Самонадеянный идиот

«От лица Астрид» — Шестая буровая, подтвердите остановку, — усталость так сильно давила на плечи и голову, что скрывать её я больше не могла. В ушах стоял шум от помех в наушниках, голова страшно болела, но я старалась не обращать внимание на всё это, концентрируясь на экране и переговорах в системе связи. — Остановку подтверждаем, — ответил пилот шахтёрского танка. — У нас маршевый буровой перегрелся, сцепление полетело, и бур больше не вертится, — перекрикивая гул машин сказал пилот. Послышался шум, от которого я невольно поморщилась. — Возвращайтесь, — бросила я, снимая наушники. В ушах звон, а голова раскалывается. Девять часов беспрерывной работы явно сказались на мне… мягко говоря, плохо. А на самом деле, я чувствовала себя в край разбитой. Всё, чего мне хотелось — прийти в свою комнату, свалиться на кровать, и спать. Я устало потёрла виски. Вдруг на экране вспыхнул красный значок. Всё та же шестая машина. — Шестая, что у вас? — надевая наушники, спросила я. — Задние гравитационные побило камнями, мы не можем перемешаться. Запрашиваем помощь, — девушка посмотрела на схему. На той красными волнами обозначился обвал, повредивший буровой танк. — Ждите, — вздохнув, бросила я, и переключилась на спасательную бригаду. — Шестая буровая — требуется помощь в возвращении экипажа и машины на уровень ноль. Как поняли? — Поняли, миледи, — усмехнувшись бросил капитан спасательного судна. Послышался гул, и судно отправилось с верхнего яруса вниз, следом за сломавшимся танком. Боль в голове усилилась. Я откинулась на спинку кресла, устало массируя виски. Зрение начало расплываться. Закрыла глаза, тяжело вздохнула. Прав был отец, есть работа, которую ни в коем случае нельзя давать женщинам… слишком много напряжения, слишком много шума... слишком тяжело... Послышался звон, и я облегчённо вздохнула. Даже боль в голове чуть ослабла. Я стащила наушники и, положив их на стол, встала из-за кресла. Потянулась, издав громкий хруст затёкшего позвоночника. В глазах потемнело, а ощущение пространства исчезло на мгновение. Я схватилась за стол, чтобы не упасть, но вскоре всё прошло. Я вздохнула, чуть улыбнувшись. Очередной рабочий день закончился, а следующий настанет после завтра: мы работали через день, это была единственная причина, почему я всё ещё не бросила всё, и не вернулась на Землю. Ну, ещё наверное зарплата, которая была очень неплоха. Единственное, о чём я иногда жалела, что наша шахтёрская станция расположена так далеко от Земли. Через систему небольшого белого карлика, где расположилось множество осколков и давно мёртвых планет, на одной из которых и расположилась Ренесанс-Девять, очень редко проходили грузовые суда. Изредка присылали транспортные корабли корпорации, и, в связи с таким непостоянным снабжением, на станции частенько не хватало самого необходимого, а мы порой по несколько лет не видели близких. — Астрид, задержишься на минутку? — из сладких грёз о тёплом душе и мягкой постели, меня вырвал голос начальника станции. — Да? Что-то нужно? — стараясь выдавить из себя улыбку, сказала я. Хотя уверена, он отлично понимает, что я на самом деле его была убить готова. — Сегодня к нам прилетает очень важный гость, с проверкой, — я не сдержала обречённого стона, уже понимая, к чему он клонит. — Не могла бы ты заняться отчётами? — мне очень захотелось послать его далеко и на долго, но я вспомнила, что я девушка воспитанная. Порой завидую экипажам танков, уж их то правила приличия точно не сдерживают… с другой стороны, за-то я больше не спускаюсь в эту бездну. — Хорошо, — выдохнула я, и не дожидаясь разрешения, направилась к выходу. Начальник даже не попытался меня остановить, значит больше просьб не будет. Я быстро покинула диспетчерскую, и направилась по коридорам к жилому блоку. Проходя мимо столовой, я так сильно задумалась, что не заметила как передо мной возникла преграда. Резкий удар выбил из меня воздух, а я сама потеряла равновесие, и рухнула на стальной пол, больно ударившись головой. В глазах вспыхнули звёздочки, и я издала протяжный стон, положив руку на лоб. Боже, за что мне это? — Простите, миледи, — послышался приятный бархатный голос. — Не заметил вас, — когда зрение стало чётче, я увидела перед собой красивого молодого паренька, наверняка новичка. Судя по нашивке на форме, член пешей горной команды. И правда, на члена экипажа танка не похож, они все очень… грубые на вид, словно из камня вытесаны. Мускулистые, отпускают пошлые шуточки, что порой воротит. Я не сразу поняла, что парень протягивает мне руку. — Ничего страшного, — ответила я, принимая помощь. Парень одним движением вернул меня в вертикальное положение. Я слегка удивилась. Он сильнее, чем кажется на первый взгляд. — Нет, правда, извините. Не хотел, — его лицо тронула обворожительная улыбка, видя которую я невольно улыбнулась и сама. Его бархатный голос ласкал уши, словно музыка… оно и не удивительно, после таких-то шумов. — Астрид Хофферсон? — Я знаю, у меня на форме написано, — улыбнулась я, показывая на груди тёмно-серой формы чёрную полоску с белыми буквами. Сама же искала такую-же надпись на парне, но, к своему величайшему удивлению, не нашла. — Я Иккинг, — просто представился парень. — Пешая группа, — сказал он, указывая на нашивку. Я чуть шире улыбнулась. — А что вы вечером делаете? — вдруг спросил он. — Я… — этот вопрос выбил меня из колеи. Было две причины, по которым мне следовало бы сказать, что я занята: первая — ко мне на базе приставали все, кому не лень, и я всех слала далеко и на долго. Меня даже заглаза называли «Железная леди» или «Ледышка», считая бессердечной. Так по какой причине этот парень должен стать исключением? И вторая причина — отчёты. И, признаться, первая причина сразу исчезла. Почему? Ну… я почувствовала как моё сердце противится разуму, ускоряя ритм. Он был до жути привлекательным, как внешне, так и голосом. Невольно захотелось узнать, что же спрятано под формой, кто же он, как человек? И я бы рада была дать ему шанс, но второе я отбросить не могла. — Прости, я занята. Отчёты, — чуть разведя руками в стороны ответила я. — Какие отчёты? — чуть встрепенулся парень. — Да, сынок нашего боса летит сюда. К его прилёту должно быть много всего, и всё это, естественно, сделать должна я, — улыбка сползла с моего лица, оставляя только неприкрытую грусть о потерянном вечере спокойствия. — Не беспокойся, если ты не сделаешь эти отчёты, он не будет ругаться, — улыбаясь сказал парень. Я усмехнулась. — Ты откуда знаешь? — всё ещё храня тёплую, искреннюю, слегка усталую улыбку на лице, спросила я. — Скажем так, — парень опустил взгляд к полу. — Я его очень хорошо знаю, он ни за что не будет злиться на такую красивую и ответственную девушку, лучшего диспетчера на всей базе, лично в своё время открывшую многие ходы в недрах этого безжизненного куска камня, — от такой речи я невольно залилась краской, смущённо уведя взгляд в сторону. В груди появилось что-то тёплое, липкое, но такое приятное, обволакивающее. — Я так не могу. Как же я могу быть ответственной, если не выполню поручение. Так что я сначала сделаю всё, а потом уже можно будет и о кружке кофе подумать, — улыбнулась я. Парень посмотрел мне в глаза. Я невольно застыла, рассматривая чёрные зрачки, слившиеся с чёрной радужкой глаза. Такой цвет я видела впервые, и, признаться, он ассоциировался у меня с бездной космоса, или глубиной шахт, куда я изредка спускалась, вспоминая времена, когда я была в пешей бригаде, ещё до того, как меня «повысили» до диспетчера. Этот взгляд сильно ударил по моему самообладанию. Желание отбросить дела, и уделить наконец время личной жизни возросло в разы, но я усилием воли подавила его. — Ладно, миледи. Может тебе помочь? — предложил он. Я замотала головой, представив картину: моя комната, и мы вдвоём, ковыряем отчёты. И ведь наверняка мы будем друг другу мешать, отвлекать разговорами, а может даже я сама сорвусь, и затащу его в кровать. Уж что-что, а станцию мы покидали редко, и работы тут по горло, потому ясное дело, что в подобной ситуации я не смогу себя сдержать, жаждая близости, хоть с кем-то, ведь работа работой, но организм требует своё, и порой, когда нет возможности нормально сконцентрироваться, это очень раздражает. Так же, как и невозможность от этого избавиться. К слову, лучше с ним, чем кем-то другим. Все, кого я знала на станции, были грубыми неотёсанными. Единственным исключением была моя подруга - Хада, но я пока не дошла до той стадии, когда уже воспитание сносит природа. Грубость, которую могли предложить все остальные — последнее, чего я хотела. А тут… хотя, я не могла точно сказать, ведь знала его всего ничего. Потому сначала надо узнать его получше, а уже потом строить планы на будущее… к слову, почему я его не помню? Ни голос, ни лицо? Эти глаза я бы навсегда запомнила. В любом случае, как бы я не хотела дать своё согласие, пленённая его бархатным голосом, я мотнула головой. — Как знаешь, — пожав плечами, ответил шахтёр. — Я пойду, отчёты делать, — сказала я, и уже хотела вновь продолжить свой путь к комнате, как что-то вязкое в груди, загорелось с новой силой, заставив меня покраснеть. Не до конца понимая, что я делаю, я резко развернулась к парню. — Я завтра свободна, — буркнула я тихо. Однако, Иккинг меня услышал, и ответом мне была его обворожительная улыбка, от которой в груди липкая смола начинала гореть сильнее, принося не боль, но наслаждение, трепетное предвкушение завтрашнего свидания… — Удачи, — я вновь улыбнулась, и направилась к себе. Я была совершенно права, когда не приняла его предложение о помощи. Ведь я даже в одиночку не могла сконцентрироваться, меня постоянно возвращало к очаровательному шахтёру, лицо которого мне почему-то казалось знакомым. Никак не могла вспомнить, где видела его... при том не на станции. В любом случае, отчёты нужно было сделать, и я придумала себе новую мотивацию. Если я не сделаю отчёты, меня наругают, и заставят дополнительные часы сидеть в диспетчерской, и тогда я точно не смогу пообщаться с моим новым знакомым. Как ни странно, это сработало. Я закончила всё до полуночи, и усталая, еле державшаяся на ногах, послала босу отчёты. Секунду спустя я уже спала: усталость взяла верх, и я просто не смогла побороть себя.

***

— Серьёзно! — закричала я, услышав тихий шёпот из коммуникатора. — Хада, ты издеваешься?! — утро началось не хорошо… вернее, плохо. Моя близкая подруга, работающая во вторую смену, должна была выйти сегодня на работу, но по неизвестным мне причинам, она сорвала голос, и говорить могла только шёпотом. Потому в диспетчерской ей делать было нечего. — Прости, Аст, я правда не специально, — слышался шёпот. Я обречённо вздохнула. — Я подменю тебя! — злая на подругу, я оборвала связь, и бросила коммуникатор на кровать. После издала протяжный обречённый вой. За что мне всё это? Но делать нечего. Спасать подругу надо. Потому я быстро привела себя в порядок, и, нацепив свою форму, бросилась по коридорам в диспетчерскую. По дороге мне встречались экипажи шахтёрских танков и пешие бригады, как раз выходившие в глубины планетоида. Мельком заметила такие знакомые чёрные глаза. Похоже, мой вчерашний знакомый без слов понял, что я спешу на работу, а не прогуляться в парке, потому останавливать меня не стал, хотя я видела, что хотел. Но сейчас нет времени думать о нём. Я вбежала в диспетчерскую, и заняла своё место. Надела наушники, и ткнула зелёную кнопку. — Диспетчер номер девять, готова, — подала я голос в системе. — Астрид, тебе не надоело прикрывать подругу? — услышала я за спиной голос начальника базы. Резко развернулась. — Девятый — номер Хады, но никак не твой. — Эм… — только и успела я протянуть. — Когда Хаде станет лучше, она отработает каждый день, который за неё отработаешь ты, а тебя тем временем я отправлю в отпуск, на Землю, — сказал мужчина, и, развернувшись, быстро покинул помещение. Я несколько секунд смотрела ему вслед, после мотнула головой, и развернулась обратно к экрану.

***

Восьмой танк, продвижение в квадрат А7, тринадцатая пешая бригада, Б0, спасательная команда — танк четыре… в голове уже эхом шли команды и отголоски шахтёров, продолжающих свою работу на глубине. Прошло три часа, а я уже устала так, словно проработала целый день. Вдруг на плечо опустилась чья-то аккуратная рука. Я обернулась, и увидела подругу. Выглядела она и правда плохо. Тёмные круги никак нельзя было назвать гармонично смотрящимися на фоне зелёных глаз, чёрные растрёпанные волосы, собранные в небрежный хвост создавали ощущение, что девушка только что проснулась, что кстати было весьма вероятно. Я бросила очередной ответ одной из буровых машин, и сняла наушники. — Что ты тут делаешь? — обратилась я к девушке. Она чуть улыбнулась. — Если не могу работать, так хоть составлю тебе компанию. Чаю, кофе? — я почти ничего не услышала из её слов, что и естественно, после такого шума, большую часть её слов я прочла по губам. — Спасибо конечно, но… — я хотела было уже отправить её лечиться, но с другой стороны, а что она будет делать в комнате? — Хотя, можно кофе, — девушка кивнула, и направилась к кофемашине. Я надела наушники, и вновь вслушалась в разговоры горняков. — Диспетчер, говорит Заря, — услышала я чистый голос без помех. Прибыл грузовой корабль. — Запрашиваю разрешение на посадку, — я посмотрела на схемы посадочных платформ, ища свободную. — Посадку разрешаю, Заря, платформа О5, — ответила я, и пометила данную платформу, как занятую. Вдруг свет мигнул, а по экранам пробежался шум. Я нахмурилась, подняв взгляд на потолок, где продолжали мерцать лампы. В наушниках послышался громкий шум, и я поспешила стянуть их с себя. В глубинах станции послышался шум, словно что-то ударило по обшивке. После скрежет. Всё затихло. Персонал молча переглядывался. Я посмотрела на Хаду, которая с лёгким испугом смотрела на меня, держа в руках стаканчик с кофе. Мерцания прекратились, и всё затихло. Я перевела взгляд на схемы. Станция в порядке, повреждений нет. Всё хорошо Астрид, ничего не случилось. У тебя уже паранойя. Хада поставила на стол стаканчик, который я тут же сцапала, и сделала несколько глотков. Горячий напиток слегка меня успокоил и взбодрил. Я мотнула головой, и вновь надела наушники. — Диспетчер, что у вас? — спросил экипаж первого танк. — Всё в порядке, — отозвалась я, и вновь посмотрела на слегка испуганную подругу. — Диспетчер… — послышался голос капитана грузового судна. — Вы тоже это видите? — Вижу что? — недоумённо спросила я, переводя взгляд на изображение, получаемое с одной из наружных камер. Всё, что я успела заметить — черноту космоса, прочерченную белой полосой. Вдруг что-то вспыхнуло, и камера перестала передавать изображение. Станцию сотряс сильный удар. Хада отлетела в стену, теряя сознание от удара, а я вылетела из кресла, ударившись затылком об железный пол. В глазах вспыхнули звёздочки, боль пронзила разум, а вместе с ней на мгновение я услышала чей-то голос. — Внимание. Станция атакована, — послышался голос ИИ, и свет вспыхнул красным. Я, как могла, вскочила на ноги, оборачиваясь к наружным сенсорам. К моему величайшему удивлению, система ничего не обнаружила. Ни одного враждебного объекта. — Внимание, атака прекращена, — вновь заговорил монотонный женский голос ИИ. Против его слов, на экране вспыхнула одна серая вспышка, постоянно перемещаясь вдоль одной линии. После исчезла, и система показала длинную серую полосу, зависнувшую над базой всего в пяти километрах. — Что происходит? — шёпотом заговорил кто-то. Я и подошла к подруге и проверила пульс. Облегчённо выдохнула. Ничего серьёзного. Я вновь осмотрела Хаду, и направилась к своему месту. Надела наушники, и прислушалась. Шум, и ничего. Связи с танками нет, пешие бригады на радарах не появляются. Даже внутристанционная связь вышла из строя. Мне показалось, что система зависла. Вдруг радары ожили. По экрану прошлось множество красных волн, и ландшафт начал меняться. Один за другим, горные команды начали вновь появляться на радарах. Кто-то оказался в ловушке, кому-то повезло больше, и тут же можно было использовать новые пути, чтобы вернуться на базу. — Диспетчер, что у вас творится?! — закричали наперебой по связи. — Что происходит?! Тут всё рушится! — Внимание, команды, прошла волна обвалов в системе. Немедленно возвращайтесь на базу, — стараясь сохранять самообладание, скомандовала я, следуя протоколам. — Третья буровая, вы оказались в западне. Развернитесь на девятнадцать градусов по часовой, поднимите бур на восемь вверх, и начинайте бурение. Восемь метров до общей системы. Выйдя в неё, следуйте картам. Экстренная передача карт, пометка — молния. Девятая буровая, что у вас случилось? — смотря на красный сигнал спросила я. — Камни повредили ходовую часть, и бур. Мы застряли, — ответил капитан. — Вас поняла, отправляется спасательная команда, — и я передала данные о повреждённой машине спасательному судну. То сорвалось с места, бросаясь в глубины шахт. Я осмотрела схему. Слишком много пометок красным. Слишком многим нужна моя помощь. На наибольшей глубине оказались второй буровой танк, и восьмая пешая бригада. Последняя приблизилась к «Глубинным тропам» — естественной системе пещер, из которых в живых очень редко кто выбирался. И, что самое ироничное, этот уровень носил номер тринадцать. — Восьмая пешая, что вы делаете у Глубинных троп? — Мы были на уровне выше, одиннадцатом, как под нами провалился пол, — ответил командир пешей группы. — Высылаю помощь, — сказала я, и послала команду спасательным группам, пока они ещё не все покинули базу. — Астрид! — послышался голос начальника. — У нас большие проблемы! — Что случилось? — стянув наушники, спросила я, разворачиваясь на месте. — Я имею ввиду, что-то кроме множественных обвалов. — Сын главы компании, помнишь?! — в его глазах я прочла ужас. — Ты ему писала отчёты, которые он кстати очень хвалил! Он ушёл с восьмой группой в шахты! — я опешила от такого заявления. После быстро нацепила наушники. — Восьмая, с вами мистер Хеддок? — припоминая фамилию нашего основателя, спросила я. — Нет, он отделился, — ответил командир. У меня сердце ухнуло в бездну. Я медленно развернулась к командиру. — Он… отделился, — ответила я. — А к восьмой уже летит спасательный корабль… — тут же я развернулась к панелям, и перешла к наблюдению за восьмой группой. Все сигналы были в одном месте… все, кроме одного. Один сигнал оказался ниже, в стороне, и был плохо различим, постоянно исчезая, и вновь появляясь. — Астрид, отправь кого-нибудь за ним! — взмолился мужчина, наблюдая за мониторами. — Все корабли уже заняты, — ответила я, перебирая резервы станции. — Сними с кого-нибудь, — потребовал он. Я посмотрела сначала на него, потом на красные точки. Спасатели занимались от силы третью пострадавших. Я не хотела, чтобы из-за одного придурка, полезшего в шахты, будучи по сути неопытным ничего не знающем в этом деле, погибла какая-нибудь из команд. — Выполняй! — догадавшись о моих мыслях, прикрикнул начальник. Я тяжело вздохнула, и стала искать спасательную группу, чей вызов был бы не настолько срочным, и его можно было бы задержать. Вдруг все системы погасли, а свет вновь мигнул. — Эй! — воскликнула я, стукнув по монитору. — Что за шутки? — но система не оценила моего возмущённого тона, и включаться не собиралась. — Чёрт! — ругнулся начальник. — Что делать? — я посмотрела на него. Потом на присутствующих. Они растерянно осматривались по сторонам. — Астрид, ты ведь когда-то ходила пешей группой, да? — мне сразу не понравилось, к чему он клонит, но я медленно кивнула. — Отлично…

***

Как давно я не ходила в скафандре? Кто бы знал… лет пять, наверно. Не считая конечно одиночных выходов в уровень один, или два. В сотый раз я спрашивала себя, почему я согласилась? Почему не запротестовала? Наверное, потому что от меня зависела жизнь человека… и, признаться, увидев его изображение, я была немало удивлена — парень, с которым я имела честь вчера говорить и был этим самым сынком. И… мне было совестно. Я ведь обещала провести с парнем вечер. А раз обещала, то должна провести. Астрид Хофферсон никогда не пускает слов на звёздный ветер. Но сначала, надо вытащить этого идиота из Глубинных троп. Черноту пространства прорезал луч фонаря, отражаясь от ледяных стен, создавая блики. Ракетный ранец, на котором мне предстояло добраться до парня, работал на полную мощность. На радаре, расположившимся у меня на руке, мерцала точка сигнала Иккинга. И как только этого идиота допустили до шахт? Более того, на кой-чёрт он рванул туда? Что ему на базе не сиделось? Идиот. Самонадеянный идиот! И Если я найду его, я выскажу ему в лицо всё, что я о нём думаю. Коридоры сменялись пещерами, развилками, вновь длинным галереями со сталактитами и другими естественными структурами. Пролетев одну из галерей, заметила один из буровых танков, частично заваленный камнями, от чего не имеющий возможность двигаться. Наверно двигатели повредили. Впереди показался свет, и надо мной пронёсся спасательный корабль. А я спускалась всё ниже, и ниже. Изредка опытный глаз цеплялся за блеск руды в стенах пещер. Наконец я добралась до уровня двенадцать. Влетев в одну из больших залов, я приземлилась в нерешительности. Передо мной была средних размеров дыра, ведущая в Глубинные тропы. И мне предстояло спуститься туда, чтобы достать этого обаяшку… только шахтам его обаятельность как-то фиолетова. Я глубоко вздохнула, и прыгнула вниз. Ранец вновь включился, замедляя свободное падение, и я мягко приземлилась в тёмной пещере. Здесь не было ламп, которые в системе развесили шахтёры, не было проводов, которые тоже проложили люди. Быстрым шагом, направилась вглубь пещер. Мрачные стены меня очень напрягали. Никак не могла избавиться от ощущения, что за мной кто-то следит. Послышался треск, и рядом с мной упал сталактит. Я невольно вздрогнула, отскочив в сторону. Ударилась о какую-то сосульку, и… раздался пустой стеклянный звук. Сверху сорвалось ещё несколько сосулек, чуть не убив меня. Я замерла, широко раскрыв глаза, и пытаясь совладать с ужасом. Вот почему отсюда никто не возвращался живым. Малейший звук… стоп, звук? — Анализ атмосферы, — осторожно произнесла я. — Воздух с повышенным содержанием кислорода, — ответил ИИ. Я осторожно посмотрела на высветившуюся химическую схему. Наверняка система ошиблась. Но… звуки… может и правда воздух? Хотя, звуки могут быть и в любых других газах. — Воспроизвести в окружение с мощностью в одну десятую динамика следующую фразу: «Иккинг, ты тут?», — скомандовала я. По пещере разнёсся тихий отчётливый голос. Точно мой голос. Это и правда воздух. Вновь я услышала звук, и несколько сосулек со звоном рухнули вниз. Следом за ними ещё, и ещё. Самые непрочные сорвались. Остальные покрылись трещинами, но остались висеть. Я осторожно отпрянул от сталагмита, к которому прильнула, надеясь избежать попадания ледяного снаряда. После осторожно сняла блокировку со шлема, и медленно стянула его с себя. В лёгкие устремился чистый свежий воздух, а волосы растрепал гуляющий в пещере ветер. Я услышала собственное сбитое дыхание. Всё хорошо, Астрид, ты жива. Тебе надо быть тише, найти этого идиота, спасти, и вернуться на базу. После выпить чашечку чая, и завалиться спать. Боже, почему всё это больше походит на сон? — Бесшумный режим, — тихо скомандовала я, и система мигнула, более не издав ни звука. Я прикрепила шлем к поясу, и двинулась в сторону, указанную маяком. Источник сигнала находился прямо за поворотом. Я замерла. Мне было страшно, просто завернуть за угол. Вдруг он уже мёртв? Что тогда я скажу? Меня выгонят, а может даже и обвинят в его смерти. Боже, зачем я вообще ввязалась во всё это… хотя, у меня особо и не спрашивали. Ладно, понадеюсь на порядочность нашего начальства. Глубоко вздохнув, я выглянула из-за скал. Взору моему предстала небольшая пещера, часть которой оказалась обвалена. Среди обломков камней я тут же заметил фигуру человека в белоснежном скафандре. Осторожно, словно боясь разбудить спящего, я подошла к нему. Свет моего фонаря осветил лицо парня, от чего он поморщился, и открыл свои чёрные глаза. Улыбнулся, увидев моё лицо. — Привет, — тихо сказал он. — А я тут застрял немного, — я лихорадочно осматривала скафандр. Повреждений нет, всего лишь придавило. С души камень упал, а страх, клокочащий в груди раскрылся словно пружина. — Что ты тут делаешь?! — прошипела я, опускаясь рядом с ним. Парень улыбнулся своей обворожительной улыбкой, только она не погасила моё негодование, наоборот разжигая его. — Ты вообще ничего не знаешь о шахтёрском деле, куда ты полез?! — Во первых, я ходил по шахтам Деймоса и самого Марса, а во вторых, хотел найти к сегодняшнему вечеру что-нибудь этакое. Увы, ювелирного на станции нет, потому в качестве подарка я решил найти что-нибудь красивое, что растёт прямо под ногами, — услышав причину столь безрассудного поступка, я чуть не задохнулась от возмущения. — Самонадеянный идиот! — не выдержав крикнула я. После, осознав, что я сделала, я испуганно прикрыла рот, подняв взгляд к потолку. Послышался грохот, и с потолка сорвались камни и льдины. В порыве… наверное эмоций, я накрыла парня собой, закрыв глаза, и приготовилась к неминуемой гибели. Вот же дура, кто теряет самообладание в шахтах, тем более в Глубинных тропах? Перед глазами пронеслась вся моя жизнь, от детства, до службы диспетчером. Вспомнилась Хада, с которой я даже попрощаться не успею. На душе стало горько. Я уже приготовилась к боли, смерти, но… Спустя несколько секунд всё затихло. Я всё ещё чувствовала дыхание парня, лицо которого оказалось около моей шеи. От тепла пробежали мурашки. Я осторожно открыла глаза, и подняла взгляд вверх. Обвал прекратился. Вокруг лежали камни, лёд. Я осторожно поднялась, осматриваясь по сторонам. Потом повернула голову к Хеддоку. В его руке светился средних размеров монокристалл синего цвета. Парень улыбнулся. — Не думал, что подарю его тебе в такой обстановке, но всё же, — Иккинг протянул мне синий минерал. — Только попробуй сдать в лабораторию, — я осторожно взяла в руки кристалл, завороженно рассматривая светящиеся грани. — Я заслужил твоё прощение? Я вновь посмотрела на парня. Если вчера он привлекал меня своей непосредственностью, какой-то вежливостью, конечно же красотой и особенно обворожительной улыбкой, то сейчас, я точно понимала, кого вижу перед собой. Сын главы корпорации, решивший видно как-то разнообразить нудную проверку очередной простушкой… — Зачем всё это? Если хотел меня соблазнить, почему сразу не сказал, что ты большая шишка? — выдохнув, спросила я, положив минерал на грудь парня. — Как думаешь, зачем я ходил по станции в форме без имени? — тихо спросил парень. Я пожала плечами. — Чтобы никто не знал, кто я. Кому будет интересен обычный шахтёр? Никому. Во всяком случае, я так думал. Ты однако сумела меня удивить. Думаешь, стал бы я ради минутного увлечения спускаться сюда? — я промолчала, хотя уже понимала, куда всё идёт. — Ради тебя, Астрид. Ради тебя я спустился в бездну, чтобы принести тебе сокровище, — Иккинг улыбнулся, вновь взяв кристалл, и вложив в мою руку. — Я знаю, какие о тебе ходят разговоры. Холодная словно лёд. Позволишь мне попытаться его растопить? — его монолог, не лишённый логики, заставил меня усомниться в собственном суждении. А что, если он правда заинтересовался мной, не как игрушкой, а как человеком. Ведь ни один богач не будет рисковать из-за игрушки, имея такое состояние, ведь легко может купить сколько угодно таких же. Его улыбка окончательно разрушила мои сомнения. Слишком она была искренней, чтобы я могла остаться равнодушной. Вновь почувствовалось что-то липкое и тёплое. — Учти, я ненавижу дорогие подарки и отношение к себе, как к принце… — заговорила я, как оказалась нагло заткнута губами Хеддока. По телу прошла лёгкая дрожь, а я сама почувствовала, что таю. Вскоре я сдалась этому ощущению, позволяя себе раствориться в нём. Поцелуй разорвался так же быстро, как и начался. Я разочарованно выдохнула, чуть покраснев, и тихо сказала: — Самонадеянный идиот…