Камелии и розы

      Очередной день, который Сэйя проживёт точно также, как остальные дни.       В наблюдении. В поедании глазами. В своих мечтах и мыслях, которые полностью зациклены на одном человеке. Ещё в детстве Сэйя не чувствовал ничего – он просто существовал, не показывал свои чувства даже родителям и просто был замкнутым апатичным ребёнком. Пока не появился один мальчик в его жизни, которого звали Минато.       Когда Минато подарил ему коробочку с надписью «давай дружить», Сэйя почувствовал себя самым счастливым ребёнком на свете. Он был рад понять, что он не бесчувственный; что на самом деле он может чувствовать себя хорошо и испытывать влечение к людям. Такэхая понял, что этот человек – его родственная душа, и с самого детства он искренне хотел быть рядом с ним постоянно.       Ребята росли, стали лучшими друзьями и даже стали ходить в секцию спортивного клуба стрельбы. Сэйе не нравился спорт, физическая активность и лук, но он пошёл туда только из-за того, что там был Минато. Он хотел быть рядом с ним, хотел иметь общие интересы и темы для разговоров, хотел, чтобы они разделяли счастье победы или поражения друг с другом. Сэйя чувствовал себя отвратительно, когда они познакомились с новым человеком – Шу Фудживарой, который, кажется, очень хорошо подружился с Минатой, но парень старательно пытался скрывать свой негатив. Потому что он не хотел расстроить Нарумию.       Когда у Минато появилась боязнь мишени, Сэйя по-настоящему испугался: до дрожи в коленях, до кома в горле, хотелось плакать от отчаяния, которое с каждым разом росло всё больше и больше, ведь Минато отдалялся от него. Болезнь прогрессировала, Минато перестал ходить в клуб, ребята отдалились и всё стало просто отвратительно.       Сэйя никогда не озвучивал свои чувства, потому что он понимал, что будет отвергнутым. Он был умным и понимал, что Минато и в другой жизни навряд ли что-то к нему почувствует, поэтому тщательно скрывал свою симпатию, и, уже к сожалению, любовь. Правда, парень не сдавался и пытался вернуть друга в заброшенное хобби, надеясь, что Минато попробует ещё разок.       Ничего не получалось, пока...       Минато расцвёл. Он пришёл в клуб с намерением снова вернуться в стрельбу, победить свою болезнь и снова продолжить стрелять. Если взглянуть на него, можно сразу увидеть решимость и хотение, и Сэйя искренне не понимал, что случилось и из-за чего Нарумия снова вернулся. Его жалкие попытки? Нет, что-то большее. То, что заставит Сэйю страдать снова и снова.       Он сразу всё понял, когда увидел их нового сенсея. Блеск в глазах Минато, когда тот видел Масаки, нельзя не заметить. В глазах Сэйи щипало, до ужаса хотелось блевать от всей этой мерзкой ситуации и перестать существовать. Он чувствовал себя отвратительно. Последнее слово было описанием его жизни, нет, существования, и до чего же это было грустно: парень не видел мотивации в чём-то другом, нежели в том самом единственном человеке, как раньше его друг не видел мотивации снова стрелять с Сэйей.       Сэйя был болен и никто бы не смог его вылечить.       Если бы существовала мерзкая болезнь ханахаки, Сэйя бы давно умер, не выдержав весь гнев камелий и роз, что шли бы из его глотки. Он бы харкал кровью прямо перед носом Минато, а тот бы не понимал, что это из-за него.       – Мне кажется, мои чувства к Масаки-сенсею взаимны, – парень слегка покраснел, выдавая своё волнение, – И поэтому, я думаю, что признаюсь ему. Что думаешь, Сэйя?       Сэйя думает, что хочет умереть, что не хочет видеть Минато, не хочет видеть такого ненавистного Масаки-сенсея, которого хотелось ударить, плюнуть в лицо, затоптать и убить настолько болезненно, насколько это возможно. Это не первый раз, когда Сэйя чувствует такую ненависть к человеку, который как-то контактирует с Минато, и, наверное, не последний.       – Я думаю, что это замечательно, – Сэйя думает, что всё отвратительно, – Мне кажется, у вас, ребята, всё и правда получится.       Масаки, тот, кто помог подтолкнуть Минато вернуться в клуб и бороться со своей болезнью, теперь намеревается забрать второго насовсем – к себе поближе, даже не намереваясь отпускать. До чего же это всё отвратительно.       – Хаха, теперь я чувствую себя немного увереннее. Спасибо, Сэйя, – Минато улыбается той самой улыбкой, которую Сэйя так сильно любит, потому что она адресована только ему и Сэйя немножко тает, не вслушиваясь в слова друга. Пока Минато улыбается ему, всё хорошо.       Сэйя наблюдает за ними – такими счастливыми, это можно понять по их взглядам. Уже все заметили, что между Масаки-сенсеем и Нарумией-куном происходит какая-то странная химия и никто не был против, все были счастливы (возможно, кроме Кайто) видеть счастливых парней, которые нашли свою радость друг в друге. Образовалась гармония и после этого парни даже не пытались скрывать свои отношения. Сэйя улыбался, в мыслях проклиная всё, что связано с Масаки – настолько хотелось, чтобы исчез он, а не Сэйя. Правда, постепенно исчезал всё-таки Сэйя, но тот был не против. Не против потому, что людям свойственно уставать от отвергнутых чувств. Они стали отвергнутыми тогда, когда Минато, весь красный и счастливый стучался в дверь Сэйе, восхищённым голосом проговаривая, что Масаки не отверг его. Тогда Сэйя понял, что больше он никогда не будет счастлив. После этого парень долго не выходил из ванны наконец-то рыдая, не сдерживаясь сжимал свои волосы до такой степени, что на ладошках оставались его локоны, царапал свои бёдра и искусывал свои губы до крови. Было отвратительно одиноко и ужасающе печально. Тогда Сэйя понял, что... он должен жить хотя бы из-за улыбки Минато, которая будет редко, но адресована только Сэйе.       Возможно, слово «отвратительно» будет посещать его до самой смерти, но он не особо против, пока Минато будет улыбаться ему.