Чай

      Лето уже полностью вступило в свои права.       Высокие деревья слегка колыхались от дуновения горячего ветра, который не приносил никакого облегчения. Температура воздуха днём превышала отметку в тридцать пять градусов, а солнце нещадно опаляло всё вокруг, придавая коже бронзовый оттенок. Люди, работавшие в офисах, спасались кондиционерами и в здании, и в машинах. Для них невозможно было справиться с жарой. Бутылки с водой разлетались с полок магазинов, тем самым обогащая их владельцев.       Большинство уезжало к водоёмам, пытаясь охладиться в воде. Но яркие лучи солнца нагревали озёра и реки, и у людей не получалось спастись в живительной прохладе.       Невозможно было находиться в зданиях без кондиционера или вентилятора. Солнце, которое неожиданно начало припекать ещё с середины марта, до такой степени нагревало стены домов, что воздух в них был раскалённее, чем на улице.       Зато самые красивые вечера были именно летом, когда день ещё не становился короче, а последние лучи солнца уходили за горизонт ближе к полуночи. Небо в такие моменты окрашивалось в оранжевые и розовые цвета с их самыми разнообразными оттенками. Не каждый художник смог бы повторить такое с помощью кистей и красок, и не каждый фотограф смог бы запечатлеть это на плёнку.       Макс и Мия любили такие вечера. Они могли уехать в лес к родне парня и медленно блуждать между деревьев, держась за руки. Они выходили к так любимому ими озеру, садились на небольшой каменный выступ и опускали ноги в воду, распугивая мелких рыбок. Они могли в обнимку сидеть на качелях, которые Макс вместе с Джоном и Ральфом сделали для маленького Шона, и, медленно раскачиваясь, наблюдать за природой. В такие моменты не нужны были слова. Тихо стрекотали кузнечики, вдалеке щебетали птицы, и все звуки сливались в неповторимую летнюю мелодию.       Тёплый ветер обдувал лица пары, когда они сидели на качелях. Макс решил, что его жене нужен небольшой отдых от раскалённого города. Поэтому он собрал все необходимые вещи для Мии и их дочки Эммы, которая была точной копией своего отца.       Эмма, появившаяся на свет в самый последний день лета почти два года назад, любила своего отца больше всех на свете. Её короткие волосы, которые Мия собирала в два высоких хвоста, закручивались на концах и постоянно выбивались из причёски, из-за чего девушке приходилось их поправлять. Эмма унаследовала цвет волос от Макса. Такого же пшеничного цвета, они, казалось, впитывали солнечные лучи и будто светились. Большие глаза зелёного цвета, почти такого же, как и у Мии, смотрели на мир удивлённо, будто бы пытаясь запомнить практически всё. Кое-где в них проскакивали серые искорки веселья, когда родители доводили девочку до состояния абсолютного счастья. Такие же искорки Мия видела в глазах Макса, когда тот смотрел на свою жену и не мог оторвать от неё взгляд.       Макс не думал, что сможет полюбить кого-то сильнее, чем Мию. Но дочь открыла в нём новые чувства и уголки сердца, которое стало таким огромным и позволило вместить всю отцовскую любовь. Он уже принимал участие в воспитании Шона, но когда родился племянник, Максу было двенадцать лет. И он всегда удивлялся, что смог помочь родне, будучи подростком.       Сейчас же, в свои двадцать семь, Макс находился в состоянии безграничного счастья. Он никогда не думал ни о детях, ни о жене.       В двадцать лет парень был раздолбаем, как называл его Ральф, и постоянно получал подзатыльники от деда Конрада. Рано повзрослевший, он решил съехать в собственную квартиру и жить отдельно от стаи. Ему надоели порядки в доме, а мозг пытался бунтовать, потому что у него практически не было подросткового периода с бушующими гормонами. Хелен приезжала к нему каждый день и привозила контейнеры с едой, пытаясь переубедить Макса вернуться обратно в дом стаи. Он отнекивался, а его бунтующее сознание и горячий темперамент заставляли искать девушек на одну ночь. Тогда же Макс начал курить и выпивать. После уже он забросил эти привычки, а несильная хрипотца в голосе, которую полюбила Мия, осталась.       Через год Макс сам понял, что натворил, и вернулся в дом к своей семье, уделяя им почти всё время. Он стал для Шона вторым отцом и лучшим другом, помогал ему во всём, учил и направлял на правильный путь. Тогда же он и начал работать с детьми. Макс, да и все остальные члены стаи, не смогли бы представить его в душном офисном помещении среди бумаг. Он был слишком свободолюбивым и терпеть не мог, когда его ограничивали.       В двадцать четыре Макс с недоумением смотрел на Мию, спасшую Шона от нападавшего на него вампира. Тогда он считал её девушкой, которой вся стая обязана жизнью именно из-за спасения его племянника. Но когда сам Макс начал вытаскивать её из всех неприятностей, в его голове будто что-то щёлкнуло. Переломным моментом для него стал день, когда Мия, самостоятельно выбравшаяся из заброшенного завода, полностью исцарапанная и в крови, появилась на пороге его квартиры. Тогда Макс увидел, что в такой маленькой и хрупкой девушке кроется невиданная внутренняя сила. Ночью, когда он напоил её бренди для более спокойного сна, Мия сама решила его поцеловать, наплевав на все свои принципы. Макс, никогда не отказывавшийся от ласк девушек, остановил её. Он начал воспринимать Мию всерьёз, он не хотел, чтобы она стала очередной для него.       Так и случилось. И теперь двадцатисемилетний Макс, изменившийся до неузнаваемости по сравнению с ним же двадцатилетним, нежно обнимал свою жену, сидя на качелях около дома стаи.       Их взгляды были устремлены в одном направлении. Шон, который за три года возмужал и стал ещё больше похож внешне на своего отца и внутренне на дядю, играл с Эммой. Девчушка бегала вокруг него, одетая в светлое розовое платьице, подаренное сестрой Макса. Её завязанные в два хвоста кудрявые пшеничные волосы развевались на ветру, а сама Эмма заливисто хохотала, когда Шон начинал её щекотать. Он проводил с ребёнком почти всё время, когда Макс с Мией и Эммой приезжали в дом стаи. — Помнишь, как Эмме понравился парк аттракционов? — Макс вдруг нарушил молчание и устремил взгляд своих серых глаз на жену.       Мия, чьи светлые волосы отросли до талии, из-за чего она постоянно собирала их в высокий хвост, также оторвала взгляд от Шона и Эммы и посмотрела на мужа. — Вспомни, кому он понравился больше, — девушка улыбнулась и положила голову мужу на плечо, ощущая жар его тела.       Когда ближе к концу мая окончательно установилась тёплая летняя погода, а Эмме надоели качели во дворе многоэтажки, Макс решил отвезти семью в парк развлечений.       Лет в семнадцать он был там в последний раз вместе с маленьким Шоном, у которого разбегались глаза от количества аттракционов. Проведя там целый день вместе с любимым дядей, мальчик довольный вернулся домой и сразу же уснул, выпустив из одной руки ленточки от разноцветных воздушных шаров, а другой рукой обнимая игрушечного волка, которого Макс выиграл для него в тире.       После этого дня Макс не мог спокойно смотреть на сладкую вату, которую они с Шоном съели в огромном количестве, а от одного взгляда даже на качели его начинало мутить, и перед глазами всплывали картинки с различными каруселями.       Эмма, которую Мия одела в белое платьице и светлую кофточку на пуговицах, сидела на отцовских плечах, которые стали ещё шире. Её кудрявые волосы, по цвету практически точь-в-точь совпадавшие с цветом волос Макса, развевались от каждого движения. Маленькими ручками девочка держалась за папу.       Мия наблюдала за ними и видела, как они любят друг друга. Для дочери не существовало большей любви, чем её отец, который души в ней не чаял и готов был простить любую шалость.       Эмма потянула ручки к матери, и Мия взяла её к себе. Макс обнял жену за талию и протянул свою свободную руку к дочери, которая сразу схватилась за его указательный палец. — Вот мы и пришли, — они остановились перед входом в парк развлечений.       Дочь потянула их к паровозику, изображавшего разных зверей. Посадив Эмму в вагончик с зеброй, Макс с Мией начали смотреть на свою дочь. Она была в полном восторге и заливисто смеялась, когда паровозик двигался по рельсам по кругу. Её родители и сами были в восторге от радости дочери.       Макс успел купить сладкую вату белого цвета и уже не мог дождаться, пока Мия возьмёт Эмму на руки и подойдёт к нему. Максу нравилось, что дочь любит есть из отцовских рук, и поэтому он постоянно носил в карманах курток и штанов маленькие конфеты, которые давал дочери. Он оторвал небольшой кусочек от сладкой ваты и протянул Эмме, которая открыла свой маленький ротик для сладости.       Мия не выпускала дочь из своих рук. Она знала, что завтра будут болеть руки и, возможно, поясница, и боль не пройдёт за один день, но как только чувствовала, что маленькие пальчики Эммы перебирают её волосы, была готова носить её всю жизнь.       Макс потянул семью к тиру. С момента, как он выиграл волка для Шона, прошло достаточно времени, чтобы стать профессиональным стрелком. Макс решил, что выиграет самого большого плюшевого медведя для Эммы. В небольшой палатке, где и был тир, висел огромный плюшевый медведь белого цвета. Он был больше дочери Макса и Мии. Макс, который с первого же раза смог его выиграть, решил не оставлять и жену без подарка, и выиграл для неё плюшевого разноцветного пони.       Мия радовалась, будто ребёнок. Рядом с дочерью и мужем она ощущала безграничное счастье. Она чувствовала себя ребёнком, который ещё не знает никаких сложностей жизни. В её детстве не было столько веселья и родительской любви, поэтому она решила дать своей дочери всё, чего ей не хватало.       Макс, когда был совсем ещё ребёнком, тонул в родительской ласке. Он знал и понимал, что такое любовь родителей и как она безгранична. Точно так же он любил и Эмму.       К концу дня они всей семьёй решили прокатиться на небольшой карусели, которая изображала лошадей, разных по породам и цветам. Мия вместе с Эммой взобралась на белого пегаса, а рядом Макс уселся на чёрного коня. Под весёлую музыку они кружились и смеялись.       Уставшая Эмма засыпала у матери на руках, сонно потирая глазки. Макс повёл их к машине, собираясь отвезти домой.       Когда они были уже дома и уложили спящую дочь в кровать, а рядом поставили плюшевого медведя, Макс нежно обнимал уставшую Мию, которая не могла отвести взгляд от Эммы. Она была точной копией Макса. Под тихое сопение они вышли из детской. — Это один из лучших дней, — Макс спрятал своё лицо в волосах жены. — Каждый день с вами лучший, — Мия крепче прижалась к нему, подтянув под себя ноги.       Они наблюдали, как Хелен и Одри спорят друг с другом, кто будет кормить малышку. Эмма сидела на худых плечах Шона и пыталась сорвать с небольшого дерева несколько листков. — Как мне с вами повезло, — Мия поцеловала мужа в небритую щеку. — Это нам всем повезло с тобой, Мия, — Макс смотрел ей прямо в глаза. — Ты лучшая жена и лучшая мама. И я рад, что именно ты со мной. Кроме вас мне никто не нужен.       В такие моменты девушка забывала, как дышать. Макс мог одним взглядом заставить её сердце биться в несколько раз быстрее, не говоря о таких признаниях.       Шон унёс Эмму в дом, где Хелен накормила её ужином, а после, переодев в жёлтую пижамку, уложила спать.       Никто из стаи не стал мешать уединению Макса и Мии. Они так и продолжали сидеть на этих качелях, уютно устроившись в объятиях друг друга и желая, чтобы этот день не заканчивался.