***
1939 год. Холодный воздух обдувает всё тело, мороз заползает сквозь одеяние финна, что притаился в снегу, наблюдая за обстановкой. Где-то вдали слышатся выстрелы. —Ts… Sleep venäläiset… (Ц…снова русские…) —фыркнул Финляндия, садясь на холодный снег и доставая оттуда сигарету и зажигалку. Поджигая одну из её сторон, парень подносит сигарету к губам и делает короткую затяжку, чувствуя, как тело заполняет приятная лёгкость и спокойствие. Сунув зажигалку к себе в карман, он встаёт с земли и, словно птица в полёте, перепрыгивает сугробы, взбирается на дерево и, оглядываясь, замечает русского, что бежал по глубоким сугробам с огромной раной на боку. Похоже, его уже успели подстрелить. Это был не финн, о чём свидетельствовало его одеяние. Сразу понятно, кто тут свой, а кто чужак. Когда военный поднимает взгляд на северную страну, он уже слышит выстрел и чувствует как грудь прорвала боль. —Bam, venäjä… (Бам, русский…)—сказал он и спрыгнул с дерева, осматривая тело и усмехаясь—Mikä säälittävä näky (Какое жалкое зрелище) —хмыкнул он и опустился на корточки, обыскивая тело врага. Однако, не нашёл ничего, что могло-бы ему понадобиться. Видно оружие-единственное, что есть у этого военного. Возможно, уже тогда обчистили.— Miinus yksi, mitä aiot tehdä nyt, Neuvostoliitto? (Минус ещё один, что будешь делать теперь, СССР?) —спросил сам себя он и пнул тело солдата, что уже не двигалось. Он бы, конечно, выместил на нём свою злость, но… Сейчас у Финляндии есть более важные дела, чем избиение трупа.***
1940 год, март. Финляндия лежит на земле в окровавленной белой форме, чувствуя неистовую боль. Всё тело болит так, что, кажется, просто сейчас сломается на пополам. Алая жидкость на лице. Нога и рука прострелены, а капюшон снят. Холодный воздух обдувает волосы, и чувствуется, как парень просто начинает терять сознание. Но… Приводит в чувство его холодный голос врага. —Я тебе говорил, отдай территории мирным путём… Ты решил идти поперёк моего слова. —говорит тот с нацеленным ружьём на главу финского войска. —Фин… Подпиши мирный договор, пока не совершил ошибку… Пожалуйста… —говорит он, смотря на то, как Суоми с трудом поднимается и говорит заветные слова. —Хорошо, СССР… —после этого Совет опускает ружьё и берёт северяна на руки, унося из лесной глуши. Кровь из ран, медленно стекает с его руки и ноги. Тело неистово болит, и становится так горько, что он не смог защитить свои территории и просто сдался… Сдался, чтобы люди не пострадали больше. Чтобы кровь на его земле более не проливалась. —Я принимаю твои условия… —последнее, что говорит Суоми, перед тем, как закрыть глаза и погрузиться в сон. [Конец Флешбэка] В то время они были ещё такими зелёными и не шли ни на какие уступки, а если бы СССР и Финляндия это сделали, война бы не начиналась, и им бы не пришлось переживать те ужасные события. Он смотрит на то, как его друг и Российская Империя ссорятся, и ничего не понимает. Зачем ему это? Что пытаются сказать? Однако ответ появляется спустя множество вопросов. Проясняя всё, чем задавался север, в мгновение ока. Советский рычит и достаёт пистолет, а дальше слышится выстрел. Но только двойной, и обе страны падают на пол. Они выстрелили одновременно. Значит… СССР умер…? Или же только умрёт...? Воздух перестаёт приходить в лёгкие, словно горло сжали во сне, и парень вскакивает, просыпаясь. Он жадно глотает воздух, отходя от такого ведения. Слишком реальное оно было, будто находился там, в зале. Выдыхая, северянин видит перед собой мальчонку, что свёрнут в клубок, а комната становится тёмной, жуткой и страшной. Волосы, мокрые от пота, прилипли к щекам. Холод пронзал до мозга костей. Да, он северная страна, но даже у него есть свой предел. Погладив мальца по голове и поцеловав спящего в лоб, парень надел свои штаны и рубашку, осторожно проходясь по половицам, дабы не разбудить славянина-малыша скрипами. Тихо закрыв дверь, мужчина пошёл на балкон, дабы привести мысли в порядок и переварить то, что он увидел в своём кошмаре. Может, это его больная фантазия? В конце концов, парень скептик и не верит в подобный бред. Взяв из кармана своих штанов коробочку, в которой были по порядку разложены сигаретные свёртки, Финляндия достал одну и нервно высунул зажигалку, опять таки, из своих карманов. Зажав сигарету между губ, он поджог её, затягивая и выдыхая дым, открыв дверь балкона. Выйдя, он сделал очередную затяжку и выдохнул, вдыхая никотин. В голове метались ужасные мысли, но Фин просто отказывался их принимать. Хоть как. Никогда Финляндия не поверит больше в мистику. В детстве ему открыли глаза на настоящего "бога" и "мистику". Закачивая никотин в лёгкие, он даже не заметил, как докурил до самого фильтра. Горько... Взяв сигарету-точнее то, что от неё осталось-Фин слегка трёт окурок о поверхность кирпича и кидает в коробочку, которую он сделал специально для использованных убивающих трубочек. На душе стало даже как-то спокойней и приятней. Мысли не так тревожили голову. Да, он до сих пор думал над этим, но уже где-то со второго, или даже с третьего. Руки слегка подрагивали от холода, который шёл с улицы. Ветерок легонько колыхал волосы Финляндии, успокаивая его только больше. Невольно, Суоми тянется за ещё одной сигой, вновь ища зажигалку, но не понимает, куда она запропастилась. Он же точно помнит, что положил её в карман. Он оборачивается и видит предмет, пожимая плечами, ведь... С кем не бывает, оставил и оставил, что уж там. Вновь повернувшись лицом к потокам воздуха, он резко отстраняется, беря, что первое попадётся в руку. Это был силуэт друга, который тут же растворился. Финляндия сглотнул и опустил железную палку, вновь боясь того, что он, похоже, слегка трогается умом без СССР. Они, конечно, и раньше не так тесно разговаривали, но ему было гораздо спокойней, когда он был у себя дома с его детьми. Помотав головой и разворачиваясь, он открывает дверь балкона и заходит в зал, где мирно дремал его племянник—Аланд. Его одеяло чуть спало, и, чтобы исправить эту проблему, мужчина подходит к нему, накрывая хрупкое тельце и поцеловав в лоб, как заботливый дядюшка, который растил его почти всю жизнь. Короткий вздох последовал из холодного рта северной страны, и он входит обратно в комнату, где мирно сопел его солнышко. Сняв свою одежду вновь, Суоми ложится с ним рядом. Теперь ночь проходит спокойно. Кошмары его не беспокоят и Россию, вроде, тоже, ведь сопел он спокойно и мирно, лишь изредко дёргая пальчиками. На следующее утро, Финляндия проснулся на удивление рано, после такой-то весёлой ночки. Голова немного побаливала, а сон не укладывался в голове, да и видение сегодня ночью на балконе. Он помотал головой, аки "хватит думать об этой чепухе". Услышав самого себя, Фин посмотрел на Россию, с которого спало одеяло и улыбнулся, накрыв его, чтобы не замёрз. В доме было холодно, и юнец мог простудиться. Отбросив всё то, что происходило вчера, парень просто списал это на усталость или на свою любовь к фильмам ужасов. Да просто наверняка насмотрелся страшилок, вот и видит всякую чертовщину. Факт того, что это—мистика мозг северянина просто отторгал. Ни в коем случае, такого бреда он уж точно терпеть в своей голове не будет. Твёрдо решив, что он закрывает эту тему, Финляндия поднимается с кровати и, одевшись, уходит из комнаты, закрывая дверь, чтобы не разбудить юнца, когда будет готовить завтрак. Проходя на кухню, мужчина услышал шептания детей и тихие посмеивания. Пройдя чуть ближе к комнате, он слышит разговоры двух шпингалетов. —Короче, значит, сижу я такой, а ко мне в комнату врываются американцы, прямо всей семьёй, и такие—он специально вдыхает воздух в лёгкие, дабы сковеркать голоса семейства англичанина. —"Guten Tag! WIE SIND IHRE SKIDS, Mister"—хохол нервно усмехается и продолжает рассказывать свой сон—Я такой, ну ни хрена ж себе. Я теперь господин англичанин, и... Почему они говорили на немецком?! Это что за идиотизм?! —усмехается Украина, пытаясь сдержать смех. —Ничего себе у тебя сны, Украина—засмеялась Беларусь, чей голос как всегда был нежен и мягок. Она действительна была душой компании. Это было лишь наруку, ведь с ней, как и с его любимым, было о чём поговорить. —Ничего себе, ты себя во сне королём считаешь, что-ли? —посмеялась девочка, стукнув брата по плечу—А вот мне приснилось, как меня спас от огромного злого волка большой и добрый мишка! Он был такой милый и пушистый! —сказала та с восклицанием.—В общем, как это было. Я сижу на пеньке в лесу и шишки собираю с цветочками, и тут из леса выходит огромный злой волк, который набросился на меня! Я испугалась, а потом появился мишка. Он его отогнал своим грозным видом. У него была взлохмаченная шерсть, острые зубы и огромные когти!—рассказывала с интузиазмом белка—Я думала, меня сейчас эта махина вообще съест, но... Он оказался такой пушистый милашка! —закончив свой маленький рассказ, сказала красноволосая задорная девчонка. —Да вам девочкам только и надо, чтобы вас спасали от монстров, а вы сидели в своих огромных высоких башнях—усмехнулся двухцветный и, набрасываясь на девочку, повалил её на диван, накрывая лицо подушкой —Глупая девчонка! —смеялся украинец, слыша, как сестрица тоже начала хихикать и пытаться вылезти из под удушья подушки. Финляндия стоял за дверью, слушая этот детский лепет, только насмехаясь над фантазиями детей. Но Украина не прав. Многие девочки ждут скорее не принцев в башнях, а того, как они с папой первый раз смогут пойти на охоту. Эх, дети. Стереотипное мышление им вполне присуще. Их так воспитывал СССР, ничего необычного, что Украина так думает. Мужчина отстраняется от двери, тихо хихикнув. Пройдя на кухню, Фин достаёт из шкафа кастрюлю, ставя её на плиту и думая, что же сегодня готовить. — Es gab einen Buchweizen, es gab Reis, Nudeln war, Manka war, der Weizen war... Hmm... Oh, es gab keinen Herkules (Гречка была, рис был, макароны были, манка была, пшёнка была... Хм... О, не было геркулесовой) —пробубнил Суоми и услышал сзади себя шорохи. Оборачиваясь, Фин видит сонного паренька, который, похоже, сегодня хорошо спал, раз на голове такое гнездо, и нет кругом под глазами. —Huomenta, Ahvenanmaa. (доброе утра, Аланд) —сказал Финляндия, улыбаясь ещё одному своему родному солнышку и трепля паренька по голове, когда он подошёл к нему, рассматривая его занятие. —Hyvä, Suomi (доброе, Финляндия) —улыбается юнец в ответ дядюшке, подходя ближе и наблюдая за тем, как он готовит всем завтрак. Отлично, голодными не будут. Аланд придвигается чуть ближе и, зевнув, спрашивает. —Etkö tarvitse apua? (Не нужна помощь?) —интересуется младший "финн". На что ему кивают, при этом говоря. —Jos haluat. (Если хочешь) —отзывается старший, а ему кивают в ответ, только уже без слов—Kaada sitten vesi pannulle ja laita se uuniin. (Тогда налей воды в кастрюлю и поставь её на плиту) —посоветовал северянин, на что юнец тут же побежал исполнять просьбу мужчины. Как северная страна и попросил, Ал наливает воды из крана и ставит кастрюлю на плиту, достав из ящика спички, и, зажигая одну, включает газ, поджигая комфорку. Взяв сахар, парнишка кидает немного туда и ждёт самой каши, которую распечатывал северный, смотря при этом иногда в окно. На дворе стояла холодная погода. Метель завывала и засыпала землю снегом. Деревья приклонялись к земле из-за сильной вьюги. Солнца было невидно совсем. Все следы, что оставили они вчера, были погреблены под громадными сугробами снега. Мда... Похоже, сегодня они будут сидеть дома. Ни о каком походе на рыбалку или в лес и речи быть просто не может. Фин не изверг, чтобы подвергать ребятишек такой опасности. Высыпав из коробки зёрна геркулесовой каши, финн зевает и оставляет те на плите, уходя за детьми, что до сих пор дурачились в комнате. —Эй, сорванцы, пошлите на кухню. Скоро каша будет готова—пояснил он. Украине и Беларуси второй раз объяснять не пришлось, ведь те в ту же секунду поднялись с дивана, при этом заправляя место сна, закинув подушки и постельное бельё в диван. Пройдя с севером на кухню, они все сели за стол, кроме брата России. —А где, Россия? —поинтересовалась Беларусь, смотря на Финляндию зелёными глазками. Ответ пришёл быстро и коротко. —Он спит. Я не стал его будить—пояснил северянин, слегка зевая и чувствуя запах уже почти готовой каши. —Неудивительно, он всегда был медведем—ухмыльнулся салолюб, а в отместку за его слова, ему приходится нехилый удар под затылок. —Замолчи, Украина! —возмутилась старшая после русского страна, ругая младшего. —Ау.... Злюка... —бурчит хохол и потирает затылок, наблюдая за хмурым лицом сестрички. —Так, прекратили оба, а то будите голодными сегодня-нахмурился старший, чьё лицо до этого выражало безразличие и холод. Аланд сел за стол, и все замолкли. Северянин достал тарелки и наложил в них кашу, которую с удовольствием схомячили. Все дружно помыли за собой и пошли на диван, ведь на улицу сегодня никто не выйдет—это точно. Вытерев со стола, Суоми направился с детьми смотреть телевизор, по дороге захватив сухофрукты и орешки. Врубив зомбоящик, они просто листали каналы. Да, многие из них были на финском языке. Разве что мультики были бессловесны. Поэтому их можно было смотреть и без субтитров, в виде Финляндии рядом. Это было забавно, ведь дети мало что понимали, когда белые бегемотики бегали на экране, не зная, что это муммитролли. Тишину прерывает стук в дверь. Кто это в такую-то рань? Хотя... Догадаться несложно. Это мог быть либо Швеция, либо Дания, Норвегия, ещё один парень, имя которого Суоми часто забывал. Он вроде по линии Дании, или Норвегии. В общем, забыл. А, вот, Гренландия. Финляндия поднялся с кресла и пошёл открывать дверь. Да, как он и подумал с первого раза, это был Швеция. —Moi...(Здравствуй) —сказал финн, на что ему также ответили, только чуть мягче. Он знал, зачем Швеция пришёл. Поговорить с Аландом. И он точно знал, что ни о чем хорошим этот разговор не закончится. Однако, чтобы подтвердить свои догадки, парень спрашивает—Miksi tulla, Ruotsi...? (Зачем пришёл, Швеция...?)—спросил северянин, дабы убедиться в догадках. —Det är en dum fråga. Var Åland? (Глупый вопрос, где Аланд?) —поинтересовался брат на своём родном языке. — Kotona... (Дома... ) —сообщил финн и прищурился, смотря на шведа—Tulitko ahdistelemaan häntä...? (Снова пришёл его донимать...?) —грубо спросил Суоми. —Ring Alandia (Позови Аланда) —потребовал он, на что Фин лишь хмыкнул и кивнул, сказав. —Harkitse, en ole vastuussa hänen reaktio, Ruotsi (Учти, я за его реакцию не отвечаю, Швеция) —предупредил север и крикнул Аланду. —Ahvenanmaa, tule tänne.(Аланд, иди сюда) —после этого слышится стук по деревянной поверхности пола.***
Тем временем Россия продрал глаза. На улице всё также было холодно и жутко, поэтому он просто забрался под одеялом, вновь пытаясь уснуть, но у него не получилось. Сон уже никак не хотел приходить к России. Из-за этого старший из братьев и сестёр Совета проснулся, не, ну а что ему делать? Подходя к шкафу, парнишка достаёт оттуда свои вещи, по быстрому напяливая их на голое тело. Однако, когда он уже стоит возле двери, собираясь её открыть, он замирает на месте, когда слышит знакомый язык, но всё же непонятный. Подойдя к тому месту, где лучше слышно крики, славянин прислоняется к полу и вслушивается в весь хаос, что там творится. Было слышно как даже стулья летели, вместе с этим, слышны были и громкие оры и мат на шведском, который он знал, но дальше этого матерка, юнец не знал ничего. Было страшно. А вдруг они там друг друга переубивают?! Но слышится тихий голос, видно, утешающий отца. После этого, вновь слышен мат и громкий топот из квартиры. Через пару минут слышится стук в дверь и торопливые шаги, идут открывать дверь своему племяннику. Финляндия и Аланд о чём-то говорили. Громко говорили. Но после, вроде, утихомирились. Стало спокойно, когда дверь в комнату младшего "финна" закрылась. Значит, всё образумилось, и всё в порядке. Открыв дверь, он заметил сидящих да диване Финляндию, брата и сестрицу Беларусь. Мужчина ел какую-то смесь из пакетика. Белка и Украина смотрели в телевизор на муммитроллей. Они сначала не заметили, что Россия проснулся, но потом поприветствовали Ивана. —(Доброе утро) —сказали в один голос Фин и белка. Украина же что-то пробубнил и продолжил заниматься своими делами. Спокойствие длилось недолго. Тишина прервалась криком, когда Россия заметил кое-что странное в своём цвете кожи. Он начал становится другим. От этого перепугались все. Сам Россия, Фин и даже Украина, которого до этого вообще ничего не волновало. —Что это?! —спросил славянин, оборачиваясь и пытаясь это остановить. Беларусь тоже подключилась к странному перевоплощению, а за ним и Украина. Никто из них не знал, что это за зараза и как это можно остановить. Было до безумия страшно. Однако... Только Финляндия знал, что с ними происходит. Тоже самое было с ним, когда умер отец Швеции, Дании, его и Норвегии. Неужели сон был вещим...? Голова начала болеть буквально у всех от того, что они переживали. Когда это остановилось, они ошарашенными глазами смотрели друг на друга и на свой новый окрас. Это что-то новое, странное и неизвестное. Так жутко не было ещё никому. Так страшно и отвратно одновременно. —Ф-Финляндия, что это сейчас был-ло? —заикаясь спросил Россия, смотря на старшего своими голубыми, цвета неба, глазами. —Да, дядя Фин, что это?! Вы знаете, что это?! —паниковал младший двухцветный брат, а девочка просто в испуге оглядывала своих братьев и их новые облики. Северян сглотнул и подойдя к детишкам, подозвал их приобняв. Он отвёл взгляд и тихо сказал. Нет тех эмоций и слов, чтобы описать ту потерю, которая сейчас случилась. Нет ни единого предположения, как можно сообщить детям о том, что отца больше нет. —Бедные дети... На кого вы теперь... Я... Я... Я вам так сочувствую... Вам троим... —тихо шептал северянин, в то время, как у детей невольно потекли солёные капли из глаз. Они пытались успокоится, но Фин только больше подтвердил, что это далеко нехороший знак. Ничего хорошого точно не случилось. Ничего хорошего, абсолютно. —О-о ч-чём ты говоришь, Финляндия...?—чуть ли не хнычет Россия, и слышит ответ на свой вопрос, замирая в шоке. —Как вам сказать... Ваш отец... Его... Его больше нет... Он распался... Его больше НЕТ—повторяет он, в то время как дети на него смотрят дичайшим ужасом в их маленьких глазках. —К-как н-нет? К-куда распался? О-о чём в-вы? —заикается Украина, смотря на Россию и Беларусь, на которых просто нет лица. На крик прибегает Аланд и также ужасается тому, что видит. —Вы теперь без отца... Сами по себе... Одни... Теперь вы независимые страны, дети... Вы больше не зависите от СССР. Его больше нет... —последнее, что говорит Финляндия и замолкает. Дети прижимаются к старшему. В их глазах словно потухла искра жизни. Будто они больше не знают, что им делать, куда идти, как поступить.... Из глаз детей потоком лились горькие слёзы утраты дорогого им человека, который больше никогда не скажет своим детям доброе утро, приятных снов... Аланд, чтобы хоть как-то утешить детей, принялся их поглаживать, стараясь успокоить тех, кого убило горе. —Тише....Всё будет хорошо.... Я вам обещаю, дети.... Всё будет хорошо... —отвечает северянин и делает короткий вздох, отстраняя детей от себя. Младший "финн", чтобы тоже помочь своим новым друзьям успокоится, убегает в кухню. Налив воды и взяв из аптечки таблетки, пришёл к детям СССР и протянул стакан, дабы каждый смог наконец спокойно вздохнуть. Таблетки были выпита, а через пару минут они все сопели на плече старшего северянина. —Ole hiljaa, Ahvenanmaa. Aion laittaa ne huoneisiini... (Будь тише, Аланд. Я сейчас их положу в свои комнаты...) —сообщил Финляндия, относя по очереди детей в комнаты, чтобы они смогли спокойно поспать и за это время успокоиться. —Okei, Suomi... (Хорошо, Финляндия...)—тихо отвечает ему Аландия и утирает нос, выключая телевизор. Вскоре приходит и сам север, дабы подумать о том, что случилось сейчас и что делать теперь с детьми СССР... Может, их усыновить? Вырастить, а потом отпустить как самостоятельных стран? Это, наверное, будет правильно. Ведь родственников у детей более нет. Отец и дед застрелены сами собой же. Руки тряслись не только у детей, но и у взрослого северянина, который привык к таким поворотам судьбы. Остаётся теперь только один вопрос... Получается, тот сон был вещий? То, что в нём произошло не случайность? Или же это простое нелепое совпадение? Неужели они могли это предотвратить? Суоми мог бы долго об этом размышлять, но почувствовал, что на плечо ложится рука. Точнее... Не чувствует... Знает. Он не чувствовал физического прикосновения к телу. Он оборачивается и.... О боже... Кровь застывает в жилах, сердце уходит в пятки, а дыхание становится прерывистым и быстрым. За его спиной, стоял СССР. Точнее его призрак. Призрак?! —З-здравствуй, Сова... —поздоровался старший, на что человек с повязкой на глазу кивнул и сказал: —Здравствуй, Финляндия... —душа просто словно покидает тело. Ему страшно? Он видит перед собой призрака человека, который умер прямо сейчас. Прямо, мать его, сейчас. —Зачем ты это сделал? В смысле... Зачем ты хотел убить Империю? —спросил северянин, на что призрак лишь задумался и положил ему руку на плечо. —Мой отец, хотел убить меня давно. Это чистая случайность... Я не планировал умирать сам, но... Он выстрелил в меня, когда я хотел ему сказать, что буду защищаться... В итоге... Я тут.... Нет, Фин, я не глюки. Я реален... И я хочу тебе кое-что сказать... Это очень важно... —ответил СССР и прикрыл глаза, вздохнув, хоть ему это не нужно, ведь он давно мёртв. —Что же это, Сова...? —спросил мужчина, боясь того, что это его галлюцинации, и он сейчас под алкогольным опьянением. —Приюти моих детей... Так доверять...Я могу лишь тебе, Фин... Ты всегда был мне хорошим товарищем, пусть и мы с тобой натворили много ошибок, но.... Я доверяю тебе... Я хочу, чтобы именно ты стал опекуном моих детей... Я могу возложить на тебя эту обязанность, Финляндия? —поинтересовался Советский Союз, смотря мёртвым и безжизненным взглядом в глаза холодной страны, что даже он испугался этого ведения. Подумав недолго, мужчина сглатывает ком в горле и шепчет в ответ на вопрос Совета. —Я согласен...