Casual Affair

Лондон, февраль 2018 года Позади осталась и устланная красной дорожкой Кенсингтон Гор, ведущая к Королевскому Альберт-холлу, и сама двухчасовая церемония вручения премии Британской академии кино и телевизионных искусств. Гости переместились в недавно открывшийся «Сохо-Хаус», где гремела афтерпати. Аманда изо всех сил пыталась сосредоточиться на разговоре с Лили Джеймс, Мэттом Смитом и Домиником, но получалось плохо. Она устала и последние полчаса мечтала лишь о том, чтобы поскорее оказаться дома, скинуть четырёхдюймовые шпильки и узкое платье, принять горячий душ, и, упав в постель, завершить этот вечер в крепких объятиях Ричарда. Этим утром он прилетел из Канады, где снимался в триллере «Сторожка», всего на пару дней, и Аманда сожалела, что вместо того, чтобы провести время вдвоём, они тратят его так бездарно. Но не появиться на церемонии Аманда не могла. Она не только вошла в числе номинантов, но и взяла Золотую маску в категории «Лучшая актриса». — О, там Бен Уитли! — воскликнула Лили, указывая бокалом в сторону трёх мужских спин в тёмных смокингах. — Нужно подойти. Хочу получить у него роль в новой экранизации «Ребекки», — чуть понизив голос, доверительно сообщила она и, подхватив под руку бойфренда, поспешила к режиссёру. — Дом, Амс, ещё увидимся. Аманда проводила подругу взглядом и повернулась к Доминику: — И ведь получит свою роль. — С её непосредственностью и напором точно получит, — рассмеялся Доминик. — Я так и не успел спросить, как твои дела? Мы не виделись с осени. — Скоро наверстаем в промо-туре. А вообще всё отлично. Сейчас снимаюсь у Клуни в Аризоне. — Я слышал. Как дочка? — Растёт, — тепло улыбнулась Аманда. — Ты здесь без Рут? — Мы расстались. На этот раз окончательно. — Мне жаль, — искренне огорчилась Аманда. — Всё-таки десять лет… — Да ничего, — отмахнулся Доминик и посмотрел куда-то ей за плечо. На спину легко мягкое прикосновение, и совсем рядом над ухом прозвучал знакомый голос: — Привет. Аманда подняла голову и улыбнулась мужу. Ричард левой рукой подхватил её за талию, правую — выудил из кармана и протянул вперёд для пожатия: — Доминик. — Ричард, — со сдержанной улыбкой ответил на рукопожатие Доминик, и Аманда слегка напряглась. Как всегда, когда эти двое оказывались рядом. Никаких открытых конфликтов между ними никогда не было, но манера их общения доставляла ей беспокойство. Доминик по-прежнему считал Ричарда недостойным её, но искренне желал Аманде счастья и потому мирился с её выбором. Ричард в свою очередь ни разу не поднимал тему её дружбы с бывшим, но Аманда чувствовала, что их общение уж точно не доставляет ему радости. А те два месяца, что она в прошлом году провела в Хорватии на съёмках продолжения того самого фильма, во время которого они с Домиником когда-то познакомились, и где вновь изображали влюблённых, уж точно добавили Ричарду новых седых волос. И всё же он тогда её отпустил, и Аманда расценивала это как новый уровень их доверия. — Не буду вам мешать, — Доминик попрощался и, шутливо отсалютовав Ричарду бокалом, ретировался. Ричард проводил его пристальным взглядом, за что получил от Аманды лёгкий толчок в бок. — Столько времени прошло, а вы всё не можете успокоиться, — посмотрев на него с упрёком, сказала Аманда. — Почему нельзя общаться нормально? Вы взрослые люди, а ведёте себя, как соревнующиеся мальчишки. — У нас с твоим другом взаимная непереносимость, — поправив безупречно завязанную бабочку, ответил Ричард. Аманда демонстративно закатила глаза и покачала головой. Безнадёжно. — Хочешь ещё шампанского? — предложил Ричард, отвлекая её от неприятной для него темы. Аманда отрицательно покачала головой и в очередной раз переступила с ноги на ногу — ступни тянуло всё сильнее. — Устала? — Ричард с тревогой заглянул ей в лицо и предложил: — Давай поедем домой? — Но вечеринка только началась, — неуверенно возразила Аманда, оглядываясь по сторонам. — Ещё никто не уходит. — Милая, перестань, — заметив на её лице сомнения, сказал Ричард. — Мы высидели всю церемонию от начала до конца и здесь провели почти час — этого вполне достаточно. Идём, заберём твою награду, — он сжал её руку и потянул за собой. Аманда и сама давно хотела поскорее сбежать отсюда и потому, подхватив подол платья свободной рукой, чтобы не споткнуться о его край, поспешила за мужем. Перед входом в здание, несмотря на поздний час, ещё не разошлись жаждущие фотографий и автографов фанаты. Несколько полицейских и представителей службы охраны оттеснили взорвавшуюся восторженными криками при их появлении толпу. Стремительно замерзая на пронизывающем февральском ветру, Аманда сразу же нырнула в машину, Ричард по своему обыкновению задержался, чтобы дать несколько автографов. Когда они, наконец, спрятались за тонированными окнами, и автомобиль мягко тронулся с места, Ричард уложил ноги Аманды себе на колени и, сняв с них так неуместные в холодный зимний вечер, босоножки, принялся массировать успевшие заледенеть ступни. — Так и простуду можно схватить, — покачал он головой и притянул Аманду к себе. Едва не стуча зубами от холода, она плотнее запахнула пальто и уткнулась в шею мужа. Он ещё теснее прижал её к своему телу, так что между ними совсем не осталось пространства, и Аманда закрыла глаза, пытаясь расслабить дрожащее тело. К тому времени, когда автомобиль остановился у дома, она согрелась, но от необходимости снова выходить на улицу, зябко поёжилась. Ричард вручил ей обувь и статуэтку и вышел из машины. Через открытую дверь в стремительно остывающий салон ворвался ледяной воздух, и Аманда инстинктивно подтянула к себе ноги, голая кожа вновь покрылась пупырышками. — Иди ко мне, — Ричард одной рукой подхватил её под лопатками, другой под сгибом колен, достал из машины и, торопясь, внёс в дом. В прихожей горел приглушённый свет, по лестнице им навстречу спускалась Саманта. — Добрый вечер, — поздоровалась няня. — Могу я чем-то помочь? — Спасибо, Сэм, всё в порядке, — ответил Ричард, и, не выпуская из рук жену, прошёл в гостиную, где опустил свой ценный груз на диван. — Как Вики? — спросил он, укрывая Аманду пледом. — Давно спит, всё хорошо, — заверила его Саманта и, заметив в руках Аманды Золотую маску, улыбнулась: — Поздравляю с наградой, миссис Армитидж. Аманда встрепенулась от этого обращение, так редко к ней применяемого. Официально у неё была двойная фамилия, но в киноиндустрии её по-прежнему называли привычно для зрителей и коллег — Аманда Сандер. — Спасибо, Сэм, — поблагодарила её Аманда, передавая награду и свои туфли мужу. — Думаю, ты уже можешь ехать домой. Я позвоню. — Хорошо, — кивнула девушка. — Доброй ночи. Ричард проводил няню до двери, а когда вернулся, остановившись на пороге гостиной, сказал: — Я сделаю чай. Аманда посмотрела на него — такого привлекательного в белоснежной рубашке, галстуке-бабочке и безупречно сидящем на его фигуре смокинге, и у неё захватило дух. — Подожди, — остановила она его, протянув руку. Ричард подошёл и присел рядом. Аманда заглянула в его наполненные ночной синевой глаза и прошептала: — Я так соскучилась по тебе. Ричард накрыл её ладонь своей, переплетая их пальцы, потом чуть подался вперёд и мягким бархатным шёпотом, от одного звука которого по телу Аманды рассыпался ворох мурашек, произнёс: — Очень хочу получить подтверждение ваших слов, миссис Армитидж, — Ричард красноречиво повёл бровью, и его потемневший взгляд остановился на её пылающих губах, пробуждая в Аманде знакомое волнение. — Но сначала я проверю Вики, ладно? — Иди, — кивнула Аманда, мягко улыбнувшись. Его беспокойство за дочь было неизменным. Ричард нехотя разжал ладони, выпуская её руку, поднялся и, развязывая на ходу узел бабочки, пошёл к распахнутым дверям гостиной. Аманда проводила его взглядом, пока он не скрылся из виду, и счастливо улыбнулась. Порой она испытывала какой-то иррациональный стыд за то, что чувствовала себя такой счастливой, словно в этом было что-то зазорное. Ричард окружал её такой любовью, вниманием и заботой, что она могла с полной уверенностью назвать себя очень счастливой женщиной. Как бы далеко они порой не находились друг от друга, она чувствовала его любовь и поддержку, словно он был рядом. После выхода заключительной части «Хоббита» в декабре 2014, карьера Ричарда не сделала стремительного подъёма. Его знали и любили как Торина Дубощита, эта роль принесла ему мировую известность, толпы преданных фанатов, номинацию и победу на премии «Сатурн», но в когорту самых востребованных актеров он так и не вошёл. За «Хоббитом» последовала не главная, но значительная и запоминающаяся роль в сериале «Ганнибал», за которую в 2016 он вновь получил премию «Сатурн», как «Лучший актёр второго плана». В том же году он принял участие в спектакле «Любовь. Любовь. Любовь», который два месяца шёл на Бродвейской сцене и снискал от критиков и зрителей положительные отзывы. Оставаясь верным себе, он по-прежнему очень требовательно и выборочно подходил к ролям, которые ему предлагали. В перерывах между сезонами шпионского сериала «Берлинский отдел», где ему досталась главная роль, Ричард снялся в нескольких фильмах, не ставших кассовыми, но работа в которых приносила ему удовлетворение: «Разум в огне», «Паломничество», «Моя Зои». Кроме того, он начитывал аудиокниги и даже озвучил одного из главных персонажей в мультипликационном сериале «Кастлвания». В прошлом году он начал создание своей продюсерской компании, выкупил права на экранизацию нескольких книг, планируя в дальнейшем посвятить себя этой области киноиндустрии. Но не в ближайшие пару лет, которые были заполнены новыми фильмами и проектами, а ещё желанием непременно вернуться на лондонскую сцену с каким-нибудь классическим репертуаром, возможно, из русской драматургии. Чем бы Ричард ни занимался, Аманда всегда его поддерживала. Потому что любила, потому что была его женой, потому что 15 октября 2014 года на скромной, но самой важной в её жизни церемонии, пообещала быть рядом не только в радости и пока всё хорошо, а — всегда. И с тех пор она ни разу не пожалела о своём решении. Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, Аманда выбралась из-под пледа и пошла на второй этаж, где располагались спальни. Лестница, как и коридор, тонули в полумраке, и лишь в его конце из приоткрытой двери детской, нарушая темноту, лился приглушённый свет ночника. Аманда на цыпочках подошла и остановилась на пороге. Ричард её не услышал, а вот Флинн, до этого мирно дремлющий на коврике у кровати, нехотя открыл сонные глаза и вильнул хвостом. Аманда подняла руку, призывая его к тишине, и пёс, уложив голову на передние лапы, вновь размеренно засопел. Ричард сидел на краю постели, она не видела его лица, но не сомневалась — он улыбался, глядя на свернувшуюся посреди кровати дочь. Виктория родилась три года назад — 20 февраля 2015. В Торонто, где в это время Ричард снимался в третьем сезон «Ганнибала», было раннее утро. Аманда отправила ему фото новорождённой, подписав его «Привет, папочка». Как и мечтал Ричард, внешне Вики была похожа на Аманду: светлые волосы, мягкие черты лица, большие кукольные глаза. Вот только цвет не зелёный, как у мамы, а отца — яркой голубой акварели. С самого рождения Вики была папиной дочкой. Ричард много работал и часто отсутствовал дома, но, где бы не находился, его беспокойство за дочь было неусыпным и постоянным. Он её обожал, и Вики отвечала ему взаимностью. Если она знала, что папа должен прийти, но задерживается на работе, то категорически отказывалась возвращаться в спальню и в итоге засыпала на диване в гостиной. Вернувшись домой, Ричард подхватывал дочку на руки и относил в детскую, укладывал в постель и целовал в лоб, желая доброй ночи. Для неё у него всегда был припасён ворох сказок и волшебных историй, под которые она засыпала, убаюканная его тихим, бархатным голосом. Только его она слушалась беспрекословно, даже если это был разговор по скайпу или телефону. Особенно тяжело Аманде пришлось в прошлом году, когда Ричард на четыре месяца уехал в Берлин на съёмки второго сезона сериала «Берлинский отдел». Вики капризничала, требуя отца, и Аманде пришлось несколько раз возить её в Германию, выуживая время из своего графика. Но, глядя на счастливые лица двух своих самых дорогих на свете людей, она понимала, что все прилагаемые усилия этого стоят. Вот и сейчас, наблюдая за тем, как Ричард, подхватив край одеяла, которое Вики столкнула с себя, осторожно укрывает дочь, как откинув с её личика светлую прядь, наклоняется и целует в разгоряченную ото сна щёчку, Аманда едва не задохнулась от охватившего всё её существо головокружительного состояния счастья. Смахнув невольно подступившую к уголкам глаз влагу, она осторожно прикрыла дверь и спустилась в кухню. Поставила чайник и подошла к окну, за которым сыпался редкий снег и, опускаясь на землю, сразу же таял. Последние два года они с Ричардом жили на три дома — мигрируя между Лос-Анджелесом, Нью-Йорком и Лондоном, в зависимости от того, где в данный момент были задействованы на съёмках, но именно их лондонский дом Аманда любила больше других и искренне сожалела, что они так редко здесь бывают. После рождения дочери Аманда быстро пришла в форму, но к работе вернулась лишь через год ради фильма, от которого не смогла отказаться. В ноябре 2015 раздался звонок, изменивший всю её актёрскую карьеру. Дом Сэвадж — британский режиссёр, которого она давно знала и уважала, чьи драмы выделяла больше других, связался с ней лично, минуя агента, и, не вдаваясь в подробности, попросил о личной встрече. Аманда оставила Джен посидеть с Вики (Ричард только накануне улетел на съёмки в Берлин) и как была — в джинсах и растянутой белой футболке, прихватив лишь любимую, связанную ещё во время беременности кофту, отправилась в ресторанчик «Venice Ale House», где на летней террасе с видом на пляж её уже ждал Сэвадж. Несмотря на ноябрь, было сухо и довольно солнечно, с океана дул умеренный ветер, но в воде остались лишь самые храбрые сёрферы — сезон в Лос-Анджелесе давно закончился. Они с Домом поздоровались, обменялись любезностями по поводу прекрасного внешнего вида друг друга, заказали по ланчу, чашке кофе, и Сэвадж перешёл к делу: — Ты знакома с романом Эрики Йонг «Я не боюсь летать»? — Конечно! — оживилась Аманда. Это было одно из тех произведений, которое в своё время произвело на неё сильное впечатление. Вся книга по большому счёту представляла само- и психоанализ самой обыкновенной, похожей на многих других, молодой женщины, но при этом она подкупала честностью и искренностью, и любая женщина могла узнать в Айседоре Уинг себя. Потому что каждую в той или иной мере одолевали те же страхи, что и героиню романа, когда страшно мечтать, страшно любить, страшно быть одинокой, страшно не оправдать надежды близких, страшно быть самой собой. Героиня рассуждала о своих страхах, задавала извечные женские вопросы о любви, семье, детях, самореализации и искала на них ответы. Это была книга о выборе, о том, что счастливой ты сможешь стать лишь когда найдёшь силы пересилить себя и преодолеть страхи; о том, что однажды нужно твёрдо сказать себе: «Я не боюсь летать» и тогда ты обязательно обретёшь долгожданную свободу. — Ты знала, что этот роман-откровение, вызвал настоящий шок в Америке семидесятых? — Но он не потерял актуальности и в наши дни. Вопросы, которые современное общество ставит перед женщинами — всё те же. — Согласен, — поправив свои крупные чёрные очки, сказал Сэвадж. — Я планирую его экранизировать, но актриса, утверждённая на роль Айседоры, вчера сообщила, что покидает проект по состоянию здоровья и сейчас я срочно ищу замену. — Ты предлагаешь роль мне? — не поверила Аманда. — Я давно тебя знаю, Аманда, и за последние шесть лет ты здорово выросла, как актриса. Я был впечатлён твоей работой с Расселом Кроу в «Кэти». — Спасибо, я, правда, польщена, — улыбнулась Аманда, услышав столь лестную похвалу от именитого режиссёра, с которым познакомились ещё в далеком 2009 году в Лондоне на премьере его фильма «Свободное падение», в котором Доминик, с которым она в то время встречалась, исполнил главную роль. — Но я всё равно удивлена, ведь ты всегда предпочитал работать с британцами. — Верно. Соотечественники ближе по менталитету и мне так проще, но, может быть, пришло время расширить горизонты? — Сэвадж улыбнулся, промокнув платком блестящую на солнце наголо обритую голову. — К тому же у меня нет времени устраивать новый кастинг, актриса нужна проверенная, та, которой я смогу доверить такой важный проект. — Всё это так неожиданно… — растерялась Аманда. Она не планировала возвращаться к работе раньше, чем Виктории исполнится хотя бы год, но Айседора Уинг — определённо, одна из тех ролей, о которых можно только мечтать. — Понимаю, у тебя маленький ребёнок и есть о чём подумать, но сроки меня поджимают, поэтому не могу дать больше времени, чем до конца недели. — А когда планируются съёмки? — Конец января и февраль. Готова подумать? Аманда набрала в лёгкие побольше воздуха и выдохнула: — Готова. — Спасибо. А это… — Сэвадж подмигнул и, вынув из портфеля увесистую пачку сшитых листов, положил на стол: — чтобы лучше думалось. Извини, должен бежать, сегодня возвращаюсь в Лондон. Отзвонишься в любом случае, ладно? Телефон мой не потеряла? — Я позвоню. Спасибо, Дом. В тот же день Аманда прочла сценарий, и он увлёк её с первого до последнего слова. Ей импонировало видение героини режиссёром, оно совпадало с её собственными представлениями. Кроме того, сценаристы тщательно продумали многослойность образа главной героини, она была такой же живой, искренней и честной, как в книге. Закончив со сценарием, Аманда перечитала оригинальную книгу и зажглась идеей воплотить в жизнь Айседору так, как никогда никакую из своих героинь прежде. Предложение Дома не давало ей покоя два следующих дня. В мозгу закипали вопросы, мысли, предположения и к концу третьего дня, не раздумывая больше ни минуты, она позвонила Сэваджу в Лондон и подтвердила своё участие, потом набрала Эбби и попросила срочно приехать. Осталось сообщить Ричарду, но обсуждать столь серьёзную тему по телефону не хотелось, и Аманда отложила разговор до его возвращения. Она рассказала мужу о фильме в Нью-Йорке, где они по сложившейся годами традиции отмечали Рождество. Первое их Рождество втроём. Вики исполнилось десять месяцев, она уже достаточно уверенно стояла на ножках, стремясь сделать несколько шагов без посторонней поддержки, постоянно что-то певуче с интонацией лепетала, и эти спонтанно вырывающиеся слоги становились всё больше похожими на слова. Ричард играл с дочерью, растянувшись на ковре посреди гостиной, когда Аманда сказала: — Я планирую вернуться к работе. Дом Сэвадж предложил мне главную роль в своём новом фильме по роману «Я не боюсь летать». — Когда? — повернув голову, поинтересовался Ричард, и в этом момент Вики дотянулась до его носа. — О! — наигранно воскликнул он и засмеялся, вновь сосредоточив всё своё внимание на дочери: — Смотри-ка, ты опять поймала мой нос. Но теперь я тебе отплачу! – он осторожно потрепал носик малышки, и Вики залилась радостным смехом. — Съёмки с двадцать третьего января в Вене и Лондоне. Ричард подхватил дочь на руки, вручил ей игрушку, которую она тут же потянула в рот, и поднялся на ноги. — Я не против твоей работы, — сказал он, присев на диван и усаживая Вики к себе на колени. — Актёрство такая же неотъемлемая часть тебя, как и меня, оно делает нас полноценными личностями, но я не думал, что это произойдёт так скоро. — Понимаю, ты беспокоишься за Вики. Со мной поедет мама, и она будет присматривать за ней пока я на съёмках. Ты ведь доверяешь моей маме? — Разумеется, я доверяю Энн, но… — Ричард, мне тоже тревожно, но ты сам только что сказал, что профессия — неотъемлемая часть наших личностей. Она делает нас счастливыми. Ричард какое-то время помолчал, обдумывая её слова, а потом спросил: — И что за роль? Надеюсь, она, действительно, того стоит? — Да. За меньшее я бы не стала оставлять свою дочь дома на двенадцать часов в сутки. Подожди, я сейчас вернусь, — попросила его Аманда и побежала в спальню, где из нижнего ящика прикроватной тумбы достала сотню страниц сценария с кое-где загнувшимися уголками и встречающимися на полях карандашными росчерками заметок. Секунду подумав, положила сверху книгу и, вернувшись в гостиную, вручила всё это Ричарду. — Вот. Прочти. — Всё?.. — уточнил он, оценивая объём. — Книга, конечно, глубже. — Хорошо, начну с неё. Он потратил два вечера и за день до отъезда закончил читать. Аманда проверила Вики в детской, заглянула в спальню и, не обнаружив там Ричарда, пошла на кухню. Он сидел за барной стойкой со сценарием «Айседоры». Книга, вероятно, уже прочитанная, лежала рядом. Тут же стояла тарелка с надкусанным сэндвичем и пузатая чашка, на дне которой чернели остатки кофе. — Ещё не спишь? Ричард мотнул головой, перевернул последнюю страницу, отхлебнул глоток давно остывшего кофе и, невольно скривившись, вернул чашку на столешницу. — Это нужно обсудить. Или завтра?.. — спросил он, бросив взгляд на часы. — Завтра ты уезжаешь. Сейчас, — Аманда хотела немедленно услышать вердикт, каким бы он ни был. — Хорошо, но мне нужен кофе. Будешь? Она молча кивнула. Ричард встал, подхватил чашку и вылил остатки мутной жидкости в мойку. Всё также молча и выжидающе, Аманда смотрела за тем, как он наливает воду и засыпает зерна в кофемашину. Через пару минут он вернулся к столу с двумя дымящимися чашками. Аманда глянула на него вопросительно, но он в этот момент задумчиво смотрел в тёмное окно, за которым жил своей жизнью сверкающий неоновыми огнями мегаполис, и будто не замечал вопроса в её глазах. Наконец, после долгой паузы, он повернулся к Аманде: — Я прочёл книгу и сценарий, и согласен с тем, что это… очень сильно. Здесь нет клише и картинок идиллической семейной жизни, зато есть выбор счастья для конкретной героини и её потребностей, и именно эта индивидуальность подкупает. Я не сомневаюсь, что твоего таланта хватит, чтобы передать весь психологизм и драматизм ситуации и не скатиться при этом лишь в изображение банального душевного стриптиза… — Но?.. — Их три. То, что, во-первых — Вики — мы уже обсудили, поэтому сразу, во-вторых: ты уверена?.. Я серьезно, Аманда. Подобная роль, если браться за неё со всей ответственностью, потребует таких эмоциональных затрат и душевных сил… Она вывернет тебя наизнанку. — Я знаю, но, когда я только прочла сценарий, то поняла, что возможно именно эту роль я ждала всю свою десятилетнюю карьеру. Ты ведь понимаешь, что это такое. — Да, но… — Есть ещё то, что, в-третьих, — сказала Аманда, облегчая ему задачу и переходя к самому сложному. Она понимала, что его беспокоили постельные сцены, которые, несомненно, будут присутствовать в фильме, ведь недаром журнал «Плейбой» включил «Я не боюсь летать» в список двадцати пяти самых сексуальных романов в истории человечества. В нём действительно было много секса, но он ни в коем случае не являлся целью, а лишь инструмент, средство познания себя и партнеров. — Ричард, я знаю, что после той истории со слитыми фотографиями, тебе не хочется снова видеть меня на экранах в таком виде, но это только фильм. Давай будем проводить черту между игрой и реальностью? К тому же у картины рейтинг R, а это значит, что ничего на грани порно в ней не будет. Несколько общих видов обнажённого тела со спины и сбоку… — Но при этом выглядеть должно весьма откровенно. Я знаю, как снимает Сэвадж. Его фильмы реалистичны, героям веришь, но я не уверен, что хочу видеть в подобных реалиях свою жену и мать своего ребёнка. — Ричард, я помню, что у меня дочь и именно поэтому у меня нет права на ничем не оправданные обнажённые или постельные сцены. Я знаю границы, за которые не могу переходить. Пожалуйста, доверься мне. Ричард не возразил, и у Аманды появилась надежда на то, что, кажется, она смогла убедить его. Или же он остался при своём мнении, но уступил. Время покажет. — На самом деле в «Айседоре» не будет совсем уж откровенных сцен, — сказала Аманда, на что Ричард скептически фыркнул и сделал пару глотков вновь остывающего кофе. — На заре моей карьеры был фильм и позабористей. Там я занималась лесбийским сексом с другой актрисой. Когда мы потом смотрели его с родителями — я закрывала маме глаза ладошкой, а она закрывала глаза папе. Хотя в процессе съёмок я чувствовала себя вполне комфортно. Камера придаёт мне уверенности. У меня есть дурацкая привычка всё анализировать, накручивать себя, переживать порой из-за мелочей, которые того не стоят, но на площадке я полностью погружаюсь в персонажа и мне становится уже не до собственных страхов. А ты? — спросила Аманда. — Как тебе даются постельные сцены? Мы никогда это не обсуждали. Его брови несколько вопросительно взметнулись вверх, но он всё же ответил. — Я в них снимаюсь, потому что это прописано в сценарии, — фраза прозвучала шаблонной и заученной. Как, впрочем, и следующая: — Такая работа. Но… я всегда считал, что пропорциональность обнажённости женщины и мужчины в кадре должна быть равной, и не ставить женщину в более уязвимое положение. Аманда склонила голову на бок. Вот это уже было откровенностью. Подобного она не слышала ни от одного актёра-мужчины, с которым ей приходилось изображать интим на съёмочной площадке. Все они в большинстве своём считали, что сексуальность сцене придаёт именно обнажённость женского тела, а сами они лишь статисты, роль которых заключается в том, чтобы выгодно преподнести прелести партнёрши. — Мне некомфортно видеть себя на экране обнажённым и уж точно обсуждать это, — заключил Ричард, возвращаясь к кофе. — Даже со мной? — изобразив недоумение, спросила Аманда. Он поднял на неё взгляд полный такого искреннего смущения, что Аманда невольно улыбнулась, наблюдая за выступившим на его щеках румянцем. Ричард просто очаровательно краснел, и её всегда это умиляло, и потому она продолжила подтрунивать над ним: — Немного странно, не находишь? После всего, что между нами было за прошедшие пять лет и особенно, если вспомнить прошлую ночь и то, как требовательно твои пальцы забирались в мои трусики… — она будто невзначай провела кончиком языка по своей верхней губу, и, заметив, как Ричард жадно проследил за этим её движением, предложила: — Поговорим о сексе? — Ты меняешь тему, — не отрывая взгляда от её губ, ответил он. — Разве? — наигранно округлив глаза, поинтересовалась Аманда. — Ты читал книгу — тема секса в ней далеко не на последнем месте. А мы говорим как раз о нём. Он легко поддался на провокацию и, окинув её жарким взглядом, хрипло произнёс: — Не хочу о нём говорить. Есть предложение получше. И прежде, чем Аманда успела что-либо ответить, Ричард оказался возле неё и, резко подхватив на руки, усадил на столешницу, сам устраиваясь между её разведённых ног. Его ладони заскользили вверх по её бёдрам, горячий и влажный язык коснулся губ, увлекая в поцелуй, на который Аманда с готовностью ответила. Она шумно вдохнула, ощутив жар, стремительно растекающийся внизу живота, и прошептала: — Мне нравится твоё предложение… «Айседору» отсняли всего за пять недель, но так упорно и с такой самоотдачей Аманда не работала ещё никогда. Как и предсказывал Ричард, роль оказалась очень сложной и требовательной прежде всего с эмоциональной точки зрения. Ей пришлось утопить себя в густом чёрном болоте непроглядной депрессии и постоянного глубокого самокопания героини. Это была одна из тех ролей, что проходят через само нутро и остаются с тобой навсегда. В середине ноября того же года одна за другой состоялись две премьеры — в Лондоне и Нью-Йорке, а через месяц Аманда с удивлением обнаружила своё имя в списке номинантов на премию «Золотой глобус», являющуюся второй по значимости после «Оскара» и своеобразной его репетицией. 8 января в компании Джен (Ричард тогда опять работал в Берлине) она сидела в переполненном зале отеля «Беверли-Хилтон» и, ни на что не надеялась, неожиданно стала обладательницей приза за лучшую женскую роль в драматическом фильме. А затем всё с точностью повторилось 26 февраля в голливудском театре «Долби», когда трясущими от волнения руками она принимала от Леонардо ДиКаприо самую желанную награду для всех, кто избрал своей профессией актёрскую стезю. С той лишь разницей, что в этот вечер рядом с ней был Ричард. А потом произошло то, о чём мечтает каждый: имя оскароносной актрисы вдруг все захотели заполучить себе в титры, Аманду завалили сценариями, телефон её агента разрывался от новых предложений, и стараниями Эбби, которая выбирала для неё самые перспективные и высокооплачиваемые проекты, жизнь Аманды оказалась расписана на несколько лет вперёд. Она лишь ограничила количество фильмов в год — не более трёх, чтобы иметь возможность проводить время с семьёй. Аманда старалась быть хорошей матерью, но понимала, что могла бы дать дочери и мужу гораздо больше, ведь практически всё её свободное от съёмок время было занято мероприятиями и интервью, подготовкой к новым ролям и репетициям. Аманда и сама не заметила, как набрала такую бешеную скорость, за пару лет добравшись до самой вершины. И сейчас, оглядываясь на свою жизнь, она вдруг подумала: не пришла ли пора остановиться, чтобы воплотить другую свою мечту — о большой семье. Разве не этого она хотела, выходя замуж? Быть рядом с любимым мужчиной, крепкой семьи с ним, детей с его голубыми глазами… В этом году ей исполнится тридцать три, за плечами блестящая актёрская карьера, на полках пылятся всевозможные кинематографические награды, включая «Оскар» — лучшего времени для длительного перерыва не найти. Когда, если не сейчас?.. За окном сгущалась ночь, кухня тонула в мягком полумраке, от свежезаваренного чая исходил аромат лимонника. Аманда с Ричардом, всё в тех же вечерних нарядах, сидели за столом напротив друг друга, и, как это часто с ними случалось после долгой разлуки, пили чай и говорили, говорили, говорили. Во время таких бесед, часто затягивающихся далеко за полночь, у них всегда находились обоюдно интересные темы для разговоров, и Аманда по-настоящему дорожила такими вечерами. — Завтра нужно дать ответ по поводу третьего сезона «Берлинского отдела», — сказал Ричард, задумчиво глядя в тёмное окно и, неспеша помешивая ложечкой чай с давно растворившимся сахаром. — И что ты решил? — спросила Аманда. В начале февраля было объявлено, что с третьего сезона шоураннером и продюсером сериала станет Джейсон Хорвич, который сменит Брэда Уинтерса, пробывшего на этом посту два первых сезона и ставшего Ричарду большим другом. Тем же днём при личной встрече актёров с новым руководством стало ясно, что изменения претерпит и концепция сериала, и сама работа. Ричарду, так много вложившему в своего героя, и в то, каким он в итоге стал на экране, это не нравилось. Он постучал ложечкой по ободку чашки, стряхивая горячие капли, и, повернувшись к Аманде, сказал: — Я не буду продлевать контракт на весь сезон. Пара эпизодов, чтобы вывести героя из сериала и на этом всё. Аманда молча кивнула, соглашаясь с его решением. Три года назад, произнося брачную клятву, она пообещала, что всегда поддержит его и будет на его стороне, даже если против них обернётся весь мир. Аманда сдержала своё обещание, и в мае 2015, когда его утвердили в каст, хотя и считала, что возвращение в шпионские сериалы это шаг назад для его карьеры; и позже — когда он два года подряд на четыре месяца уезжал в Берлин на съёмки; и, разумеется, она готова была сделать это сейчас, когда из-за разногласий с новым руководством, Ричард решил покинуть проект. — И впредь больше никаких многосезонных проектов. Они отнимают слишком много времени. Я хочу проводить его со своей семьей и видеть, как растёт моя дочь. После его слов Аманда уже не сомневалась в правильности своего собственного решения. — Давай заведём ещё одного ребёнка? — предложила она, наблюдая за тем, как её вопрос неподдельным изумлением всплывает в растерянных голубых глазах напротив. — Не через год или два, когда закончатся мои контракты. Сейчас. — Сейчас?.. — эхом отозвался Ричард. Вскинутые брови — красноречиво отражали его удивление. — У тебя в конце года фильм со Скорсезе. Ты ведь так хотела эту роль. — Я хочу быть твоей женой и матерью твоих детей, — сказала она, подходя к Ричарду, и без капли сожаления добавила: — Будут другие роли. — Уверена?.. — всё ещё не до конца осознавая своё счастье, спросил Ричард. Аманда улыбнулась, шагнула к мужу и вместо ответа поцеловала. Конец.