Детский Мир

Говорят, во время еды люди становятся добрее. Чушь собачья! Плисецкий с громким хлюпом жевал обжигающий дошик из пластиковой миски и костерил своего куратора на чём свет стоит. Ну Виктор, ну спасибо, удружил! Конечно, Юра знал, что сам виноват, поздно спохватился, и вообще свобода расслабляет, расшатывает бдительность и вызывает привыкание. Но до конца летних каникул оставалось всего ничего, потом подрабатывать будет некогда, да и если ехать, то билеты надо заказывать уже сейчас, а то потом никакой стипендии, помноженной за зарплату, не хватит выкупить хоть одно место даже в задрипанном плацкарте... Он всего лишь хотел попасть на выступление любимой группы, которая давала единственный концерт в столице. Но мало того, что он был назначен на самое начало семестра, так ещё вместо денег у бедного студента в карманах, как всегда, гулял ветер. Тогда Юра не нашёл ничего умнее, чем обратиться к своему куратору со связями, кажется, по всему миру. Только и попросил, что помочь найти непыльную подработку на недельку-другую. С ч/ю и в/о, без в/п, интим не предлагать. Виктор Никифоров подозрительно быстро согласился на подобную инициативу своего подопечного, слишком ярко сверкал глазами, слишком сильно хлопал по плечу, заверяя, что всё будет в лучшем виде, мол, не переживай. Ну Юра и успокоился. Пока его не привели вот... сюда. Разноцветные — в большинстве своём розовые — игрушки по стенам, красиво расставленные коробки с конструктором, машинки-велосипеды, разбросанные по залу. Плисецкому следовало догадаться, ещё когда ему назвали адрес. Теперь же было поздно — куратор отрезал ему путь к отступлению, загородив входную дверь, и только улыбался как ни в чём не бывало, сложив руки на груди. А Юра всё продолжал озираться по сторонам, пока до него не дошло окончательно: следующие три недели он проведёт в «Детском Мире», карауля старенькую кассу и защищая ни в чём не повинные игрушки от загребущих лапок вездесущих детей всех возрастов. А Никифоров ещё издевался: — Ну что ты, Юрочка, всё ведь, как просил: никакой пыли, если вовремя будешь пылесосить. И никаких пьяных извращенцев — целевая аудитория не та. И вот уже полторы недели Юра страдал от двух хронических недугов: безумной мигрени от постоянных детских криков, слёз и требований скупить им весь магазин и ещё более безумной навязчивой идеи придушить Виктора во сне за такие шутки. Единственным лучиком адеквата в этом розовом царстве говорливых кукол и нелетающих вертолётов оставался только час обеда, когда зал закрывался, а Юра мог спокойно потупить в телефон, поесть и просто полежать, вытянув ноги, в лапах огромного сидящего на полу плюшевого михи — «мишкой» его язык не поворачивался назвать, он и сидя-то едва потолок не подпирал, неужели таких ещё кто-то покупает? По истечении часа он, как всегда, неохотно поднялся с пуза своего мягкотелого приятеля и поплёлся отпирать стеклянную дверь. По привычке бросил взгляд на улицу — ну может, ему всё-таки повезёт, и до вечера никому не придёт в голову сюда явиться? — и вдруг будто прирос к месту, увидев это. По ступенькам их «Детского Мира» не спеша поднимался бог. Не тот, которого рисуют на обложках брошюрок в дурацкой хламиде среди стада ягнят. А тот, который в боевиках обычно является на землю спасать жалкие души никчёмных людишек одной своей силой крутости и охренительности. Парень, с ног до шеи укутанный в чёрную кожу, словно бы в подтверждение Юриных мыслей, махнул смуглой ладонью по волосам, откидывая смольные волны с высокого лба, и сверкнул раскосыми тёмными глазами, мазнув взглядом по стеклу, за которым стоял Плисецкий. Тот вздрогнул и шумно сглотнул. Парень за дверью тоже не шевелился. Мучительно долгую минуту Юра соображал, что такого подозрительного в нём можно было увидеть сквозь прозрачную дверь, пока наконец не додумался: бог кожаных штанов и курток просто изучал расписание, отпечатанное краской на стекле. Нестерпимо захотелось ударить себя по лбу, но в то же время мысль перестала стопориться заевшей велосипедной цепью и заработала с удвоенной силой. Что это за парень? Откуда взялся? Реально пришёл за чем-то в «Детский Мир»? Или, может, он ищет кого-то из персонала? Да не, фигня какая-то. Наверное, тупо подъездом ошибся, тут же магазинов-то — целый проспект. Сейчас увидит, куда пришёл, развернётся и уйдёт. Мать его, уйдёт же! Юра даже подумать толком не успел, как быстро провернул ключ в замке и толкнул тяжёлую дверь наружу. Да так от души толкнул, что чуть было не заехал ей парню прямо в лоб. — Ой, извините! — Ничего. Добрый день. — Здрас-сьте. Плисецкий застыл на пороге, пережидая накатившую волну мурашек по телу и переваривая эффект от низкого густого голоса внезапного посетителя. Всего пара слов, а как накрыло-то! Юра, даже если бы курить начал, так бы всё равно не заговорил. — П-проходите, — опомнился он и сделал шаг назад, давая дорогу. — Мы открылись. Всё ещё очень хотелось хорошенько себе врезать: что он несёт вообще? По сценарию этот парень сейчас должен был откланяться и свалить в закат походкой от плеча. Но он почему-то зашёл внутрь и огляделся по сторонам совсем не как заблудившийся бог. Он сейчас больше был похож на человека, который не знает, с чего начать. — Я им всем недавно ценники переклеивал, — буркнул Юра, отчаянно надеясь, что не звучит так же слащаво, как та тётка, которая устраивала ему мастер-класс по работе с клиентами. — Так что, если ищете что-то конкретное, могу подсказать, где это. — Да если б я знал... — задумчиво протянул посетитель всё тем же охрененным голосом. — Мне нужен подарок для сестры. — А лет сестре..? — оживился Юра, ухватившись за пока единственную нить разговора. Разогнавшееся, как школьник по полоске льда на тротуаре, воображение тут же нарисовало рядом с парнем девчонку по пояс ростом. Вот он держит её за маленькую ладошку в такой же кожаной перчатке с обрезанными пальцами, как у него самого. Или нет, без перчаток, но в похожей кожаной курточке и в моднявых солнечных очках. Да ну, нет, тоже не то! Она должна быть девочкой, а не копией, значит, носит платье, сандалики и заколки с бабочками. — Десять исполняется. — О-о-о, юбилей, — брякнул Плисецкий и тут же прикусил язык, заметив, как у парня-бога дёрнулся угол рта. Точно сейчас уйдёт... Тему, срочно надо менять тему! — А что ей вообще нравится? — М-м... теперь даже не знаю. Я редко бываю дома, в разъездах постоянно. Отчасти за это мне подарком тоже надо извиниться. — Куклы? — попробовал Юра наобум. Ну вдруг? Многие начинают с них. — Последнюю, что я помню, я нашёл по частям. В разных концах квартиры. — Оке-ей, мимо, — поднял брови Юра и провёл его, не останавливаясь, мимо кукольного ряда в ярко-розовых и пастельных тонах. Девочка в платьице и с заколочками как-то резко поблёкла на фоне первого варианта с кожаными перчатками. — Ну, если ей так нравится что-то разбирать, может, конструктор? Есть попроще, есть повыё... кхм, позаковырестее. — Боюсь, его постигнет та же участь, — вздохнул парень. — Только в этом случае пострадают ещё и родители, которые будут выуживать его даже из носков. Так, размышляя вслух, они прошли ещё три ряда — радиоуправляемые модели, пазлы, пластилин, оружие, музыкальные инструменты и настольные игры по очереди отвалились, не выдержав железобетонных доводов крутого посетителя. Но, почти споткнувшись о лапу того огромного михи в углу, парень вдруг замер, задрал голову, разглядывая доброжелательную медвежью морду, и сказал: — Мы с ней всегда хотели завести питомца. Но у младших открылась аллергия на шерсть, и котёнка пришлось отдать в добрые руки. Он всё стоял и смотрел на плюшевого медведя, словно тот мог ему помочь, а Юра поскрёб в затылке и решился на крайнюю меру. В конце концов, он сам здесь тоже не навечно, а другого такого удачного случая может и не представиться — вот же они, добрые руки, сами пришли. Юра тихонько дотронулся до тёплого кожаного локтя куртки, пряча глаза: — Пойдём, я покажу кое-что. Этот кот сразу привлёк внимание Плисецкого в первый же день, когда он обходил свои новые «владения». Он так резко выделялся на фоне всего этого детского безобразия, будто бы случайно сюда попал. Плюшевый, мягкий, с тёмной мордочкой и лапами, с лоснящейся шерстью и блестящими глазами-стёклышками, он мирно и слегка флегматично взирал на мир со своей полки, как живой. И если долго на него смотреть, то начинало казаться, что он даже дёргает ухом и шевелит усами. Логично рассудив, что раз уж даже он сам заметил эту игрушку, то её мог заметить и купить кто угодно, Юра, недолго думая, оторвал с него ценник и сныкал кота в самый дальний угол торгового зала, к коробкам с развивайками, до которых вообще редко кто доходил. И сам каждый день навещал его там, чесал за ухом и обещал забрать его к себе домой, если по истечении трёх недель не подыщет ему хорошего хозяина. Ну и вот, кажется, момент настал. Юра подвёл посетителя к нужной полке и раздвинул в стороны две коробки, которые загораживали вход в кошачий «домик». — Вот, знакомься, — приосанившись, объявил он. — Его зовут Пума Тигр Скорпион. — Подходящее имя, — невозмутимо, будто даже с одобрением сказал парень и осторожно вытащил игрушку из убежища за передние лапы. — Ну привет, приятель, давай знакомиться? Я Отабек. У Юры аж дыхание перехватило, настолько это было странно и круто одновременно: мало того, что он бог, так ещё и Отабек! Нет, ну как-то сразу было очевидно, что не Вася-Петя-Саша, но всё-таки... Опомнившись, Юра поймал себя на том, что неловкая пауза затянулась, а он просто стоит и беззастенчиво пялится. — А у меня дома тоже кот есть, — выдал он первое, что пришло на ум. — Только живой. Точь-в-точь как этот. И зовут его... ну так же, в общем. — Повезло тебе, — улыбнулся Отабек. На сей раз точно улыбнулся, открыто и прямо, как будто лампы в зале вдруг засветили ярче. — Теперь и у меня такой будет. — Давайте дружить котами! — хохотнул Юра, развернулся на пятках и бодро направился к кассе, подшаркивая подошвами кедов. Расплачивался Отабек картой, такой же чёрной, как и его причёска, одежда и глаза, которые парадоксально становились тем темнее, чем больше света на них попадало. Сам же Юра старался лишний раз не смотреть, чтобы снова случайно не залипнуть, но всё равно нет-нет да и поднимал взгляд, пока ковырялся с кассой, pos-терминалом и чеками. Отабек смотрел в ответ тихо и спокойно, почёсывая своего нового питомца за ухом, как живого. Когда аппарат наконец со скрежетом выплюнул две длинные белые ленты, Юра схватил валявшийся рядом толстый чёрный маркер, которым недавно рисовал ценники, быстро начеркал на обороте свой номер телефона и подписал: «А я Юра». Сложил чеки пополам и протянул покупателю вместе с фирменным пакетом: — Чек не теряй на всякий случай, если вдруг решишь его вернуть, ну или там... — Не думаю, что буду его возвращать, — уверенно ответил парень и внимательно посмотрел коту в глаза. — В случае чего просто оставлю его себе. Он забрал протянутый чек, случайно задев Юрину ладонь горячими пальцами, и мельком глянул на его содержание. Едва заметно нахмурился, перевернул ленту... и снова улыбнулся. — Но я обязательно сообщу о его дальнейшей судьбе. И самочувствии. До свидания, Юра. То ли Юра всё это время был прав насчёт живой игрушки, то ли просто мир вокруг него вдруг куда-то поплыл, но ему показалось, что плюшевый Пума Тигр Скорпион ему действительно подмигнул напоследок. А крутой Отабек на выходе махнул рукой, хотя и это ему могло привидеться в бреду, пока он с пылающим лицом сползал под стол. Следующей осознанной мыслью, накрывшей его уже на полу, было: «Интересно, он любит живые рок-концерты?»