Мы видим то,что хотим.

Хоуп и её стеклянно-ложные оправдания неразделимые вещи. Нельзя сказать, что врёт на плохо. Совсем наоборот. Она лжёт как дышит и все ей верят. Ведь у неё, мать его, н е в и н н ы й взгляд. Эти тровяные глаза сводят с ума и мужчин и женщин. А ямочки на щеках добивали. Она способна убить взглядом. Просто растоптать. Стереть в пыль и развеять над Марианской впадиной. И она это будет делать с улыбкой. С детской, блять, наивной улыбкой. Она будет щуриться, на щеках будут ямочки, а мягкие рыжеватые волосы будут развиваться вслед за ветром. Хоуп Майклсон ходит по трупам морща маленький носик из-за неприятного запаха. Её никто не волнует, кроме неё самой. Но Хоуп Майклсон никогда, н и к о г д а, не покажет свою натуру. Она будет играть правильную девочку, пока не надоест. И этого, конечно же, не будет. Ей нравится строить интриги, заставляя всех ненавидеть друг друга, но обожать её. Б о г о т в о р и т ь. П о к л о н я т ь с я. Она будет играть героиню всего грёбанного мира, но ненавидеть его. Но вот она стоит у обрыва сжимая горло своего врага, говорит пафосную речь и понимает, что заигралась, что стала этой правильной девочкой с милой улыбкой и ямочками на щеках. Миг и она падает, вместе со злодеем конечно же, в эту вязкую чёрную…смолу? Ей казалось что кожа будет гореть, от температуры этой жидкости, но она не как не ожидала проснуться в больничной палате. Рядом с ней сидел мужчина средних лет, отдалённо напоминающий ей Клауса, её отца. Мужчина открыл глаза почувствовав как девушка зашевелилась. — Хоуп, — по бледной коже пробирались мурашки от британского акцента с еле заметной хрипотцой. Это был он Никлаус Майклсон, отец Хоуп. Девушка сжалась подумав, что это галлюцинация. Или чья-то плохая шутка, ну или она умерла. — Хоуп, дорогая, — мужчина прикоснулся пухлыми губами к руке дочери, из глаз текли слёзы. Солёные, полные сожеления слёзы.— Я позову врача, — британец еле оторвался от единственной дочери и вышел из палаты. Зелёные глаза Хоуп были покрыты слёзной пеленой. Неужели она попала в рай? Где её семья, возможно вся, жива. Неужели она сможет начать новую жизнь? Или это всё игра разума? Давящая и уничтожающая игра. Но нет. Это была реальность которую она заслужила, о которой мечтала. В палату зашёл седоволосый мужчина в белом халате. Это был врач. Но что-то было в нём не то, и девушка была на стороже, почувствовав как на кончиках пальцев колит. Это была её сила. — Здравствуй, Найн, — девушка съежалась из-за того как он её назвал. «По цифре? Серьезно? Где это я?» — хотела спросить девушка, но не ответила держа всё в себе.— Или мне называть тебя Хоуп? В прочем, неважно. Я пришел спросить про твоё самочувствие. — Со мной всё в порядке, — спокойно, но с ядом ответила рыжая и приняла седячее положение. Почувствовав как позвоночник хрустнул, из-за долгого безделья девушка блаженно прикрыла глаза. — Врать не хорошо мисс Майклсон, — цокнул такой незнакомо—знакомый мужчина.— В ходе последнего эксперимента ты впала в кому, — Хоуп нахмурилась, — на три года и три месяца, — «но как такое возможно?» подумала рыжая—«Ведь три года назад и и три месяца, как скончались мои родители.» — И самое поразительное, то, что вы выбрались, — девушка закрыла лицо руками. Неужели всё, что было, а именно: зомби, единорог, мумия, да даже Лэндон — это всё было лишь игра разума Хоуп. Это было больно. Хоуп поняла, что сломалась. Сломалась окончательно и бесповоротно.