Соберись!

Доён поднялся с пола и глухими шагами стал удаляться от гримерки Пака. Утирая слёзы тыльной стороной ладони, Чимин всё ещё никак не мог понять и переварить слова Доёна. Или как его теперь называть? Тэхён? Это уже совсем не важно. Пак за эти полгода сильно привязался к тихому омежке с тонким, еле слышным запахом черники, настолько тонким, что Чимин услышал его только через три месяца после их встречи в Канаде. Привязался к тому омежке, который, хоть и с глубокой фальшью, но поддерживал Пака, когда у того снова и снова не получалось выполнить новую связку. И сейчас чувствовать себя разбитым в который раз уже должно быть привычно, но Чимин свято верил, что Тэхён так не поступит, он поддержит, поможет и не забудет парня. Но сколько раз его предавали? Бросали просто так, на произвол судьбы? Родители? Родственники? Лучшие друзья? Тэхён? Да, все и сразу! Но Чимин никогда и не узнает, что не ему одному сейчас больно от решений Тэ. - Соберись, блядь, Пак Чимин! Подумаешь! Тебя просто кинули! Опять! – Омега со всей силы влепил себе звонкую пощёчину и по стенке попытался встать с грязного пола. – Просто переживи это! Давай же, Чимин, мы это столько раз делали, прорвёмся со старыми обидами. Просто повтори хореографию и умойся холодной водой. Думай только о танцах, никаких чувств. Ты так долго к этому шёл. Вспомни своё детство: пока все нормальные дети учились кататься на великах, играли со своими сверстниками, ты выпрашивал у, и так бедной, ни на что не способной, матери новые пуанты и ещё пару спортивных треников. Ты столько всего сделал ради этого, и сейчас, от какой-то очередной мрази, отказаться от долгожданного результата? Ну, уж нет. Встав с пола и отряхнув кожаные, слишком обтягивающие брюки, парень похлопал по пухленьким щечкам. - Идём, Пак Чимин, покорять сердца жюри. *** - Чимина! Это просто превосходно! Такому деревянному омеге, как я, никогда в жизни не научиться так, двигаться. Танцы – это более чем твоё. - Господи! Как ты это делаешь, это же непосильный труд! - Чиминни! Ты лучший, с этого дня мы твои ученики, окей? Пожалуйста, не уезжай в Корею! Ты нужен нам тут! Чимин валялся на старом потёртом диванчике в той же самой гримёрке, попивая воду, и окруженный ребятами, которые за эти полгода уже стали лезть на Пака, как на желанный кусок мяса в голодовку. Каждый пытался подлизать Чимину, чтобы тот стал преподавать у него, и по доброте душевной увез его собой в желанную ими Корею, а там уже и Пака можно кинуть, развиваясь, как своей душеньке угодно. Проводя параллель между этими ребятами и Тэхёном, Чим никогда не видел, что Ким пытался найти выгоду в их «дружбе». Иногда парню казалось, что Тэ забывал те обиды и просто отрывался с ним на пару. «Стоит ли Тэхёну рассказать правду, и попытаться сдружиться именно с Ким Тэхёном, а не Пак Доёном?» - Чем чёрт не шутит… – задумавшись, отвечает себе Чимин, не видя перед собой ошарашенные лица. – Наверное, стоит. - Прости, Чимини, но мы не знаем корейского, и мы все надеемся, что ты согласился на то, чтобы учить нас. - Нет. Я уезжаю. Простите. - Пак, н-но как же… *** - Тэхён! Открой дверь, я знаю, что ты живёшь здесь! Пожалуйста, я улетаю сегодня вечером. Тэхён, ещё есть время всё исправить, давай я хотя бы правду расскажу, чтобы ты себя не мучил. Тэхён! Чёрт… Я познакомлю тебя с Хосоком. – Чимин со всей дури лупил входную дверь чужого дома, надеясь, что Тэ одумается и хотя бы выслушает его. Парень перестал стучать в дверь и присел на лестницу. «Может, его дома нет?» «А может не слышит?» «Да, неверное, стоит ещё постучать». Подорвавшись с деревянного пола, Чимин собрался с новыми силами, и только занёс руку для удара, как дверь распахивается. - Познакомишь? – моська Кима высунулась из-за двери, смешно прищурив глаза, вызывая мягкий смех со стороны Пака. - Да, Тэхён. Только пообещай, что ты меня выслушаешь, и мы попробуем снова подружиться? - Ради Хосока, да? – Сощурив глаза, Ким приоткрыл дверь, насколько это давала цепочка и, сложив руки на груди, парень тянуще продолжил: – Нуу, я готов. Валяй. - Что? И даже в дом не позволишь зайти? - Наглеешь, Пак. Что же, проходи. *** - Стоп-стоп-стоп, – ставя кружку с малиновым чаем, Ким выставляет руку перед собой, – то есть ты говоришь, что моего мальчика унижали? - Да, именно это я и говорю, и не перебивай, я же просто помог ему, чтоб на него опять не стали лезть с кулаками. - Воу. Почему ты раньше этого не говорил, нёс всякую хрень, если честно. - Эй, это обидно. Ладно, теперь перейдём к самому главному. Итак, закрой глаза. Тэхён, не бойся, я ничего не украду, просто закрой глаза, спасибо. А теперь представь, что мы не знакомы. - Окей. Можно открывать глаза? – Изогнув бровь, омега пошарил рукой по столу, ища свою любимую кружку с чаем. - Да, привет, меня зовут Пак Чимин, мне двадцать лет. – Обворожительно улыбаясь, Пак протянул ладонь Киму. - Это так странно. Эээ, п-привет, меня зовут Ким Тэхён, мне семнадцать. - Тэхён, я вечером улетаю, что ты будешь делать? Ты, наверное, останешься здесь. Тут у тебя друзья, отец, школа, дом и прочее. – Запрокинув голову к потолку, омега потёр переносицу и накрыл ладонями свои пухлые щеки. «Боже, Пак Чимин, что ты несёшь? Он же не побежит за самолетом, айщ!» - Нуу, я поеду с тобой? – задумчиво протянул Ким, ставя пустую кружку на поднос. – Да, я думаю, что отец не будет против. - Ты серьезно? Не чувствуешь, что это слишком легкомысленно? - Эмм, …то есть ты не считаешь, что пустить тебя в мой дом – это уже было слишком странно и не обдуманно, как бы я не бегал за Хосоком? - Резонно. Тогда, пакуй вещички, красавица, поедем к принцу! *** - Юнги-я, ты чего здесь? – Проговорил ошарашенный Чимин, когда увидел на пороге своей комнаты запыхавшегося альфу с растрепавшимся миленьким букетиком ромашек. - Ты невыносим! Ты мог раньше сказать, что сегодня уезжаешь, придурошный? – Такие резкие слова могли обидеть. Да что там, они должны были обидеть! А сердце Пака только пропускает удар и лицо расплывается в широкой и мягкой улыбке. Серьёзный альфа, которого сторонятся все американцы за его вечно злое лицо и пронзительный взгляд. Альфа, который смягчается только при виде Чимина и начинает сиять каким-то светом, который раньше парень видел только у Хосока. Альфа, который сейчас переминается с ноги на ногу и краснеет, поглядывая смущённо-нежным взглядом. - Юнги-я… – Пак даже не сдерживает своего порыва, бросается на шею ошарашенному парню, оплетая его всеми конечностями. Осознание приходит постепенно. Впервые так близко, так интимно. До дрожи в коленях. Но отсутствие реакции настораживает, что хочется спрыгнуть и забиться в угол, коря себя за несдержанность. «Он подумает, что я слишком доступный. Господи, какой стыд!» Не замечая никакой реакции и чувствуя себя последним идиотом на планете, Чимин начинает расслабляться и соскальзывать на пол, когда с тихим «Ой!» чувствует крепкие руки, которые подхватывают и прижимают к себе с такой приятной силой и трепетом, что даже противиться ей не хочется. Омега улыбается и оплетает руками чужую шею, практически утыкаясь в неё носом и мурлыча от удовольствия. Ну, и ещё от того, что чертовски стыдно посмотреть в глаза напротив. С утробным рыком Мин удобнее подхватывает паренька, проводит носом по шее, упиваясь пьянящим ароматом, и решает, что больше тянуть нельзя. В доказательство, под удивлённый вскрик, оставляет на гладкой и нежной коже яркую багровую метку. - Что ты… - Мой! – Собственнический рык, который обрывает скулёж Чимина. – Моя омега! Пак подвисает и начинает ёрзать, ибо этот низкий голос заставляет каждый волосок на теле встать по стойке «Смирно!». (И не только волосок.) - Юнги-я, ты не думаешь, что это слишком? - Нет! Только мой! – Продолжая покрывать поцелуями чувствительную шею, уши, ключицы. – Я разорвать всё в клочья хочу, когда думаю, что ты в Корее без меня будешь целых три месяца. А в окружении Джун, Хосок твой грёбаный! Я же свихнусь здесь! – Чимину не показалось? Это был скулёж? – Обещай, что дождёшься меня. Обещай, иначе я всё брошу и поеду с тобой! - Я обещаю, придурок. Зачем мне другие, когда у меня есть ты? Мой альфа… – Мягким шёпотом, сквозь улыбку и учащённое дыхание. Мин замирает и отстраняется, глядя на омегу чёрными, счастливыми глазами. - Повтори. - Мой альфа-идиот, который так долго не мог решиться на признание! – Кричит Пак, срываясь и унося ноги вглубь комнаты. Нет, Чимин не знал про истинность, но только тормоз не заметит того взаимного притяжения, что искрит между ними. А Чимин не тормоз. Хотя поступок Юнги и впрямь его удивил. - Ты мне веришь? – Они лежали на кровати, переплетая все конечности и много целовались, пока альфа не решил действовать до конца. - Конечно. Я не знаю твоего запаха, но я верю, что ты мой предназначенный. Просто чувствую это. – Мурлычет Пак, утыкаясь носом в растрёпанные волосы, и вдыхает. Улавливаются только отголоски одеколона и шампуня. Ну, ещё немного пота, ведь они носились по комнате добрых полчаса. - Скоро он проявится, тогда ты и на шаг от меня отходить не захочешь. Прямо как я… – Последняя фраза позвучала в изгиб чужой шеи, но тишина помещения не дала ей раствориться в воздухе. И правда, зачем Чимину нужен кто-то другой?