Стая

3. Совещание экстренно собрали в Норе. Детей, грозя всевозможными карами за непослушание, выставили спать, а Молли только и оставалось, что скорбно поджимать губы, глядя, как Грюм и Флетчер бухают грязнющими сапогами по её выскобленным полам. Кое как расселись. Альбус, конечно, во главе стола. А как же?! Флетчер забился в самый тёмный угол, а Кингсли, нахохлившись и плотнее запахнув кожаную куртку, скрестил руки на широченной груди и моментально заснул – после суточного дежурства глаза слипались просто зверски. - Друзья! – с нужной долей трагизма – «Шекспир отдыхает», - мелькнуло в голове Северуса – воскликнул Дамблдор, воздевая руки. – Я собрал вас здесь… Где-то на чердаке горестно – точно металлом по стеклу – взвыл упырь, исполняя на трубах нечто неудобоваримое для нервной и слуховой систем и замолчал так же резко, как и начал. - Кхм, да. Так вот. Друзья, - Дамблдор опасливо покосился на низкий потолок Норы и снизил градус пафосности. – Я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятное известие. - К нам едет ревизор? – едко поинтересовалась Минерва. Она была зла на Альбуса и не скрывала этого. Это ж надо! За десять лет ни разу не оторвать зад от кресла! Или боялся, что будет, как в той присказке – попу поднял, место потерял? Ну, так попросил бы кого-нибудь. Ну… Ну, вот хоть Северуса. - Ревизор? – Молли оторвалась от пересчитывания петель в очередном вязании, больше похожем на нечёсаное мочало. – Это ещё кто? - Проверяющий, - со снисходительной вежливостью пояснила Минерва, и из-за очага моментально высунулась небритая физиономия Флетчера. - Чёй-та?! Чёй-та сразу! - препротивно заверещал он, распространяя удушливую вонь застарелого перегара и давно нечищеных зубов. Молли с Минервой синхронно отодвинулись, а Северус наложил заклятие Свежести воздуха. – Чёй-та сразу Флетчер?! Она сама, сама тот кошелёк обронила. Я чать не виноват, что она раззява. - Опять! – горестно всплеснула руками Молли. Она не оставляла попыток перевоспитать Флетчера и женить на какой-нибудь благопристойной особе. Северус покосился в сторону книжной полки, где тетради с рецептами стояли вперемежку с романами под весьма красноречивыми названиями из разряда «Леди и бродяга». - Тих-ха! – гаркнул Грюм и так шваркнул кулаком по столу, что зазвенели сковородки в шкафу. На чердаке снова завыл упырь. - Артур! – стараясь переорать упыря рявкнула Молли и взглядом указала муженьку направление движения. Резвой иноходью Артур вымелся из кухни и проскакал по лестнице. На чердаке снова взвыло, громыхнуло, и наступила блаженная тишина. Северус, изо всех сил стараясь не расхохотаться, прикусил костяшку большого пальца – на благообразной физиономии Альбуса ясно читалось «Послал Мерлин соратничков». Но Мерлин, как известно, троицу любит. - Друзья, - не хватало только горестно заломленных рук, в третий раз начал Альбус, - случилось страшное - пропал Гарри Поттер. - Чего? – несолидно пискнул вернувшийся Артур и тут же был заткнут яростным взглядом Молли. - Да, - Альбус шумно высморкался. – Накануне мы с моими верными, - Северус и Минерва синхронно сморщились, - Северусом и Минервой посетили тайное убежище Гарри. Мальчика там нет. - Альбус хочет сказать, - бесцеремонно вмешалась Минерва, - что он десять лет назад сдал Гарри маггловской сестре Лили и с тех пор ни разу не соизволил навестить. И Минерва во всех подробностях расписала все события, произошедшие за последние пару дней. Альбус только шмыгал носом и горестно заламывал брови. Криками, как только Минерва замолчала, взорвались все и сразу. Молли стенала о полуголодном детстве и понукала Артура бежать и делать, неважно что. Минерва продолжила шипеть о вопиющей безответственности. Флетчер благоразумно не высовывался. Грюм колотил кулаком по столу и брызгал слюной, вопя о недобитых Пожирателях: - Малфой, слизень клятый! Это точно Малфой! И точно клещ вцепился в Кингсли, благополучно дремавшего до сего момента: - Признавайся! Твоего полюбовничка рук дело?! Кингсли приоткрыл один глаз, смачно зевнул, демонстрируя окружающим белоснежные зубы, точно котёнка отцепил от себя Грюма, отставил в сторону и низко прогудел: - Это не Люциус. - Тебе откуда знать? – сварливо поинтересовалась Молли. На Кингсли у неё был здоровенный такой зуб. Как всякая допропорядочная деревенская клуша, Молли мечтала переженить все половозрелые особи, находящиеся от неё в шаговой доступности. Кингсли когда-то на корню зарубил её планы свести его с овдовевшим Ксенофилиусом Лавгудом, прямым текстом заявив: - Благодарю покорно, но я хочу, чтобы любовник искал у меня простату, а не мозгошмыгов. Молли тогда ещё добрых полчаса от возмущения не могла вымолвить ни слова. И эти полчаса показались окружающим манной небесной. Сейчас Кингсли весьма похабно осклабился, многозначительно вздёргивая брови: - У него на это нет ни сил, ни времени. Молли, поняв намёк, побагровела и возмущённо засопела. Это точно – бурная личная жизнь сиятельного лорда вот уже который год не давала скучать рядовому обывателю. Любовники ссорились так, что стены Министерства тряслись. Расставались с хлопаньем дверей и воплями, что на этот-то раз точно навсегда. Проходило пару дней, недель или месяцев, всё зависело от причины ссоры, во время которых Люциус доводил до нервной икоты гоблинов в Гринготтсе и работников на семейных предприятиях, а Кингсли лютовал в Лютном и Аврорате, затем следовало не менее бурное примирение, пикантные подробности которого потом со смаком обсасывали в кулуарах. Больше всего роману бравого аврора и аристократа в энном поколении радовалась Рита Скитер – где бы она ещё смогла в полной мере удовлетворить собственную тягу к интригам, скандалам и расследованиям. Спорили до глубокой ночи. В какой-то момент Кингсли и Северус оказались на соседних стульях. Кингсли извлёк из-за пазухи плоскую фляжку чеканного серебра и, обернув пару призванных чашек толстостенными бокалами, разлил коньяк. - Будем, - и они пригубили благородный напиток. По телам немедленно разлилось блаженное тепло. - Люциуса?– осведомился Северус. - Ага. - Как он? - Скучает, - пожал могучим плечом Кингсли. Северус понятливо кивнул – сына Люциус любил до умопомрачения, да и к Нарциссе относился с безграничным уважением и нежностью. И, чего уж греха таить, некоторым опасением. Блэки бывшими не бывают. - Навестил бы ты его, - и Кингсли разлил по второй. Северус снова кивнул. К полуночи все окончательно охрипли от криков. По всему выходило, что от общественности факт исчезновения Избранного не утаить. Дети первого сентября точно спросят. Да вон хоть младшенький Уизли - все уши прожужжал, как он будет дружить с Героем. Поэтому для начала было решено поискать Гарри с помощью зелья Поиска. - А может, в газету? – робко заикнулся Артур. Ему не терпелось продемонстрировать сотоварищам свои умения в подаче объявлений в маггловские газеты. - А фотография? – упёрла руки в бока Молли и тут же стала напоминать сахарницу в фартуке. – Фотографию ты чью напечатаешь? Свою? Артур немедленно сник. Кингсли, которому до смерти хотелось принять душ и завалиться в постель, желательно под тёплый бочок Люциуса, вызвался разнести повестки тем семьям, которые хоть в малейшей степени состояли в кровном родстве с Поттерами. - И ёбаря! Ёбаря своего не забудь! – Грюм чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. Кингсли неторопливо воздвигся со своего места и, почесав бритый затылок, выдал: - Я что-то никак в толк не возьму - ты, Аластор, кого ревнуешь? Меня или Люциуса? И трансгрессировал, не дожидаясь реакции на свои слова. Северус трансгрессировал следом. Ему вовсе не хотелось лицезреть скандал. А то, что скандал будет, можно было не сомневаться. Грюм, когда до него дошёл смысл сказанных Кингсли слов, вспыхнул бешенством, точно навозная бомба вонью. *** Дни, оставшиеся до первого сентября, пролетели как один. «Пророк» на первой полосе тиснул громадную, как простыня Хагрида, статью авторства Риты – кто бы сомневался – об исчезновении Героя, в которой Рита, ссылаясь на анонимный, но очень надёжный и очень одноногий и одноглазый источник, заявляла, что виноваты во всём Люциус Малфой и Альбус Дамблдор. Словосочетание «недобитки пожирательские» можно было прочитать в каждом втором предложении. Заканчивалась статья патетичным «Доколе?!». Что «доколе» не смогла бы объяснить и сама Рита. Эффект был как от Бомбарды Максима. Дамблдор к статье отнёсся с поистине хаффлпаффским пофигизмом, а вот Люциус промолчал. Очень нехорошо так промолчал. Общество лихорадило. Домохозяйки, возглавляемые Молли Уизли, попытались взять штурмом Аврорат в тот момент, когда там приглашённые специалисты из Отдела Тайн пытались провести ритуал Поиска на крови. Результатов было ноль целых, ноль десятых. Гарри Поттер был либо мёртв, либо скрыт совершенно непрошибаемыми чарами самого высшего порядка. Вспомнили про Сириуса Блэка, как про крёстного Героя. Кое-какие отчаянные головы попытались вскрыть особняк на Гриммо, после чего отделение проклятий в больнице имени Святого Мунго пополнилось пятью пациентами. Особняк так и остался запертым. Страсти и не думали утихать, когда в Аврорат во всём блеске заявился Люциус Малфой и в ультимативной форме потребовал допроса с применением Сыворотки Правды. И непременно в присутствии Аластора Грюма. Упившись сыворотки Люциус заявил, что знать не знает, где в данный момент находится Гарри Поттер, что к исчезновению мальчика не имеет никакого отношения и видов на героическую тушку не имел и не имеет. Хотя породниться было бы неплохо. А потом, не приходя, что называется, в сознание, в красках расписал достоинства Кингсли как любовника и небывалую красоту его члена. Грюму ещё несколько дней неудобно было сидеть. И как бы ни ярилась Скитер, вопя: «Общество хочет знать!», стенограмме допроса лорда Малфоя был присвоен гриф «18+ Совершенно секретно». Следом за Малфоем в допросные Аврората косяком потянулись все те, кого прямо или косвенно обвиняли в связях с Тёмным Лордом. И все, абсолютно все требовали непременного присутствия на допросе Аластора Грюма. Через несколько недель сейф в кабинете Грюма перестал закрываться из-за количества папок с пометкой «18+». Апофеоз действа наступил в тот момент, когда порог Аврората переступила блистательная леди Забини. - Да вы не волнуйтесь, милейший, - хорошо поставленным контральто проговорила она, сунула между кроваво-красных губ длиннющий мундштук и затянулась, от чего декольте её мантии опасно хрустнуло. – Всё пройдёт в лучшем виде. Начнём с самого начала. И леди Забини ровненько, точно по линеечке, разложила на столе семь папок – досье на её покойных мужей. Всё это время Люциус только успевал поворачиваться, рассылая всем желающим блокиратор Сыворотки Правды, сваренный Северусом. Втихаря от Альбуса, естественно. У самого Северуса в ячейке Гринготтса на порядок прибавилось золота. - За язык его никто не тянул, - мстить Люциус любил и умел. Как и следовало ожидать, Гарри Поттер первого сентября в школу не явился.