Китайский квартал разросся до такой степени, что занимал треть Манхэттена и вполне мог претендовать на звание полноценного района Нью-Йорка. Он встречал Эйко светом тусклых гирлянд, лампочки которых подсвечивали алые бумажные фонарики, гулом разговоров на разных языках и шумом старых вентиляторов. Воздух был плотным и пыльным. Пахло жженой резиной, благовониями, сигаретным дымом и синтетическими ароматизаторами: хвойные, фруктовые, приторно сладкие запахи наслаивались друг на друга, заставляя голову безостановочно кружиться. Эйко остановилась, достала из рюкзака бутылек капель и пшикнула себе в нос. Дышать стало легче — рецепторы, отвечающие за обоняние, временно отключились. «Нужно тратить как можно меньше. Кто знает, сколько Одор стоит здесь…» Одор, эти самые капли, были очень популярны в Азии, поскольку было куда проще избавиться от неприятного ощущения, чем решать проблему, из-за которой оно появилось. Загрязнение воздуха тысячами заводов и фабрик, несанкционированные свалки, да и просто грязь в бедных районах — все эти запахи постоянно витали в городском воздухе, удушающе действуя на людей. Впрочем, запахи сейчас не были главной проблемой. Эйко посмотрела на универсальные часы на левом запястье и легонько прикоснулась к темному квадратному экрану. На уровне ее лица возникла голограмма с меню. Пара невесомых касаний — и координаты заданы, а стрелочка, указывающая направление, парит перед девушкой, готовая вести ее в нужное место. И она уже собралась было идти, как в ее правую руку кто-то вцепился. Она испуганно подпрыгнула, стрелочка дернулась и стала отображаться на бурой стене здания, когда рука изменила положение. Девушка испуганно смотрела на лысого и тощего, но еще молодого мужчину, который стиснул ее предплечье, стоя на коленях. Голые колени, проглядывавшие из огромных дыр в изорванных штанах, шоркали по асфальту. За собой они оставляли бурые пятна крови, но это нисколько не волновало мужчину. Казалось, он этого даже не замечает. — Тайянь, тайянь, — скулил его слюнявый беззубый рот, большие впалые глаза смотрели на нее с мольбой и страхом. Не меньше страха было в глазах девушки, которая застыла на месте, не в силах даже вырвать свою руку из тонких желтых пальцев, плотно обтянутых сухой кожей. — А ну, пошел! Кыш! Кыш! Полная женщина с ниткой круглых бусин из искусственного нефрита появилась из ниоткуда. Обеими руками она держала пластиковую швабру и безжалостно отпихивала ею мужчину, выкрикивая что-то на китайском. Эйко стояла в оцепенении до тех пор, пока женщина не опустила тяжелую руку на ее плечо. — Эй, ты как? Не местная, что ли? — на нее внимательно смотрели маленькие карие глаза, и девушка наконец-то пришла в себя. — Я… Спасибо! — Эйко рвано выдохнула и нервно сжала ткань куртки на груди. — Я из Японии… Кто это был? — она провожала глазами ползущего на четвереньках мужчину, пока он не скрылся за поворотом. — Из Японии, — женщина чуть нахмурила тонкие прямые брови. — Тогда ясно. У вас, наверное, никто еще не толкает Солнце? — Солнце? — девушка непонимающе уставилась на свою спасительницу. — Я не совсем понимаю, о чем вы… — И хорошо, что не понимаешь, — китаянка усмехнулась и похлопала ее по плечу. — Пойдем. — Куда? — Эйко напряглась, непроизвольно сжав кулаки. — Не бойся, — женщина мягко рассмеялась. — В мою чайную. Объясню тебе вещи, которые стоит знать.
Чайная оказалась крошечным закутком с тусклым освещением и старыми столиками. О том, что столешницы когда-то были лакированными, напоминали лишь отдельные блестящие пятна. В воздухе витал дым горящих благовоний, но Эйко все еще не чувствовала их запаха. Они сидели за столиком рядом со стойкой. На полках за ней было множество подписанных ящичков с сортами чая и сушеными травами, рядом находилась еще одна дверь, а на стене справа от столика висел большой алый гобелен с изображением золотого дракона. Чайная была пуста. Женщина, которая попросила называть ее Венлинг, закурила длинную трубку-канадку, глубоко затянулась и выпустила в воздух клуб белого дыма. Она прикрыла глаза и задумчиво хмыкнула. Эйко неловко уместила рюкзак на коленях и смотрела на свою спасительницу, которая, кажется, не торопилась говорить. Девушка уже собиралась задать вопрос, когда громкий голос китаянки прорезал тишину. — Эта чума пришла в город не так давно, но уже скосила немало народу, — она снова затянулась, выдержав еще одну паузу. — Солнце — это чистая синтетика. Наркотик, который продается в желтых пластиковых капсулах. Отсюда и название, — Венлинг подняла смуглую руку и вправила поглубже в волосы одну из чуть выскочивших шпилек, которые держали свернутую в пучок косу. — Наркотик, — Эйко нахмурилась. Вряд ли на планете оставался хоть один город, через который не проходил наркотрафик. Токио не был исключением. Напротив, там встречались наркотики на любой вкус и цвет, но так столкнуться с зависимым человеком ей довелось впервые. — Этот мужчина… Он что-то говорил. Повторял одно и то же. — Просил у тебя дозу Солнца. На китайском, — женщина пояснила, заметив недоумение на лице девушки. — В ломке они не умнее маленьких детей. Не могут даже стоять на двух ногах, а соображать и подавно. В дверь отрывисто постучали. Венлинг поднялась из-за стола. — Не слишком он торопился. Она прошла к выходу и открыла дверь. На пороге стоял крупный мужчина. Обе его руки были в цветных татуировках, истертых и поблекших от времени, а длинные волосы были собраны в тонкую косу. — Где? — донесся до Эйко грубый низкий голос. И он ей совсем не понравился. — Да здесь же, болван. Забирай ее. По спине Эйко пробежал ледяной холодок. Они говорили на китайском, но она догадалась включить автоматический переводчик на часах до того, как зайти в чайную, и сейчас четко слышала, как роботизированный голос в ее голове перекрывал китайскую речь. Нужно было бежать. Она вскочила из-за стола и махом перепрыгнула барную стойку, быстро оказавшись у заднего выхода. — Лови ее! — раздался полный паники голос Венлинг, и мужчина побежал к Эйко, сметая столы и стулья на своем пути. Глаза его горели какой-то животной яростью, и девушка резко толкнула дверь. Она оказалась открыта, и Эйко тут же выбежала на людную улицу. Жизнь здесь шла своим чередом, но ее преследователь и не думал останавливаться. Он уже оказался за стойкой, и девушка побежала вверх по улице, минуя торговцев и бездомных и пытаясь затеряться в толпе людей. Мужчина продолжал бежать. Эта погоня словно забавляла его: он, очевидно, знал этот район как свои пять пальцев, а Эйко была здесь абсолютно беспомощна. Он даже ничего не кричал ей, продолжая молча преследовать ее, и паника захлестывала девушку с головой. Он был здесь своим, она — чужачкой, и никто не хватится ее, никто не вступится, даже если он будет тащить ее куда-то против ее воли на глазах у всего квартала. Она чувствовала себя рыбкой в аквариуме, куда лапой ради забавы залез кот. Красные фонари проносились с обеих сторон смазанными вспышками, палатки торговцев сливались в один большой бесконечный ряд, и улица тоже казалась бесконечно длинной и до ужаса прямой. Некуда было даже завернуть, чтобы попытаться спрятаться, не было кого-то, у кого можно было попросить помощи или укрыться. Одиночество утопающей. Эйко оглянулась, чтобы проверить, не отстал ли ее преследователь, и тут же ошатнулась от удара — она в кого-то врезалась, и врезалась довольно сильно. — Простите! — крикнула она, даже не глядя на человека, и хотела обежать его, как чьи-то сильные теплые руки схватили ее за плечи, не давая сдвинуться с места. — Мне очень жаль! Пожалуйста, мне нужно… — Эйко постаралась вырваться из захвата, когда эти же руки притянули ее к лицом к груди. Женской груди. — Эй, Жонг, гребаный ты мудак! — раздался звонкий голос прямо у нее над головой. — Меня твои выкрутасы заколебали уже! Эйко задержала дыхание, боясь даже пошевелиться. В этот раз речь снова велась на китайском, и автоперевод снова помогал ей понять происходящее, хотя понятно было немногое. — Отдай девчонку, — рыча, произнес мужчина. Он приблизился, но не спешил нападать, хотя было видно, как он этого жаждет. — А жареных гвоздей не хочешь? — в голосе незнакомки слышалась усмешка, — Сначала наркотики, а теперь и людьми торговать вздумал? Ты жив лишь потому, что твой отец ценой жизни прикрыл людей, которых не обязан был прикрывать. У Вонгов долгая память, но не бесконечное терпение, Жонг. Еще одна выходка, и будешь искать себя по частям в мясных палатках по всему кварталу. Мужчина низко зарычал, потом раздался звук плевка и отдаляющееся шарканье ботинок. Погоня была окончена. Эйко облегченно выдохнула, и чужие руки исчезли с ее плеч. Девушка тут же сделала шаг назад и посмотрела на ту, кто буквально спасла ей жизнь. Перед ней стояла высокая широкоплечая девушка с загорелой кожей. Ее волосы были коротко выбриты по бокам, а растрепанный ирокез светился неоновым фиолетовым светом в вечерних сумерках. Несмотря на прохладу, на девушке были лишь джинсы и белая майка со светящейся оранжевой надписью «Чанг Дай» и рисунком, который изображал миску лапши. Глаза ее скрывались за темными очками с яркими полосами желтых светодиоидов, проходящих по дужкам. — Сильно испугалась? — большой рот девушки растянулся в улыбке, обнажая ряд ровных белоснежных зубов. — Не боись, не укушу. Шена Вонг, рада знакомству, — она протянула ей руку в черной перчатке из спандекса с открытыми пальцами, которую обычно надевали во время письма по экранам складных планшетов. Эйко помедлила, но все же пожала протянутую ладонь. Она была очень горячей и жесткой. — Эйко. Эйко Окумура, — представилась она в ответ. Девушка не знала, стоит ли доверять очередной спасительнице — ноги еще дрожали от быстрого бега — но все же назвала ей свое настоящее имя. — Эйко, — Шена улыбнулась. — Милое имя милой девушки. Но что ты забыла здесь, Эйко? Щеки японки вспыхнули ярче китайского фонарика. Виной этому были и слова Шены, и осознание того, насколько глупо она поступила, доверившись Венлинг — если ее вообще так звали. — Я здесь по делам, — уклончиво ответила Эйко, глядя на темные очки и словно пытаясь разглядеть под ними глаза собеседницы. — Спасибо, что помогли мне. Я думала, мне конец… — Не стоит благодарностей, — Шена махнула рукой. — Это моя работа, в конце-концов. Он ведь не ранил тебя? — девушка начала оглядывать ее с разных сторон. — Нет, все в порядке! Не беспокойтесь! — пристальное внимание смущало и настораживало одновременно, и Эйко начала осторожно оглядываться вокруг в поисках путей отступления на случай, если ей вновь придется бежать. Внезапно прозвучала короткая трель, похожая на визг сигнализации, и все люди суматошно заметались по улице. Бездомные хватали свои коробки и убегали прочь, метя пыльный асфальт посеревшими от смога лохмотьями, торговцы быстро укрывали свой товар и сами запирались в лавках, громко хлопая ставнями. Прохожие разбегались по магазинчикам и разным заведениям, и улица начинала опустевать. — Что происходит? — Эйко встревоженно озиралась по сторонам, в то время как Шена лишь хмыкнула и взяла ее за руку. — Пора сматываться, если не хочешь искупаться в химикатах. Поверь, ты не хочешь, — она усмехнулась и побежала вверх по улице, утягивая Эйко за собой. — Химикатах? — Эйко даже не пыталась вырваться, едва поспевая за длинноногой китаянкой. — И куда мы? — Химикаты — от крыс, блох и прочей нечисти, — они завернули за угол, и Эйко чуть не поскользнулась на рваном куске синего пластика, который кто-то выбросил за ненадобностью. Шена легко поймала ее, отпихнула пластик ногой в сторону, и они снова побежали, заворачивая то влево, то вправо. — Мы собираемся в самый лучший ресторан китайской кухни на этой планете. Поужинаешь за счет заведения! — Но почему я должна верить вам? — глядя на широкую мускулистую спину, спросила девушка. Она боялась оказаться в очередной западне и скорее предпочла бы, чтобы на нее вылили ведро химикатов, чем снова заставили бежать наугад, спасая свою жизнь. Шена лишь хмыкнула. — Резонный вопрос. Но ты совсем не хочешь попробовать стряпню моей сестрицы? За нее, на самом деле, можно и умереть. Но не тебе, нет, — они резко остановились у входа в какое-то заведение. Рыжая неоновая вывеска над двойными дверьми повторяла изображение на майке Шены. — Кем я вообще буду, если не уберегу тебя? — Я… — Не бойся, Эйко, — Шена мягко сжала ее ладонь в своих руках и посмотрела на нее с доброй улыбкой. — Клянусь тайным рецептом лапши семьи Вонг, тебе ничего не грозит. Ну разве что кроме любопытства Шан, — она рассмеялась и отпустила Эйко, которой тут же захотелось вновь почувствовать на себе это горячее прикосновение. Девушка прислушалась к окружающим звукам: из соседнего переулка доносился шум распылителя. — Хорошо, — сказала она, заглядывая в лицо Шены, — Я и правда не прочь поужинать. Шена рассмеялась и распахнула перед ней двери. — Прошу — Чанг Дай, обитель китайских кулинарных традиций! Эйко невольно задержала дыхание, поджала губы и сделала шаг в неизвестность.