love me tender, love me sweet

- Не нравится он мне, - жует сигарету Пейсер, жует смачно, слюна блестит на губах. - Он мне не нравится, слышишь? Совсем. Двери за Ленни - так назвался любимчик местных и личный помощник Гарретов, - закрылись секунд тридцать назад, в них уже успели ввалиться несколько парней, а Король все смотрит, и не меняется в лице. А Пейсер все жует сигарету. - Ну, что ты там увидел? - тянется схватить его за плечо Пейс, но останавливает движение, трогает его стул по спинке, чуть раскачивает. - Король, ты слышишь вообще? Король не поворачивает головы - только глаза впиваются в Пейсера, и тот замирает, и сплевывает наконец свою долбаную сигарету в ладонь. - Какое значение имеют твои симпатии? - спрашивает он. Ровный голос, как и обычно. Пейсер так и не смотрит ему в глаза, смотрит на кулак с сигаретой и кривится, как обиженный. - Я вообще о нас всех думаю, - мямлит он, и дергается, неосознанно поднимаются плечи, когда Король фыркает. Король запрокидывает голову, смотрит на потолок, на разветвляющуюся, как ветвь кустарника, трещину. Вздыхает. - Такое странное ощущение, - шепчет он, только губы и двигаются, и Пейсер осторожно наклоняется, чтобы хоть что-то понять. - Как спазм. Он вздыхает снова, а Пейсер распрямляется и идет к холодильнику, а возвращается с ампулами лекарств и обезболивающих - все, что пришло ему в голову при слове "спазм". - Ты это, - мямлит рассматривающему все, что он притащил, Королю. - Сильно болит? - Вообще не болит, - отзывает тот, смеясь, отбирает ампулу. - Это чувство, Пейс. Чувство, что мне нужно еще увидеться с этим Ленни. Пейсер хмурится, но ампулы свои убирает. - Он мне не нравится, - бубнит, отворачиваясь. - Ты просто ревнуешь, - смеется Король. - Потому что он выглядит лучше, чем ты. Даже с этой нелепой тряпкой на лбу. И ходит ты видел как? Да ему даже задницей крутить не надо. Такая детка. Пейсер сжимает губы и насупливается, пару раз открывает рот, но выговаривает только на третий. - А мне, - громче, чем нужно было, выдает и осекается. - А мне не нравится! А всем остальным нравится. - В этом блядском Вегасе вообще есть еще хоть кто-то, кто видит, что этот выблядок не так прост? - пыхтит Пейсер. Получается громковато, ненадолго затихают разговоры за всеми остальными столами в погруженном во мрак зале, парни с опаской смотрят, чего это Пейс снова быкует - и только на сцене стараются делать вид, что ничего такого громкого не происходит. Король оглядывается, выхватывая коротким взглядом встревоженные физиономии, и резким движением ухватывает Пейсера за рукав куртки. Дергает вниз. - Присядь, - говорит и указывает глазами на соседний стул. - И продолжай по делу. Пыхтя, Пейсер опускается рядом, облокачивается о стол, переводит было дыхание, но не выдерживает. - Он же подозрительный! Всем уже успел подлизать. Гарреты, Ван Граффы, да он же вообще работает на Караван! Оружейники продают ему чертежи! Король, это подстава, он точно выбирает где помягче. - Ну так сделаем, чтобы помягче было у нас, - смотрит на сцену Король. - В чем проблема? Дышит Пейс так громко, словно какая-то старая машина. Непрерывный, низкий звук. - Да в том, что неясно, что ему нужно. Точнее ясно, конечно. Но за кого он? Король закрывает губы тыльной стороной руки, зевает. - За себя, - говорит. - Воооот, - оживляется Пейсер. - Вот! А нам ведь таких не надо, да? Взгляд Короля насмешливый, хотя лицо спокойно - таким его Пейсер особенно не любит. Не поймешь, что на уме. - А с Рексом, значит, ты пойдешь на другой конец Мохаве? - приподнимает Король бровь. - Будешь искать, как спасти мою ржавую собаку? Пока Пейсер пунцовеет от гнева и беспомощности и подбирает хоть какие-то слова, Король продолжает. - Ты только лица врачам можешь бить, да, Пейс? Последователям, которые тебя штопали и штопать будут. Здесь такой говорящий, а обычно куда девается твоё красноречие. Почему-то Ленни смог узнать, как спасти Рекса. У тех же Последователей, Пейс. А ты ведь его доктору, тому, белобрысому, нос сломал. Так чего же этот выблядок взялся за мою просьбу? - Ему что-то нужно, - хрипит Пейсер. - Нужно, всем что-то нужно, - отворачивается Король. На миг, едва заметно, сжимаются его губы и изгибаются в выражении неудовольствия, почти отвращения. Но только на миг - а Пейсеру, заметившему, умеющему такое в Короле замечать, хватает. И это жутко и мерзко - но нужно остыть. Нужно понять, что происходит. Почему в этом вопросе они настолько расходятся. - Ты очень херово разбираешься в людях, - договаривает Король. - Если Ленни спасет собаку, я предложу ему услугу. Любую, какую захочет. Рот Пейсер открывает только через несколько минут, уже на третьей песне, и рассматривающий виски в стакане Король не сразу понимает, что он заговорил. - Ты меня совсем не слушаешь. А мне это всё не нравится. Ленни этот не нравится. О том, что Ленни возвращается, парни узнают у Гарретов - приносят весточку в Школу в тот же день. Сутки буквально, и Ленни будет во Фрисайде. Куривший в углу Пейсер в лице не меняется и вид сохраняет безучастный, но Король, отпустив мальчишек, оборачивается к нему. В глаза друг другу они смотрят совсем недолго - Пейсер не выдерживает, отводит взгляд, уже словно чувствуя, что услышит. - Ты не будешь трогать Ленни, - ровно говорит Король. В этом его тоне столько не угрозы даже - обещания невысказанного, - что у Пейсера яйца поджимаются. Он ерзает и морщится, в очередной раз припоминая разницу между ними и почему Король - это Король, а он сам при нём. - Ни его самого, ни его людей. Я все равно узнаю, Пейс, если ты попытаешься. Ты меня услышал? Взгляд жжет ему лоб, но сам Пейсер глаз так и не поднимает. - Услышал, ага, - кривится он. - Ты его трахни еще, этого Ленни, раз так любишь. Король смеется, под его шагами скрипит дощатый пол, когда он подходит к окну. - Почему же ты такой недалёкий, - вздыхает он. - И такой гордый. Чем он тебя обидел, Пейсер? - Тем, что он никто и звать его никак, хер с бугра, а все с ним цацкаются, всем он нужен, блядь, - рычит Пейс. - И ты как все. После инъекции ноет сгиб руки, но это будет недолго, Король уже столько их пережил, что может понять умеет человек колоть препараты или нет. Этот доктор явно умеет. Движения скупые, глаза внимательные, вопросы все задал по теме. Пулю из бедра вынул тоже быстро и аккуратно, и вот от нее рана болит куда сильнее. Но и это недолго. Мед-х препарат ускоренного действия. - Как давно вы с Ленни знакомы? - спрашивает он, поправляя под головой подушку и вполоборота глядя, как доктор собирает свои инструменты. Хотя он знает прекрасно, как давно; ему до сих пор подспудно приятно, что Ленни в городе нет, но на новость о ранении Короля его доктор примчался, недовольный и огрызающийся, но очень быстро - и явно двигает им не собственное горячее желание спасти и заштопать. Доктор останавливается на пару секунд, дергает уголком губ. Но так и не смотрит Королю в лицо. - Достаточно, чтобы я воспринимал всерьез его просьбы, - ровно говорит он. Умняша, улыбается Король. И помнит прекрасно поведение его и людей, и сломанный нос. Поэтому и попросил Пейсера свалить пока Короля штопали. И Рекс его помнит - лежит у ног, сложив лапы на ботинки, и хвостом колотит по полу. - Доктор, мы перед вами виноваты, - вздыхает Король, закрывая глаза. - Мы можем оказать вам услугу, чтобы сгладить вину? Слушает, как через минуту тишины, врач встает. Как следом поднимается Рекс, поскрипывают механические суставы. - Переносица уже в порядке, - ядовито выдает врач, и Король обнажает в улыбке зубы, ему искренне весело. - Но если ваши, с позволения сказать, люди будут уважительнее относиться к тем, кто спасает их никчемные жизни, вам самим станет легче жить. - Я вас понял, Аркейд, - кивает, глаз не открывая, Король. - Такой херни больше не повторится. Король их застает сцепившимися - хорошо хоть, не в буквальном смысле. Но Ленни почти в губы Пейсеру дышит, и стоят они так близко, что касаются носками ботинок друг друга - и застывшее выражение на лице Пейсера явно говорит о том, что до буквальной стычки дело дойдет вот-вот. Он сжимает кулак, и блестит кастет - и за эту руку Король его и пережимает, а Пейсер так дергается, словно не слышал и не видел, как он подошел. - Вы или целуйтесь, или разойдитесь, - вскидывает Король брови. Ленни улыбается ему и тянется - тянется к Пейсеру, с места не двигаясь, вытягивает шею, словно действительно решил поцеловать. Расчет верный, шутка удачная - Пейсер отскакивает так резво, что чуть не врезается в стену. - Уёбок, - кривится он. - Отъебись от меня, мудила, - показывает Ленни зубы. - Может хватит уже? Продолжить им Король не даёт - закрывает ладонью Пейсеру рот. Ленни пережимает пальцами за плечо. Сказать ему нечего, поэтому он отворачивает Пейсера и толчком в спину задает направление - и тот уходит, матерясь на ходу, оглядываясь, а Ленни словно уже вообще забыл о его присутствии. Даже в его сторону не смотрит, достает сигарету, сжимает в зубах. - Как дела, малышка? - жестом велит одному из присутствовавших парней прикурить ему Король. Ленни улыбается криво, на одну сторону, зажимает сигарету пальцами. - Могли быть лучше. Затягивается, щурится - впалые щеки западают еще сильнее, и очерчиваются острее скулы. Король наблюдает за ним, как складываются темные губы, выпуская дым, как дрожат ресницы, очерчивая выцветшие глаза. Ни тени беспокойства. - Пойдем, - жестом приглашает его за собой в зал Школы Король. - Расскажешь мне. - Пейс себя с дерьмом сожрет, как узнает, - ржёт кто-то из парней. Но осекается, когда Король оглядывается на него. - Да ну чего, - пожимает плечами тот и улыбается как-то потерянно. - Ну все ж в курсах, как он от Ленни бесится. А тут такая ботва... Он еще раз пожимает плечами и уже спадает с лица, когда Король улыбается и качает головой. - Посмотрите, чтоб со злости Пейсер херни не натворил,- говорит Король. - Заметано, - отзываются несколько голосов. В Школе, как обычно, движняк - одни уходят, другие возвращаются из патрулей, приносят новости и сплетни. Через несколько минут никого из людей, слышавших его недавний разговор с Ленни, в зале не остается. Понесли известие по городу. Король улыбается своим мыслям, вспоминая. Через час, может, больше, явится и Пейсер; он будет зол. Еще злее он станет, когда Король ответит ему на эту его злость. Ответит, что за это ему с самого начала и нравился Ленни. Он ищет лояльности, он заводит друзей. Он мог попросить паспорт на Стрип, крышек, оружия - чего угодно. Химии. Людей. Чьей-то смерти. А он попросил куртку. Улыбнулся, приподнял брови и сказал, что давно такую хочет. Так просто, будто без задней мысли о причастности. Куртку, показывающую едва ли не принадлежность к касте. Потому что когда Король отсмеялся восхищенно, и спросил, понимает ли он, что все, кто носят такие куртки - его, Короля, люди, и ему подчиняются, Лении пожал плечами. "Мне просто нравится куртка" - сказал он. Просто нравится куртка... И Король ему просто ее подарил. Снял и подарил. И сидел теперь в рубашке, со взмокшей спиной, очень ощутимой на сквозняке, ожидая взбелененного новостью Пейсера. И ему было до одури смешно, словно ядер-кола пузырилась в животе и легких. - Не будь сукой, - нежно говорит Король и заправляет только что протертыми спиртом, желтыми от табака и оружейного масла пальцами прядь волос ему за ухо. - Или я решу, что Новая Калифорния платит тебе за продвижение их интересов на моей территории. - А я решу, что ты тупой, - вскидывает бровь Ленни, наклоняясь к нему еще ближе, так, чтобы в меланхоличном шелесте музыки и голосов его голос Королю было слышно отчетливо, а прочим - нет. - Даже потрепанных и босых, их больше. Сколько твои парни успеют уложить из десятимиллиметровых пукалок, если дойдет до открытой стычки? Хотя тупой - не совсем то слово, чтобы описать кого-то настолько хитрого и внимательного. Король поворачивается, в зале с погашенным светом, где только софиты горят на узкой сцене, его обветренное скуластое лицо выглядит более чем серьезно. Рука, закинутая на спинку стула Ленни, шевелится, пальцы стучат ему по плечу - мол, продолжай. - Дай я пошуршу, найду мирные пути, - утыкается лбом ему в висок Ленни. - Ходят слухи о гуманитарной помощи от НКР, которую во Фрисайде раздают только гражданам. О том, что патрули от Маккарана подвигают ближе к городу и о том, что представительство на Стрипе уже кажется им недостаточным. Если ты дашь мне время и подержись за яйца Пейса, пока он не наворотил - я попробую разрулить хотя бы часть. - Ленни, детка, - расслабленно вздыхает Король. - Подержать Пейса за яйца дело несложное... - Даже если я и провалюсь, - улавливает его мысль Ленни по банальной логической цепочке. - Ты ничего не потеряешь. Сам же предпочел выжидать. - Возьмешь Рекса, - обнимает его за плечо Король. - И кого-нибудь из парней. - Давай без парней, - кривится Ленни. - Иначе хана мне со всей разведкой. Парень на сцене - это Арчи, кажется, - затягивает очередной куплет, кто-то справа от их столика хлопает вяло и недолго. Ленни перебарывает порыв обернуться на этот источник шума и следит, как Король медленно отстраняется ровно настолько, чтобы смотреть ему в глаза. - И как я должен быть уверен, что тебя не продырявят? - шепчет он, прищурив глаза, но смотря цепко, внимательно. Его дыхание - терпкое, запах виски, - трогает губы Ленни, словно вкладывая в них вопрос. - Никак, - выдыхает Ленни и Король поворачивает голову, усаживаясь боком, и в профиль в неверном свете едва заметно кривится угол его выразительно очерченного рта. Выражение неудовольствия. Почти гнева. Король не теряет лица. Пальцы больше не трогают Ленни по плечу - рука снова легла на спинку стула, словно бы безучастно. - Я даже не из твоих людей, Король, - повернувшись к сцене, подытоживает Ленни. - Без разницы, что там со мной будет. Главное - дело. Взгляд, вонзившийся в него, даже в темном помещении блестит, как сталь ножевого лезвия. - Не схвати пулю, малышка, - с присвистом выдыхает Король. - Не схвати пулю. Пули хватают Пейсер и трое его людей. Троих хоронят ребята из Новой Калифорнии - а Пейсера, еще живого, бормочущего и матерящегося, Ленни тащит на себе до самого выхода из квартала. Там их подхватывают отряженные Королем люди, Пейса, цепляющегося за Ленни, с закатывающимися глазами и дыркой в боку, все бормочущего, что Калифорния их погубит, утаскивают в форт к Последователям. А Ленни собирается было отмываться, к колонке - и почти достигает своей цели. Воду на ночь перекрыли, но дежурный из банды подпускает его и отсчитывает литры по количеству уплаченных крышек. Ленни успевает умыть лицо и только снимает куртку, чтобы замыть кровь Пейсера - когда прибегает мальчишка. - К Королю, - скорее показывает жестами, чем говорит он, и пританцовывает на месте, порываясь бежать обратно, пока Ленни поднимается и забирает свою оплаченную, набранную в бутылку воду. - Я не побегу, шкет, даже не раскатывай губу, - тыкает его пальцем в грудь Ленни. - Идём медленно и вдумчиво. Тот кривится, как от боли, но чуть снижает скорость своей нервной суеты. - Но Король, - мямлит он. - Ждёт же. - Спать ему пора, что ли, Королю-то? - шутит Ленни. И оказывается недалёк от истины. Пацан не поднимается с ним на этаж к Королю, отсеивается на пролете лестницы у бодигарда, караулящего под дверью. Дальше Ленни идёт один - по пустому полутемному коридору мимо открытых дверей к двери закрытой. Там уже светло - несколько ламп у потолка горят ярко, почти как софиты - кажется, от них даже исходит жар. На кровати в центре комнаты Король один - сидит в коротком халате, вытянув ноги в пушистых тапках, и листает журнал, запивая прочитанное из зажатой в пальцах другой руки бутылки. Он поднимает на Ленни глаза, кивает в знак того, что увидел, и возвращается к журналу. Пару мгновений после этого подождав у дверей и не дождавшись изменения ситуации, Ленни скидывает на пол куртку, ставит там же бутылку с водой и проходит к кровати. Сбоку за дверью, в комнате, где погашен свет, спят вповалку несколько девушек на сброшенных на пол матрасах, замотавшись в красные простыни. Судя по их позам и неподвижности - обдолбанные в самый край. Но Ленни все равно прикрывает к ним дверь. - Правый выключатель, - показывает бутылкой Король, не отвлекаясь от чтения, и Ленни поворачивается, прослеживая по стене. Щелкает тумблер выключателя - и свет погасает лишь частично. Узкие лампы, почему-то красные, бледные и редкие, зажигаются вместо привычных - и комнату наполняет мутный алый полумрак. Ленни останавливается, руку от выключателя не убирая. - Не замирай, - привлекает его внимание Король. - Садись сюда. Сюда - это на здоровенный траходром к нему под бок. - Серьезно? - не сдерживает смешок Ленни. - А халатик мне выдашь? - Халатик это моя привилегия, - невозмутимо отпивает из бутылки Король, так и не поднимая глаз. - Можешь разуться. Ленни пожимает плечами. Скидывает ботинки и наколенники, оставаясь в штанах и футболке. Приглушает яркость дисплея пип-боя, и садится на край кровати. Освещение заливает все красным, словно затянувшийся закат в лощине, где почти темно от глубоких теней. И без того красное белье на кровати в складках выглядит черным. Король зажимает горлышко бутылки в пальцах руки с журналом, свободной притягивает Ленни к себе, потянувшись и обняв за пояс. Настойчиво, хватка у него, как железным обручем пережало - и Ленни подтягивается ближе, пока хват не превращается в объятие. И пока он не прижимается к Королю голой рукой, плечом. - Что теперь? - облокачивается на высокие подушки Ленни, устраиваясь полулежа, тоже вытягивая ноги и шутит. - Займемся любовью? - В своё время, - со смешком отвечает Король. Журнал отправляет легким броском на пол и протягивает Ленни бутылку. - Ты не против? - Не против чего? - с готовностью пригубляет прямо из его рук виски Ленни. - Выпить или заняться любовью? Король смеётся, тоже устраивается удобнее, расслабляется и закрывает глаза. - Расскажи мне, детка, что случилось с Пейсом, - шепчет он, устраивая затылок на ребре высоко стоящей подушки, поглаживая пальцами обнимающей руки Ленни по боку через ткань футболки. - Что он натворил. - Не пойму, мудак он или дурак, - подытоживает Ленни, опускает на пол опустевшую бутылку и возвращается на нагретое место, к обнимающим рукам. - Пристрелить переговорщика от НКРовцев ни с того, ни с сего. И промолчать. Король гладит его по предплечью, медленно перебирает пальцами. - Я его знаю столько лет, и все еще не до конца понимаю, дурак он или мудак, - ухмыляется. - Но он всегда таким был. - Повезло тебе с ним, - ядовито фыркает Ленни. - Научи его, что ли, ставить тебя в известность? Можно было бы избежать перестрелки и половины происходящего дерьма. Король кивает молча, поворачивается. Укладывает горячую ладонь Ленни на шею, оборачивая его голову к себе, и медленно проводит кончиком языка от его подбородка к губам. Целует коротко, касается носом, ведет по переносице. - Ты не шутил? - шепчет хрипло Ленни, облизывая губы. - Мне казалось, Королю по душе слабый пол. - Это останется между нами, - гладит его под челюстью пальцами Король. - Ты мне по душе, Ленни. Детка. Очень. - И давно ты решил меня склеить? - шепчет Ленни, глядя в блестящие глаза, и закрывая собственные. Это чувство, спазмирующее, тянущее, знакомое с первой их встречи, заставляет Короля улыбнуться ему в губы. - Давно, малышка. Давно. Просыпается он днем. Один. Губы стерты от поцелуев и болят так, что прикасаться страшно. Дверь к девчонкам все еще закрыта, комната пустая. Красный свет погашен, освещается комната солнцем, бьющем через щели в щитках на окне. В теплых искусственных сумерках, в душном помещении, Ленни бредет к оставленной накануне бутылке воды, и уже напившись находит взглядом целый поднос жратвы у кровати, и несколько банок с водой и пивом на нем же. По всему выходит, что из комнаты ему пока выходить без надобности. Он подхватывает с подноса фрукт и падает обратно в красные простыни. Спит, смотрит карты на пип-бое, пьет и снова спит. Уже под вечер выбирается все-таки вниз отлить - и сталкивается в самых дверях с бледным перебинтованным Пейсером, усаженным на стул у входа, словно вынесенный на улицу подышать старик. Между ними даже перепалки не случается - никак это не назвать. Только по взгляду Пейса видно, что он знает, кто понаставил Королю засосов, значит, видел его уже утром, а Король не потрудился прикрыть шею и ключицы; злой - не то слово, чтобы описать его состояние. Ленни, кажется, никогда не видел настолько взбешенных людей. Он не успевает оценить опасность - и день перестает быть томным. Пейсер пробивает ему руку ножом - лезвием насквозь, теперь уже сам заливаясь его кровью, словно наоборот от вчерашнего. Увидеть Короля уже не то чтобы очень хочется - боль сильная, и Ленни уже на ходу, целой рукой не забыв вмазать Пейсу в форзац, всаживает себе один из шприцов с мед-х, всегда взятых прозапас (и смутно радуется своей от него зависимости). У Последователей тихо и пусто - охрана рассказывает, что многие заняты на операциях, снова была стычка, десять раненых и раны серьезные. Аркейд в крови по локоть - в одной руке какие-то железки, в другой черная от крови игла, в маске на нижней части лица, замечает его и поднимает голову. Пациента он передает, как только заканчивает шить - и выскакивает на улицу, в буром от крови халате, хмурясь сурово и сжимая губы. Ленни, помогающий себе сам, кое-как пытаясь остановить кровь, тоже поджимает губы всем видом показывая, что не особо-то и виноват. - Руку давай сюда, - командует Аркейд, серьезный и злой, споласкивая собственные руки. - Еще куда-нибудь пырнули? - Нет, только рука, - морщится Ленни. - Я уже обезболил. Ну, мед-х. - И как же это? - пережимает его за запястье Аркейд. - Где тебя носило ночь и откуда этот сувенир? - Был у Королей, - уже предвкушая, говорит Ленни и через дискомфорт ухмыляется на то, как Аркейд закатывает глаза. - Пейсер... В общем, надо было его оставить тогда в перестрелке. - Я, - орудуя иглой, ровно говорит Аркейд. - Тебе, Ленни, говорил. Разве нет? Не связывайся с этими отморозками. А ты? Ленни было дергает плечами, но Аркейд шипит сквозь зубы, удерживая его руку, и движение приходится оборвать. - Хорошо, что ты у меня есть, - морщится, но улыбается, Ленни. - О, да, - бодро кивает Аркейд. - Хорошо, что я у тебя есть! А вот то, что ты есть у Королей - не очень хорошо.