Прошлое

      Ужасный день для Харт. Ей причиняли боль, делали неприятно и это стало привычным чувством сломанности. Но именно в этот день Майю решили разозлить. Самую дерзкую, сильную и роковую девушку решили вывести из себя.       Все потому что Зею не понравились штрихи на полотне Майи. Футболист решил научить художницу рисовать. Вся аудитория была в шоке. На их крики сбежались ребята с соседних классов. И как ей на зло Райли заболела, а Фаркл остался дома по вопросам работы. Ее никто не мог поддержать в школе. И поэтому единственное, что могла сделать так, это убежать к тому, кто всегда ее примет. И чтобы как-то успокоиться она пошла к Фарклу пешком. Спустя два или три часа она, уставшая и рассерженная, наконец-то достигла цели.       Спасибо Зею, который осознал какую же совершил ошибку и позвонил заранее Минкусу и рассказал всю историю. Фаркл сорвался с работы и поэтому Майю ждала горячая пенная ванна и вещи, которые она забрала у Фаркла и именует своими.       Когда Майя влетела в комнату Минкуса, то услышала запах мяты и нежную мелодию тут же и пошла по этому следу. Сказать, что она была довольна сюрпризом, ничего не сказать. На краю ванны покоилась записка, поясняющая о том что Фаркл в кабинете и заканчивает работу и если что-то необходимо, то она может позвонить. Майя осознала, хоть она проводит не так много времени с Фарклом, но он знал ее на сто процентов. Парень понимал ее так, как никто другой. Он знал какая атмосфера или действия ей нужны при определенных обстоятельствах.       Девушка прибавила громкость музыки и бросала вещи, направляясь к святая святых (по мнению Майи на тот момент). Когда она погрузилась в ванну, то аромат мяты вскружил ей голову, ушли первые нотки гнева. Когда первые пузырьки пены лопнули на ее кистях, ушла основная масса раздражения. И когда теплая вода начала приятно прогревать, то ее тело покинуло абсолютно все напряжение. Харт казалось, что она в раю. Майя просто наслаждалась моментом. Ее сознание очистилось от мусора, накопившегося за неделю. Она чувствовала себя свободной.       Но свобода была недолгой. Солнце опускалось за горизонт, а значит Харт нежится в этой комнате куда больше часа. И скорей всего Фаркл ее заждался. Пока вода стекала с ее тела, девушка направилась к одежде Фаркла.       Она четко знала, как пахнет он в школе, на работе и в принципе в жизни. Это смесь цитрусовых и древесных ароматов. Благодаря этим нотам он имеет успех на работе и дразнит Харт, ведь кажется, что он увереннее Майи. Но это толстовка другая. Он пахнет ими. Ароматом имбиря, которым пахнет вся комната, потому что это его запах. Приятным миндальным кофе, потому что случайно пролила раф в их прошлую встречу. И были слабо уловимые нотки персика. Ее любимый парфюм пропитан персиком, она просто обожает этот фрукт.       Когда девушка вышла из комнаты, спиной к ней сидела прекрасная фигура, сознанием погруженная в информацию на ноутбуке. Майя подкралась со спины и легко поцеловала в щеку.       — Спасибо, за теплый прием, это то что мне было необходимо. Ты всегда знаешь, что мне нужно, — Майя говорила эти слова так тихо, что слышно было вибрацию каждой буквы, — и сейчас мне нужен кофе.       Милый и звонкий смех озарил всю комнату. Это была лучшая мелодия для ушей Фаркла. По его коже бегали мурашки, когда он слышал ее смех. Такой детский, наивный, чистый и настоящий.       Также юный Минкус обожал, как морщится ее носик, когда Майя недовольна или же надуваются щечки, когда она капризничает, или же как она запрокидывает голову, когда счастлива. Эти клишированные, но до боли любимые мелочи в ее поведение завораживали Минкуса.       Но парню всегда было мало внимания девушки, хотя она проводила с ним времени больше, чем с Райли, а это очень много, поэтому он придумал маленькую хитрость, как переключить Майю полностью на себя. Он махнул рукой в сторону стола, где стояла кружка чудесного миндального кофе, и продолжил печатать в ноутбуке "отчеты".       Парень спиной почувствовал как бровь Майи вызывающе поднялась. И в следующие пять секунд произошли следующие вещи: Майя оказалась перед Минкусом, захлопнула ноутбук и отшвырнула на другой конец кровати. Еще через секунду Майя придавила Фаркла к кровате своей изящной ручкой, с идеальным маникюром, и нависла над Фарклом, чтобы он мог смотреть только ей в глаза. Минкус идеально знал, что так произойдет и перевернул девушку и в итоге сам навис над ней.       — Тебе очень идет моя толстовка, — Майя не переставала вызывающе смотреть на Фаркла, она ждала продолжения, она его желала.       — Точнее моя толстовка, — Минкус немного закатил глаза, чем вызвал ухмылку девушки, — И это все, что ты можешь? — бровь издевательски приподнялась. Минкус знал, что она хочет получить, но точно не сейчас дорогая.       — Возможно… — буквально за секунду парень переместил девушку на плечо и начал ее крутить и прыгать с ней, — Конечно нет.       — Отпусти, дурак — комнату заполнила симфония смеха, они смеялись в унисон.       Это было их идеальной музыкой. В такт смеху, девушка в шутку колотила его кулачками, чтобы создать видимость сопротивления, которого она не хотела оказывать. Потому что ей было хорошо. Потому что им было хорошо. Это являлось всегда для нее эмоциональной разрядкой. Она обожала это дурачество.       Но всего в меру и сейчас она хочет получить другое. Поэтому нехитрым собственным приемчиком и ловкостью, Харт снова придавила его к кровати.       — Я всегда получаю то, что я хочу.       — Я знаю, ты же Майя. Моя Майя.       Харт жадно впилась в губы Минкуса. Ближе. Жарче. Сильнее. Определенно, что эти двое сходили с ума друг от друга. Они не назвали бы это любовью, но точно назвали сумасшествием. Минкус и Харт нуждались последние пару месяцев в друг друге, как в воздухе. Минкус и Харт были дозой друг для друга, от долгой разлуки у них была ломка. "Это не любовь" твердили оба в унисон, но объяснить свои отношения не могли, и особо не надо было ведь кроме них двоих об этом безумие знал только Джош.       Харт всегда брала, что хотела, поэтому ни Минкуса, ни Мэтьюз не смущало, что иногда она с ними спит (а иногда у Майи понятие растяжимое). Поэтому недолго думая, если в тот момент кто-то из этой парочки мог думать, футболка Фаркла исчезла в непонятном направление, а руки парня властно исследовали тело девушки под толстовкой. Не надела лифчик, выходя из ванны она точно знала, что они не книжку читать будут. Это сводило с ума и без того потерявшего рассудок парня, поэтому одним рывком он перевернулся и Харт находилась под ним.       Единственный человек, которому Майя позволяла доминировать над собой (и то, только в таких ситуациях). Сквозь поцелуй Минкус почувствовал ее усмешку и постепенно начал двигаться ниже, к шее, чем вызвали протяжный стон, а ногтями проводила по прессу парня (он уже давно не был тем самым ботаником, он даже превзошёл в чем-то Ковбоя), чем вызывала очередную электрическую искру и без того напряженного пространства. Вся комната для них сейчас одни искры и пламя, нет ничего кроме них и электричества. Руки опускались все ниже, как и поцелуи Фаркла, одним рывком он снял с девушки толстовку и она осталась лишь в неприлично коротких шортиках.       Ниточка разума оборвалась, и он с новой силой впился в губы Майи, сливаясь в поцелуе. Так сильно, будто боится, что она растворится. Так грубо, будто хочет прибить к кровати.       Майя не оставляла попыток нащупать бляшку ремня и наконец-то избавить его от этих ужасно прекрасных брюк. Парень разделяет ее желание, потому что они очень жмут в области и без того напряженного паха. Когда Майя справилась с ремнем и запустила руку под брюки, Минкус сорвался на рычание. Она сводила с ума. Она высасывала полностью его рассудок.       Когда брюки магическим образом исчезли, то девушка сразу запустила руку в боксеры и уверена начала производить движение вверх и вниз. Только не сегодня. Сегодня она играет по его правилам.       Фаркл перехватывает руки девушки и вжимает их в кровать. Сегодня он руководит ей. Она срывается на стоны, потому что зубы сжимают напряжённый сосок. Она извивается под ним так, что спина тут же поднимается над постелью. А Фаркл жадно наблюдает за ней, скользя открытым ртом по узким рёбрам, обжигая губы о горячую кожу.       Минкус слышит собственное звериное рычание, когда ведёт рукой по её бедру, вверх и немного вбок. Жадно глядя, как дрожат светлые ресницы, когда ладонь касается влажного тепла, а Харт снова протяжно и сладко стонет, выгибаясь навстречу прикосновению. Мокрая. Такая мокрая, что два пальца сразу без труда скользят внутрь, заставляя её дёрнуться, снова вцепившись в простынь и резко рванув материю на себя. Она его. Его Майя Харт.       Напряжение растет. Он осознает, если сейчас не почувствует ее плотью, то кончит прямо на простыню. И в следующий миг впивается в дрожащие губы, одновременно с тем, как член резким толчком входит в неё, так, что Майя отчаянно мычит в неразорванный поцелуй. Резко, грубо, но с такой лаской и нежностью он начинает двигаться в Харт. Или скорей с Харт. Потому что девушка обхватила его бедра ногами, для того чтобы поддерживать ритм, который задавал Минкус.       Поступательные движения и они тонут друг в друге, это слишком хорошо для обоих. Постепенно эти движения ускоряются и он словно пытается вдолбиться в душу Харт, а она лишь подыгрывает. Продолжая двигаться, парень снова прикусывает ее сосок, что заставляет девушку стонать еще громче.       Она выкрикнула что-то неразборчивое, как ненормальная. Кончая, как ненормальная. Впиваясь в его спину, как ненормальная. И желанная боль от впившихся ноготков подталкивает его к черте. Вышвыривает за границу, и он изливается в нее так сильно, что исчезает всё вокруг. Он исчезает в ней. Изливаясь, судорожно двигаясь, теряя ритм и постепенно успокаиваясь.       Они пролежали так несколько минут, после чего девушка потянулась за толстовкой. Это движение явно не понравилось Фарклу, на что он притянул ее к себе и нежно поцеловал.       — Я за кофе, дурак, — и девушка звонко и по-детски рассмеялась, как будто несколько минут назад не сходила с ума под рядом лежащим парнем, — тебе как всегда раф?       Парень лишь кивнул. Как только девушка исчезла за дверью, то парень решил, что душ ему не помешает. За соседней дверью он провел примерно пятнадцать минут, и в комнату вернулся уютный и немного неловкий парень, каким Майя знала его несколько лет назад.       Улыбка заиграла на ее лице и с двумя кружками она двинулась на своей место. В его объятия. Они просидели минут двадцать на подоконнике, наблюдая за ночным Нью-Йорком и попивая раф. На часах стрелка переступила за одиннадцать, поэтому Майя хотела начинать собираться домой.       — Ты остаешься у меня на ночь и это не вопрос, — Фаркл произнес это с силой и уверенностью в голосе, поэтому Харт поняла, что уже дома.