Casual Affair

Нью-Йорк, 22 августа 2012 года В понедельник на обед пришла Эбби. Это была их традиция: обедать вместе в то время, когда Аманда не была занята на съёмках. Джен приготовила свой фирменный Цезарь, Аманда испекла пирог из зелёных яблок, и они втроём расположились на террасе. — Ты посмотрела сценарии, что я отправила тебе две недели назад? — деловито спросила Эбби, делая глоток холодного пива. Эбби была на двадцать лет старше Аманды и, по сути, стала не только агентом, но практически второй матерью. В начале карьеры, когда Аманда ещё плохо понимала, во что ввязалась, Эбби приходилось нянчиться с ней, как с ребёнком. Она водила её на пробы, привозила и забирала со съёмок, учила тому, что и кому говорить, как вести себя с представителями кинокомпаний, прессой, фанатами. Эбби давно варилась в киноиндустрии, знала всех и вся, была настойчивой и пробивной. Благодаря её деловой хватке Аманда оставалась востребована, ей постоянно поступали предложения, из которых Эбби выбирала наиболее выгодные. Она отстаивала её интересы, добиваясь удачных контрактов, и Аманда не представляла себе другого агента, ей всегда было комфортно и работать, и общаться с Эбби. На съёмки она подопечную больше не водила, но весь остальной рабочий процесс контролировала и почти всегда находилась рядом. При этом не лезла в душу, но всегда подбирала нужные слова для поддержки, а когда необходимо — оставляла в покое, давая возможность побыть одной. — Аманда, это нужно решить сейчас, чтобы заполнить следующую осень. — Я не уверена насчёт этих фильмов, — ответила Аманда. — Романтические комедии — моё амплуа, но не пора ли что-то менять?.. — она задумчиво поковыряла вилкой в салате и отложила её. — Ты уже меняешь, — вмешалась в разговор Джен. — «Сейчас», «Похищенную» и Гюго не назовешь романтическими комедиями. — Поэтому я и не хочу к ним возвращаться. Я понимаю, что это лёгкие и малозатратные деньги, но… — Скажи, чего ты хочешь, и я найду это для тебя, — сказала Эбби. — Я хочу попробоваться в театральной постановке. Джен и Эбби в изумлении уставились на неё. — Не ты ли постоянно говорила, что боишься сцены? — напомнила сестра. — Да, но когда это было? Камера всегда меня раскрепощала, а сцена — сковывала, но, может быть, пришло время взглянуть в глаза своим страхам и что-то поменять в жизни? Джен многозначительно повела бровью, будто спрашивала: влияние твоего нового друга? После того, как Ричард уехал, Аманда в общих чертах обрисовала ей ситуацию и теперь Джен была единственной посвященной и обещала свято хранить доверенную тайну. Аманда планировала и дальше скрывать их с Ричардом отношения от посторонних, а пока — даже от собственного агента и родителей. — Милая, ты понимаешь, что тебе придётся проходить прослушивания на общих основаниях? — Эбби уже прокручивала в голове возможности и перспективы. — У тебя нет ни имени в театральных кругах, ни опыта. — Я понимаю. — Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, — Эбби достала из объёмной сумки лэптоп и, сверяясь с расписанием, подытожила: — Значит, следующую осень отдаём под театр? — Зиму, — поправила её Аманда. Первые три месяца каждого года она обычно проводила в перелётах между церемониями вручения кинематографических премий: Золотой глобус, БАФТА, Оскар, их афтерпати и прочими сопутствующими мероприятиями, но на этот раз готова была ими пожертвовать. — Исключено, — мягко, но категорично отрезала Эбби. — В декабре премьеры мюзикла, а с таким актёрским составом, фильм стопроцентно будет номинирован, где только можно. Тебе придётся представлять его на церемониях наград, даже если тебе самой ничего не перепадёт. — Не перепадёт, — согласилась Аманда. — Это не та роль, с которой я могла бы посоперничать с Энн, да и не важно. Я бесконечно рада тому, что играла в этом фильме. Это была мечта, которая осуществилась. Если не ошибаюсь, мое присутствие на церемониях обязательно лишь в случае моей номинации? — Вижу, ты настроена серьёзно. Хорошо. Но только, если найдем постановку, которая уложится в нужные нам сроки. Но на прослушивания в Нью-Йорк тебе придётся летать со съёмок в Нью-Мексико, тратя свои редкие выходные. — Я справлюсь. И вот, спустя месяц после этого разговора, Аманда сидела в тесной гримерке Театра «Тони Кайзер» в ожидании повторного прослушивания у драматурга и режиссёра Нила ЛаБута, который в конце года собирался ставить здесь свою новую пьесу «Путь, по которому мы идем». В прошлом ЛаБут работал в Голливуде, и там о нём сложилось неоднозначное мнение. Одни величали его непризнанным гением, который пару раз в десятилетие выстреливал такими киношедеврами как «Одержимость» с Гвинет Пэлтроу в главной роли, другие считали неприметным режиссёром-середнячком. Три года назад ЛаБут покинул Голливуд и сосредоточился на театральной работе в Нью-Йорке. Неделю назад, во время первого прослушивания, Аманду попросили прочесть что-то на свой вкус, а затем дали монолог из самой пьесы. После того, как она закончила, пятидесятилетний режиссёр снял очки в толстой роговой оправе, запустил пятерню в свою сильно вьющуюся шевелюру и сказал: — Хм… в вас, определенно, есть та живость и эмоциональность, которые нам нужны. Мы вам перезвоним. «Уже кое-что», — подумала Аманда. Трезво оценивая свои способности, она не рассчитывала на положительный ответ, но помощница ЛаБута связалась с Эбби уже через два дня и сообщила, что они хотят увидеть, как Аманда взаимодействует с партнёром на сцене. К повторным пробам Аманда подготовилась более тщательно и даже попросила Эбби навести справки о режиссёре и исполнителе главной мужской роли. Выяснилось, что ЛаБут написал свою пьесу под конкретного человека — Джастина Лейна. Они уже работали вместе, и режиссёр был очень высокого мнения о способностях этого парня. К тому же, ЛаБут давно дружил с матерью Джастина — в прошлом известной на Бродвее актрисой, а ныне — преподавателем актёрского мастерства. Аманда не была лично знакома с Лейном, но видела пару его, кстати, очень неплохих, фильмов и слышала, что он большой любитель театра, чередующий кино с работой на Бродвее. — ЛаБут прислушивается к Лейну, — сказала Эбби. — И мнение этого парня будет едва ли не определяющим в выборе актрисы на роль Бет. Если понравишься ему — половина дела сделана. — В каком смысле понравлюсь? — возмутилась тогда Аманда. — Милая, я не прошу тебя спать с ним, просто будь мила и очаровательна. — Я всегда мила и очаровательна, с теми, от кого зависит моя карьера. Твоя школа. Аманда давно научилась вести себя приветливо и непринуждённо, легко находить общий язык, но при кажущейся беспечности никогда не забыла, что на сто процентов верить никому нельзя, ведь в киноиндустрии все — начиная от актёров и заканчивая работниками съёмочных площадок — прежде всего, конкуренты. Коллеги расточали улыбки, хвалили друг друга, занимались благотворительностью, но при этом в любом момент могли поставить подножку или вонзить нож в спину. Борьба за роли, гонорары, награды, аудиторию, влияние — кипела по всем направлениям. Таковы были правила игры и, если ты хотел чего-то добиться, то их следовало принимать: быть любезной и дружелюбной, но в случае необходимости — обнажить коготки. — Тогда просто будь собой. В гримерной было непривычно тихо. Аманда привыкла к тому, что её всегда окружает много людей, или хотя бы Эбби, но агент подхватила простуду, и на эти пробы она приехала одна и чувствовала себя немного неловко. Девушка отрицательно мотнула головой: нет, не так — она волновалась. Пальцы слегка подрагивали и безумно хотелось закурить. Пару раз глубоко вдохнув, Аманда наклонилась к зеркалу, разглядывая своё отражение. Прикреплённые по периметру рамы лампы были погашены, и девушка слегка прищурилась. Удостоверившись, что не выглядит усталой или заспанной после ночного перелета, она вновь уселась во вращающееся кресло и принялась ждать, когда её позовут на сцену. Персонал театра оказался неприятно нелюдимым и равнодушным: её проводили в гримерку, сказали подождать, хотя она и приехала вовремя, и даже ничего не предложили. Спасибо, что на столике рядом с коробкой салфеток всё же стояла пара бутылок воды. Ни в одной голливудской студии такого невнимания себе бы не позволили, но это был Бродвей — совсем иной мир, в котором, следовало признать, — её имя было пустым звуком. Девушка медленно крутанулась в кресле, в этот момент дверь гримерки открылась, и на пороге появился Джастин Лейн. В серых джинсах, тканевых мокасинах и светлой льняной рубашке, с горловины которой свисали тёмные очки. В левой руке актёр держал подставку с двумя стаканчиками кофе из «Старбакса». Аманда не назвала бы Лейна красавцем, но в нём, определённо, было что-то такое, что выделяло мужчину из толпы. Сицилийские корни наградили Джастина средиземноморской внешностью: немного оливковым оттенком кожи, густыми чёрными волосами и медово-карими глазами. Он был высок и хорошо сложён, широкий разворот плеч выдавал пристрастие к спорту, но при этом Лейн был тонок и довольно изящен, что придавало его фигуре гармонию и пластичность. Слегка за тридцать, но уже трижды обладатель премии «Сатурн», один раз — «Золотого глобуса» и прошлогодний номинант на «Оскар» — Джастин Лейн широко улыбнулся и, встретив её взгляд янтарным переливом карих глаз, протянул руку: — Добрый день. Джастин Лейн. — Аманда Сандер, — девушка вскинула голову и, рас­тя­гивая на гу­бах веж­ли­вую улыб­ку, ответила на предложенное пожатие. — Рада знакомству. — Кофе?.. — Спасибо, очень мило с вашей стороны, — поблагодарила она его, подхватывая протянутый бумажный стаканчик. — Не помешаю? — не давая возникнуть паузе, поинтересовался актёр. — Вовсе нет, мистер Лейн. — Учитывая то, что нам предстоит работать вместе, можно просто — Джастин и на «ты». — Без проблем. Джастин Лейн обладал привлекательной внешностью, хорошим воспитанием, приличным образованием, не был замешан ни в одном громком скандале, но, разумеется, всего этого было недостаточно для того, чтобы она относилась к нему как-то иначе, чем к другим коллегам. К тому же Аманду подобная непорочность в людях поначалу всегда настораживала, потому что, как правило, означала не искренность и чистую совесть, а тщательную работу тех, кто отслеживал публикации об актёре в прессе. — В прошлом году на фестивале в Торонто я видела твой фильм «За гранью», — сказала Аманда, обезоруживающе улыбаясь. Она давно уяснила, что самая благодатная почва для поддержания живой и ненатянутой беседы — это упоминание о творчестве. В мире шоу-бизнеса практически все разговоры между коллегами представляли собой обоюдный обмен пустыми, ненастоящими мнениями, приправленные взаимной лестью и терпеливой вежливостью. В редких исключениях похвалы действительно были искренними, и Аманда радовалась всякий раз, когда, высказываясь о чьей-либо работе, ей не приходилось притворяться. — Очень достойная работа. — Приятно слышать. Жаль только, что члены Академии так не посчитали, — с улыбкой заметил Джастин. Он подтолкнул соседнее кресло ближе к Аманде и сел. — «Золотой глобус», конечно, не «Оскар», но тоже неплох? — Определённо, — со смеш­ком согласился Лейн, откинувшись на спинку. — А я слышал, как ты поёшь, и был удивлён, узнав, что ты претендуешь на эту роль. Почему не музыкальная постановка? — Хочу попробовать свои силы в драматическом спектакле. Насколько я знаю, ты тоже начинал с комедии? — Верно. Чем ещё было заниматься после «Вассара*», где все годы обучения я только и делал, что играл в комедийной группе колледжа? — всё также обаятельно улыбаясь, спросил Джастин. — Это ведь твой дебют в театре? — Да, — доверительно ответила Аманда, делая большой глоток кофе, обволакивающий рот приятной вязкой горечью. — Если не считать школьных представлений. — Мы все когда-то с них начинали, — вновь улыбнулся Джастин, и они в унисон засмеялись. — Читала пьесу? — Да! И она гениальна! При кажущейся лёгкости и даже некоторой легкомысленности — очень глубокая. Аманда не кривила душой — пьеса ей действительно понравилась. Местами драматичная и грустная, кое-где смешная и ироничная, она, как и все пьесы и фильмы ЛаБута показывала то, как люди взаимодействуют друг с другом в реальной жизни. Его герои всегда много беседовали, рассуждая от том, как они злы, напуганы, невежественны, изранены жизнью, заблуждаются касательно всего и лишены иллюзий насчёт чего бы то ни было. — Согласен. Нил умеет вытащить наружу то, что скрыто внутри. Они успели ещё несколько минут поговорить о пьесе и своем видении персонажей, прежде чем в гримерку заглянула ассистент режиссёра: — Джастин, мисс Сандер, вас ждут на сцене. Лейн обер­нулся к две­ри и ко­рот­ко улыб­нулся девушке: — Большое спасибо, Нэнси, мы сейчас идем. Мо­лодая не­высо­кая брюнетка буквально просияла. Её щёки сму­щён­но вспых­ну­ли ру­мян­цем, она кивнула и ис­чезла, прик­ры­в за со­бой дверь. — Готова? — спросил Лейн, поднимаясь и протягивая Аманде руку. Девушка кивнула и вложила холодные пальцы в его ладонь. Она не могла припомнить, когда в последний раз так волновалась. — Всё получится, — подбодрил её Джастин. Его тёмные глаза блеснули уже знакомым янтарным переливом, и Аманде показалось, что он говорит искренне. У самых кулис ей сунули в руки два листа текста, и, крепко зажав их пальцами, она вышла на залитую светом софитов сцену. Невольно сощурилась, пытаясь различить на однородно безликих рядах мягких синих кресел ЛаБута. Получилось лишь когда глаза немного привыкли к яркому освещению. Драматург сидел в третьем ряду, задумчиво потирал лоб и выглядел, как показалось Аманде, несколько озадаченным. — Джастин, встань справа. Лейн обошёл Аманду и вопросительно взглянул на ЛаБута. — Да, так хорошо, — сказал режиссёр, поправляя очки. — Все готовы? Начали. Они от начала и до конца сыграли предложенную сцену, в которой герои рассуждали о любви, физическом влечении и человеческой природе этих понятий в целом, после чего ЛаБут сказал: — Всем спасибо. Мисс Сандер, мы вам перезвоним. Аманда попрощалась и вернулась в гримерку за сумкой, а когда выходила, встретила в коридоре Джастина. — Всё прошло хорошо, — похвалил он её. — Не уверена, — возразила Аманда и заставила себя улыбнуться. Она не могла не признать тот факт, что на сцене Джастин очень ей помогал. Аманде много с кем приходилось работать и, основываясь на своём опыте, она с уверенностью могла сказать, что Лейн был идеальным партнером. — Серьёзно, Аманда, ты всё сделала, как нужно. Нил доволен. Поверь. Я его знаю. Объективно она понимала, что слова Джастина не более чем любезность, и потому девушка отмахнулась и шутливо фыркнула: — Перестань. Иначе я возомню себя звездой Бродвея, а когда получу отказ, не переживу этого. — Предлагаю об этом поговорить. Выпьем кофе? В квартале отсюда есть отличная кофейня. — Я бы с радостью, но мне нужно ехать в аэропорт. — Жаль. Тогда в следующий раз? — Полагаешь, он будет? — Давай пари? — предложил Джастин и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Если ты получишь эту роль, то угощаешь меня кофе. — А если нет? — Тогда я — тебя. — Беспроигрышный вариант! — засмеялась Аманда, а затем добавила спокойнее: — Ладно, договорились. В конце концов, кофе ни к чему не обязывал и ничего не означал.

***

Аэропорт «Ла Гуардия» постоянно попадал в списки самых худших аэропортов Америки, и Аманда не любила пользоваться его услугами, но сегодня выбирать не приходилось. Она прилетела в Нью-Йорк всего на несколько часов и вечером должна была вернуться в Нью-Мексико. Регистрация на рейс до Санта-Фе начиналась через полчаса. В её ожидании Аманда сидела на мягком кожаном диванчике бизнес-лаунжа «Центурион» от «Американ Экспресс» и задумчиво смотрела сквозь панорамное окно, за которым по лётному полю перемещались огромные стальные птицы, раскрашенные в сине-бело-красные цвета американского флага. На журнальном столике, имитирующем два деревянных куба, лежал закрытый сценарий, из середины которого торчал карандаш. Текст на завтра по-прежнему оставался не вызубренным, но Аманда никак не могла заставить себя приступить к нему. Все её мысли были обращены за шестьсот миль от Нью-Йорка к городку Рочестер, где сейчас находился Ричард. Сегодня ему исполнилось сорок один. Аманда поздравила его с днём рождения едва начался новый день. Вчера их телефонный разговор в очередной раз затянулся далеко за полночь, но Аманда не чувствовала усталости. В последнее время она частенько спала лишь по пять-шесть часов в сутки, но при этом ощущение необыкновенной лёгкости не покидало её. Четыре недели, прошедшие со встречи в Лос-Анджелесе, тянулись мучительно медленно, но одновременно с этим как-то сладостно в их непрерывном, ежедневном общении друг с другом. Редкие выходные не совпадали с катастрофическим постоянством, но они переписывались и созванивались практически каждый день. Аманда не выпускала из рук мобильный: он был с ней, когда она завтракала в своём трейлере или сидела на гриме, проверяла его между дублями, на ночь оставляла рядом с собой. Телефон стал их связующим звеном — незримым, но осязаемым воплощением присутствия в жизни друг друга. Порой времени хватало лишь на то, чтобы сказать «доброе утро» или «спокойной ночи», но чаще они разговаривали часами, обсуждая всё на свете. После того, как Аманда поделилась с Ричардом планами попробоваться в Бродвейской постановке, они много говорили о театре. Ричард, имея профессиональное образование в этой сфере и опыт выступлений на сцене, делился с Амандой тонкостями театральной специфики, подсказывал, как вести себя на прослушиваниях, работать над голосом, помогал справляться со страхом и фобиями. Его советы очень помогли ей, и если первые её пробы оказались провальными (вердикт оказался категоричным — ваш голос слишком тих для сцены), то сегодня результат был иной. Она, определённо, делала успехи. Мобильный завибрировал, Аманда торопливо сдернула вниз шторку уведомлений и улыбнулась, увидев сообщение от «РА». Час назад по дороге в аэропорт Аманда написала Ричарду сообщение о результате прослушивания. «Умница! Горжусь тобой:) Закончу в восемь, позвоню» Аманда улыбнулась, глядя на экран. Как же она скучала по нему! Сейчас она бы всё на свете отдала, лишь бы оказаться рядом с Ричардом. Девушка быстро набрала ответ: «В восемь я ещё буду в самолете. Созвонимся ближе к полуночи» Аманда нажала «отправить», но мысль о том, что Ричард находится лишь в двух часах лету от неё, не давала ей покоя. А если учесть, что следующие полностью свободные от съёмок сутки стояли в её графике нескоро, и потратит она их, скорее всего, вновь на очередное прослушивание… Мысли лихорадочно завертелись в голове, выстраивая логическую цепочку дальнейших действий: если она сядет на ближайший рейс до Детройта, то через каких-то три часа сможет увидеть Ричарда. Утренним рейсом из столицы Мичигана улетит в Санта-Фе и успеет к своим съёмкам, которые начнутся после обеда. Текст выучит в самолётах. Поддавшись порыву и не раздумывая больше ни секунды, Аманда перекинула через локоть пиджак, подхватила свою небольшую ручную кладь и направилась к стойке с представителем «Американ Эйрлайнс». — Здравствуйте, — приветливо улыбнулась девушка, снимая солнцезащитные очки, за которыми пыталась спрятаться от узнающих её прохожих и ослепительных вспышек дежуривших в зоне регистрации папарацци. — Я бы хотела купить билет на ближайший рейс до Детройта. Тридцать пять минут спустя, удобно устроившись в кресле у иллюминатора, она выудила из сумки сценарий, но мысли уже неслись в будущее, предвкушая близкую и такую желанную встречу с любимым… _______ *Колледж Вассара — частный университет в городе Поукипзи (штат Нью-Йорк, США), основанный в 1861 г. Входит в список лучших университетов свободных искусств. Университет предлагает степень бакалавра по 51 специализации. Также в колледже существует более 170 студенческих организаций, такие как комедийные и театральные организации, цирковая труппа, музыкальные группы, спортивные команды, волонтёрские и обслуживающие группы. Одной из выпускниц колледжа Вассара была Мэрил Стрип.