Сто шестьдесят три

- Что ж, очевидно восстание не полностью очистило город, - произнесла Разрушительница оков. – Нужно выяснить, кто именно проделал это и где они могут скрываться. Рабовладельцы наверняка ищут способ отомстить. Она безотрывно смотрела вниз, туда, где вдоль уходящей от Миэрина дороги высились столбы с распятыми людьми в богатых одеждах. Утром людей было сто шестьдесят три. Теперь один из столбов опустел, только обрывки золотого шёлка валялись в дорожной пыли – вместе с длинными, бурыми от крови гвоздями. - Вы знаете, кто это сделал, ваше величество, - сдержанно откликнулся Барристан Селми. Джорах Мормонт встретился с ним взглядом и предупреждающе покачал головой. - Конечно, знаю, - Дейенерис едва заметно приподняла плечи. – Моя справедливость едва ли пришлась по вкусу семьям и подельникам казнённых. - Семьи бывших господ перебиты, моя королева. Жестоко. - Я приказала щадить женщин и детей! Какой-то миг казалось, она добавит «Видимо, зря», но нет. Промолчала. Кажется, это воодушевило сира Барристана. - Некоторые даже учли этот приказ, - сказал он без вызова, но с упорством и печалью. – Но, как мне доложили, немногие. - Вы не можете требовать дисциплины от толпы бывших рабов, разгорячённых восстанием, - быстро вмешался Джорах Мормонт, тревожно поглядывая на королеву. - Опьянённых кровью, хотели вы сказать, - спокойно поправил Барристан. – Вещи, которые они делали и, боюсь, делают сейчас с этими женщинами и детьми дикарски жестоки. Не всем досталась быстрая смерть. - Вы не считаете, что люди, поколениями страдавшие от дикарской жестокости имеют право отплатить палачу той же монетой, сир Барристан? – Дейенерис наконец удостоила собеседника взглядом. По тому, как горделиво вздымала она голову, и как сух был её голос, явно читалось неудовольствие, даже раздражение. Из-за её напряжённого плеча Мормонт недвусмысленным жестом посоветовал главе гвардии свернуть разговор. - Не мне судить, - Барристан проигнорировал совет. – Однажды я слышал, что небеса на земле настанут, когда о людях станут судить по их делам, а не по тому, от кого и где они появились на свет. Тогда я счёл эти слова глупостью, но чем дольше живу, тем более мудрыми они мне кажутся. И я точно знаю, что сегодня восставшие не разбирали, кто из убитых пострадал за свои злодеяния, а кто – за богатое платье. - Когда Роберт Баратеон сел на трон, - откашлявшись, произнёс Джорах, - он приказал истребить всех потомков Таргариенов, даже бастардов. Я слышал, под горячую руку желавших услужить новой власти тогда попали и те, кому просто не повезло иметь подозрительную масть. И до возраста их никому не было дела. - Я вас услышала, сир Джорах, сир Барристан, - резко отозвалась королева, вновь устремляя взгляд на далёкую дорогу. – Я обдумаю ваши слова. Возможно, те из выживших господ, за кого поручатся их бывшие слуги, смогут получить вещи и еду на первое время, а также возможность честно работать за честную плату рядом с теми, кого прежде угнетали. - Очень милосердно с вашей стороны, ваше величество, – поспешно склонил голову Джорах. Видно было, что он рад оставить неудобную тему. - Сир Барристан, - Дейенерис чуть повысила голос. Казалось, ей не хочется продолжать разговор, но она по какой-то причине заставляет себя, - кто же, как вы считаете, снял приговорённого мной человека со столба, если не родичи или друзья? - Вы ведь и сами знаете, ваше величество, - с необычной для него мягкостью отозвался Барристан. – Кто-то, кто может сейчас перемещаться по городу и окрестностям, не вызывая подозрений; кто знает все лазейки у Грязных ворот, слабые канализационные решётки и катакомбы, которыми можно провести раненного в город, не привлекая внимания; и все укромные места, где можно спрятать человека так, чтобы его не нашли. - Мне говорили, люди порой привязываются к своим мучителям, - сказала королева после долгого молчания, - и идут на многое ради них. - Будь так, сто шестьдесят столбов стояли бы пустыми, ваше величество, – сир Барристан поклонился. – Я многое видел и скажу так: гораздо чаще мы привязываемся к тем, кто был к нам добр. И совершаем действительно отчаянные поступки, чтобы их спасти.