Сабрина. До войны

Подготовка к нашей операции началась три года назад, когда меня, на тот момент капитан-лейтенанта Управления спецопераций (группа Джей-два), за пьяный дебош уволили «без права ношения»… Сделано это было, дабы по всем бумагам я был вышиблен из рядов не со вчера на сегодня, а давно, чтобы успеть пасть на социальное дно, и быть в готовности подписаться на любую авантюру. Забавно, как в бюрократических структурах развиваются процессы. Например, как снайпер может относится к военному флоту, а вот может. Пару раз я даже заступал в наряд помощником военного коменданта на вокзале. В гарнизоне флотским тоже «нарезали» работы (а чего такого?)… Какой-то зелёный новобранец (довольно нудный) тогда представляясь мне, сказал что-то типа: «разрешите обратиться, господин капитан-лейтенант», на что я машинально ответил «я не лейтенант», потом было очень стыдно… Как говорят, надо меньше пить. Вот например, из-за того что я теперь гражданский, по морю вёз нас не нормальный боевой корабль, а чудовищное, чадящее грузопассажирское корыто. С некоторой тоской я вспомнил свой крейсер, к которому был приписан, и даже пару раз выходил на нём в море. По бумагам он именовался с какого-то перепугу эсминцем, при водоизмещении в девять тысяч тонн, тогда как исторически эскадренные миноносцы были раз в тридцать легче. Вот он практически не чадил, имея электротрансмиссию, и по факту, разнесённую по всему кораблю силовую установку. Это создавало некоторые проблемы (например, иногда уставали матросы с канистрами), но зато в разы увеличивало удельную мощность и живучесть ЭУ. Теперь же я радовался, что "возвращаюсь в ряды" , пусть даже и таким экзотическим способом и весьма ненадолго - по факту, на несколько дней... В мирной жизни я всегда чувствовал себя чужим, как на другой планете. Суетящиеся вокруг зебры, не знающие, чего хотят. Необходимость вступать с ними в различные отношения, "пропуская через себя" их эмоции, в подавляющем большинстве - лишние и бестолковые. Неразумно устроенные табели о рангах и внутренние структуры корпораций. Бесполезные излишества кичливых богачей... Нет, я готов, конечно, с таким мириться, но предпочёл бы быть подальше от этого всего... Не так-то просто снайперу выйти на позицию, как то полагают некоторые. Приходилось слышать, и даже от стажёров: «да вот, ты же специалист, что тебе стоит». Оно-то так, но с той, вражеской стороны, тоже профессионалы, а я не дискордов комбинатор реальности. Ведь даже простой взгляд на карту умному пони даст большую информацию к размышлению. Не вдаваясь в то, что такое прецессия и всякие другие вещи, скажу кратко. Пуля должна быть отлита так, чтобы геометрический её центр максимально совпадал с центром тяжести, а метательное вещество должно придавать оной пуле как можно более высокую скорость. И тут возникает парадокс, поскольку пороха горят медленно, и они, вобщем, годны для выталкивания пули, но всё же недостаточно быстро для той задачи, что передо мной сейчас стояла. Подкалиберные же пули, активно-реактивные, и другая экзотика — были пока что в стадии разработки, а бризантные вещества (то есть настоящая взрывчатка), горящая со скоростью шесть-восемь километров в секунду, за счет свой чудовищной мощи калечит гильзы и стволы, и даже способна убить стрелка. Пулей же, выпущенной из стандартного порохового «слонобоя» можно было рассчитывать достать объект километров с трёх, при калибре миллиметров пятнадцать, и идеальных, полигонных условиях. Понятно, что таких условий ни охрана, ни дискордов ветер, ни вращение планеты (да-да, я знаю, что планета вращается) мне предоставлять не собирались. И, зная эту дистанцию, противная сторона могла подготовить отпор. Если же поднять скорость пули раза в два, дистанцию можно увеличить километров до пяти, что даст фактор неожиданности. Разумеется, попасть в голову (другой выстрел в данной операции не рассматривался) с такой дистанции нереально, однако, для этого у меня есть напарница-магичка. И химики добились успеха, синтезировав промежуточное по свойствам между шеллитом и нитроцеллюлозой метательное вещество в количестве, необходимом для семи патронов. Семи — потому что новый порох получился даже не золотым, а бриллиантовым. Ствол и затвор из какого-то суперсплава изготавливать было нельзя, так как винтовку я должен был бросить, поэтому три патрона я отстрелял со станка, с помощью дистанционного устройства, чтобы проверить кучность боя, и не разорвёт ли оружие в принципе. Еще три — на стрельбище, чтобы привыкнуть к отдаче и характеру этой винтовки. По хорошему, надо было бы отстрелять сотню, но очень вышло бы дорого, да и износ ствола получался запредельным. Впрочем, больше одного мне теперь не требуется. — А тебя в самом деле зовут «Немой»? — Поинтересовалась магичка. — Мне так представили… — Нет, — я пожал плечами, — у меня есть имя. Но тебе его знать не нужно... А тебя как зовут? — Немая. — Она фыркнула. — По-моему, я тебе не нравлюсь. Я молча кивнул. Она была мне непонятна, а всё непонятное мне не нравилось. Не разбираясь в силе магов, я понимал, что слабака бы на такое дело не отправили. С другой же стороны, на вид ей было лет тридцать, значит, она делала отличную карьеру. А рейс у нас был почти наверняка в один конец. За каким хреном она на это согласилась, мне было неясно. — У меня прогрессирующая слепота, — пояснила волшебница, — и это нельзя вылечить. Осталось мне года два, а я не хочу… Я кивнул вторично. Проверить это я никак не могу, но объяснение логично. — Как ты смотришь на то, чтобы размяться? На полубаке, над цепным ящиком, есть метров пятьдесят квадратных, где мы можем немного попрыгать. — Нет, — ответил я. Это было бы подозрительно. Разумный пони по её движениям понял бы, то она колдунья, поскольку они могут усиливать себя заклинаниями. Да и я не в дровах найден. А такое нам совершенно ни к чему. — Я, кстати, в магическом нашем ПТУ, третье место держала по мордобою. Я пожал плечами. То в ПТУ. И не исключено, кстати, что твои проблемы со зрением берут начало от того самого мордобоя. Впрочем, это ей озвучивать я не буду. Хорошо, что колдуны не умеют существенно повышать свою реакцию. Это было бы крайне обидно — она зависит от распроклятых синапсов, то есть от мест, где одна нервная клетка стыкуется с другой. Подумать только, если б их не было, мы, по своему внутреннему счёту времени, жили бы раз в десять дольше. Правда, лечить насморк было бы труднее, адреномиметикам было бы не на что действовать, ну да они всё равно ничего не лечат. А повышенную секрецию соляной кислоты в желудке, эволюция отсекла бы давным-давно… Солнце садилось, и воздух холодал. Хотелось спросить у Немой, всё ли нужное снаряжение у неё есть, но с другой стороны, она же готовилась к миссии, а подобные идиотские вопросы поставят под сомнение компетентность её, и, что важнее — она-то гражданская, и ничего не соображает — тех, кто готовил её к задаче. Поэтому я промолчал. Если у неё чего-то нет, не станем же мы разворачивать корабль. Да и не разбираюсь я в их снаряжении. Может быть ей, кроме головы, ничего и не надо. Её задача была сначала активировать пулю-артефакт, заряженную в седьмой патрон, а потом чуть отклонить защиту объекта, чтобы дать шанс этой пуле пролететь. Так как сделать это она может только в непосредственной близи, то третьим действием она должна будет проглотить капсулу с ядом. В противоположность напарнице, я могу уйти. И более того, однозначно буду уходить, с боем или без боя — как получится. Я ни на три гроша не верю сладкоголосым жрецам в их сказках о будущем перерождении. В перекрестье моего прицела попадали самые разные пони, минотавры, грифоны. Многие из них несли для своих народностей благо, но боги не защитили их. Впрочем, к смерти я тоже готов, и уйду, если что, достойно. Если вдруг так окажется, что наша религия единственно верная, то меня ждёт позитивное перерождение. Может быть (ха-ха) в бессмертного аликорна? Тоже, если подумать, то еще удовольствие. И не влюбиться ни в кого — они смертны. Ни сменить род занятий — проклянут, что бросила. Ни по-настоящему вести к прогрессу — поскольку ты до тех пор всевластная принцесса, пока окружена не слишком сильными и умными пони. Притворство одно. Не люблю. Если вернусь из этого рейда, получу миллион, и поселюсь один на маленьком острове. Туда будет раз в неделю приходить катер, привозить еду и ром, книги, старые газеты и заказанное имущество, например, садовые инструменты. В один из дней они найдут мой труп. Впрочем, это будет еще не скоро... В нашей казарме в списки вечерней поверки был внесён один лейтенант, погибший при исполнении. Это иногда создавало проблемы особо тупым дежурным по роте: у них не сходился баланс личного состава. Один оказывался лишним. Я подумал, что уж меня-то, пьяницу и дебошира, никогда не включат навечно в список какой-нибудь части, и я не стану создавать проблем дубовым сержантам, и вносить толику веселья в жизнь их сообразительных подчинённых. Жаль, ведь я приношу на алтарь не только жизнь, но и своё честное имя. К счастью, это давно не имеет для меня никакого значения. За каким же хреном я подписался на это дело, если я не дворянин, не религиозный фанатик, и не желаю, пусть такой, посмертной славы, и не смертельно болен? Ну, если не считать обещанного миллиона, и присяги — тоже, вобщем, для меня не пустой звук — я полагаю, что любой народ, будь то зебры, пони, или кто ещё, может и должен управляться сам. Без участия сверхъестественных сущностей, пришельцев из других миров, бесов — как говорят наши жрецы — прикидывающихся заботливыми правительницами; или кто они там есть на самом деле. И наши ошибки и достижения, это только наши ошибки и достижения, а не снесённые нам с небес или из ада. И им, принцессам, об этом многократ намекали и говорили открыто, но увы, они не пожелали слушать. Да и пожелали бы вы слушать трехлетнего ребёнка, что-то там лепечущего о самостоятельности? То-то. Нашей с Немой задачей было продемонстрировать сильную переговорную позицию даже ценой своих жизней. Со мной говорил мой командир группы, которому я полностью доверял. Надеюсь, он так же не ошибался в тех, кто давал приказ ему. В кабинет во время разговора пытался влезть особист с какими-то своими коллегами, но капраз, не мудрствуя, послал их нахер. Что вобщем-то совершенно верно. Если вы не доверяете своим офицерам, распускайте лавочку. Где-то и хорошо, что Немая не рассчитывает вернуться. Она пойдёт до конца, её копыто не дрогнет, и рвотный рефлекс не помешает проглотить капсулу. Но всё же я предпочитал всегда работать с более вменяемыми коллегами. Впрочем, ничего не поделать, видимо, другого достаточно сильного мага не нашлось. На внешний рейд вошли поздно вечером, но я еще успел полюбоваться на знаменитую мейнхеттенскую статую, символизирующую свободу, и установленную в честь 150-летия дарования городу самоуправления. Всегда удивлялся лозунгу, с которым носятся капиталистические государства, в том числе и Зебрика. «Мы — свободная страна». В каком месте вы свободны? Свободны сдохнуть под забором от голода, чем-то серьёзно заболев? Или просто оставшись без работы, потому что вы , к примеру, ткач, а новые дискордовы автоматические станки сделали вашу профессию ненужной? О да, это сколько угодно. И вообще, если ты не можешь выйди без скафандра в космос, ты уже не свободен. Только повзрослев, я понял, что, поскольку лозунгу лет двести, имелось ввиду отсутствие феодального гнёта, свобода от каст и ущербности по причине рождения в недворянской семье. Моё-то поколение этого всего уже не застало, а для тех, два века назад, это было в самом деле важно. Я ухмыльнулся своим мыслям: зато зависимый крестьянин без работы точно никогда бы не остался, разве что орда саранчи сожрала бы все на его и соседних полях. Задумался: а так ли я прав? Ведь эти принцессы видели развитие мира буквально с пелёнок, не знают ли они, в отличии от меня, как в самом деле ему надлежит развиваться? Тем более, молва утверждает, что они даже и в других мирах (прошлых/будущих, иных версиях реальности) бывали, и принесли оттуда мудрость… Не знаю. Не бросается в глаза особая мудрость. Вобщем, обычные, выработанные опытом, реакции на тот или иной кризис, а значит… В дверь постучали, я открыл. На пороге стояла Немая. — У тебя успокоительное какое-нибудь есть? Не могу заснуть. На этом корыте нет лазарета. Я отрицательно покачал головой. Здрасьте пожалуйста. То-то тебе днём хотелось подраться, а теперь, значит, откат. И откуда на грузопассажирском судне лазарет? Это нерентабельно. Смыло, итиху иху… Колосник старый и кусок парусины дешевле. — Иди, погуляй, подыши воздухом с моря. В четыре разбужу тебя. — Чего в четыре? — Мёртвый час. Вахтенным в эту пору являются драконы, мёртвые родные, капитан верхом на пингвине и принцесса Селестия. Притом нельзя сказать, что они спят, но и что бодрствуют, тоже нельзя сказать.