Верь в добро... Что бл?!

На следующее утро Чон проснулся с сильной головной болью. Немного полежав с закрытыми глазами, он сел и наконец огляделся. В глаза сразу бросилось огромное пятно крови на кровати. — Что? Стоп, а почему я голый?      Гук посмотрел в угол, где валялась порванная одежда омеги. Вчерашний вечер сразу всплыл в его памяти. — О боже… — глаза у альфы были просто, как колеса, его тело больше не слушалось. Он был в полном шоке. Становилось трудно дышать, а взгляд размывался. Вскоре по щекам потекли солёные капли, — Я точно Чудище… В это же время дома у Тэхена.      Ночью Чимину было страшно спать одному, поэтому он пришел в комнату к Киму и прилёг рядом с ним, с мыслями, что утром он уйдет. Но Пак заснул настолько крепко, что даже звук будильника не смог его разбудить. Он слишком устал.      Первое, что увидел сегодня Тэ было заплаканное и опухшее лицо омеги. На правой стороне щека была синяя от большого синяка. Ким виновато улыбнулся и нежно дотронулся до здоровой щеки парня так, чтобы не дай Бог его разбудить. — Прости, что не пришёл раньше, — и кто знает, он говорит это о вчерашнем инциденте, или же просто о жизни бедного омеги. И правда, почему он раньше не появился в его жизни? Этого бы не произошло, да и парень ощутил бы настоящую любовь, а не иллюзию. Но смог бы Чимин полюбить его так же сильно, как он любит Чонгука? Остаётся только гадать. Свой шанс Тэ уже упустил.      Немного ещё полюбовавшись этой замечательной картиной, он отправился в душ и готовить завтрак. Наконец выбравшись из царства Морфея, Чимин сначала попытался лечь поудобней. Но каждое движение доставляло острую боль по всему телу. — Ладно. Не буду двигаться. — Ты уже проснулся? Как себя чувствуешь? — в комнату зашёл альфа. — У меня всё болит, — Чимин опустил взгляд и слегка покраснел. — Я тебе обезболивающее снова дам, хорошо? — Угу… — Тэ помог ему сесть и протянул таблетку со стаканом воды, — Спасибо. И мне в душ надо… — Ну пойдём… я помогу тебе, — парень аккуратно взял маленькое тельце и отправился с ним в ванную. Там, уже он сам сел туда, а Чиму посадил к себе на колени. Так ему не придется попой сидеть на холодной и твердой ванне.      Совсем нагой Пак сидел на его коленях и постоянно смущался от каждого недолго прикосновения и действия. А Тэ открывал для себя все новые и новые синяки на теле омеги. Бедняжка. — Всё, теперь малыш чистенький, — Ким улыбнулся, нежно вытирая Чимина.      У омеги, словно дежавю. Ведь Чон, его точно так же мыл когда-то и говорил точно такие же слова. На глазах выступили слёзы. — Что-то болит? Я сделал тебе больно? — альфа сразу заволновался. — Н-нет. Мне не больно, просто… я… — Чимин разрыдался и, не смотря на боль, обнял парня. Да он так сильно плакал, что дальше не смог ничего сказать. «Хотя да, ТэТэ, у меня сердце болит даже рядом с тобой, я постоянно вспоминаю о нём.» — ТэТэ, тебе нужно ходить в школу. Со мной ничего не случится! — Нет, я останусь с тобой, — твердо заявил альфа. — Я никуда не убегу. Правда, со мной уже все хорошо. — Ну ладно. Но, если что-то случится сразу позвони! — Так точно! — с улыбкой сообщил омега.      Синяки начали проходить и чувствовал он себя получше. Поэтому он решил не загружать парня, да и школу пропускать из-за него тем более не нужно.        Всё утро Чимин убирался, стараясь сильно не напрягаться. Ещё он успел позвонить бабуле, которая наверняка сильно волнуется, и сказать, что с ним всё хорошо. Когда всё было закончено, он проходил мимо зеркала. «Такой милый и невинный снаружи, но зато испачканный и грязный внутри»      В голове сразу всплыли воспоминания о том, как он спал с Тэхёном на одной кровати, обнимал его, как Тэ поцеловал его в щеку.      Пак в недоумении поднял глаза на отражение. — Неужели это неправильно? Может просто стать таким же и снаружи?      Через несколько часов стараний на свет появилось вот это:      Парень решил перекрасить волосы из этого тупого цвета в чёрный и так же сменить стиль одежды. Теперь, вместо огромного свитера и широких штанов, обтягивающая футболка, которая подчеркивала подтянутую фигуру и открывала вид на острые ключицы, узкие чёрные джинсы, показывающие стройные ноги. На руках кольца, браслет похожий на цепь, а в ушах прикольные серьги.       Мда, теперь он точно не выглядит милым и невинным. — Гукки~, так лучше? В это же время в школе.      Гук всё же пошёл в школу. Наверное, он искал встречи с Чимином. А может ему нужно было просто отвлечься. В его голове постоянно прокручивались мысль: «Я — Чудище.» Может быть хоть учитель сможет как-нибудь её выбить своим криком и недовольными высказываниями?      Первый урок длился целую вечность, его взгляд был направлен в никуда, он не обращал внимание ни на что вокруг. Ни с кем не разговаривал, даже почти не двигался. — Чонгук, что с тобой? — даже учитель начал волноваться. Где тот Чонгук, которые держит на ушах весь класс? Постоянно заигрывает с омегами и болтает с друзьями? — Чонгук.     Некоторое время он не откликался, но заметив выставленную перед ним руку всё-таки посмотрел на учителя. — Что? — Тебе не хорошо? «Да, блять, мне не хорошо, я не то, что заставил своего малыша плакать, я нах его изнасиловал!» Но сказал он лишь: Да, можно выйти? — Конечно, иди.      Выбравшись на крышу, Чон почувствовал, как в лицо дует свежий ветер. Хорошо. Вот сейчас он смотрит вниз, там суетятся люди, каждый занят своим делом. Никто не замечает того, что он стоит на краю. Нет, он прыгать не собирается, ему ещё нужно кучу раз извиниться перед Чимином, поэтому ещё рано. Он просто хочет почувствовать адреналин, который затмит все его мысли и будет твердить только одно: «Не упади, ты на краю смерти». На какое-то время это и правда помогает.      Когда стало немножко полегче, альфа слазит и продолжает смотреть на небо. — Мама Чимина… прости, что отвлекаю, но простит ли он меня после всего, что я сделал? — как и ожидалось ответа не последовало, а альфа горько усмехнулся, — Какой же я придурок. Скоро и сам шизофреником стану.         Только он уже хотел уйти, как на крышу выходит Тэхён. Тэхён, которому так же плохо. Потому что не смог защитить. Уберечь свое солнышко от этой мрази.      Глаза напротив нехорошим огнем загорелись, а кулаки до побеления костяшек сжались. Сердце бешеный темп отбивает, оно рвётся Чонгука наказать.     А Чонгук что? Чонгуку уже всё равно. Пусть бьёт, но если бьёт, то посильнее. Пусть унижает, но если унижает, то как можно сильнее. Пусть он почувствует то, что чувствовал омега. Уже не его омега.      Через мгновение Ким прижимает парня к полу и смачно бьёт по лицу. Чон ничего не делает. Он просто закрывает глаза и воспринимает всё, как должное. — Ты скотина! Убью тебя! Как ты мог? Сволочь, сволочь, сволочь! Да тебя убить будет мало! Ненавижу!  Как ты мог сделать больно ему? Знаешь, как он тебя любит? Ты, сукин сын! — Ким орёт во всё горло, не замечая, что на костяшках появляются раны, а на руках кровь, — Неблагодарная тварь. Тварь. — силы вскоре его покидают, и он обессилено роняет руку.      Глаза Чона всё так же закрыты, но он тихо шепчет: — Ударь меня ещё раз, — Тэ сначала теряется от такой просьбы, он смотрит на это тело, что валяется у его ног и недоумевает. Альфа слегка приоткрывает глаза, смотрит на него и повторяет просьбу. — Ненормальный, — кидает парень напоследок, а затем просто удаляется, вновь оставляя Чона на съедение собственным мыслям. Ведь память может не только греть изнутри, но и разрывать душу на части.      Звонок. Все ученики идут в столовую заполнять свои пустые желудки, чтобы потом дальше сидеть на уроках. И, конечно, там сидит Юнги, который уже минут пять ждёт своего друга.      Чон же, пробираясь сквозь толпу, пытался скрыть свои эмоции, чтобы сохранить хоть чуточку достоинства. Заметив мятные волосы в другом конце столовой, он сразу направился туда. — Эй, ты чего весь помятый? — Избили, — младший со спокойным лицом сел за стол напротив хёна и просто уставился в никуда. — Серьезно? Кто же посмел? — Ким Тэхен, — так же спокойно проговорил парень. — И ты не врезал в отместку? А что случилось-то? — Я Чимина изнасиловал… — тихим-тихим голосом прошептал альфа, чтобы никто другой не услышал.       Мин резко встал и ударил друга, отчего тот просто упал со стулом. Вокруг настала мертвая тишина, миллионы глаз стали наблюдать за этой сценой.      Чонгук ничего не говорит, даже подняться не спешит. А Юнги тряхнул рукой и подходит к лежащему телу. — Ты идиот? Каким местом ты думал? — Я был пьян… — Сделай милость — не оправдывайся! Ты — придурок, который не способен любить! Если бы любил, то даже под наркотиками ничего бы не сделал! Тебе ум… — не успел старший договорить, как его перебирает шёпот. Тихий, но чёткий. Хриплым голосом, от которого стадо мурашек пробегается по спине. — Ударь меня ещё раз… — Что? — Ударь меня ещё раз! Теперь услышал? — альфа резко поднялся, и до сих пор не обращая на толпу людей вокруг, подошёл к хёну.      У Мина была такая же реакция, как и у Кима. Впервые он таким его видит. Разбитым, беспомощным, таким жалким и виноватым. Обычно только тронь парня лишний раз, то в его глазах загорается пламя, а сам он готов этому человеку руки переломать. Где этот Чонгук? Верните настоящего Чонгука! — Да блять, ударь меня! — Чон схватил руку хёна и начал сам себя ей бить, — Давай же, давай! — Чонгук, успокойся… — Юнги пытается вырвать руку и у него это удается тогда, когда Чонгук, лишившись сил, просто садится на стул. — Хён, я чёртов придурок… — Согласен. Но ты должен собраться и извиниться перед Чимином. Хорошенько извиниться. А если снова его обидишь, то не только Тэ, но и я тебя изобью до полусмерти. — Буду тебе очень признателен за это, — Чонгук поднялся и просто пошёл куда глаза глядят, не замечая удивлённые взгляды вокруг. Для него теперь одно решено: никакого больше алкоголя. Только прогулка, что поможет выветрить ненужные мысли. В это же время дома у Тэхёна. — Минн~и, я пришёл! — Тэ заходит в квартиру с пакетиком глазированных сырков. — О ТэТэ! Я ужин как раз приготовил! — к нему выходит парень, совершенно не похожий на прежнего Чимина. Ким удивился и ещё пару минут просто пялился на омегу, — Что с тобой? — Н-ничего, просто… Ты захотел поменять имидж? — Да, хочется немного разнообразия. — Понятно, — старший улыбнулся, — Тебе очень идёт. — Правда? — Правда-правда! — Ким тихо рассмеялся и протянул ему пакетик, — Это тебе. — Спасибо! — Пак подошёл к альфе и крепко его обнял, — А теперь пойдём ужинать!      Омега за руку потащил его на кухню, откуда доносились прекрасные запахи. Быстро поужинав, Пак встал у раковины и принялся мыть посуду. — Давай я помою, ты, наверное устал, — сзади подходит Ким, поставив руки по обе стороны от парня. — Да нет, мне не тяжело, — Чимина смущает этот жест. Он неловко переворачивается и сразу встречается со взглядом альфы.      Тэхен смотрит на него и понимает, что лучше Чимина никого нет. Эти милые щёчки, носик, пухленькие губки. Всё ведь идеально. Тэ медленно наклоняется к нему, в желании наконец прикоснуться и почувствовать вкус этих губ. Он такой же, каким он себе его и представлял, или же это что-то другое? Чимин двинуться не может. Сердце бешено стучит. Он не знает что делать. Но, когда уже чужие губы слегка коснулись собственных, то он резко поворачивает голову в другую сторону. — П-прости, я так не могу… — Ничего, — Ким горько усмехнулся, — это ты меня прости…      А может быть всё, что говорил Чонгук правда? Чимин лежит на кровати и смотрит в потолок, думая об этом. Если бы Чимин был не таким, то он бы не пошел спать с Тэхёном, не позволил бы коснуться его губ. Недолго думая, Пак взял подушку и пошёл спать на диван. Всё-таки он и правда любит Чона, ему очень важно его мнение.        «В мире есть двое слепых… Ты, — потому что не видишь, как сильно мне нужен; и я, — потому что не вижу никого, кроме тебя»