Я не Молли

Начало марта ознаменовалось целой пачкой объявлений на доске в гостиной. Среди многочисленных бумажек о поиске потеряных вещей, платном репетиторстве и прочих записок написанных школьниками, появились несколько объявлений на бумаге с гербом школы. Первый пергамент объявлял запись на платный курс аппарации от Министерства, куда уже записались практически все шестикурсники. Второй же гласил о списке дополнительных предметов, которые можно выбрать на седьмом курсе. Хельга пробежала его глазами, многие курсы были узкоспециализированными, больше ознакомительными для тех кто собирается связать свою судьбу с конкретной профессией. Девушка не собиралась брать ничего из списка, ей хватало заняться с профессором Долоховым, к которому она раз в неделю, по средам, ходила после уроков, и показывала свои новые наработки. Но взгляд её зацепился за название вверху списка: «Основы артефакторики». «Интересно, Дамблдор договорился всё-таки, или добавил его заранее?» — подумала Хельга, пробегая взглядом список. Алхимия, целительство, анимагия (Макгонагалл оставила заметку, что для записи на курс нужно её личное одобрение), курс подготовки для аврората… Так или иначе на каждый предмет, который проходили в школе, было одно, а то и два ответвления. Но здесь были и другие, неожиданные для Хельги вещи. Гоббледук, основы бухгалтерии, ментальная магия и даже что-то под странным названием агрономагика. Все эти списки вызвали бурные обсуждения студентов. Самые умные додумались побежать к семикурсникам за отзывами, но старшие ребята уже не были в настроении на общение. Они отмахивались и злились на тех, кто мешал готовиться к ЖАБА. Подумав Хельга всё-таки добавила своё имя к длинному столбику фамилиий под артефакторикой. Она ещё и сунулась к Макгонагалл, в попытке отказаться от нескольких предметов (будь её воля, Хельга бы оставила в своих списках только Чары и Защиту от Тёмных искусств), но получила гневную отповедь о том, что она уже и так отказалась от Прорицаний. Более того, она ещё и получила целую порцию нотаций о том, что все эти предметы ей понадобятся при поступлении на работу. — Я хочу продолжить учёбу, — в свою защиту заявила Хельга. — А там не нужны выпускные баллы, всё равно заново придется сдавать вступительные. — Вы хотите… что? — искренне поразилась Макгонагалл. Женщина не заметила в мисс Прюэтт особой тяги к знаниям. — Поеду в университет на материк, — объяснила Хельга. — Школьных знаний не хватает, чтобы создавать новые заклинания. — Что ж… С Чарами у вас все очень даже неплохо, — согласилась Макгонагалл. — Флитвик вас крайне хвалил. Хельга застыла как мышь под тапком. Она всё ещё ждала расплаты, за то что произошло на репетиции, но Макгонагалл не обмолвилась об этом ни словом. Да и Флитвик делал вид, что ничего о произошедшем не знает. Флинт же и Поттер отказывались обсуждать этот инцидент даже с Хельгой, которая пыталась тактично узнать чем дело завершилось. К тому же, они практически перестали общаться друг с другом, лишь изредка обмениваясь приветственными кивками. Впрочем, ни Рейчел, ни Брут не выглядели недовольными. Если раньше девушка сидела в основном в башне Гриффиндора с книжкой, то теперь она носилась по замку как заколдованная метелка и исследовала все его уголки. Сложно даже представить насколько Поттер тяготило её состояние до снятия проклятия. Отменять постановку не стали, но Хельга окончательно умыла руки от организации, наблюдая за всем лишь со стороны. После того как оттуда отвалились все кто записался в состав по сиюминутному желанию, дело пошло на лад. И судя по всему, Дамблдор не ошибался отменяя столетний запрет. Внутри труппы начали устанавливаться довольно крепкие связи и студенты начали общаться за пределами репетиций и сцены. Даже Лестрейнджу, который предвзято относился к Гриффиндорцам, приходилось находить общий язык с Маклаггеном и Остином, которые занимались спецэффектами. К середине марта Хельга получила два явно связанных письма. Первое было из дому, мать сбивчиво благодарила Хельгу за то, что та уговорила Эйлин переехать к Прюэттам. Как можно было понять из текста, миссис Снейп появилась на пороге дома сестры вместе с сыном и виновато попросилась пожить хотя бы пару дней, пока не сможет найти себе другое жилье и работу. Хельга понятия не имела, почему мать решила что это её рук дело. Но второе письмо было от Эвиса, сквиба-адвоката, живущего в маленькой квартирке в Лондоне. Он сообщал что они вместе с Реддлом работают над чередой судебных исков к Принцу, так что деду будет не до апеляций и попыток вернуть семью под контроль, так что девушка может не беспокоиться. Однако, Молли стоит быть готовой дать показания против деда, хотя к этому они предпочли бы не прибегать. У Хельги было ощущение, что Тремлетт что-то скрывает, однако это было не её дело, потому она забросила письма в свою шкатулку и забыла про них. Она лишь порадовалась, что её племянник хоть немного поживет в относительно нормальных условиях, а не на помойке по ошибке названной маггловским городом. Самое пугающее письмо пришло через Антонина. На конверте стояло имя Тома Реддла, а внутри был лишь один вопрос «КОГДА?». Не будь Реддл сильным Тёмным волшебником, Хельга бы забросила это письмо в ту же шкатулку и продолжила заниматься своими делами. Она терпеть не могла когда ей указывают. Но к сожалению, Том был сильным и влиятельным волшебником, а Хельга духом, который попал в это тело не в последнюю очередь из-за его действий. Она не знала действительно ли у них есть какой-то магический контракт. Она не ощущала никаких обязательств, и не чувствовала никакой необходимости исполнять свою часть этого контракта. Единственное, что ею двигало — это желание мести, а на нём далеко не уедешь. Когда желания не совпадают с возможностями, ты ощущаешь лишь бессильную злость. Хельга уже несколько раз прокручивала варианты убийства в голове, но все они выглядели слишком сомнительными и ненадежными. Подсунуть проклятый предмет — его нужно передать с кем-то, а с людьми всегда что-то идёт не так. Прислать отравленное вино, а где гарантии что Дамблдор выпьет его сам? Даже банальная Авада Кедавра не могла помочь. Убить мужчину она, конечно, сможет, но после этого первым же порт-ключом отправится в Азкабан. Хельга не обманывалась, она слишком часто слушала в детстве о работе отца. Волшебники-следователи слишком часто сталкиваются с преступниками, которые думают что они самые умные, и арсенал инструментов для восстанавления событий у них был не меньше, чем арсенал преступников. Флинт не просто так паниковал, что после смерти Рейчел его отец поедет в Азкабан. Даже преступление пятнадцатилетней давности можно восстановить и выследить преступника, нужно иметь хоть одну зацепку. А хладный труп — отличная ниточка для начала расследования. Письмо Реддла полетело в камин. Как и многие волшебники, Хельга верила в Судьбу, которая была таким же могущественным богом как и Смерть, с которой она уже столкнулась. И если Судьбе угодно, то она сама подсунет ей возможность. Нет, ей конечно нужно было делать хоть что-то, чтобы у неё появилась эта возможность, но это не обязательно должно быть направленное действие. Нужно было сделать что-то, что даст ей больше информации о Дамблдоре и покажет Реддлу что она занимается проблемой. И для этого было только одно место, и это не библиотека в которой были только хвалебные оды Дамблдору в газетах. Особняк Дамблдора манил, а крошечный флакончик с кровью Тремлетта так и лежал в глубине её сумки. Даже если Дамбдор никогда не общался с сыном, то кровной магии на это плевать. Чем ближе становились Пасхальные каникулы, тем больше была её решимость. Но ей все сложнее было решить что делать: остаться в Хогвартсе или ехать в особняк Прюэттов. Судя по всему, дом будет битком набит магами: взрослыми и не очень. А школа… Чем меньше людей будет здесь, тем проще заметить её отсутствие. — Не хочешь пожить недельку у меня? — небрежно предложил Долохов, субботним вечером, когда они возвращались с Запретного леса. Парню нужны были заготовки из столетних дубов, а Хельга увязалась за ним посмотреть, поскольку сама она идти в лес боялась, после того как Артур рассказал о небольшой колонии Акромантулов недалеко от школы. — А что скажет отец? — покачала она головой, присаживаясь у небольшого грибочка меняющего цвет каждую секунду. — Рано или поздно, тебе придется ему сказать, — хмыкнул Антонин, отрубая ветви дуба с помощью Диффиндо. Те падали с грохотом, распугивая лесных жителей, а Антонин нарубал их на небольшие кусочки, который он называл «блокнотами». — Ты же не собираешься летом жить у Прюэттов? Можно было бы покататься по Европе: там куда больше волшебных деревень. Да и море где-нибудь на юге, куда приятней чем в Великобритании. — Море? — нахмурилась девушка не понимая о чём речь. Они пару раз бывали на побережье, но кроме ветра бьющего в лицо, в море не было ничего приятного. — Море. Солнце. Пляж, — перечислил Антонин, ссыпая получившиеся заготовки в свою бездонную сумку. — Ты что, никогда не бывала там? — Ни разу, — мотнула головой Хельга, всё ещё не понимая о чем речь. — Тогда тем более, летом поедем на море, — почему-то расплылся в улыбке парень. Поскольку Хельга не возражала, Долохов все-таки наведался к Прюэттам. Хельга сильно нервничала, её он заставил пойти с ним и она сидела в гостиной Прюэттов, пока мужчина и юноша удалились в кабинет поговорить. Поместье преобразилось, тут стало словно легче дышать. Игнатиус давно съехал, после того как его брат вернулся домой, зато появились новые постоялицы: миссис Принц (в девичестве Крэбб) и миссис Снейп. Благо, в доме было достаточно места, чтобы вместить всех, а домовик сильно облегчал домашнюю работу. Ещё в поместье теперь жил мальчишка Снейп. Даже подстриженный, отмытый и переодетый в новенькую мантию, он выглядел настороженным и недоверчивым. Он пару раз мелькнул в дверях гостиной, но к Хельге так и не вышел, а она не стала его звать. Спустя полчаса Оуэн выпроводил Антонина и позвал к себе девушку. Хельга волновалась не на шутку, но отец лишь в шутку посетовал, что она слишком похожа на свою тётушку Мюриэль. Он пару раз спросил, точно ли она уверена в Долохове и не хочет вернуться домой на каникулы. В этом Хельга была уверена, и честно ответила что за этот год она успела убедиться в надежности юноши. — Вот как? — маленькая морщинка залегла на лбу мужчины, но быстро разгладилась. — Что ж, рано или поздно это всё равно должно было произойти. Он крепко обнял Хельгу и отечески поцеловал в лоб. — Чтобы не произошло, знай — тебе всегда есть куда вернуться, и мы примем тебя без вопросов. Уходила от него Хельга весьма озадаченная и не понимающая, что именно побудило мужчину сказать такие слова. Впрочем, она быстро об этом забыла, Долохов ждущий её у ворот поместья сиял так будто наелся люмосных конфет из Сладкого королевства. — Нормальный у тебя отец, — расплылся он в улыбке. — Я сначала думал он на дуэль меня вызовет, а он выдохнул и взял себя в руки. — Правда? — растерялась Хельга. — Ага. Немного постращал, что если я тебя обижу, то он лично для меня расконсервирует какую-нибудь древнюю болячку из архивов, да и только. Ни Хельга, ни Антонин не представляли каких сил стоило Оуэну Прюэтту не вышвырнуть нахального парня пинком под зад. Полгода назад он бы так и сделал, на судьбу дочери у него были свои планы. Она должна была доучиться, стать целителем как и он, и в конце концов унаследовать семейный бизнес. В этом плане не было места никаким расхлябанным мальчишкам, трущимся возле его дочери. Однако, взгляд на его дорого тестя и дочерей заставил передумать. Не просто так Эйлин сбежала из отчего дома к первому встречному магглу. И чем это кончилось? Она настолько боялась и ненавидела своего отца что не решалась вернуться в магический мир. Такой судьбы для своей дочери он не желал. В конечном счете, пусть Молли лучше набьет свои шишки, но знает что у неё за спиной надежные люди, которые её примут, чем наломает дров вопреки его желанию и останется одна.