Casual Affair

— Угадайте, чем я занималась весь день? — спросила Аманда, когда официант поставил перед ней стакан цитрусового лимонада. От алкоголя она решила сегодня воздержаться. — Не имею представления, — Ричард сделал глоток минеральной воды и с любопытством смотрел на девушку, ожидая ответа. — Смотрела «Север и юг», — призналась Аманда. — Я читала Гаскелл в юности, но видела лишь экранизацию 1975 года с Патриком Стюартом. Ваш мистер Торнтон меня покорил. — Спасибо. Мне понравилось работать над этой ролью. Я был одним из первых актёров, прошедшим пробы, и одним из последних, получивших роль: у создателей фильма ушёл почти год на то, чтобы рассмотреть все кандидатуры. — И они не прогадали. Мне кажется, вы на него похожи. — Такой же молчаливый, угрюмый северянин? — улыбнулся Ричард. Открыто, широко, обаятельно. Аманда отметила, что и выглядел он сегодня намного расслабленнее. Да и одет был менее официально: джинсы, пиджак, голубая рубашка, необыкновенно шедшая к его глазам. Аманда согласно закивала: — Но в душе очень добрый и сентиментальный. Удивлена, что после такой роли вас не разорвали на части голливудские продюсеры. — Голливуд далеко от Лондона. Впрочем, это не слишком меня расстраивает — я всегда предпочитал театр. — А у меня боязнь сцены, — призналась Аманда. Собственно, она вся состояла из страхов и комплексов, с которыми вела борьбу каждый свой день. Порой весьма безуспешно. — Прискорбно для нашей профессии. — А вы, оказывается, весьма популярная личность в Великобритании, мистер Армитидж, и фанатки не дают вам прохода. — До сих пор не знаю, что делать, когда женщины присылают мне свои фото в бикини и номера телефонов, — он говорил так искренне и даже растеряно, что Аманда невольно рассмеялась. Его очень хорошо воспитали, раз он до сих пор так смущённо воспринимает повышенное к себе внимание. — Нелегко было однажды проснуться и обнаружить, что стали объектом вожделения для такого количества женщин? — поинтересовалась Аманда с улыбкой. Сайт, созданный его поклонницами, пестрел от всякого рода признаний и Аманда понимала, что Ричард, должно быть, пользуется невероятным успехом у женщин. Однако он очень умело скрывал свою личную жизнь — пробежавшись по форумам, она нашла лишь одно упоминание о его пассии. На нескольких фото, что ей попались, Ричард держал за руку высокую брюнетку под сорок. Его избранницей оказалась британская актриса, фамилию которой Аманда никогда не слышала. В статье сообщалось, что они жили вместе несколько лет, но недавно пара по обоюдному желанию рассталась. — Наверное, я слишком старомоден для всего этого. Внимание и всё прочее… Я испытываю ужас от прохода по красной дорожке. Никогда не забуду, как приехал на свой первый премьерный фильм на метро и в смокинге, но оказывается, от меня ждали, что я прибуду на машине. — Странно слышать такое от человека, для которого притворство это работа. — Мне нравится моя профессия, но вся эта суета вокруг актёров… — он поморщился и покачал головой: — У меня противоречивые чувства по отношению к лицедейству. Я не думаю, что актёр должен стоять на пьедестале. Для себя я такого не хочу. Думаю, что это дико. Словно ты становишься кем-то другим и выставляешь себя на всеобщее обозрение, будто диковинный экспонат в музее. Аманда удивлённо приподняла брови. То, что он говорит — очень близко ей, но она давно научилась ставить свой статус звезды себе на службу. По-другому в этой профессии не добиться успеха. — Вероятно, я никогда сюда не впишусь, — сказал он, оглянувшись. Они сидели за дальним столиком у окна, в самом углу небольшого зала, практически скрытые от любопытных взглядов немногочисленных посетителей. Плетёные абажуры испускали мягкий золотистый свет, а со стен на них приветливо смотрели чёрно-белые фото актёров тридцатых и сороковых. Уютный маленький ресторанчик совсем не походил на модные заведения, которые обычно посещали знаменитости, но Аманда поняла, что он имеет в виду: — В Голливуд? — Слишком много пафоса, тщеславия, фальши… — Ричард ненадолго замолчал, дожидаясь, когда подошедший к столику официант поставит перед ними тарелки и уйдёт. — Наверное, проблема во мне, ведь у большинства получается, но я ни за какие гонорары и известность не стал бы так ломать себя. — Считаете, что я из тех, у кого получается? О, только не извиняйтесь, — попросила она его. — Я прекрасно знаю, какое произвожу впечатление и то, что обо мне пишут в прессе. Вы удивитесь, если скажу, что впадаю в паническое состояние, когда фильм с моим участием выходит на экраны? Что, приходя на пресс-конференции и рассказывая о своей работе, я жутко переживаю из-за того, что говорю журналистам неинтересные вещи, и после интервью никто не захочет идти смотреть это кино. Или вдруг я скажу что-нибудь не то, и меня сочтут полной идиоткой. А когда мне кричат на красной дорожке «Аманда, посмотри на меня», мне хочется иметь суперспособности и запустить в фотографа огненный шар. От публичности устаёшь, но она неизбежная необходимость этой профессии и с этим приходится мириться. И потому я влезаю в дизайнерское платье, провожу полдня в салоне и вечером иду на очередное мероприятие. — И выглядите, надо сказать, очень довольной своей жизнью, — заметил Ричард. — Значит, я не такая плохая актриса, — засмеялась Аманда. — Хотя роли мне достаются почти всегда одни и те же. Легкомысленная блондинка или девушка, отчаянно нуждающаяся в любви. И тут даже другой цвет волос не спасёт. — Не обобщайте, я смотрел тот фильм-мюзикл. Роль, может быть, того же плана, но справились вы с ней блестяще. Давно поете? — Сколько себя помню. В Нью-Йорке во время работы моделью я в течение пяти лет брала уроки по вокалу у бродвейского преподавателя и два года изучала классическое оперное искусство. Мечтала покорить легендарные подмостки. А вы? Уверена, у вас должен быть потрясающий голос. — Не сказал бы, — ответил он, но Аманда была уверена — он снова скромничает. — После школы я поступил в Брокингтон-колледж в Эндерби. Там обучался музыке, но больше, как инструменталист: гитара, виолончель, флейта. — Виолончель?! Правда? — После этого были танцы и актёрское мастерство в Ковентри по специализации музыкальный театр. И только потом я пришел к тому, чего хотел — поступил в драматическую школу. С удовольствием играл в театре, но получалось, что все ведущие роли уже распределены между известными киноактёрами, потому что театр постоянно борется за выживание: им нужны узнаваемые имена и лица, чтобы сделать кассу. Пришлось пойти в сериалы и кино, чтобы сделать себе имя на телеэкране, а потом я смогу вернуться в театр и играть те роли, которые мне нравятся. — И когда вы планируете это сделать? — Очевидно, не в ближайшее время. На самом деле, сегодня замечательный день. Фильму, в котором я получил большую роль, наконец, дали «зелёный свет». Съёмки начнутся в следующем году. — Поздравляю. Что за фильм, если не секрет? — «Хоббит». — Я читала Толкиена в детстве и «Властелина колец» тоже смотрела. Не скажу, что большая фанатка фэнтези и кино с компьютерной графикой, но думаю, что поработать с Пи Джеем — большая удача. И что за роль? — Я буду играть гнома. — Серьёзно?! — не поверила Аманда. — У меня была та же реакция, когда меня пригласили на пробы, — с улыбкой рассказал Ричард. — Вы шутите?! Гном с ростом шесть футов два дюйма? Ещё большим было удивление, когда меня утвердили на эту роль. Современные технологии в кино сейчас творят чудеса и потому мне очень интересно, как всё это будет. В подобных фильмах я ещё не снимался. А над чем сейчас работаете вы? — Тоже над нечто новым для меня. Триллер-боевик, где в будущем мире посткиберпанка человечество открыло путь к бессмертию. Большего, к сожалению, рассказать не могу. — О, я понимаю. Значит, фантастика? — Да, но, разумеется, не лишенная романтической линии. Куда без этого? Но мне обещали трюки. — Это всегда интересно, — согласился Ричард. — Вы ведь не из артистической семьи? — Ни намёка на шоу-бизнес, — подтвердил Ричард. — Мои предки были шахтерами и работниками хлопковых фабрик. Мама работала секретарем в школе, а отец — инженер. Они очень консервативны. — Как будто вы — нет? — поддразнила его Аманда, чувствуя, что уголки рта ползут вверх помимо её воли. — Я не особо общителен и ценю возможность оставаться незамеченным. Но, думаю, если бы я с детства рос, как актер в соответствующем окружени — я был бы также опьянён славой, как многие. — А вот это в корне неверная позиция, — не согласилась Аманда. — Я в кино с семнадцати лет. Каждый год выходит по два-три фильма с моим участием и мне бы потерять голову от такого успеха, но я постоянно напоминаю себе о том, что жизнь состоит из взлётов и падений. И я отношусь к этому очень спокойно — всё это часть одного пути. Слава и успех — очень капризные спутники. — Согласен. А ваши родители всегда вас поддерживали в желании стать актрисой? — Они меня поддерживали даже, когда я хотела стать метеорологом, — звонко рассмеявшись, призналась Аманда. — Я родилась в штате Пенсильвания в простой семье с родителями, которые до сих пор влюблены друг в друга. Мама — психотерапевт, умная и интеллигентная женщина, а отец — фармацевт — смешной и немного нервный. Хотя я только в семнадцать поняла, как мне повезло с семьей. Родители мне доверяли. В двенадцать я захотела стать моделью, и мама согласилась возить меня в Нью-Йорк на кастинги, если я буду хорошо учиться. Потом я пожелала петь, и родители платили двадцать пять долларов в неделю за уроки вокала. Когда я поступила на первый курс Фордемского университета в Нью-Йорке, мне предложили сняться в моем первом сериале. Принять решение бросить учебу было нелегко, но думаю, что я всё сделала правильно, вряд ли из меня получился бы хороший журналист или писатель. — Но читать вы с тех пор не бросили? — О, да! Разговор переключился на литературу, и они ещё долго обсуждали последние прочитанные, а в случае Аманды — прослушанные, книги. Темы цеплялись друг за друга, создавая непрерывный разговор и Аманда не заметила, как вечер закончился. Когда за окном окончательно стемнело, Ричард предложил: — Прогуляемся по берегу? Полоса пустынного пляжа протянулась перед глазами на несколько миль. Закатное солнце плавно скользило к горизонту. Вечер давно погасил жар дня и принёс с собой свежесть океана. Они медленно шли вдоль кромки воды, обувь Аманда несла в руках. Белые мягкие крупинки скрипели под ногами, стопы приятно холодил остывающий песок и брызги набегающих волн. Ветер путался в волосах Аманды, и девушка то и дело заправляла непослушные пряди за ухо, чтобы хоть как-то привести их в порядок. Аманда остановилась, бросила на землю босоножки и теперь задумчиво смотрела в сторону пирса, остриём стрелы упирающегося в горизонт. Необыкновенное ощущение покоя наполнило её сердце. Как давно она не испытывала ничего подобного. От воды ещё сильнее повеяло прохладой, по спине девушки пробежал холодок, и она зябко поёжилась. Ричард снял пиджак и накинул ей на плечи. Ткань хранила тепло его тела. Аманда повернулась к Ричарду и теперь они стояли очень близко друг к другу. Настолько, что она могла почувствовать легкий запах его одеколона, в котором смешались ароматы цитрусов и древесной коры. Лицо Ричарда было расслабленным и спокойным, тёмные волосы небрежно спадали на лоб. Ей непреодолимо захотелось прикоснуться к нему, дотронуться до лица, провести ладонями по плечам… Хотелось взять инициативу в свои руки, но она не решалась, хотя раньше с другими мужчинами подобное её не смущало. Аманда стояла растерянная, совершенно не понимая, как себя вести, и это удивляло её. Почему она — взрослая двадцатичетырехлетняя женщина терзается в неизвестности и сомнениях, словно старшеклассница на первом свидании?.. Аманда невольно покраснела от своих мыслей и заглянула в его глаза, чтобы получить ответ на мучивший её вопрос: что сейчас чувствует он? Она стояла, смущаясь, и беспорядочно бродила по нему взглядом, понимая, что немедленно должна что-то сделать, чтобы нарушить затянувшееся молчание. — Ночь, проведенная на моём диване — достаточный повод, чтобы перейти на «ты»? — спросила она, улыбнувшись. Он не мог не улыбнуться в ответ: — Думаю, что да. Ричард слегка качнулся в её сторону, и Аманда поймала себя на том, что задержала дыхание, наблюдая, как он наклонялся к ней. Их лица находились в нескольких дюймах друг от друга, но он вдруг замер всего в мгновение до поцелуя. В его глазах застыл вопрос и, встав на цыпочки, Аманда потянулась к нему, отвечая на него и с готовностью пробуя на вкус его губы. Они оказались мягкими и прохладными, но дыхание жарким и горячим. Её губы широко открылись, и его ищущий язык глубоко проник в её рот, влажно скользя по зубам, слегка касаясь нёба, дотрагиваясь до её языка своим. Аманда закрыла глаза. Поцелуй был соткан из контрастов — он был мягким, но требовательным, твёрдым, но нежным. Так много всего одновременно, что все здравые мысли о том, что их могут увидеть случайные прохожие, мигом унеслись из её головы. Не успела Аманда опомниться, как уже сама целовала его глубоко и страстно, наклоняла голову то в одну, то в другую сторону. Ричард притянул её к себе, ладони Аманды скользнули вверх и легли на его крепкие плечи. Она обвила его за шею, ласкала затылок, удерживая на своих губах его чувственные губы. Руки Ричарда блуждали по её телу, гладили, сжимали. Аманда чувствовала их силу, горячая волна желания накрыла девушку, вызывая знакомое тянущее чувство внизу живота. Она ощутила, как груди становится тесно под кружевом бюстгальтера, а сердце стучит с пьянящей быстротой. Аманда прижалась к мужчине, стремясь быть еще ближе, почувствовать его возбуждение. А потом вдруг всё закончилось. Ричард оторвался от её губ, опустил руки, и Аманда невольно издала тихий протестующий звук. Распахнула глаза и тут же попала в плен его глаз. Они казались синими-синими, как океан за её спиной. Несколько секунд они так и стояли, молча глядя друг на друга, пытаясь выровнять дыхание. Аманда была благодарна ему за то, что он знал, когда нужно — просто необходимо остановиться. Со стороны дороги всё отчетливее слышались приближающиеся голоса, девушка осознала, что её руки по-прежнему обнимают Ричарда за шею, и поспешно убрала их. Отступила на шаг и опустила голову, спрятавшись за упавшими на лицо волосами: — Уже очень поздно.