Рассвет нашей любви

      Одним теплым летним вечером, сидел на крыше одного из домиков своей деревни юноша с пшенично-золотыми волосами и большими глазами цвета синевы. Блондин, скрестив ноги, находился в глубокой задумчивости, ловил легкие порывы ветра, от которых его и без того непослушные волосы разлохматились до невозможности, слегка прищурившись, вглядывался в заходящее за высокие кроны деревьев, солнце — такое же светлое и теплое, как сам Наруто. Его взгляд был непривычно опустошенным и печальным. Внезапно по щекам в тонких шрамах, которые достались Наруто от Девятихвостого, предательски потекли слёзы. — Чёрт! — неожиданно громко воскликнул Узумаки и мгновенно вытер слёзы рукавом своего любимого черно-оранжевого костюма. Ему и так проблем хватает, а тут ещё это… 5 часов назад. — Как же это… Нет, я так не могу! И как давно? — Бормотал себе под нос Наруто, нервно расхаживая из угла в угол по своей небольшой комнатке. Окно было открыто нараспашку, солнце стояло ещё высоко, а на небе ни облачка. У блондина выдался выходной. Цунаде велела хорошенько отдохнуть после миссии, которую вместе со своим сенсеем, Наруто успешно выполнил. Вроде бы радоваться должен, что Пятая дала возможность им передохнуть, но сейчас Наруто предпочел бы находиться на какой-нибудь сложной миссии, чем оставаться наедине со своими мыслями.       Конечно, Наруто и раньше замечал, что в присутствии сенсея на душе становится как-то спокойнее, теплее, но не придавал этому особого значения. Но, благодаря миссии, на которой он с Какаши-сенсеем провёл практически трое суток «тет-а-тет», понял, что, как оказалось, влюблен в этого занудного, готового сделать всё что угодно за новую книгу старика-извращенца, шиноби. Удивительно, как Хатаке не замечал, как откровенно всё это время пялился на него его ученик. Наруто следил за каждым движением его длинных пальцев, как шевелятся его губы под маской, прожигал взглядом его сильную широкую спину, пока тот шёл впереди, привычно увлеченный книгой жабьего отшельника, старался не смотреть ему в глаза, дабы не выдать всё то, что он испытывает к этому ниндзя; хотел прикоснуться. Удивительно, как Хатаке не заметил… А может, просто сделал вид?       Сейчас ни в коем случае не хотелось бы встретить сенсея, иначе Наруто непременно не сдержал бы всех чувств, которые томились у него сейчас на душе, как птица в клетке. Поэтому он и предпочёл остаться дома. Джинчурики старался подавить эти чувства, отвлечься, убедить себя; ведь наравне с этими светлыми чувствами, в глубине души росли страх и отвращение к самому себе, чем мог воспользоваться его девятихвостый «друг», но в этот раз почему-то не спешил. «Это ведь неправильно! Сенсей же мужчина, да ещё и старше меня чёрт знает на сколько.» — думал Наруто. И уже к вечеру, окончательно истерзав себя за этот день в тщетных попытках усмирить свои чувства, Наруто сидел на крыше своего дома в лучах заката, наблюдая за яркой полосой зари, цвета которой сверху вниз переходят от голубовато-зеленого до ярко-оранжевого тонов, а чем больше солнце уходило за линию горизонта, тем пурпурнее становилось небо.       Какаши-сенсей, который всё это время наблюдал за своим учеником, подождав, пока тот утрет слёзы, всё же вышел из тени и со спины подошёл к Наруто, опустив руку на плечо блондина, чтобы тот всё-таки вышел из транса и обратил на него внимание. Узумаки вздрогнул и вмиг направил кунай на незнакомца. Хатаке отскочил на полметра и приподнял руки вверх, как бы говоря этим, чтобы голубоглазый остановился. — Йо, Наруто, это же я. — Усмехнувшись, сказал Какаши. Он изо всех сил старался не рассмеяться, понимая состояние ученика, из-за чего уголки его губ были приподняты, чего не было видно за маской. — К-Какаши-сенсей?! Извините… — Джинчурики вскочил и в удивлении изогнул свои тонкие брови, а щеки предательски покрылись легким румянцем. Узнав в незнакомце своего сенсея, Наруто не собирался выдыхать, ведь это первый человек, которого он не хотел бы сейчас видеть. — Что вы тут делаете? — Продолжил тот, стыдливо опуская взгляд, чтобы спрятать красные от слёз глаза. — Пятая волновалась, что ни разу за день не услышала твоего имени и прислала меня, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. — Непринужденно произнес Хатаке и завёл руку за голову. На самом же деле, Какаши нагло соврал своему ученику, но, кажется, что такое «совесть» пепельноволосому красавчику неизвестно. Сейчас он волновался не меньше Наруто. Ведь на протяжении всего этого дня его мучили те же мысли, что и его солнце. Да, он любил Нару, этого светлого парнишку, который словно солнце освещает ему путь во тьме. Да простит его четвертый хокаге. Хатаке полюбил солнечного джинчурики гораздо раньше, чем последний. И с того времени подавлял свои чувства, а это было невероятно тяжело. Во-первых, это пепельноволосому казалось совершенно неправильным, ведь Наруто, прежде всего — драгоценный ученик, с которым у него разница в целых 13(!) лет. Тут же постоянная ревность к Саске… может Наруто и относился к нему, как к другу, но за Саске Какаши замечал странные взгляды и то, как Учиха поцеловал его в долине завершения, Какаши тоже видел и чуть ли не плакал, держа на руках бессознательное тело и проклиная себя за то, что опоздал; а когда Наруто ушёл тренироваться с Джирайей, обладатель шарингана и вовсе потерял рассудок, а то и чуть ли не впал в депрессию, как только Узумаки вернулся, видя, как тот подрос и превратился в настоящего красавчика, ведь держать себя в руках стало ещё сложнее. Но Какаши был превосходным ниндзя, а чувства шиноби чужды, и до последней миссии он прекрасно скрывал их. Но то, как блондин откровенно «залипал» на своего сенсея, давало Хатаке мизерную надежду. — Понятно… — Еле слышно проговорил голубоглазый. — Со мной всё нормально, Какаши-сенсей! — Наруто попытался улыбнуться, и эта улыбка получилась у него до жути горькой, а взгляд был полон отчаяния. Узумаки надеялся, что сенсей пришёл к нему по собственному желанию. Увы… — Но ведь… — Какаши-сенсей! — Перебивая своего учителя, повысил голос Наруто. — Просто я снова вспомнил Саске, вот и всё. — Уже тихим голосом произнес блондин и повернулся к Хатаке спиной. — Ясно… — Сколько боли вложил Какаши в это своё «Ясно…» Копирующий поджал губы и скрипнул зубами. На душе от ревности скребли кошки, стало невероятно больно. Он уже было собрался уйти, а ради своего солнца готов был забыть свои чувства и согласиться хотя бы на то, чтобы просто быть рядом. Да, больно, но без него он уже не сможет. Не в этой жизни. Но тут Нару снова заговорил. — Какаши-сенсей, я соврал. — Всё так же отвернувшись, проговорил блондин. — Я люблю вас. Секунда, и Наруто оказывается прижатым своим сенсеем. Одним быстрым движением руки Хатаке опускает свою маску и затягивает Узумаки в поцелуй. И спустя какое-то время, потрясенный блондин, зарывшись рукой в мягкие волосы сенсея, стал отвечать, неумело, но так чувственно, на что сенсей от удовольствия прорычал в губы голубоглазого. Поцелуй получился нежным и тягучим, Хатаке постарался вложить в него всё, что чувствовал к этому солнечному подростку. Углубляя поцелуй, копирующий провел языком по ровному ряду зубов джинчурики, после чего юркий язык бесцеремонно стал изучать его рот и наконец сплелся с языком блондина. Блондин первым прервал поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха. — Какаши-сенсей? Вы… — Узумаки чуть ли не перешел на крик, но был остановлен. Сейчас, раскрасневшийся и со сбившимся дыханием он выглядел чертовски привлекательно. — Тише… — Прервал его Хатаке, стараясь не смотреть на своего ученика, — Наруто… Прости, что скрывал это. Я тоже тебя люблю. — Виновато опустил голову пепельноволосый. — Ладно уж, я правда счастлив. Спасибо, Какаши-сенсей, — ответил Нару и искренне, впервые за этот вечер широко улыбнулся той самой улыбкой, что озаряла светом весь мир Хатаке. — Это тебе спасибо, лисенок — Улыбнувшись, произнес Какаши и легко поцеловал уже своего возлюбленного, на что Нару лишь покрылся румянцем и неловко отвел взгляд. — Кстати… Какаши-сенсей, наконец-то я увидел вас без маски, а вы, оказывается, красавчик. Рассмеявшись, и напоследок проведя ладонью по его красивому лицу, он выбрался из-под сенсея, и завалился рядом, устремляя свой взгляд на тускнеющую линию красного цвета где-то на горизонте, а после и на усыпанное звездами сумеречное небо. Какаши, в свою очередь, улегся рядом с Наруто и приобнял его. И так они провели всю ночь: обнимались и целовались, разговаривали на самые разные темы, искали созвездия, объяснялись друг другу в любви. И им было всё равно, что будет дальше, и чем обернутся их непростые отношения. Оба влюбленных были готовы к любым препятствиям, а сейчас они просто наслаждались друг другом, пока есть такая возможность. Светало…