Тень из алькова

— Юстин! Недостойно и невежливо кричать на весь замок, но он слишком давно искал брата, чтобы не усомниться в своих силах. Юстиниан никогда его не обманывал, и помешать назначенной встрече могло только нечто действительно серьёзное. Брат обещал показать ему что-то интересное, и Валентин знал, что вполне может ему верить. Но отчего-то не мог ни найти, ни услышать его в лабиринте комнат старого крыла фамильного замка Приддов. Валентин прислушался, надеясь уловить ответный зов, но вместо этого из полузаброшенных коридоров до него донеслись лишь шелест ветра и голос, столь тихий, что вполне мог бы принадлежать кому-то из фамильных привидений. Голос произнес слово на гальтарском, знакомое, но слишком тихо прозвучавшее, чтобы услышать его со всей определённостью. Если же слух его не подвёл — оставалось только проверить волшебную палочку в ножнах на левой руке и направиться туда, откуда в который раз донеслось заклинание. Эти коридоры были мало знакомы Валентину, но он шёл, а уверившсь, что говорил брат — побежал на голос. Вылетел в небольшой альков, глубоко вдававшийся в замковую стену, и едва не наступил в тёмную жидкость, разливавшуюся вокруг лежащего навзничь тела. Отшатнувшись почти инстинктивно, Валентин взглянул на мёртвого — отчего-то казалось, что именно мёртвого, — и почувствовал, как что-то холодное сжалось внутри. С нарастающим изумлением он разглядывал белое лицо, разметавшиеся по камню волосы, почерневшие от пропитавшей их жидкости, и широкий след крови, обильно излившейся из приоткрытого рта. Тело было его собственным. Валентин поднял голову и увидел, как брат, прислонившись к стене, отточенным движением направил палочку на труп. Произнёс формулу заклинания. Ничего не произошло. — Фельтин? Не могу… Валентин шагнул ближе к брату, почти прикрывая его собой. Когда-то, очень давно, они так же встретили боггарта, но Юстиниан не показал своего страха — молча прижал к себе младшего, накрыв его голову свободной рукой, и сквозь закладывающий уши ужас Валентин услышал только голос брата, произносившего заклинание. Тогда ему не было и десяти. Он боялся… Тело на полу поплыло, развоплощаясь, взвилось туманом, меняя форму, и опало призрачной зеленью, принимая облик монаха, укутанного в темный изорванный плащ. Лицо его не было скрыто клобуком, и призрачное обличье не мешало рассмотреть всех подробностей: ни выпирающих скул, обтянутых сухой нечистой кожей, ни огромных, величиною почти с детский кулак, покрытых язвами тугих гнойников на тощей старческой шее. Умирающий шагнул к Валентину, наклонив голову, и один из бубонов, вскрывшись, брызнул густым призрачным гноем. Моровое шествие — призрачные монахи, умершие от чумы не меньше четырехсот лет назад. Говорят, они до последнего вздоха молились об избавлении от заразы, но эпидемия утихла лишь в тот день и час, когда последний из них скончался в своей келье. В детстве Валентин в самом деле боялся их, и боггарт не замедлил принять облик почти точно такого же зачумленного старца. Знакомы были и странная, словно у птицы, походка, и запавшие глаза, и огромные воспалённые нарывы, покрывавшие — он точно знал это! — тело под рясой с головы до ног… За прошедшие с тех пор несколько лет Валентин прочитал о чуме всё, что сумел найти в обширных библиотеках Васспарда. Этот старик, если и существовал когда-то, умер четыреста лет назад. Даже вздумай Валентин убегать, призрак его не догнал бы, потому что бубоны в паху помешают и простому пешему шагу… Кроме того, от этого существа есть одно простое средство. Одно — потому что большего и не требовалось. Валентин сконцентрировался, визуализируя образ. Произнес магическую формулу. Боггарт просел, как будто разом став ниже ростом, и бросился наутёк, сверкая новоприобретенными шпорами на перепончатых утиных лапах. Валентин не успел разглядеть, что именно у него получилось: подошедший брат без единого слова заключил его в объятия. — Что-то случилось? — спросил он, даже не пытаясь убрать палочку. — Ничего, — они почти сравнялись в росте, и голос брата звучал чуть выше уха. — Аврор Придд не справился с боггартом. — Аврор Придд задержал его до прибытия подкрепления, — сказал Валентин. — В силу несовершенства методов борьбы с этим существом. Юстиниан коротко усмехнулся, крепче обнимая брата, и Валентин обхватил его за плечи свободной рукой. — Не надо всеми страхами можно смеяться, Юстин. Не надо всеми и не всем. Брат вздохнул, аккуратно размыкая объятия. Тёмно-лиловые глаза знакомо сверкнули. — Ты что-то задумал прямо сейчас, — сказал он. Валентин загадочно улыбнулся. Задача в сам деле возникла, и решение её наверняка было нетривиальным, но… Юстиниан тряхнул головой, отбрасывая назад волосы, и лишь с улыбкой констатировал: — Бедный боггарт.