Twenty second shot

Питер просыпается в свой кровати от какой-то попсовой мелодии на будильнике, и с раздражением отключает его — рингтон давно стоит сменить, да все руки не доходят. День не предвещает особых трудностей (среда — легкий день), поэтому юноша потягивается и переворачивается на другой бок: лишних пять минут сна еще никому не вредили, верно? Но Мэй считала иначе, и поэтому бесцеремонно ворвалась в комнату Паркера с возмущением: «Питер, детка, ты ведь опоздаешь!». На ней ее любимая красная кофточка, которую она надевает по особенно хорошим дням, которые случаются нечасто, и это бросается в глаза. Поэтому пришлось встать, умыться, позавтракать… Рутина. Этот день действительно не должен был выделяться среди остальных, слишком уж подозрительно ничего не происходило. Это даже настораживало: когда ты живешь в режиме «Надираю-задницы-плохим-парням нон-стоп», это входит в привычку. Нет, серьезные заварушки попадались далеко не каждый день, но во время вечернего патрулирования пару хулиганов все-таки удавалось выцепить. Привычным маршрутом добравшись до школы, Питер замечает Нэда в толпе и подходит поздороваться. Но прежде чем он успевает открыть рот, он слышит где-то сзади:  — Эй, Пенис Паркер! Как стажировка у Старка? По-прежнему никак? — это Флэш. Питер видит, как хмурит брови Нэд, но решает проигнорировать выпад задиры, не хочется портить себе настроение. Учеба проходит обычно: на истории у Паркера из головы вылетает какая-то очень серьезная дата, и после неудовлетворительного ответа преподаватель смеряет его сердитым взглядом; на ланче Питер спотыкается о чью-то ногу и роняет свой поднос. Объедать Нэда не хотелось, но он очень настаивал. Наконец закончив с учебой на сегодня, юноша шел домой, тихо подпевая мотиву песни, играющей в его наушниках, по пути разглядывая витрины магазинов. Самый обычный день. Совершенно непримечательный. Сейчас он придет домой, скинет рюкзак, поваляется на кровати, а потом… В ужасе Питер опирается на какую-то стену. Голову пронзила настолько острая боль, что в глазах потемнело, а ноги подкосились. Что-то не так. Паркер давно не испытывал таких резких спонтанных болей: паучья регенерация вполне справлялась со всеми сбоями в организме. Он перебирал варианты событий, которые могли привести к этому. Недосып? Сегодня он, вроде бы, спал достаточно. И чувство голода не испытывает. Головой не стукался. Инсульт? Вряд ли в 17 бывают инсульты. Отдышавшись и свалив все на переутомление, супергерой продолжил путь домой, пообещав себе отдохнуть. Так Питер и поступил: дома лег на кровать и провалялся до вечера, сделал домашку на завтра и погрузился в царство Морфея, пропустив вечернее патрулирование, решив, что за один вечер с городом ничего не случится. Благо Мэй была в ночную смену и не стала мешать этому «отдыху». Питер просыпается от раздражающе-попсовой мелодии и бурчит: — Странно, отключал же… Смотрит на дату и раздражается еще больше. Эта рухлядь старая совсем полетела: календарь, видимо, сломался и показывает вчерашнее число. Ну на самом деле это совсем не критично, ведь можно привыкнуть просто мысленно переводить день вперед, или пользоваться бумажным календарем, ведь он сбоев не дает… Из раздумий Питера выдергивает Мэй, появившаяся в дверях. На ней ее красная кофточка. Питер, конечно удивляется, но думает про себя — не может разве быть два хороших дня подряд? А потом Мэй произносит: — Питер, детка, ты ведь опоздаешь! — и глаза Паркера расширяются от удивления: Мэй его конечно очень любит, но «деткой» называет сравнительно нечасто. Питер старается не думать о плохом, поэтому встает, умывается и завтракает, стараясь не думать о том что глазунья, которую его тетушка подала ему к завтраку подозрительно смахивает на глазунью вчерашнюю. Подумаешь. Разве сложно сделать две одинаковых яичницы? В школу Питер почти бежит. Видит в толпе Нэда, подлетает к нему и слышит за спиной слишком знакомый голос:  — Эй, Пенис Паркер! Как стажировка у Старка? По прежнему, никак? — Флэш словно вколачивает по гвоздю в череп Паркера с каждым словом, и он тихо шипит какое-то ругательство, когда окончательно осознает, что с ним происходит. Питер конечно читал про временные петли, в которых забрасывает людей для того, чтобы они предотвратили смерть своего соулмейта. Вот только или происходило это совсем нечасто, или случаи совсем не придавали огласке. В мире вообще большинство людей не находили своих соулмейтов и заводили семьи просто с подходящими хорошими людьми. Питер вообще никогда не думал, что подобное с ним произойдет. Соулмейт? Родственная душа? У Питера? Да вы шутите, не может такого быть. Вот только Паркер видит, как Нэд брови хмурит совсем по-вчерашнему, и повторное осознание задницы, в которой Паучок оказался, выбивает из-под ног землю: он не помнит ни одного руководства к действию, ни одного пособия, в духе «Что-нахер-делать-если-твой-соулмейт-решил-откинуться? Решение в три шага». Все повторяется до малейшей детали, и Паркер даже думает что из этой ситуации можно извлечь пользу: на истории он называет эту важную дату и получает от учителя удовлетворенный взгляд, а на ланче остается при своем обеде. Вот только все плюсы улетучиваются, стоит задуматься о том, кто вообще его таинственный мертвец? Если считать, что умер он тогда, когда Питера пригвоздило к стене от головной боли, то его соулмейт еще жив. И если он успеет его спасти, то… — Пит, ты вообще здесь? — Нэд выглядит обеспокоено, оно и понятно, Питер сам не свой. — Да, кажется… — Ты просто из морковки уже третий раз башню построить пытаешься. Ты уверен, что все в порядке? — кажется для этого нужны лучшие друзья, верно? Они всегда помогут и поддержат. Глубоко вдохнув, Питер решился спросить: — Слушай, Нэд, ты ведь слышал лабуду эту про соулмейтов и временные петли? — А почему сразу лабуда? Мне родители рассказывали, они так и познакомились: моя мама выдернула моего отца из-под машины и буквально чудом спасла ему жизнь. А потом настучала по голове за то, что под машину попадать оказывается очень неприятно, а ей пришлось пережить это девять раз. — Нэд видит, как расширяются глаза Питера, а после тот восклицает: — ДЕВЯТЬ? — шумно выдыхает и роняет голову на стол. Да, кажется будет непросто. Обрисовав Нэду ситуацию, они пришли к логичному решению: друзья засядут у Питера дома и будут мониторить списки погибших в промежуток времени, когда у Питера случился приступ. Благо, Старк предоставил им возможность отслеживать полицейские частоты, что упрощало работу. Осталось только дождаться приступа и дело в шляпе. Идя к Паркеру домой, они с Лидсом обменивались шуточками относительно той («Или того» — неожиданно для себя ляпнул Питер), кому не посчастливилось стать соулмейтом парня. Вдруг в голове опять зашумело, Питер потерял ориентацию в пространстве и другу пришлось ловить его, чтобы тот сам не убился об асфальт. Голову Паркера словно насадили на шампур — боль обжигала и давила на виски изнутри, и парень застонал куда-то в плечо другу, когда тот выдал: — Шестнадцать сорок три. — произносит Нэд, и Питер выдыхает: почти полдела сделано. По пути до дома они затариваются чипсами и снеками, чтобы немного скрасить поиски, а после садятся за новый компьютер Паркера — Старк не мог забыть ту рухлядь, собранную из деталей, которые Питер выискивал на помойках, и после того как Паучок однажды особенно отличился, в качестве «премии» — как выразился сам миллиардер, он подарил ему новейший компьютер от какой-то революционной компании. Столь дорогую вещь перед тетей пришлось оправдывать хорошей стипендией. Друзья мониторили списки погибших в промежуток с четырех до шести, и даже выписали пару вариантов, но Питеру казалось, что все не то.  — Я отойду на минутку, приспичило. — Смеется Питер и уходит в сторону туалета. Глаза болят от такой нагрузки, и сначала он принимается их тереть пальцами, а после решает ополоснуть лицо водой. Освеженный, он возвращается в комнату и видит очень озадаченного Нэда. Супергерой вопросительно поднимает брови, а Лидс спрашивает: — Слушай, а твоя головная боль на что похожа была? — друг смотрит так, будто от ответа зависит целая вселенная. Это настораживает. — Не знаю, словно мою голову проткнули каким-то штырем… — Или прошибли пулей? — Питер никогда не видел приятеля таким озадаченным. — Мне сравнить не с чем, но думаю да. Почему ты спрашиваешь? — Питер в явном замешательстве, а вместо ответа Лидс разворачивает к Паркеру монитор, а заголовок статьи буквально кричит «ТОНИ СТАРК УБИТ НА УЛИЦАХ НЬЮ ЙОРКА». Питер шумно сглатывает, а к горлу подступает ком. Господи, этого не может быть. Так не бывает! Только у них более менее наладились отношения, как вдруг… Паркер вчитывается в текст с жадностью, боясь упустить любую деталь: — на публичном мероприятии… прибыл с визитом…охрана ничего не смогла сделать… да что же это такое то, боже, снайпер попал точно в голову. Миллиардер получил травму, несовместимую с жизнью и скончался в 16:43. — Питер зачитывал отрывки из новостной статьи и чувствовал, как у него встают волосы дыбом. Это не правда. Статья очевидный фейк. Это же Тони Старк, Железный Человек, он не мог умереть просто от пули в голову, так не бывает! Питер старается не смотреть на Нэда и выходит в зал, включает новостной канал по телеку и медленно оседает на диван: Тони Старк действительно мертв. Мертвее всех мертвых. — Слушай, все сходится. Если он твой соулмейт, ты можешь его спасти. — Нэд в успокаивающем жесте руку кладет на плечо Паркеру, а Питер не понимает. Тони Старк, гений, миллиардер и филантроп — его соулмейт? Да он же старше его раза в три, он невероятно умен и успешен, он в конце концов мужчина! А Питер кто? Семнадцатилетний школьник без особых талантов, кроме способности к стрелянию паутиной и отлавливанию хулиганов. Нет, этого просто не может быть. — Пит, я завтра все совершенно забуду. Тебе нужно попробовать спасти его. — Лидс выглядит очень задумчивым, кажется, пытается придумать план действий. — Просто приди и ну не знаю, поймай снайпера и надавай ему по щщам, а потом сдай полиции? Питер только устало хмурится да думает, за что судьба послала ему такое испытание.