Горькая любовь

Когда я писала романы, я даже не задумывалась о том, какая она — истинная любовь? Я не думала, что смогу влюбиться так рано, и это будет не совсем то, о чём я мечтала… Но, очевидно, Господу было выгодно, чтобы я прошла все испытания этой любви. И чтобы это была не простая любовь… Встретив Томаса, я думала, что нашла своё счастье, и не могла поверить своей удаче… но всё изменилось, когда я впервые увидела его старшую сестру — Люсиль. Вспоминая об этом сейчас, я понимаю, что была глупой, наивной, неискушённой девицей, что навоображала себе всякой романтической ерунды про красивого баронета… Любовь та оказалась и не любовью вовсе. Может, на словах я и любила Томаса, но сердце моё принадлежало совершенно иному человеку. Я понимала, что поступаю подло, играя в любовь, и чувствовала вину за свою несправедливость по отношению к баронету. Томас отдавал мне всё, что мог, и верил в искренность моих чувств к нему, коих на самом деле вовсе не существовало. Всё это было ложью. Он думал, что я люблю его, а я любила его сестру. Люсиль Шарп была воистину потрясающей. Как сказка. Она была совершенна... Все остальные женщины просто меркли по сравнению с ней. Когда я впервые увидела её, когда услышала её голос, взглянула в серую бездну её глаз… я была очарована. В тот момент я словно увидела перед собой прекрасного ангела, с небес явившегося мне. Она была мечтой для всех мужчин. Она соединяла в себе все женские качества, которыми я не обладала. Она словно явилась из снов. И я не устояла перед её манящей красотой. О, сколько я грезила о ней, о её руках, губах… В глубине души я знала, что это аморально и грешно, и что порядочной девушке не положено любить женщину… но это случилось. И этот процесс оказался необратим. Я оказалась в плену этой горькой любви, как и в плену её сказочной красоты. Моя женитьба с Томасом была единственным шансом стать хоть немного ближе к Люсиль — пускай и не настолько, как мне хотелось бы. Это был вынужденный брак, не по любви, и в глубине души я ненавидела себя за подобный поступок. Это было хуже предательства... Но я тогда была готова добровольно отдать душу дьяволу, только бы оказаться рядом с той, которую я любила всем сердцем. Я не могла жить без Люсиль... Пусть думает, что я люблю её брата, но в тайне я всегда буду любить только её. Когда я просила Люсиль сделать для меня копию ключей, меня отчасти ошеломил её резкий ответ. Тогда я поняла: не у меня одной есть тайны, которые лучше и надёжнее всего хранить под замком. Мне так хотелось расспросить, что на самом деле было у Люсиль на душе… что бы это ни было, я всё равно не перестала бы любить её. Какие бы пугающие тайны не прятала в своих шкафах эта женщина, я никогда не осмелилась бы спросить её об этом. Ночью в самом особняке становится страшно… и хоть я знала, что не одна, не могла избавиться от чувства некого потустороннего присутствия. Томас не всегда ночевал со мной в одной постели, но меня это не сильно огорчало. Когда я боялась спать одной, брала подсвечник и шла к Люсиль. Мне казалось, что лишь она может защитить меня. Рядом с ней я чувствовала себя, как бабочка в коконе, где безопасно, тепло и спокойно. Люсиль была очень мила, и позволяла побыть с ней, пока мои страхи не пройдут. Не знаю, делала ли она это лишь потому, что я была женой её брата, или взаправду беспокоилась обо мне. Но мне это было неважно; я благодарила Господа за каждое такое мгновение, которое я проводила рядом с Люсиль. Я ни в коем случае не хотела выдать свои чувства… а потому приходилось говорить, что меня мучают кошмары. Мне было больно врать ей... И порой мне казалось, что Люсиль смутно догадывалась, что я лишь ищу предлог, чтобы побыть с ней. Но никогда не прогоняла меня, за что я была ей бесконечно благодарна. В последнее время я очень плохо себя чувствую… Не понимаю, что со мной. Я очень ослабла и едва могу встать с кровати, живот то и дело скручивает болезненными спазмами, а совсем недавно я начала кашлять кровью. Мне кажется, что я умираю. От этой мысли мне безумно страшно… ведь если я умру, я больше никогда не увижу её. Только если после смерти моя душа навсегда останется здесь, рядом с ней, я добровольно лягу в эту грешную землю. Я не знаю, какие радости или несчастья принесёт мне следующий день… и открою ли я вообще глаза на рассвете. Но я буду благодарить Господа за каждый отведённый мне день, и до последнего вздоха любить ту, которая завоевала моё сердце одной лишь улыбкой, и помогла почувствовать себя по-настоящему счастливой. Люсиль Шарп… Ты стала моей погибелью, ты уничтожила меня своей нежностью и красотой; и ты же похоронишь меня со всеми моими наивными, несбыточными мечтами. И моей горькой любовью к тебе.