Дирижабли, это те большие рыбы?

Япония, 1847 год Весна дарила улыбки и счастье всей Японии, и цветущая повсюду сакура предвещала урожайность этого года. Старшая дочь семьи Окумура решила выйти и полюбоваться розовыми цветами прекрасного дерева. В её голове сейчас был полный хаос, вызванный внезапным заявлением матери: женитьба. Эйко была уже довольно зрелой девушкой. Она, как и цветы сакуры, уже расцвела и была так же прекрасна. — Почему мама решила выдать меня прямо сейчас, особенно… — тут Эйко внезапно поняла, что, вспылив, она выбежала и даже не выслушала имя её избранника. Хотя на самом деле это не имело огромной роли. Даже если бы это оказался сын самого императора, она ни за что не вышла бы замуж. Девушка была очень расстроена. Она смотрела на свое отражение в чистом пруду, и отчего-то по ее щекам покатились слезы. Как же это было не вовремя, ведь мимо проходил ее давний знакомый. — Эйко! — окликнул ее он. Это был известный фотограф Шуничи Ибэ. Он смог достать камеру, которая очень ценилась в те времена. Его услугами пользовался даже император. Ибэ был очень богат, но предпочитал спокойную и среднестатистическую жизнь. Примером тому служило то, как он сейчас в легкой одежде решил прогуляться недалеко от пруда. — Ибэ-доно! — воскликнула девушка, резко вытирая слезы с щек длинными рукавами своего кимоно. — Что вы тут делаете? Нечасто вас здесь увидишь, — Подскочив, она побежала в сторону знакомого — только и слышен был стук ее гэта о каменные плиты. — Меня позвала Окумура-доно, она что-то хотела со мной обсудить. — Ибэ был очень приятным мужчиной возраста двадцати восьми лет. Для его статуса он был очень непривередлив в общении с людьми. Человек с таким состоянием, вероятно, был бы обеспокоен, что люди хотят навязать ему свое знакомство, только чтобы занять денег в удобный момент. Однако Ибэ был рад завязать беседу даже с рабочим на поле. — Ты плакала у пруда? — всё же неловко спросил Ибэ. — Так вы заметили… — девушка погрустнела, а потом как будто резко вспомнила причину своих слез и нахмурилась. Кажется, это удивило Ибэ. — Моя мама… Она резко начала говорить со мной на одну очень серьезную тему, и мы поругались. Я не очень хочу ее сейчас видеть. — Но мы почти у вашего дома, — Ибэ — мастер слов, он может уболтать любого. Он так заговорил Эйко, что та не заметила, как дошла прямо до своего дома. -Эйко! — раздался голос из дома. Оттуда вышла женщина, которой можно было дать около сорока двух лет. Это была госпожа Окумура. — Ах, как хорошо, что ты вместе с Ибэ-доно! Заходите, мне надо с вами поговорить, — после этих слов госпожа Окумура зашла в дом, за ней последовали дочь и гость. Разувшись, они пошли по деревянному коридору. Эйко все еще хмурилась, но теперь на ее лице начали появляться нотки тревожности. «Опять она заведет эту тему», — думала девушка. — Садитесь, пожалуйста, я налью вам чая. — Она села в позу сейдза и разлила по небольшим чашкам немного чая. — То, ради чего я позвала вас, Ибэ-доно… На это есть веская причина. Знаете, времена сейчас тяжелые для всех, и я желаю своей дочери самого лучшего, поэтому я хочу, чтобы она остепенилась рядом с достойным мужчиной. — Я не выйду замуж, — спокойно сказала Эйко. Возможно, это ударило по самомнению Ибэ-доно. — Я стараюсь для тебя, и это не обсуждается, — так же хладнокровно ответила ей мать. — Окумура-доно, я подумаю над вашим предложением и постараюсь дать вам ответ в ближайшее время, — с этими словами он встал и пошел к выходу. Эйко не собиралась мириться с женитьбой, поэтому встала из-за стола и побежала к человеку, который еще может все изменить. — Тебе не отменить эту помолвку, даже если Ибэ-доно будет против. Ты что, не знаешь, кто твоя мать? — уверенно сказала Окумура-доно ей вслед и продолжила медленно пить свой чай. Эйко была очень спортивной девушкой, так что догнать Ибэ не составило ей большого труда. — Стойте! — воскликнула она. — Вы же не собираетесь… Жениться на мне? — немного замялась Эйко. Вопрос о женитьбе только сегодня утром встал ребром в ее жизни, а она уже бегает по улицам и спрашивает об этом мужчин в округе. — Об этом я и думал, но, конечно, я не буду женится, — ответил Ибэ со своей привычной успокаивающей улыбкой. — По крайней мере, на тебе. Но, честно, я немного боюсь Окумуру-доно, так что я пока размышлял, как нам лучше поступить, — эти новости было приятно слышать, и, конечно же, они обрадовали девушку. — Извините мою маму, она внезапно решила, что мне нужен муж, — тут Эйко задумалась, с чего её мать вообще решила искать ей мужа. — Хочешь быть независимой и покорять небеса? Ха-ха, — улыбнулся Ибэ. — Что? Извините, я не очень понимаю, о чем вы, — высказывание явно её увлекло, только она не совсем поняла, к чему это. — Я вспомнил слоган американских инженеров. Они занимаются строительством дирижаблей, и очень удачно. Они выручают с этого большие суммы и берут множество женщин в команду, — объяснил Ибэ. — «Женщины хорошо понимают аэродинамику», так говорят в Америке. — Дирижабли, это те большие рыбы в небе? — …Наверное, если мы имеем в виду одно и тоже, — он пожал плечами и посмотрел на Эйко. Такая молодая жаждущая знаний и действий девушка… Это же казнь — отдавать ее под венец. Идея сама пришла в голову к фотографу. — Я знаю, как убить двух зайцев одновременно, и именно так мы и поступим. Спустя неделю Ибэ, весь при параде, направляется в дом Окумура, где в последнее время все тихо и хорошо, а Эйко пребывает в здравии и приподнятом настроении, как будто ждала этого дня уже много-много лет. Этот факт очень радует её мать: шанс, который она дала своей дочери, позволит ей остепениться. В дверь дома раздается короткий стук. — Я открою, — Эйко, как будто окрыленная, бежит открывать дверь гостю. — Очень рад видеть вас, Эйко, — приветствует девушку прибывший гость. Он берет её руку и нежно целует, будто какой-то английский джентльмен. Вместе они идут в комнату, где их ожидает госпожа Окумура и, конечно же, чай. — Прошу, присаживайтесь, — у госпожи Окумуры хорошо поставлен голос, её гостеприимству может позавидовать даже лакей в Букингемском дворце. — Мы с дочерью очень рады, что вы навестили нас в столь скором времени. Мы готовы выслушать ваш ответ, — все в комнате сидят в позе сейдза и ждут ответа. — Я тщательно подумал над вашим предложением, Окумура-доно, и я знаю, что Эйко прекрасная девушка, — начал свою речь фотограф. — Но я плохо знаю, какая из нее жена — она же еще совсем ребенок. — Я ожидала, что ваш ответ будет отрицательным, поэтому… — с уверенностью начала госпожа Окумура, но закончить ей не дали. — Я не говорил, что это отказ, — перебил ее фотограф. — Я достаточно долго думал и решил, что лучшее место, чтобы воспитать в вашей дочери идеальную жену — это Англия! — ответ, который он дал, поразил всех. — Англия — страна хороших манер и идеальных женщин. Я научу ее моде, английскому этикету, всему, что нужно знать. И как только она будет готова, мы сыграем пышную свадьбу в Англии. Не волнуйтесь я прослежу за тем, чтобы все получили приглашения. — Я, признаться, ошарашена, но меня не покидают сомнения. Почему Англия? Все, что нужно знать японской жене, есть и в нашей стране, — утвердила госпожа Окумура. — И я воспитывала свою дочь с самого рождения. Я научила ее всему, что знаю сама, а значит она будет идеальной женой. Или вы сомневаетесь во мне как в женщине? — Окумура-доно, вы знаете меня уже очень давно, и, согласитесь, из всех японцев я являюсь лучшим кандидатом на роль мужа вашей дочери. И я хотел бы, чтобы моя жена была хотя бы немного воспитана в английских традициях, потому что я планирую жить с Эйко в Англии. Кажется, выслушав объяснения, госпожа Окумура поняла, что Ибэ прав, и посмотрела на дочь со взглядом, который говорил: «ты не смеешь ему отказать». Но на эту угрожающую мимику дочь лишь мягко улыбнулась и объяснила матери: — Не волнуйся, мама, сразу после того разговора я догнала Ибэ-доно, чтобы отговорить его от помолвки, но он сумел меня убедить. Я совсем не против выйти за него.