Blume aus Fleisch und Blut

Джон сразу заподозрил, что что-то не так. С самой первой своей репетиции в новой группе он заподозрил, что с гитаристом – нервным и худым забитым заучкой – явно что-то не то. Нет, он был хорошим парнем, приятным в общении, умным и не надоедливым, с ним было приятно сходить в паб на выходных, но этот его взгляд. Дикий беспокойный взгляд округлившихся будто в отчаянии зелёных глаз с тёмными синяками под ними, который тот почти никогда не сводил с Роджера. На репетициях было не так заметно – Джон то смотрел в ноты, то на свою бас-гитару, следя за музыкой и не следя за направлением взгляда Брайана, но стоило им остаться где-нибудь на улице наедине... Брайан следил за каждым его движением, провожая глазами руки, поправляющие светлые волосы, чешущие нос, достающие сигарету из пачки, и отвлечь его от созерцания можно было лишь силой развернув всем корпусом в другую сторону. Фредди в такие моменты начинал раздражаться, активно жестикулируя в попытке привлечь к себе внимание, полагая, что Брайан просто тормоз. Но он не тормоз. Дикон готов был чем угодно поклясться, что видел, как Мэй буквально подавился своей собственной слюной, когда Роджер решил его чисто по-дружески обнять, чему-то радуясь. Тейлор мягко обхватил его руками, проехавшись волосами по его щеке, и Брайана так дёрнуло, что он едва ли не подскочил на месте. Он поперхнулся, быстро вытирая рукой полившуюся из уголка рта слюну, прямо как у собаки, которая увидела кусок мяса, оставленный хозяином на кухонном столе без присмотра. Джон пытался поговорить с Фредди. На все его сомнения насчет адекватности Брайана, Меркьюри просто хмыкнул, хитро прищурился и двинул Джона локтем в бок. – Кудрявый мальчик, видимо, втюрился в нашу блондиночку, – заговорщически сообщил он, – не мешай им, Дикки. Роджер признался мне, что Брай тоже ему симпатичен. Дикон вообще не понимал, на что он надеется. Фредди не выгнал бы Брайана из группы ни за что в жизни – он отличный музыкант и композитор, да ещё и со своей аппаратурой – таких сейчас днём с огнём не сыщешь. А доводы Джона про то, что у Мэя крыша не в порядке, не имеют никаких доказательств. И он смирился, уговорив себя, что он сам себя накручивает – наверное, пересмотрел всяких дебильных детективов и документалок про теории заговора, теперь проецируя всё это загадочное дерьмо на своих друзей. Прошло какое-то время после разговора с Фредди, и Джон забил на свои подозрения. Брай рассказывал смешные анекдоты, флиртовал с девушками на общих тусовках, нажирался в сраку – точно так же, как все они, и даже несмотря на то, что он продолжал так же жутко пялиться на барабанщика, всё было в порядке. Джон думал так, пока Роджер не пропал. Сначала он не явился на утреннюю репетицию, и Фредди, закатив глаза, справедливо заметил, что Роджер, скорее всего, лежит дома с похмельем. Брайан в то утро был гораздо более бледным, чем обычно, невыспавшимся, гораздо меньше двигался и устало пялился в одну точку. Вечером Фредди хотел проведать Роджера, но дома его не оказалось. Они втроем пришли к выводу, что Роджер бухает где-то у своих подружек. На следующий день Роджер не объявился тоже, и Фредди немного забеспокоился, когда позвонил ему домой, и трубку никто не взял. Да, такое случалось, что Тейлор мог уходить в недельный запой, тусуясь по домам своих друзей, но никогда такого не было, чтобы он не сообщал об этом заранее, чтобы его не искали с полицией. Вокалист даже пытался звонить его родителям и сестре – те были вообще не в курсе, где может пропадать Роджер. На третий день, Фредди, уже изрядно нервничающий, провёл несколько часов, сидя у дома, где живёт Роджер, надеясь, что он скоро вернется. Он иногда окликал жильцов из этого подъезда, которые возвращались домой, спрашивая, не видели ли они, куда уходил парень с длинными светлыми волосами пару дней назад, но они все как один пожимали плечами. И Фредди, уже на утро четвёртого дня, не спавший и злой, поплёлся домой к Брайану, который жил через две улицы от Роджера, просто потому что уже не знал, что ему делать. Брайан не открывал дверь настолько долго, что Фредди уже подумал, что и его дома нет, но замок резко щёлкнул, и из проёма показалась кудрявая голова. – Пустишь? – спросил вокалист, почему-то только сейчас поняв, что всю ночь просидел на холодных ступеньках, – у меня тут ночка выдалась та ещё. – Заходи, – пожал плечами Брайан. – Я переживаю за Роджера, – Фредди снял куртку, вешая её на крючок у двери и оглядывая квартиру, не заметив, как напрягся Брайан, – его нет уже очень давно, и никто не знает, где он. – Он не маленький ребёнок, – спокойно ответил Брайан, – рано или поздно он вернётся. Не думаю, что стоит нервничать, скорее всего он действительно на какой-нибудь сомнительной вечеринке сейчас спит в обнимку с голой дамой. – Да уж... У тебя есть кофе? Или что-нибудь горячее, иначе я сейчас умру. Гитариста почему-то тряхнуло на месте, как будто от холода, и он развернулся, уставясь на Меркьюри. – Может, виски? – Можно, – согласился Фред. Брайан выудил из шкафчика бутылку и, осторожно поставив перед парнем стакан, наполнил его чуть ли не до половины. Он оставил бутылку на столе и молча уселся напротив, наблюдая за Фредди, пока тот заинтересованно обнюхивает напиток. – Хороший вискарь, значит, дома держим? – прищурился вокалист и сделал глоток. – Всё для тебя, – безэмоционально отозвался Брайан, медленно вставая из-за стола, подходя к Фредди и ловя его пальцами за подбородок тогда, когда тот собирался глотнуть ещё. – У тебя красивый разрез глаз, Фредди, – так же сухо сообщил он, неоднозначно проводя пальцем по его щеке. У Фредди ушло несколько секунд, чтобы понять, что только что произошло. – Ты это к чему, дорогуша? – он нервно сглотнул. – Должен же я был когда-нибудь тебе это сказать. Фредди вглядывался в его глаза, будто пытаясь рассмотреть там что-то и понять, о чём Брайан вообще думает, но наткнулся лишь на холодный внимательный взгляд. Такой же, каким Мэй постоянно провожал Роджера. – Я... я думал, тебе нравится наша блондиночка. – Я больше люблю брюнеток. Стул с неприятным скрипом проехался по полу, Фредди притянули наверх, заставляя встать и поцеловали его, грубо кусая губы. – Разрез... глаз? – протараторил Фредди между поцелуями. Брайан что-то глухо промычал, прижимая его к себе, и Фредди на секунду показалось, что он отпустил дебильную шутку про "трахнуть в глазницу". В подъезде воняло чем-то сладким, словно кто-то что-то подпалил, пока готовил, и запах разнёсся по всему дому. Джон поднимался по лестнице и морщил нос, отмечая, что вонь становится сильнее по мере приближения к квартире Брайана. Дверь оказалась незаперта, и Джон два раза проверил, точно ли это квартира Мэя, потому что оставлять двери открытыми – это вообще на него не похоже. Он приоткрыл её, тут же замерев в недоумении – на вешалке висела куртка Фредди. А прямо под ней виднелся потрёпанный рукав старой джинсовки Роджера. – Блять... – прошептал Джон, – вот же блять. Из ванной слышались звуки текущей воды – кто-то из находившихся в квартире был в душе, и Джон вошёл, аккуратно прикрыв за собой дверь. – Брай? – негромко позвал он, но никто не отозвался. Вода в ванной продолжала течь. Дикон совершенно бесцеремонно прошёл к спальне Брайана, которая находилась практически напротив входной двери. Запах стал совершенно невыносимым, и Джона чуть не вывернуло наизнанку, когда он открыл дверь. Мёртвое тело. Мёртвое тело, лежащее на пропитанной кровью кровати, искромсанное от головы до ног, настолько развороченное, что Джон даже не сразу понял, что этим телом пару дней назад был Роджер. Полностью целыми остались лишь лицо с безжизненными голубыми глазами, застывшими в одной точке, и волосы. Всё остальное было нещадно изрезано чем-то острым. Парню поплохело, и он едва сдержал рвотные позывы, резко отворачиваясь, в абсолютном шоке от увиденного, и стараясь не упасть на пол. В доме пахло не чем-то подгоревшим. Пахло свернувшейся человеческой кровью. Джон, споткнувшись, метнулся к выходу, заранее понимая, что Фредди, чья куртка висит в коридоре, постигла та же участь, что и бедного Тейлора, который до своего маленького двадцатипятилетнего юбилея не дожил ровно неделю. Он схватился за ручку входной двери и уже было дернул её на себя, но тут его мягко окликнули со стороны ванной, что заставило Джона испуганно замереть. – Дикки. Джон почувствовал, что начинает трястись. Он намертво вцепился в ручку двери, понимая, что если он побежит – Брайан рано или поздно его найдет, или ещё хуже – догонит сразу же на лестнице. Поэтому Дикон принял абсурдное, но самое адекватное решение – притвориться, что только что пришёл. – Привет, – Джон показательно захлопнул дверь, – прости, что без предупреждения. – Ничего. Он развернулся, изо всех сил пытаясь унять дрожащие конечности. Брайан стоял, заинтересованно склонив голову набок. Его волосы были немного мокрыми после душа, и Джон скользнул взглядом по корзине для грязного белья, стоящей в ванной. Из неё красноречиво торчал краешек полотенца в кровавых пятнах. Господи, он смывал с себя чью-то кровь. – Будешь чай? – холодно осведомился Брайан, молча проходя на кухню и приглашая Джона следовать за собой. Джон медленно отдышался, стараясь прийти в себя. Лучшим вариантом сейчас было делать так, как хочет Брайан, чтобы он хоть на немного потерял бдительность, и Джон смог бы его вырубить и вызвать полицию. Он медленно шагнул в сторону кухни, туда, куда пошёл Брайан, просто надеясь, что у него получится выбраться отсюда живым, на всякий случай обернувшись на дверь, чтобы убедиться, что она не захлопнулась и что он сможет сбежать в случае непредвиденной ситуации, и заметив там то, чего раньше не увидел – длинные царапины на ней, переходящие на пол. Дерево вокруг ручки тоже было сильно исцарапано. Это не Брайан забыл закрыть дверь. Это Фредди, возможно, раненый, пытался сбежать из этой адской квартиры, когда понял, что его ждёт. И он успел открыть дверь, и сбежал бы, но его упорно тащили обратно, пока он сдирал ногти об пол, стараясь хоть за что-то уцепиться. Джон обхватил себя руками, стараясь не заплакать, и вошёл в кухню, где Мэй уже деловито разливал заварку по чашечкам. – Тебе чёрный или зелёный? – равнодушно поинтересовался он, но Джон не ответил. Он ошалело пялился на лежащий посреди кухни труп с красивой смуглой кожей и чёрными волосами, разметавшимися по полу, в некоторых местах слипшимися из-за запёкшейся крови. Фредди, обычно шумный и очень суетливый, теперь лежал неподвижно, уставившись в потолок одним единственным глазом. Второй был безжалостно вырван. Джон не выдержал. Такое бы не выдержал никто. Он медленно осел на пол, не чувствуя, как по лицу сплошным потоком начинают литься слёзы. – Какого хуя?! Какого хуя, больной ты уёбок??? Он подполз к Фредди, взял его голову в свои руки, будто надеясь, что он сейчас закашляется, перевернётся и попросит помочь встать, но он не дышал. Джон снова вперился взглядом в Брайана, задыхаясь от слёз. – Я не смог, – Брайан пусто пялился на валяющееся тело Фредди, – у него были такие красивые глаза. Джон, размазывая слёзы рукавом, осторожно заглянул Фредди в лицо, и в красной дыре, зияющей вместо левого глаза, заметил подсохшие следы спермы. Он вскрикнул и едва успел отползти от тела в сторону, чувствуя, что его всё-таки рвёт. Брайан меланхолично наблюдал за Диконом, корчащимся на полу, и продолжал. – Фредди меня хотел, а я его нет. Я хотел Роджера, а он меня нет. Странно в жизни бывает, да, Дикки? Я думал, что его придётся насиловать, но через несколько часов он сам перестал сопротивляться, представляешь? Мне пришлось сделать ему немного больно. Чтобы он стал чуть послушнее. – За что? – рыдал Джон, вспоминая рваные раны на туловище Роджера и понимая, что большую часть ему нанесли, ещё когда он был жив, – господи, что Роджер тебе сделал?! – Он был очень красивым, – Брайан впервые опустил глаза в пол, перестав пугающе пялиться Джону в глаза, – он согласился быть со мной, но на тот момент уже был сильно ранен. Пришлось добить его. Я не хотел, чтобы он мучался. Он... он так грустно смотрел на меня, когда я перерезал ему горло. Джон заметил, как Брайана трясёт от его же слов, будто ему было физически приятно говорить об этом. – Психованная ты мразь, ты говоришь, что не хотел, чтобы он мучался? Ты... ты из него фарш сделал... Брайан, очевидно, представив себе это, прижал ко рту запястье и глухо в него простонал. Джон даже пошевелиться не мог, понимая, что Мэй окончательно двинулся. – Фредди... Фредди понял, что что-то идёт не так, когда получил нож под ребро, – Брайан криво улыбнулся, – из-за алкоголя боль немного притупилась и он смог доползти до двери... Дикки, он так кричал... Брайан сжал рукой скатерть на столе, сминая её, и на секунду отвернулся, но Джон успел увидеть, как он медленно глотает ртом воздух, щурясь, будто в предоргазменном состоянии. – ...Он так просил этого не делать, – выдохнул Брайан, снова уставясь Джону в глаза. Тот, покачиваясь, медленно поднялся, когда увидел, что Мэй опять хватает кухонный нож с деревянной рукояткой, пропитанной чем-то тёмным. – Ты не пьёшь свой чай, Дикки, – Брайан снова улыбнулся, и Джон заметил, как сильно он дрожит. Басист резко метнулся по коридору к входной двери, мысленно извиняясь перед Фредди и Роджером за то, что оставляет их в этом проклятом месте, но дверь не поддалась, даже несмотря на то, что Джон врезался в неё всем своим весом. Он бессмысленно подёргал ручку, хотя уже понял, что перед ребятами извиняться было необязательно. Теперь он тоже останется здесь. Брайан не думал нападать. Он просто медленно шёл к прижавшемуся к стене Джону. ...Джон сразу заподозрил, что что-то не так. С самой первой своей репетиции в новой группе он заподозрил, что с гитаристом – нервным и худым забитым заучкой – явно что-то не то. Нет, он был хорошим парнем, приятным в общении, умным и не надоедливым, с ним было приятно сходить в паб на выходных, но этот его взгляд. Дикий беспокойный взгляд округлившихся будто в отчаянии зелёных глаз с тёмными синяками под ними, который тот теперь не сводил уже с Джона.