Неоновый мотылек

      Мот любил блёстки.       А еще кислотный неон от модных ламп, кожаные штаны и музыку. Поэтому сейчас он хихикал, отмечая, что жизнь вообще-то удалась. По крайней мере, в этот конкретный день. Даже не смущало, что Мот устроился в ванной, а за дверью приглушенно громыхала вечеринка, на которой все уже настолько пьяны, что вряд ли заметят его отсутствие.       Словно в насмешку над этими мыслями, дверь кто-то подергал с той стороны и ушел. Конечно же, Мот заперся, благо в ванной имелся замок       — Может, он поссать хотел, — сказал Конрад.       — Найдет другое место, — отмахнулся Мот. — Давай еще.       Он поднял голову, чтобы посмотреть на брата. Конрад сидел рядом, упираясь одной ногой в высоком ботинке в бортик ванной. Наклонившись, сунул Моту неровно скрученный косяк, и тот затянулся. Ванная полнилась сладковатым запахом травки.       Если Мот казался неоновым, а в его густых растрепанных волосах запутались блёстки, то Конрад словно был весь из росчерков черного: темная неброская одежда, волосы гораздо темнее, чем у брата. Тыльные стороны ладоней покрывали татуировки.       Юный Мот словно не боялся быть в центре внимания. Конрад сливался с тенями.       — Я рад, что ты приехал, — Мот подхватил блестящую фольгу, которая запуталась в складках рубашки. Покрутил в руках шуршащую бумагу. Кажется, из хлопушек, которые кто-то притащил.       — Ну, не каждый день альбом младшего брата становится платиновым.       — Не думал, что это заставит тебя покинуть Санта-Круз. Или просто захотелось прокатиться?       Конрад помолчал, еще затягиваясь. Голос его звучал спокойно:       — Не порти всё, мелкий. Я же приехал.       — Не думаю, что ко мне.       Мот и сам не знал, что на него нашло. Он честно старался праздновать: в конце концов, такого успеха первого альбома и правда никто не ожидал. Мать устроила праздничный ужин, который на радостях чуть не спалила. Отчим так вообще позвонил самым первым — он работал в одной из звукозаписывающих компаний и такие новости узнавал одним из первых. Рози поздравила ночью единственным способом, который знала. А теперь толпа друзей разносила новенькую квартиру — но даже Мот признавал, что у них есть повод. Конечно, большинство здесь он вообще не знал, но часть слышала его еще на школьных концертах. Не так уж давно это было.       Появление Конрада удивило, но и обрадовало. Старше на восемь лет, он давно уехал из Лос-Анджелеса, крайне редко показывался дома и весь был в своей мотомастерской.       Хорошее настроение, так старательно выстраиваемое этим вечером, исчезло, и Мот со злостью сел в ванной, уже не прислоняясь спиной. Не хотел смотреть на Конрада.       — Зачем ты вообще явился? Мог открытку послать. И оставаться там, где тебе хорошо. Где нас всех нет!       Резко поднявшись, Мот успел заметить удивление на лице Конрада, сменившееся чем-то вроде сожаления. Но Мот уже не был уверен, что понимает, о чем на самом деле думает брат. Ноги слегка заплетались, но Мот выбрался из ванной и дернул задвижку на двери, выскальзывая в душные объятия вечеринки.       Для Мота старший брат всегда был тем, за кем он тянулся, на кого хотел быть похожим. Ему нравилось, когда Конрад возился в гараже и с добродушной улыбкой позволял «мелкому» помогать, попутно объясняя что-то о мотоциклах. Мот в них ни черта не понимал, но ему нравилось быть частью некого таинства, в которое не влезали ни мать, ни отчим, ни кто-либо еще.       Мот смутно помнил отца, который ушел, когда он был совсем маленьким. Помнил, как появился отчим. Но Конрад был всегда.       Первый сингл Мота был посвящен мотоциклам и долгим одиноким поездкам по ночному городу. Он сам предпочитал ездить на машинах, но брат часто брал его вторым в таких поездках.       Пока не собрал вещи и не уехал в Санта-Круз. «Один друг открывает мотомастерскую». Уезжал он… плохо. Отчим закатил скандал, что Конрад ни черта не ценит, на что тот ответил, откуда отчиму знать, если его и матери никогда не бывает дома. Мать не возражала, только плакала.       На следующий день они убрали все оставшиеся вещи Конрада из его комнаты в гараж и ушли на работу, делая вид, что всё в порядке. Не то чтобы они вычеркнули старшего сына, но общение свели к минимуму.       Мот этого не понимал, хотя потом Конрад сказал, что конфликт назревал давно. «Не забивай себе голову, мелкий». Конрад писал ему в мессенджерах и не пропадал, но не очень активно. И Мот так и не простил, что он даже не попрощался, уезжая.       — Мот, вот ты где!       Рози крепко обняла его и прижалась губами к его губам. От нее пахло фруктовой жвачкой и коктейлями. Улыбнувшись, Мот аккуратно обнял девушку за талию.       — Куда ты исчез? — надулась она, накручивая на палец прядь светлых волос, из которых сыпались блёстки. — Я скучала.       Мот открыл рот, чтобы сказать, что никуда он не прятался, но ответ Рози не особо интересовал. Она захихикала, уже слегка пьяно:       — Лесли смешивает чумовые коктейли! Вы с ней в школе учились, да? Она крутая!       Приподнявшись, Рози жарко шепнула Моту на ухо:       — Похоже, я нашла нам третью! Будет здорово, правда?       Ответ ее снова не интересовал и, чмокнув Мота на прощанье, Рози унеслась в толпу. Мот смотрел ей вслед, кисло думая, что навязчивая мысль Рози о том, что «надо бы втроем» может стать проблемой. Она убеждала, что будет здорово, и в жизни всё надо попробовать, а Мот устал вяло возражать, что ему не особо интересно.       Музыка грохотала, шуршащие конфетти сыпали со всех сторон, а потные разгоряченные тела дергались в такт музыке. Мот пробрался мимо них, улыбаясь такому зажигательному веселью. Остановился у стола Лесли, где она и правда смешивала коктейли. Ее многочисленные браслеты тонко перезванивали, а в тонких косичках, заплетенных на половине головы, светились в полумраке яркие пряди.       Подхватив один из стаканов, Мот залпом его выпил, чуть поморщившись: алкоголя Лесли не жалела.       — О, милый, по ходу, тебе нужно кое-что другое, — присвистнула Лесли и полезла в карман узких джинс. — Совсем как в школе, да? Только теперь я учусь в долбаном колледже, а ты уже выпустил первый диск.        В ладонь Мота опустилась неброская таблетка. Он хмыкнул:       — Только в школе я старался держаться от дури подальше.       — А теперь что изменилось?       Мот пожал плечами. Он хотел бы рассказать, что теперь он добился того, к чему так стремился, но это почему-то не принесло удовлетворения, и он сам уже не знает, чего хочет. Рассказывать о чем-то подобном у Мота никогда не получалось, он всегда был паршивым собеседником. Он мог только писать песни, пытаясь выразить там.       Иногда даже выходило.       Мот понятия не имел, как должна действовать таблетка. Он просто пил коктейли один за одним, и позволял общему слегка безумному веселью увлекать и себя.       Конрада видно не было, и Мот решил, брат уехал. Снова кинул. Что ж, вполне в его духе.       Музыка грохотала и сливалась, Мот целовал Рози и пил шоты вместе с Марком, тоже знакомым со школы, который только пришел. Он щеголял неуместным идеальным костюмом и рассказывал о практике в конторе отца. Мот почти не слушал, но вежливо кивал. Потом сунул новый коктейль Лесли в руки Марку и улизнул к другим гостям.       Вместе с остальными Мот орал, пытаясь подпевать «нет смысла бежать и прятаться, это прекрасная жизнь». Снова целовался, кажется, уже с не Рози.       Оставил всех и, пошатываясь, побрел к пустому дивану в углу одной из шумных комнат. Мот ощущал себя пьяным и нажравшимся какой-то дряни — вообще-то так оно и было. Он почти упал на диван и отвернулся к спинке, обхватив подтянутые колени. Было мутно и просто плохо.       — Блять, — пробормотал Мот.       Он сел на диване, сжимая руками голову. Оставалось надеяться, что его не вывернет прямо тут, потому что куда-то идти сил не было.       Стоило найти Рози или какого-нибудь Марка, он всегда был рассудительным и по большей части трезвым. Хотя на самом деле Мот никого из них не хотел видеть. Он бы предпочел заползти куда-нибудь в самую темную нору, чтобы никто его не нашел. Через сколько они бы хватились? Заметили, что на вечеринке Мота не хватает его самого? Хорошо, если утром.       Скорее всего, вообще никогда.       — Мот? Ты в порядке?       Подняв голову, Мот мутным взглядом посмотрел на Конрада. Тот казался трезвым, хотя держал в руках полный стакан… чего-то. Мот не стал рассматривать и снова опустил голову, промямлив:       — Угу.       Стакан Конрада стукнулся о столик, а сам он мягко обхватил Мота за плечи и потянул:       — Пойдем, тебе стоит лечь.       — Отвали! — Мот понимал, что сейчас не особо способен отбиваться, но попытался. — Проваливай в свой сраный Санта-Круз!       — Нет уж, так просто от меня не отделаешься.       Конрад был крепче и сильнее, да и Мот по большому счету не жаждал сопротивляться — он просто хотел, чтобы стало не так плохо. Поэтому почти повис на Конраде, когда тот потащил его прочь из шумной гостиной.       В одну из маленьких тихих комнат, где никого не было, а вся буйная вечеринка осталась за закрытой дверью. Конрад уложил Мота на кровать, и тот свернулся, хотя ему и было очень жарко, но больше — плохо.       — Опять сбежишь, — пробормотал Мот.       — Не сбегу.       Его рука осторожно потрепала Мота по волосам, почти как в детстве. Наверняка на ладони останутся блёстки.       — Ты стал совсем взрослым, Мот. Я и не заметил, как.       Голос Конрада казался очень четким и необыкновенно мягким. Сверху на Мота легло уютное одеяло.       — Больше не сбегу, Мот. Извини, если так показалось. Расскажешь о себе, когда выспишься? Мне правда интересно послушать, чем и как ты живешь.       — Угу.       — Я принесу тебе воды. И буду здесь, когда проснешься.