было достаточно. От облегчения по щеке парня скатилась ещё одна слеза, и он сжал руку Тони в ответ так сильно, как только смог. Когда Питер проснулся, всё ещё сжимая ладонь мужчины в своей, его глаза осторожно переместились на грудь мужчины, следя за её подъемами, и затем на шею, внимательно всматриваясь в движения кожи под ритм чужого сердца. Они пережили ещё одну ночь. Принявшись дальше за осмотр самого себя, парень осознал, что еще никогда в жизни не чувствовал такого холода. Мышцы его ног были напряжены, а дрожь, сотрясающая тело, была похожа на судороги. Одежда отвратительно липла к телу, до сих пор мокрая и ледяная, словно он купался в замерзшей воде. Лицо горело от холода, а челюсть ныла от постоянного стука зубов. Он даже чувствовал, как в некоторых местах на его коже, приобретшей красно-синие цвета, начали образовываться сосульки. Лицо Тони было таких же цветов и оттенков, и с бородки тоже свисали ледяные отростки; открытые порезы выделялись темными пятнами и выглядели страшно. Но он был жив. И это всё, что сейчас имело значение. – Тони? – попытался позвать Питер, но голос, застрявший где-то в заледеневшем горле, его не послушался и не вылетел из сухого, как лед, рта. – Тони, – попытался он снова. Едва слышно, даже не шепотом. И пальцы вокруг его ладони сжались, тело мужчины чуть дёрнулось. Парень заморгал, чтобы увериться, что ему не показалось. Жуткий кашель опроверг эту мысль. От него по холодному лицу Тони размазывались капельки крови, создавая жуткий контраст с бледной кожей. – Мелкий? – выдавил мужчина. Для ушей Питера, которые за последние тридцать два часа не слышали ничего, кроме его собственных рыданий, этот звук показался гулким и оглушающим. Губы парня затряслись, от чего всё его замёрзшее лицо задергалось; слёзы заполнили глаза и потекли, обжигая щёки своим теплом. Облегчение обрушилось на него. Ему больше не придется страдать одному. Страх, ужас, отчаяние, что копились в нем всё это время, взорвались. Он прижался еще ближе к мужчине, от холода и переполнивших его эмоций не чувствуя даже стыда за свое детское поведение. Питер рыдал, спрятав лицо на груди Тони. И звучал он жалостливо и душераздирающе, и так отчаянно. Сквозь плач он почувствовал, как сильная, хотя и нетвердая рука, ложится ему на шею и прижимает еще ближе. – Я думал, что ты умер, я думал, что ты оставил меня, – всхлипывал парень, надломлено и хрипло. Рука на его шее усилила хватку. И Тони, успокаивая, зашипел в его волосы, Питер даже не знал, что мужчина способен на такие звуки. Парень почти растворился в нем, дрожа еще сильнее. Тепло от его истеричных слез согрело лицо, позволяя хоть ненадолго забыть о холоде. – Ты молодец, Пит, ты молодец, – шептал ему Тони. Когда паника поутихла, парень почувствовал смущение и стыд за своё незрелое поведение, за то, что цеплялся за мужчину, как испуганный маленький ребёнок. Питер отпрянул от него, и манящее тепло тут же сменилось холодом. Его тело потратило почти всю энергию на то, чтобы выпрямиться, и протестующе заныло, требуя лечь обратно и греться о теплого человека рядом. Но теперь парень держал дистанцию. Тони застонал и трясущимися руками принялся задирать свою рубашку; от вида черно-синих синяков на груди у него вырвался судорожный вздох. Подняв ткань достаточно высоко, он принялся ощупывать себя вокруг чувствительных повреждений, останавливаясь на одном новом синяке, расположившемся в верхней части груди и очертаниями подозрительно похожем на ладонь. Питер почувствовал, как его желудок сжимается, а к щекам приливает кровь. Тони недоуменно вскинул брови, отследив рукой повреждение. Парень уставился в пол и принялся невнятно бормотать извинения: – Я не хотел причинять тебе боль, ты просто не дышал, и я… я не знал, что ещё сделать, – он так и не поднял глаз, слишком боясь увидеть злость во взгляде Тони. Он был не лучше Капитана Америки и Зимнего солдата, оставляющих после себя синяки и боль. – Я не… тебе пришлось откачать меня? – вопрос, наполненный страхом, внушал ужас. Питер боязливо кивнул. Для начала он вообще не должен был допустить смерти мужчины. Он должен был следить за ним. – Мелкий… где мы? – осенило Тони, только сейчас заметившего, что они находятся не в том месте, которое он запомнил. – Я не знаю точно. Я пытался вспомнить дорогу, про которую ты мне говорил, но началась ещё одна метель, и это единственное укрытие, которое я смог найти… – запинаясь, оправдался Питер. – Ты нёс меня… целый день. В снегопад. После того как перезапустил моё сердце, – парень услышал, как мужчина глубоко вздыхает, добавляя уже тише. – Господи Боже, мелкий. Питер весь сжался, прижимая колени к груди. – Прости, – сипло прошептал он. Ему стоило остаться в пещере или даже вернуться в охотничий домик. Почему он не додумался до этого? В доме была еда и вода, и место для костра. «Идиот», – горестно подумал парень. – Блядь, нет, мелкий. Ты меня спас. Ты слышишь? Я жив только благодаря тебе, – попытался убедить его Тони. Но Питер был слишком занят своими мыслями, обдумывая каждый вариант, на котором он мог бы остановиться. Думая, как глупо он поступил, выбрав именно этот. – Мелкий, эй, Питер, – парень вскинул голову, услышав своё имя, и столкнулся со злым… нет, с мягким и теплым взглядом мужчины. Удивление отразилось на его лице: почему Тони не был зол на него? – Ты всё правильно сделал, понял? Мы должны быть теперь намного ближе к городу, и это только потому, что ты не сдался, а я знаю, что я бы именно это и сделал. Теперь нам надо объединить усилия и решить, что делать дальше, договорились? Мы в порядке, – парень поймал себя на том, что кивает, соглашаясь. Они были в порядке… сейчас. – Правда? – вырвалось у него. – Вообще-то нет, – ответил Тони, его голова глухо стукнулась о деревянный пол, когда он лег обратно. Питер прижал колени ближе к себе, пряча под ними ладони, чтобы сохранить тепло. – Иди сюда, Пит, – услышал он и поднял глаза, чтобы увидеть, как мужчина приподнимает одеяло, почти с тем же выражением, что и в пещере, только в этот раз его взгляд был более мягкий, успокаивающий. Парень распрямился, чтобы подползти к Тони и свернуться рядом с ним, уткнувшись тому в живот. – Мы здесь умрём ? – выдохнул он, не уверенный, что мужчина сможет его услышать. – Не знаю, мелкий. Надеюсь, нет. Питер хмыкнул в ответ и сильнее спрятал лицо, отчаянно нуждаясь в отдыхе от ледяного воздуха. – Мне так холодно, – его всё ещё трясло. И он почувствовал, как его обнимают руки, плотнее закутывая в одеяло. Тони снова успокаивающе зашипел, хотя парень чувствовал, как его самого трясёт не меньше, так что он прижался ближе, пытаясь хоть как-то поделиться своим теплом. Они лежали, обнимая друг друга, окутанные холодом и ветром. Питеру казалось, что он раз или два проваливался в сон… к этому моменту он не был точно уверен ни в чём. Усталость, захватившая всё его тело, делала его сонным и совершенно вымотанным. Жажда и голод грызли его изнутри, и он был уверен, что мужчину тоже. Две мысли полностью заполнили его сознание: «слишком холодно» и «Тони». Временами он даже переставал осознавать, где он, только чувствовал оберегающие его объятия, которые с каждым часом и каждой волной холода становились всё слабее. – Думаю, нам надо двигаться дальше, – в один момент пробормотал Тони, его голос был рваным и приглушенным. Питер качнул головой, вжимаясь в живот мужчины и игнорируя то, как тот вздрогнул и вздохнул. – Мелкий, нам надо продолжать движение, мы умрем, если останемся здесь. Парень снова замотал головой. – Я не могу, мистер Старк, – проныл он. – Я не могу, – его каменные от холода мышцы словно тянуло вниз, к такой же ледяной земле. Питер почувствовал, как Тони перевернулся, отодвигаясь от него, и приподнялся, упираясь на руки и колени. Со стоном, дрожью и судорожным вздохом мужчина встал на ноги, опасно при этом кренясь и покачиваясь. Парень наблюдал за всем этим с пола, дрожа намного сильнее теперь, когда теплое тело его покинуло. – У тебя нет вариантов, малыш, – пробурчал Тони. И Питер почувствовал, как его подхватывают за подмышки, утягивая наверх. Вначале задача была почти невыполнимой, но потом он подтянул под себя ноги, стараясь работать в тандеме с мужчиной, и попытался встать прямо, покачиваясь при этом и заваливаясь в стороны. Парень застонал, когда справился с задачей, и обнял себя, пытаясь сохранить тепло, что стало быстро растворяться в холоде. Сомневаясь в решении, Питер всё же кивнул головой: он пойдет за этим человеком даже на верную смерть, пойдет, невзирая ни на что. Его слепая вера была слишком наивной, но парень знал: прямо сейчас у него действительно нет других вариантов. Он нетвердо ступил по направлению к выходу и почти упал, пытаясь устоять на ногах. Рука поддержала его со спины, и он зеркально повторил этот жест, так что теперь они с Тони поддерживали друг друга. Немного помучившись с синхронизацией своих движений, они прошли к двери и открыли её, представ перед всё ещё не стихшей метелью. – Может, нам стоит подождать… – обеспокоенно пробормотал Питер. – Нет. Сейчас или никогда, – твердо ответил мужчина, делая шаг за порог, на обдуваемую ветрами улицу. Парень, всё ещё держащийся за Тони и поддерживаемый им, заковылял следом. – Так, паучок, мне нужно, чтобы ты использовал свой суперслух. Слышишь что-нибудь? Дорогу… бегущую воду… что-нибудь, – Питер устало посмотрел на мужчину: он не мог использовать большую часть своих способностей, с тех пор как переохлаждение стало набирать силу, но он всё равно кивнул и закрыл глаза, стараясь настроиться на окружающие его звуки. Страх снова ошибиться или отправить их не в том направлении жёг глаза. Если он поймет что-то неправильно… Слух уловил далёкое жужжание, треск и скрипы. – Дорога! Я думаю, это дорога… по крайней мере, машины, – воодушевленно вскинулся Питер, вновь обретенная надежда забурлила у него внутри. Тони тоже обрадовался. – В каком направлении, малыш? – подстегнул он парня. Питер закрыл глаза, снова пытаясь уловить звук. Как только он сфокусировался на нем, его тело повернулось в нужную сторону, и он перевел взгляд на своего наставника. – Отлично, – произнес Тони уверенно, хотя и с трудом вдыхая. – Выдвигаемся. Питер плотно сжал челюсть и сделал шаг навстречу порывистому и непостоянному ветру. Его решимость была мала, но она присутствовала и не угасала. Он сжал в кулаке куртку Тони и вместе с ним зашагал на звук. Они начали уверенно, но даже самые уверенные спотыкаются. И Тони упал первым, больно ударяясь коленями и руками; белая поверхность под ним оросилась брызгами крови. Питера передернуло, и волна страха стала подниматься по его горлу все выше и выше. Как только кашель мужчины утих, парень поднял его на ноги, снова продолжая движение вперед. Он почувствовал, как сам начинает поскальзываться, колени предавали его, а мышцы вопили от любого движения. Тони поддерживал Питера так, как мог, но, в конце концов, они оба рухнули в подтаявший лёд. Издав почти воинственный полувскрик-полувсхлип, парень заставил себя встать, не упуская при этом из виду зажмуренные глаза мужчины и его посеревший цвет лица. – Давай, Тони, мы почти на месте, – подбодрил парень, возвращаясь к прерванному пути. Сердце Питера больше не билось так же быстро, как раньше, теперь оно стало вялым и медленным, совсем как его ноги. Он чувствовал эти изменения, чувствовал, что кровь не течет по его венам так, как должна. Тони кашлял, давился и харкал кровью, что становилась всё темнее и темнее, чернее. Его дыхание было рваным, он словно выталкивал его из себя, прилагая много усилий. Если они в скором времени не дойдут до людей, то у них не останется шансов. – Пит, я… я не думаю, что могу идти дальше, – прокашлял Тони, падая и переворачиваясь на бок. Парень рухнул рядом, беря лицо мужчины в свои ладони. – Нет. Нет. Ты должен! – скрипя зубами, воскликнул он. – Питер, пожалуйста. Послушай меня. Ты должен пойти один, найти помощь, – Тони прервался, когда его разобрал кашель, – найти кого-нибудь и привести ко мне, ладно? Парень замотал головой, с раздражением понимая, что в глазах собираются слёзы. – Нет! Мне всё равно, что ты скажешь. Мы выберемся вместе. Никто не останется один! Я не оставлю тебя, – закончил он отчаянно. Не дожидаясь ответа, Питер перекинул руки Тони через свои плечи, принимая на себя почти весь его вес. Тело мгновенно запротестовало, обещая упасть на колени. Но он его проигнорировал. Теперь он двигался намного медленнее, практически волоча их через толстый слой снега вперёд. Тони пытался помогать, пытался переставлять ноги, и Питер был рад его стараниям, хотя они и были бесполезны. Они спотыкались и кренились вперед, но парень каждый раз успевал поймать их в последний момент, крича при этом от напряжения и усилий, затраченных на каждый шаг. Он чувствовал, что готов сдаться: холод, боль, обезвоживание… всё становилось слишком невыносимым. Они запнулись снова и рухнули носом вперед, больно ударяясь об лёд. В этот раз Питер не смог заставить себя встать. У него не осталось никаких сил в запасе. В агонии он стал всхлипывать, лежа лицом прямо в снегу. Повинуясь остаткам силы воли, он подтянул мужчину ближе к своей груди и почувствовал, как тот прячет лицо в его плече, спасаясь от нещадного ветра. Сам он прижался головой к шее Тони, сдерживая отчаянные слёзы. Это был конец. Они выдохлись. Они не могли больше идти, и они оба это знали. Смогут ли их тела вообще найти? Станет ли кто-нибудь продолжать искать его, когда найдут Тони? Сможет ли Мэй когда-нибудь обрести покой? Слёзы не заставили себя ждать. – Я не хочу умирать, – выдавил парень. – Мне так жаль, малыш, мне так жаль, – Тони приглушенно шмыгнул носом в плечо Питера. Они прижимались друг к другу, с отчаянием принимая свою судьбу. Парень чувствовал, как тело мужчины становится всё тяжелее, а хватка – слабее. Он чувствовал, как его собственные глаза больше не хотят открываться, а его тело наконец-то ощущает покой, который так долго жаждало. Яркий луч света приближался к ним, два луча, почти ослепляющих. Питер не сразу осознал, что этот свет означает то же самое, что и сопровождающий их звук мотора. Парень затряс мужчину в своих руках. – Тони, – прохрипел он, едва слышно. – Машина, – голос его, замерзший, почти отсутствовал. Как и реакция Тони, который даже не вздрогнул. – Тони? – шёпот. – Тони, – парень снова попытался потрясти мужчину, но сил его для этого было недостаточно. Его голова упала на обледеневшие волосы наставника, и он перестал бороться: его глаза медленно закрылись, и слеза выкатилась на холодную щёку, когда сознание заволокла темнота. . . . Питер удручённо забрался в лимузин. Он провёл три дня на больничной койке, исколотый капельницами с питательными веществами и физрастворами и завернутый в одеяла и грелки, чтобы вернуть его телу нормальную температуру. И он готов был вернуться домой хоть вчера, но только не так. Он не видел Тони с тех пор, как очнулся. Хэппи сообщил ему, что мужчина жив, пережил операцию и сейчас восстанавливался в его личных палатах. Очевидно, что он должен был умереть от внутреннего кровотечения, разрыва легкого и сломанных ребер и грудины, но Питер был героем и спас ему жизнь. Парень презрительно фыркнул, услышав это слово. Он не был героем. А если он им был, то почему Тони его избегал? Почему его снова отправили домой, не удостоив ни единой встречи? Почему его отправили домой одного через полмира, и никто не перекинулся с ним и словом? Кроме, конечно, обеспокоенных взглядов Хэппи, кидаемых на парня, и его постоянных вопросов о самочувствии. Питеру было так одиноко. Он избежал смерти. Бог знает как. Он думал, что теперь связан с Тони, думал, что они будут восстанавливаться вместе. Но он ошибался. И был до боли этим расстроен. Кожаные сиденья уже были теплыми, скорее всего Хэппи постарался. Случайная фантомная дрожь всё еще колотила парня время от времени. И он благодарно улыбнулся в зеркало заднего вида и съёжился, обняв себя руками. Ключ зажигания повернулся, и Питер прислонился головой к прохладному стеклу – контраст с его горящей кожей успокаивал. И перед тем самым моментом, как машина тронулась, задняя дверь распахнулась, и сам Тони Старк проскользнул внутрь, устраиваясь рядом с парнем. Питер побледнел и взглянул в зеркало, только чтобы увидеть отражение немного раздраженной, но довольной улыбки Хэппи, прежде чем его скрыла поднимающаяся перегородка. Он перевел взгляд на ссутуленную в неудобной позе фигуру Тони. – Как ты? – тихо спросил он. И мужчина приподнял брови от удивления. – Нормально… лучше с тех пор, как я перестал кашлять внутренностями, – скривился он, Питер понятливо поморщился. – Сам-то как, мелкий? Держишься? Парень сжал губы, останавливая себя, чтобы не ляпнуть: «довольно фигово, учитывая, что я последние три дня провёл один», и только кивнул, упрямо поджав губы. – Стараюсь, – напряженно ответил он. Тони заметил его упрямство и вздохнул, роняя голову на спинку сиденья. – Я облажался, мелкий. Я чувствовал себя так глупо и отвратительно за то, что втянул тебя в свои разборки, чтобы потом увидеть, как ты… рискуешь своей жизнью? Ради меня? И я не мог понять почему, – Питер хотел начать спорить, доказывать, что жизнь Тони так много значила для многих людей, но мужчина продолжил. – И потом я очнулся, и понял, что мы не умерли; и всё, о чём я мог думать… я не могу позволить тебе снова пройти через это. Я не могу просить тебя рисковать своей жизнью. Так что я подумал: если я останусь в стороне, я смогу защитить тебя, как ты защищал меня там. Питер раздраженно хмыкнул в ответ на эти слова. – Я не какой-то там ребёнок. И не тебе решать, ради кого я буду рисковать своей жизнью. Даже зная, чем всё кончится, я бы снова запрыгнул на тот квинджет, если бы мне выдался шанс. Ничто меня не остановило бы, – убежденно выдал он. Тони довольно ухмыльнулся. – Я знаю, мелкий. Осознание заняло у меня пару дней и очень много раздражающих медсестёр. И ты был уже на пути домой в Штаты, когда я всё понял. Я чувствую себя идиотом за то, что бросил тебя одного. – Да уж, это довольно отстойно, – пробурчал Питер, на губах которого расцвела улыбка. – Как по мне, мои медсёстры были отличной компанией, – он осклабился. Тони цыкнул, притворно пихая парня в плечо, и засмеялся. – Маленький засранец. – Питер. Ты спас меня. Я не знаю, как выразить тебе мою благодарность. Ты едва ли меня знаешь и всё равно остался со мной, когда другие отвернулись. В моей жизни не так много людей, которые сделают для меня то же самое. И я хочу, чтобы ты знал: если мы вдруг поменяемся местами, то я тоже останусь на твоей стороне. От похвалы на сердце у парня потеплело, а щеки зарделись от довольной улыбки Тони. – Так что если мы продолжаем в том же духе, то мы будем делать это правильно. Я хочу, чтобы ты тренировался со мной, учился сражаться, учился работать в команде, – раскрыл свои планы мужчина. А челюсть Питера отпала от удивления. – Вы хотите, чтобы я тренировался с командой? Как Мститель? Тони усмехнулся. – Не Мститель. Я не уверен, что Мстители вообще ещё существуют… Как стажёр. Я буду твоим наставником, пока ты от меня не устанешь, буду помогать тебе, чтобы ты чувствовал себя на улицах более безопасно. Питер с энтузиазмом закивал. – И если ты не против, я подумывал проверить, на что способен твой мозг. Понять, что ты знаешь и умеешь. Если ты решишь поступить в МТИ, то нам придется хорошенько натренировать твоего внутреннего ботаника, – парень на своем сидении почти расплавился, его мозг закоротило от полученной информации. – Чёрт возьми, да. Да, Господи Боже! Сотню раз да! Я совершенно не против, мистер Старк, – раздражение было давно забыто, и Питера почти трясло от восторга. – Но Вы же не делаете это только потому, что я спас Вашу жизнь, да? Потому что я делал это не из-за вознаграждения, – парень понизил тон, чтобы доказать серьёзность своих слов, чтобы звучать авторитетно, а не как маленький ребенок. Мужчина тряхнул головой. – Абсолютно точно нет. Это даст мне шанс узнать тебя, а я определённо теперь хочу знать тебя лучше. И, пожалуйста, мелкий, зови меня уже Тони. Питер сердечно улыбнулся, отдаленно замечая, что машина остановилась напротив здания. Он бросился обнять мужчину, и руки Тони инстинктивно обвили миниатюрное тело парня в ответ. – Это ничего? – быстро спросил Питер, даже не пытаясь отодвинуться от мужчины, которого прижимал к себе. – Ничего, Пит, думаю, мы достаточно близки для этого.