Дыхание

      Крики птиц разносились повсюду, заглушая даже горный ручей, шумевший рядом со мной. Голубое небо слепило и без того болящие от недосыпа глаза. Где-то ползал по деревьям небольшой зверёк, издавая странные и одновременно смешные звуки, а надоедливые насекомые, в частности муравьи, залезали куда не надо: в магазины к снайперской винтовке, в рюкзак, в карманы разгрузочного жилета, в которых находились шоколадные батончики, и даже в нижнее бельё. Комары кусали открытые локти, шею и потный лоб. Укусы чесались, но я старался не обращать на это внимания. Я волновался, зная, что моя голова находится в перекрестье прицела. И ещё больше волновался, зная, что там, на другой стороне зелёного оврага лежит она. Та, с которой мы многое прошли вместе, та, с которой мы по повелению Судьбы находимся в разных лагерях.       Дыхание в снайперском деле играло почти главную роль. Неважно, как ты стреляешь, как любишь стрелять и стрелял ли до этого. Вдох… Выдох… Выстрел! Труп террориста падает, забрызгивая кровью землю и стены, пуля продолжает полёт, с лёгкостью выбив из противника дух. Рука автоматически тянется к затвору болтовки, отводит его назад и ловит гильзу, ещё горячую, и очень опасную. По стреляной гильзе можно вычислить того, кто стрелял, оружие, из которого был произведён выстрел, куда летела пуля. Наличие или отсутствие «стрелянки» означало, профессионал твой противник, или ещё «зелёный». У меня — больше, чем профи.       Тишина затягивалась, а я всё больше нервничал. «Смогу ли выстрелить?.. А если всё-таки нет?.. Выстрелит ли она?.. Что скажет отец?.. А брат?..» — эти мысли рвали меня на части каждую секунду ожидания. Если раньше моя голова была абсолютно пуста, то сейчас её наполняли подобного рода размышления.       Не имея права и возможности шевелиться, приходилось терпеть чересчур назойливых насекомых, но когда очень-очень близко я услышал треск хвоста гремучей змеи, я вжался в землю и даже перестал дышать. Наглое животное начало ползать по мне, и я терпел, что было сил. Спустя пару минут я понял, что змея не собирается уползать, и медленно, очень медленно, потянулся к ножу, находящемуся в ножнах на груди. Спусковой крючок оставлять без «присмотра» было опасно и глупо, потому пришлось тянуться левой рукой, отпустив запотевшее цевьё винтовки М24. Добравшись до рукоятки ножа, я замер. Змея что-то заподозрила. Спиной я почувствовал, как она напряглась, загремела и приготовилась атаковать. Пока она только собиралась меня куснуть, я, ухватившись за хвост, резко дёрнул её вперёд, и начал душить, вцепившись в область чуть ниже головы. Нож тут был бесполезен, я бы просто не успел ударить змею. Через минуту животное обмякло, и я отбросил трупик в сторону. «Ещё одна подтвержденная ликвидация, хех» — подумал я не без грусти. Снова примкнув глазом к линзе прицела с двенадцатикратным увеличением, я понял, что её там нет. «С… ! Тупая змея!..» — теперь я взбесился. Аккуратно перекатившись за находящееся рядом цветущее и очень пахучее дерево, я стал отползать назад… И вдруг произошёл выстрел. Я случайно нажал на спуск, не убрав с него палец во время движения и ударившись о лежащий рядом камень локтем. В следующую секунду на меня обрушился шквал огня, источником которого был тот самый зелёный овражек. Раскаленный свинцовый ливень, несущий смерть исходил из почти полусотни стволов террористов, вышибая фонтанчики земли, приближался ко мне. Две пули задели меня в ногу спустя секунду после начала ада, ещё две — когда я пытался бежать. Обе руки, нога — с такими ранами не живут. Видимо, на ноге была пробита артерия, кровь хлестала как из ведра. Точно не живут. Отползая, оставляя за собой кровавую дорожку и корчась от боли, я пытался оградиться от шквала пуль, летящих в мою сторону, как вдруг я упёрся спиной во что-то твёрдое. Это были её ноги. Она стояла, не снимая капюшон, доходивший до середины лица, направив на меня пистолет. «Красивая… Беретта… Золотистая… » — подумал я, откинув голову назад, на траву, и закрыв глаза. — Привет, сестрёнка… — она промолчала. Но только мне довелось схватить ещё одну пулю, уже в грудь, благо, был бронежилет, я услышал, как пистолет был снят с предохранителя и лязгнул затвор. Зажмурившись, я ждал кончины…       На моё лицо что-то упало. Что-то влажное и не очень крупное. «Она плачет?» Сделав над собой титаническое усилие, я открыл глаза, и тут же захотел их закрыть, но не смог. Из шеи сестры торчал конец лезвия армейского ножа, такого же, как и у меня. Именно им я намеревался убить змею. Кровь, алая-алая, стекала по её шее, капая мне на лицо. Сзади её труп поддерживал солдат из моего отряда. Видимо, пока я лежал, вертолётная группа, состоявшая из двух ударных «Апачей» и одного «Блекхока» подавила огонь противника и села в небольшом отдалении.       Аккуратно положив недавно бывшее моей сестрой бездыханное тело, он взял меня за лямки разгрузки на плечах и потащил, видимо, к «Чёрному Ястребу». Я ничего не слышал и не видел. Не хотел. Та, которая была мне близка на протяжении всей моей жизни, моя сестра, погибла так глупо и гордо, от рук другого человека. Пусть и будучи террористкой. Как это тупо… Хотя, скоро мне станет не до этого. Я ведь тоже умираю. Пока я вспоминал, как мы с сестричкой играли во дворе в детстве, ссорились из-за кукол, когда я был совсем маленький, как дарили друг другу собственноручно нарисованные картинки на дни рождения, как спорили, кто круче — Тор или Чудо-Женщина, как вместе поступали в Снайперскую Академию, потому что меня с 15 — 16 лет тянуло на подобное, а она просто мне проспорила, но поступила, и сдала экзамен лучше всех, я резко захотел всё это закончить. Умереть. Точно так же, как покинула меня и сестра.        Я хотел перестать думать, но моё полностью израненое тело встряхнуло. «Затащили в вертолёт», — мысль прокатилась по моему разуму внезапно. Я ещё хотел умереть, да поскорее… И тут я заснул. Умер ли я, просто ли отключился — не знаю. Попал в астрал. Да, точно, это был сон. Я отключился. Жаль. Ведь я снова держал винтовку, лежал на земле, терпел муравьёв. Но теперь я выстрелю. Успею. Вдох… Выдох… Выстрел. По мне. Тут я, видимо, даже на крючок не нажал. Зато пуля прошла прямо между глаз, раскроив черепную коробку, заставляя одно из глазных яблок лопнуть от осколков кости, выплевывая через затылок мозг. И тут я очухался. Жаль. Умирать — весело и довольно интересно со стороны человеческой анатомии, но, видимо, мне придётся дышать.