Ищейка

Он говорит: «Я ищу тебя». Между измерений, по разным галактикам. На стыке чего-то знакомого и непознанного. В пространственных дырах. В чужих головах. Говорит: «Я не сдаюсь». Руки перебирают старые манускрипты. Пальцы дрожат. Борозды багровых шрамов — как спицы. Бумага режет кожу — спешка, вечная спешка. За следующей, верится, страницей, будет ответ: уже почти маячит перед глазами, горит неоновой рябью под закрытыми веками, как заветный приз. Он говорит: «Должен быть иной выход». А когда-то на Титане: «Другого пути не было, Тони», и в этом «Тони» так много сожаления. Мол, я не могу предостеречь тебя. Мол, твоя смерть — худшее, что мне доведётся пережить. Как пафосно. Эгоцентрично. А сейчас ищет. Говорит: «Нет, должен быть». Выход. Он всегда должен быть. Не в закрытых глазах, не в тлеющей руке, не в отравленной крови. Не в «теперь ты можешь отдохнуть немного, всё хорошо». Он чертит нужные пентаграммы, ощущая себя героем дешевых фильмов о спиритизме. Сидит в центре фигуры, большие пальцы упираются в указательные. Свечи горят, языки их тихого пламени слабо шевелятся в душном воздухе храма. Сейчас всюду душно. Говорит: «Знаешь, с момента твоей смерти вообще нечем дышать». Он путешествует по чужим сознаниям, по далеким мирам. В голове то и дело мелькают образы, но не то. Не те. Как ищейка по запаху — только вместо личных вещей обрывки памяти. Упрятанные в угол образы. Взгляды — смеющиеся, яркие, тёплые — где-то под сердцем. Редкие улыбки, как сокрытая тайна, в солнечном сплетении. Случайные прикосновения — под каждым миллиметром кожи, мурашки то и дело сеют дрожь вдоль позвоночника. Голос. Неважно, что этот голос говорит. Можно не знать языка, не разбирать слов: тени эмоций, которые этот голос несёт, скажут всё за себя. Сарказм, ирония, скрытое тепло, менее скрытая самоненависть. Такое нельзя не прочувствовать. Нельзя не узнать. Стефан ищет как дрессированная собака. Породистая гончая, которая, стоит напасть на след, сотрёт в кровь лапы, но настигнет цель. Чтобы окружить собой, окутать, вцепиться крепкими зубами в загривок — «никуда не денешься, теперь никогда, никогда, держу крепко, понял? держу крепко». И дышать, кажется, вправду нечем, рёбра болят, сердце — ходуном, а кровь стучит в ушах и грозится своим бурным потоком затмить окружающие звуки. Он продолжает искать. Порталы, заклинания, артефакты, амулеты, путешествия по измерениям, выход астрального тела. Он не сдаётся. Он не может потерять то, что не успел обрести. И всюду ему чудится тихая насмешка. Полюбившийся голос, который шепчет: «Там нет меня». Стефан вглядывается в горизонты — скалистые или песчаные, укрытые порослью травы или гладью моря — но всюду, кажется, слышит эту фразу. Тони говорит: «Там нет меня». Но не говорит, где искать. Пространственные эфиры Рая или Ада — у загробных миров много имён — тоже молчат. Едва выбираясь живым с очередной астральной вылазки, Стефан закрывает глаза. Снова и снова — «там нет меня». Но где ты? Где ты, чёрт возьми? Он говорит: «Я найду». Говорит: «Только дождись меня. Я найду». Со стёртыми в кровь руками. С приумноженными шрамами. С усилившейся дрожью в пальцах. Он — гончая, ищущая след. Покуда бьется сердце в рёберной клетке. А может — кто знает? — и дольше.