Кровавые изумруды

      Jesper Kyd - Aphelion       По детским губам растекается металлический привкус; на бамбуковую циновку падает несколько рубиновых капелек. Рен рвано вытирает кровь рукавом своего кимоно и от злости бьет кулаком по полу. Опять открылась - опять вызвала осуждение и недовольство в глазах учителя. Какая же она жалкая и слабая девчонка…       – Вставай и дерись. Иначе можешь сразу сделать себе харакири.       Девочка нервно сглатывает, когда к ее горлу приставляют острое лезвие катаны. С содроганием поднимает голову. И смотрит в холодные серо-карие глаза, в которых плескается еле заметное разочарование.       – Я больше не могу! – Рен жалобно вскрикивает, отчего мужское лицо незамедлительно искажается безмерным отвращением.       –Ничтожество. Как же ты собралась управлять целой системой, если не в состоянии выстоять против одного врага?       В его голосе столько желчи, столько презрения к ее слабости, что маленькая пятилетняя девочка резко вскакивает на ноги и… убегает. Точнее лишь пытается сбежать от ответственности, которой она совершенно не хочет. Ноги путаются в длинных шароварах, и Рен грузно падает на пол. Шипит, выкрикивает что-то озлобленное. А потом просто сдается – и позволяет маленькому ребенку выползти наружу.       Слезы градом сыплются вниз, просачиваясь сквозь войлочные веревки. И мокрым пятном растекаются по бетонному полу зала, где из ребенка каждый день пытаются сделать бойца. Но она этого совершенно не хочет. Просто не сможет забрать чужую жизнь ради общего дела. Ее рука обязательно дрогнет; и тогда все поймут, что она не достойна править целой системой…       Вдруг всхлипы прекращаются, и заплаканные глаза расширяются, когда перед ней опускается учитель. Глаза сильно жмурятся, голова вжимается в плечи; теперь ее точно побьют за непослушание и слабость. Так всегда бывает, когда она поддается своим мимолетным желаниям. И… всегда будет, если она не научится держать эмоции под контролем.       – Почему ты плачешь, Рен?       Его голос мягок и заботлив – словно отец пытается утешить свою единственную и самую любимую дочь. А глаза, в которые она окунается с опаской, преисполнены не только ледяной решимостью. Но и грустью. Может даже сожалением за то, что маленьких детей лишают самого прекрасного времени в их короткой жизни.       Детства.       А у Рен его никогда не будет, ибо она обязана уже в столь юном возрасте быть сильной и решительной. Чтобы стать достойной наследницей и, возможно, опорой для всей их сложной, но очень шаткой системы.       Людям нужен пример. Нужен тот, кто поведет за собой не страхом и принуждением, а своим авторитетом. И стремлением изменить этот грязный мир к лучшему…       – Я не хочу быть советником или… - закусывает нижнюю губу, когда понимает, что говорит об это не тому. Сасори но Акасуна никогда не прощает слабых. Он их просто уничтожает, как какой-то мусор, не достойный жизни в их славном обществе. – Извините. Д-давайте продолжим.       Но попытка встать сразу пресекается тяжелой ладонью, которую кладут на ее плечо. Рен опять сжимается, быстро опускает взгляд в пол и в мыслях просит, чтобы наказание прошло быстро; сил сносить эти муки больше нет…       Вдруг глаза расширяются от безумного шока, когда девочка оказывается прижата к мужской груди. А у самого уха раздается настолько мягкий голос, что она позволяет себе расслабиться. Вцепиться в ткань одеяния учителя и… улыбнуться.       – Ты никогда не будешь одна, Рен. Помни, что рядом с тобой всегда есть люди, готовые помочь и поддержать.       – А Вы?       Уголки губ дергаются, и мужчина прижимается губами к макушке своей маленькой ученицы.       – А я буду тенью, ступающей за тобой по пятам…              По телу прокатился мощный электрический импульс, заставивший Рен подорвалась на кровати и резко разлепить веки. Словно сейчас она поняла самую главную вещь в своей жизни. Или, наоборот, вспомнила о том, что эта жизнь слишком жестока и несправедлива. И все родные ей люди будут постоянно умирать из-за ее происхождения. Ее… навязанной судьбы, которая и рушит всё, что она хочет построить.       Девушка опустила руку на лицо и вздохнула; слабость ощущалась во всем теле – будто она тренировалась целую неделю без передыха. Но это было далеко не так, ибо последнее, что она помнила – засада на крыше. А затем для нее наступила кромешная и безмолвная ночь.       По всем ощущениям – мое тело подверглось воздействию яда… нахмурилась и невесомо провела пальцем по уже затянувшемуся рубцу на шее, оставленному внезапной пулей. А затем отвернула ворот футболки, дабы посмотреть на свое простреленное плечо. Осторожно повела им; неприятная боль еще опутывала ее суставы, но при этом была настолько блеклой и неощутимой, что Рен даже волноваться из-за этого не стала. Сейчас она могла думать лишь об одном: своем странном сне. И третьей стороне, которая… помогла ей.       Словно тень, которая будет всегда следовать за ней…       Вдруг со стороны двери донесся тихий шорох, вынудивший девушку на время отмахнуться от своих мыслей. Бледное и осунувшееся лицо снова накрыла непроницаемая маска серьезности, и усталый взгляд вперился в Саске.       – Что ты здесь делаешь? – подползла к изголовью кровати и враждебно уставилась на Учиха, бесцеремонно присевшего на край возле нее.       Вздохнув, парень потер покрасневшие глаза и в довольно подавленном, даже больше изнеможенном состоянии взглянул на свою бывшую. Пять дней. Она пролежала без сознания целых пять долгих и мучительных суток, за время которых он так и не смог сомкнуть глаз. Лишь изредка отпускал свое сознание в мягкие объятия Морфея. А потом неожиданно подрывался и с налетом паники смотрел на… бессознательную девушку.       И каждый раз, замечая, что она дышит, позволял себе немного ослабить все свои страхи. Рен жива – просто отравлена. Но главное, что ее жизни больше ничего не угрожает.       – Твою конспирацию сохраняю, - флегматично отозвался, заставив Рен насторожиться. - В бреду ты слишком много тут наговорила. Про мать… отца… даже учителя звала…       – Они слышали? – в ее сиплом голосе проскользнула еле заметная тревога, которая мгновенно растаяла в решительном взгляде черных глаз. Он не позволил – просто не подпускал к подруге Мадару или Изуну. Объясняя это тем, что девушке нужен покой. Вот только мужчина отлично понимал, что в основе такой гиперопеке о Судзуки лежит не просто забота – а ревность. Обыкновенная ревность, которая не дала Мадаре даже возможности увидеться с Рен.       – Если бы слышали, то давно бы были мертвы.       – Самоуверенности тебе не занимать, - язвительно фыркнула и слегка прищурила глаза, когда мужские губы внезапно расплылись в обворожительной улыбке. Ну какой же ты всё-таки красивый, черт! мысленно рыкнула, когда начала думать совершенно не о тех вещах.       Саске для нее – заноза в заднице, которую нужно уничтожить, дабы больше не вспоминать о своей главной слабости… сердца. О первой любви, терзающей ее душу мыслями о том, что людям свойственно ошибаться. А Саске хоть и был мудаком, но никогда не подводил ее. И всегда был рядом, когда она нуждалась в поддержке.       – Но именно таким я тебе и понравился…       – Ты… - иронично прыснула и тут же вжалась в спинку кровати, когда парень неожиданно забрался на кровать с ногами. - Что ты делаешь?       Дернув уголком рта, Учиха подсел к Рен вплотную и аккуратно обхватил ее лицо своими руками, с безмерной грустью и просьбой заглядывая в такие полюбившиеся глаза.       – Я очень перепугался за тебя. Думал… думал, что потерял.       Девушка растерянно хлопнула глазами и громко сглотнула; рука невольно потянулась к каркасу кровати.       – Угу, спасибо, - и было это сказано настолько безразлично, даже презрительно, что Саске не смог сдержать безрадостной усмешки.       – Ты меня правда так ненавидишь?       – Я тебя убить хочу. Поэтому как думаешь?       Наткнувшись на одну лишь злость и обиду, парень слегка наклонил голову на бок и, о чем-то подумав, ответил ей с чуть большей иронией и высокомерием.       – Ой, Рен. Всем же известно, что от ненависти до любви… один ма-аленький шаг.       И тут же заткнулся, когда ему в бочину стало упираться что-то острое. Взгляд метнулся к женской руке, в которой неожиданно возник складной ножичек. Всегда наготове – и никогда не теряет бдительности. Даже если перед ней сидит любящий человек.       – Или нож, который сейчас войдет тебе в печенку, Учиха.       – Хм… А если бы это был Мадара, ты бы себя по-другому повела? – и недобро сузил глаза, мгновенно приведя Рен в лютую злость. Опять начинает поливать ее грязью – как это было в прошлый раз. Нет, иногда ошибки бывают слишком весомыми и не дающими шанса простить.       – Лучше остановись.       – Ну перед мужиками, наверное, ножки проще расставлять?– язвительно продолжил, за что сразу поплатился. И еще дальше отдалил девушку от себя…       – Сам напросился.       Саске резко перехватил тонкое запястье Рен, дабы избежать атаки ножом. Но при этом совершенно позабыл, что у этой девицы всегда есть туз в рукаве.       Один точный удар, поставленный самим Мастером, и по телу Учиха начинает растекаться свинцовая тяжесть. В черных глазах застывает искреннее неверие, после чего парень вырывает из своей шеи шприц со слабым усыпляющим ядом. Подловила – ударила тем, в чем ей нет равных; вот за это он и боготворит эту девушку…       – Со своими шлюхами так веди себя, Учиха! – и со злости спихнула обмякшее тело на пол, после чего, рыкнув, рванула к сестре. Но далеко уйти ей не дал Изуна, с которым она неожиданно столкнулась в коридоре.       Заметив Рен, готовую ломать и крушить всё в округе, парень на всякий отошел от нее на шаг назад.       – Что у вас там происходит? – и с опаской заглянул в комнату, пытаясь понять, что же стало с Саске. Неужели уже мертв?       – Где Акира? – довольно грубо перебила его, отчего Учиха даже растерялся. Ибо совершенно не рассчитывал, что именно ему придется говорить об этом с Рен. Он как бы рассчитывал на Мадару.       – Пейна и Наруто в кино потащила.       Женская бровь резко вздернулась вверх, на что Изуна мысленно ударился головой о стену. И чем он думал, выдавая этот бред?!       – Серьезно? Удивительно.       Отвела взгляд в сторону и, подумав над чем-то, неопределенно хмыкнула; Акира могла.       – Хорошо… - и, помучив себя сомнениями, неуверенным голосом добавила: - а… а Мадара где?       – Брат? – Учиха с ноткой удивления переспросил, после чего еле-еле сдержал себя от глупой улыбки. Ну кто бы мог подумать что Рен, сухая и черствая девушка, втрескается в Мадару! – Он сейчас занят. Но я передам ему, что ты спрашивала о нем.       И, оставив Судзуки в гордом одиночестве, вернулся к себе в комнату. У него еще слишком много работы, чтобы тратить свое время на пустую болтовню…       Как только за парнем захлопнулась дверь, старшая Судзуки вздохнула и на нетвердых ногах, придерживаясь за стену, двинулась в сторону ванной. После такого резкого подъема ее начало мутить, из-за чего на лбу выступил холодный пот, а всё тело внезапно охватила легкая слабость. Нет, действие яда еще не совсем прошло, отчего сейчас лучше…       …вернуться обратно в комнату.       Вдруг картинка перед глазами поплыла, и Рен стала медленно сползать на пол по стене. Размыленный взгляд устремился к комнате сестры, возле которой неожиданно возник… смутный образ ее учителя.       – Сасори-сама.       Дрожащие пальце потянулись к внезапному видению, и с языка начали срываться просьбы не ругать за слабость. Сейчас ей нужна та самая поддержка, о которой он всегда говорил. Нужен отец, способный своей улыбкой подарить уверенность в завтрашнем дне.       Но неожиданно образ стал рассыпаться, как и все ее надежды. И когда от образа учителя осталось лишь холодное лицо, позади Рен кто-то появился и подхватил ее ослабшее тело на руки.       – И чего ты вышла? – где-то на задворках сознания разнесся суровый голос Мадары, от которого образ учителя окончательно рассыпался. А на его месте образовался настоящий человек – из плоти и крови. И способный подарить ей ту самую поддержку и ощущение опоры, которой она лишилась с кончиной Сасори.       Рен медленно проморгалась, а затем неожиданно для мужчины коснулась его своими пальчиками. Невесомо провела по колючей щеке и с замиранием сердца остановилась на полуоткрытых губах. И Мадара, ощущая холод ее рук и смотря прямо в преданные глаза… ребенка, даже сказать ничего смог. Одно прикосновение моментально выбило из него всю уверенность и принесло неправильное понимание – эта девчонка уже давно перестала быть для него простым заданием. Иначе как можно объяснить то волнение, которое не отпускало его все эти дни. Почему на сердце становится так тепло, когда Рен находится рядом? Откуда вдруг взялось это… отеческое чувство, заставляющее его быть с Судзуки намного мягче и добрее?       Навязанный им контракт? Или мысль о том, что в этом мире он больше никогда не встретит человека с такой преданностью в глазах? Словно дочь смотрит на своего отца, способного утешить ее и поддержать…       – Я… я хотела Акиру проведать, - робким голосом ответила она и отвела взгляд в сторону. – Но Изуна сказал…       – Они скоро вернутся, - Мадара бесстрастно закончил, суровым взглядом пресекаядальнейшие расспросы. Ибо сейчас было не до этого. – Поэтому давай я отнесу…       – Только не в комнату! – нервно выпалила, отчего мужчина тотчас пришел в легкое замешательство.       Бровь выгнулась в непонимании, но с языка почему-то сорвалось совсем не то, что он хотел спросить:       – А куда?       – К тебе.       И даже думать не стала, ибо уже давно для себя решила, чего хочет. Еще с первого дня знакомства с этим человеком глубоко-глубоко внутри поселилось стойкое понимание – Мадара Учиха именно тот человек. Та самая опора и поддержка, с которой можно чувствовать себя полностью защищенной. А еще уверенной в завтрашнем дне. Ибо для этого… убийцы, отвергнутого кланом, покинувшего свою родину, самой главной ценностью всегда была, есть и будет семья…       Тяжелый вздох, и Мадара в абсолютном молчании проходит в ванную, запирая за собой дверь. Хрупкое и до безумия легкое тело девушки опускается на деревянный комод, после чего мужчина ставит руки по разные стороны от нее и смотрит прямо в глаза. Смотрит и пытается понять, зачем ему всё это надо. Рен Судзуки для него никто. И никогда не должна стать кем-то более весомым. Ведь она – это дело, которое он обязан закончить и навсегда позабыть об этой встречи.       Но почему-то, сам того не понимая, Учиха ведет себя в точности до наоборот. Ему хочется видеть эту преданность и обожание в ее глазах. Хочется понимать, что рядом с ним уже есть человек, готовый принять его со всеми недостатками.       Однако… однако это еще ребенок – хрупкий, невинный цветок, которому не место с таким, как он. И никогда не будет, ибо он не сможет дать ей того, о чем она так мечтает.       Любви       – Рен, давай мы с тобой расставим все точки над и, дабы между нами…       И в растерянности замолкает, когда на его плечи опускаются женские ладошки. А взгляд, пылающий безмерной преданностью и восхищением, утопает в бездонной черноте его глаз.       – Ты обязан присматривать за мной, - сипло шепчет и мягко тянет мужчину на себя. А тот и не сопротивляется: покорно встает между разведенными ножками, чем окончательно размывает границу дозволенного. И… все свои сомнения касательно этой связи. Сейчас почему-то не хочется думать о последствиях – впервые в жизни Мадара готов быть безрассудным. Лишь бы просто понять, почему именно эта девушка заставляет его переживать и волноваться.       Уголки губ едва приподнимаются, и мужчина властно смыкает два пальца на женском подбородке, заставляя Рен смотреть только себе в глаза.       – Ты еще слаба, - говорит это как приговор, вынуждающий девушку обхватить его торс ногами. Лишь бы он не ушел. Не оставил, как это сделал Сасори. И не бросил, как отец, решивший отгородиться от двух своих самых главных проблем. Дочерей.       – Ты мне должен.       Пытается вложить в свой голос больше дерзости и твердости. Но от одного лишь взгляда на этого человека, от одной мысли, что она привязалась к нему, былая маска холодности спадает, являя этому свету свою истинную натуру. Хрупкую и ищущую поддержки у более сильных людей.       Мадара вновь вздыхает и с минуту молчит, раздумывая над ее словами. А затем без лишних слов и сомнений убирает женские волосы в сторону и тихим шепотом опаляет ушную раковину:       – Только помни, Рен, что это только помощь тебе. Не больше.       И, не дожидаясь ее ответа, прижимается губами к тонкой шее, позволяя рукам притронуться к этой маленькой невинности. Девушка выгибается, забывает, как нужно дышать, когда его пальцы проникают к ней под футболку. А потом сознание окончательно растворяется в горячем языке, которым Мадара касается ее кожи.       От каждого прикосновения по телу проносится электрический разряд, вырывающий из груди безмолвные просьбы подарить ей частичку себя. А от мысли, что именно этот человек сделает ее женщиной, Рен готова потерять рассудок прямо сейчас. Его власть над ней слишком всепоглощающа. И сопротивляться ей нет никаких сил и желания. Лишь мысль о том, что она хочет именно этого…       Женская одежда с тихим шорохом падает на пол, и взору мужчины предстает самое невинное создание, которое он когда-либо держал в своих руках. Рен была слишком хрупкой и… идеальной. Словно фарфоровая кукла, слепленная настоящим мастером. Ее кожа отливала аристократической белизной, а каждый изгиб тела так и кричал о том, что она еще ребенок. Но эта невинность всего лишь маска, за которой скрывается грозный соперник. И Мадара окончательно в этом убедился, когда Рен смогла самостоятельно разобраться с двумя проблемами на той крыше. И даже стойко снесла полученную рану. Будто боль для нее – это ничто. Будто внутри этой куклы сидит запрограммированный боец, забывший о том, что такое чувства и эмоции.       Но он ощущает, как она дрожит от каждого его прикосновения. И это для него становится красноречивее любых слов и действий: Рен способна чувствовать так же, как и другие. Просто для этого нужен правильный человек.       Судзуки отклоняет голову назад, когда мужчина втягивает губами ее затвердевший сосок. Сдавленно хрипит и еще сильнее притягивает мужчину к себе, дабы тот согрел ее своим жаром. А Мадара никуда не торопится – ни на секунду не забывает, что перед ним еще невинное дитя, которое нужно одарить своей лаской и нежностью. Он не любит это; терпеть не может прелюдия перед сексом. Но именно сегодня от него требуется быть чуточку трепетным.       – М-мадара, я… я…       И, не сумев выразить свои хаотичные мысли словами, нетерпеливо потерлась промежностью о его пах. Пальцы зарылись в густой копне волос, и Рен настойчиво притянула мужчину за поцелуем.       – Может все-таки передумаешь? – горячим дыханием растекся по ее устами, а сам начал медленно расстегивать свои брюки.       Услышав заветный визг ширинки, девушка схватила ртом воздух, смешавшийся с его запахом, и неуверенно прижалась к манящим и таким желанным губам. Одно робкое движение, и от сердца по всему телу прошел мощный импульс. Рен дернулась и, не встретив никакого сопротивления, позволила себе раствориться в этой близости. А мужчина помог ей прочувствовать себя каждой клеточкой своего тела – перехватил одну ее руку и мягким движением опустил на свою плоть.       Подушечки пальцев пробежали по всей длине ствола, и девушка принялась медленно водить по нему своей ладошкой. От корня до головки, и обратно. Очерчивая каждую венку, которыми был испещрен член Учиха. И упиваясь мыслью о том, что буквально через мгновение эта плоть заполнит ее невинные глубины.       Она действовала с такой нежностью и осторожностью, что Мадара готов был незлобно смеяться. Но заместо этого мужчина дарил девушке лишь жар своего языка, которым он хозяйничал в ее ротике. И с каждым мгновение приходил в еще большее возбуждение, опутывающее его плоть тугими путами желания. Но не всепоглощающего или сметающего последние остатки сознания. Сейчас он был трезв как никогда. Лишь где-то в груди неприятно сжималась мышца, проносясь по всему телу какой-то необъяснимой тревогой. Словно какая-то часть его личности… боялась этой связи. Опасалась, что после этого в его жизни навечно поселится темная лошадка по имени Рен Судзуки…       Мадара мягко разорвал поцелуй и с непоколебимым спокойствием посмотрел девушке прямо в глаза. Рука аккуратно подвела возбужденную плоть к невинному лону, отчего дыхание застряло где-то в груди, а женские пальчики на ногах невольно сжались; ей страшно – но даже не от мысли, что это будет больно. А что после всего этот человек также покинет ее. Как и все дорогие сердцу люди.       – Про боль говорить не буду – ты у меня девочка сильная.       И сразу замолчал, когда на женских щеках внезапно проступил алый румянец. Учиха снова усмехнулся и, опутав женскую талию, слегка отклонил Рен назад. А затем невесомо скользнул головкой своего члена по клитору, заставив девушку напрячься и в небывалом удовольствии прикрыть глаза. Как знак того, что она ему доверяет – что она готова поверить практически незнакомому человеку, который может убить ее. Может обидеть и втоптать в грязь своим авторитетом. Но она знает – даже чувствует, что Мадара Учиха никогда не поступит с ней так жестоко. Ибо родственные души априори не способны навредить себе подобным…       Головка, увлажнившись в горячих выделениях, плавно проскользнула в невинные глубины. Рен тут же шумно вдохнула, ощутив, как внутри стало разрастаться необычное ощущение заполненности. С каждой секундой оно ширилось и проносилось по телу таким снопом искр, что связь с реальностью окончательно истончилась. Мадара продвигался очень медленно, дабы просто насладиться живыми эмоциями, проскальзывающими на личике своей вечно хмурой подопечной. И его неторопливость, его горячее дыхание на лице и просто жар заставляли Рен содрогаться от внеземного удовольствия.       Но потом всё внезапно прекратилось, когда мужчина достиг девственной плевы. Прижавшись ко лбу своей любовницы, Учиха немного помедлил, давая ей возможность проникнуться этим моментом. А затем одним резким толчком заполнил ее своим пульсирующим желанием.       Судзуки вскрикнула от неожиданности, после чего до хруста костей вцепилась в своего идола. И невесомым покачиванием таза показала, чтобы он продолжал двигаться. Не нужно ждать; не нужно заботиться о том, что ей больно. Боль – это часть нашей жизни, и Рен уже давно свыклась с ее присутствием. Поэтому потеря девственности – это не самое страшное, что ей пришлось пережить за свои тяжелые и жестокие годы.       На комод скатилась алая капелька крови, которая была быстро размазана женским бедром. Мадара на половину вышел из девушки и с такой же неторопливостью растянул ее своей плотью. Каждое его глубокое движение было пропитано абсолютной уверенностью и опытом. А взгляд, который он не отрывал от ее затуманенных глаз, заставлял Рен сгорать в этой близости еще быстрее. Еще сильнее.       И окончательно.       Та самая ниточка с реальностью порвалась, отчего Судзуки перестала что-либо соображать здраво и в чистом свете. Она вжималась в мужчину всем своим телом, утыкалась носом ему в плечо и жалобным хрипом говорила о том, что ей очень хорошо.       Комод тихо поскрипывал, пока Мадара медленно входил в безумно узкое лоно. Из груди вырывалось тяжелое дыхание, в которое постепенно начало вклиниваться утробное порыкивание. Каждый новый толчок насыщался безграничным желанием и нетерпением довести девушку до ее первого оргазма. И та страсть, что начала разрастаться между ними, лишь усилила эти опьяняющие ощущения.       И окатила девушку безумно сладостной волной удовольствия…       Пальчики до белых костяшек вцепились в мужские плечи, и Рен стала энергично подвиливать навстречу твердой плоти. Лицом она зарылась в густую копну его волос, после чего до слуха мужчины долетели хриплые просьбы действовать быстрее. Мадара тихо усмехнулся и, прижав женское бедро к себе, начал размеренно двигать своим тазом. Его движения были глубокими, резкими, но до жути медленными. Словно он издевался – играл с ее обострившимися чувствами и эмоциями. И от этого Рен мгновенно пришла в сильнейшее исступление.       Изнутри ее переполняло такое желание, что она готова была повалить мужчину на пол и отлюбить его так, как этого хочется ей. Но когда эта мысль заскакивала в ее затуманенное сознание, Мадара резко вбивался в нее по самый корень, мгновенно лишая этих абсурдных помыслов. И начинал двигаться чуть быстрее, каждым новым толчком вырывая из женской груди стоны благодарности и внеземного удовольствия.       А потом вновь замедлялся, окрашивая ее лицо новой волной удовольствия. Ему хотелось, нет – он жаждал увидеть все эмоции Рен. И для этого мучил любовницу своим авторитетом и властью. Ведь она хотела именно этого – только и думала о том, чтобы полученный оргазм был самой яркой и живой эмоцией в ее жизни.       Поэтому когда вокруг его плоти начали интенсивно сокращаться ее внутренние мышцы, Мадара неожиданно ускорился, чем окончательно подвел девушку к той самой сладостной черте. Оглушительная волна блаженства прокатилась по всему телу, и женское тело резко прогнулось в спине. Рен несколько раз дернулась, до хруста костей сжала мужчину своими коленями, а затем испытала настолько непередаваемые ощущения, что весь мир в одночасье поблек. И единственным маяком в ее серой и холодной жизни стал Мадара Учиха. Он подарил ей частичку своего тепла – сделал женщиной. А теперь можно немного отдохнуть…       Мужчина позволил себе улыбнуться, когда его маленькая любовница… отрубилась. Обмякла в его объятиях и отправилась сознанием в царство Морфея. Так и не подарив ему желанную разрядку.       Ну я же говорю – еще ребенок усмехнулся и медленно вышел из девушки. Немного расстроенный взгляд опустился на неудовлетворенную плоть, после чего из груди вырвался обреченный вздох; и вот как он вообще до этого докатился?       Кое-как приведя себя в порядок, Мадара взял полотенце и скрыл за его махровой тканью наготу Судзуки. А затем, подхватив ее на руки, вышел в коридор, где… столкнулся с жутко красным Изуной.       – Брат, это… я…       Учиха-старший мысленно посмеялся над робостью отото, после чего уже хотел отнести девушку в ее комнату, как вдруг его остановил тихий голос:       – Там Саске лежит без сознания, - и продолжил, когда встретился с вопрошающим взглядом Мадары. – Она его вырубила.       Сжав губы в тонкую линию, мужчина с налетом восхищения посмотрел на спящую красавицу. Значит и мне теперь стоит опасаться от тебя внезапного выпада подумал он, когда бережно уложил Рен на кровать ее сестры. Ну не в свою же комнату ее нести. Хотя…       – Что ты сказал ей про Акиру и остальных? – устремил к Изуне суровый взгляд, когда вышел в коридор и бесшумно прикрыл за собой дверь.       – Бред ляпнул. И она, походу, в него не поверила.       Мадара понятливо кивнул и со вздохом провел рукой по волосам; значит у них серьезные проблемы. Пока Рен была без сознания, они имели больше маневров для действий. А теперь, когда она очнулась, - спустя несколько дней отключки, - от них требуется сделать всё возможное, дабы исправить его ошибки. И чем он только думал, когда решил доверить Акиру, ребенка, такому же ребенку – Пейну?!       – Ты их не смог отследить? – Изуна тут сник и отрицательно покачал головой. – А по отслеживающему маячку в…       – Я всё перепробовал, Мадара. И по вживленному в нее маячку, и по сигналу сотовых, и по камерам. Но каждый раз, когда я пытаюсь взломать городские базы данных, меня блокируют. И с этим я, увы, ничего не могу поделать.       Хмурым голосом закончил и от безысходности ударил кулаком по стене. Какой же он все-таки бесполезный! Акира пропала, а он даже отыскать ее не может! Еще хакером себя величает! Гением! Да какой к черту гений, когда он даже от вируса в системе безопасности Нью-Йорка не может избавиться!       – Успокойся, - Мадара строго посмотрел на брата, спокойным голосом заставляя того обратить на себя внимание. – Пейн все-таки не пацан какой-то. Поэтому давай не будем переживать раньше времени, - и, о чем-то подумав, двинулся в сторону лестницы на первый этаж. – Мы их найдем.       Скосив потерянный взгляд на руку брата, которой тот сжал его плечо, Изуна ничего не ответил – лишь вернулся к себе, дабы продолжить поиски. Но только он остался наедине с тишиной, в голову опять полезли нехорошие картины того, что могло произойти с его зеленоглазой красавицей. А вдруг Корень до них добрался? Или Пейн окончательно слетел с катушек и прирезал Акиру с Наруто? А может…       Нет, с ней всё хорошо! Нужно продолжать поиски!       Решительно осадил сам себя и вновь уселся за компьютер, от вида которого его уже начало тошнить. Глаза болели, лицо осунулось и приобрело мертвецки бледный оттенок, но Изуна упорно продолжал рыскать по всему городу. Ведь не могли пропасть абсолютно все следы. Что-нибудь да должно остаться.       Учитывая, что с пропажи Акиры, Пейна и Наруто прошла уже практически неделя…       

***

      Пять дней назад       Joshua Bradford, Clayton Worbeck - Wishful Thinking (Reprise)       – И зачем мы за ними следим? – Акира поправила солнцезащитные очки и в глубоком недоумении посмотрела на Пейна.       Держа локти на кованом ограждении, мужчина тихо вздохнул и незаметно покосился на свою подопечную, стоявшую рядом с ним. Как собачка, которую он не намерен отпускать от себе даже под угрозой смерти. Иначе потом с него шкуру сдерет не правление, а Мадара. Он ведь ясно дал понять, чтобы они сидели дома. Но Пейн, волнующийся за друга (и конечно же он никогда не скажет об этом Учиха прямо в лицо), решил, что ничего плохого не случится, если они понаблюдают за операцией со стороны.       – Хочу убедиться, что наш клиент не сбежит.       И вновь устремил холодный взгляд к кафе, в которое прошел компьютерный специалист Корня. Началось.       – А не боишься, что нас могут заметить? Все-таки здесь враг… - Акира неуверенно протянула, а затем и вовсе замолчала, когда снова получила от мужчины порцию хмурости и негатива. Мол, заткнись и не мешай.       Сморщив свой носик, девушка отвернулась от этого наглеца и принялась бездумно осматриваться по сторонам. Шумная и ничем не примечательная улица Нью-Йорка стала местом их дислокации, откуда они скрытно наблюдали за Мадарой и Саске. Вокруг мельтешили спешащие куда-то люди. На дороге образовалась очередная пробка, образовавшаяся перед светофором. Позади них раскинулась небольшая парковая зона, куда она бы с удовольствием заскочила, дабы скрыться от палящих солнечных лучей.       Но Акира вынуждена была страдать в этой духотище, ибо Пейн ясно дал понять – она идет с ним, и никаких вопросов. Дома отсиживаться он не собирается, а от незаметной слежки еще никто не помирал. К тому же где-то поблизости бродит Наруто, из тени контролируя периметр. Поэтому бояться нечего; у него всё под контролем.       – Можно я хотя бы мороженое пойду съем? – жалобно проскулила, чем заставила Пейна бегло осмотреться по сторонам и коротко кивнуть.       – Пять минут.       Пять минут передразнила этого павлина, когда повернулась к нему спиной. И только после этого с большим воодушевлением двинулась к ближайшему мороженщику.       Пропустив компанию подростков, Акира остановилась перед витриной, надела очки на голову и, приложив пальчик к губам, стала пристально осматривать имеющийся ассортимент.       – Мне, пожалуйста, с…       Просьба Судзуки внезапно растворилась в удивленном крике, когда ее неожиданно повалили на землю. Пейн резко отлип от ограждения и посмотрел на свою подопечную, в которую врезался какой-то человек; рука непроизвольно легла на рукоятку ножа, скрытого за рубашкой. Глаза сузились в угрозе, и буквально через мгновение убийца оказался возле этого клубка тел.       – Да встаньте с меня! – пискнула Акира, продолжая лежать под незнакомцем.       Ощутив, как за спиной возникла осязаемая опасность, человек резко поднялся на ноги и с такой же скоростью скрылся в толпе. Не дав паре даже возможности рассмотреть своего лица. Лишь выбившиеся из капюшона волосы рыжего цвета и солнцезащитные очки продолжили мелькать перед глазами девушки.       – В порядке? – Пейн помог Акире подняться с земли и незаметно осмотрел ее на предмет каких-либо ран; чисто.       – Да, вроде… вроде всё хорошо… - как-то растерянно отозвалась, запуская руку в карман своих джинсов. Мужчина в ответ лишь нахмурился и вернулся к своему наблюдательному пункту, оставив Судзуки в довольно смешанных чувствах.       Как только он отошел от нее, Акира зажала между пальцев какую-то бумажку и быстро вытащила ее на свет. Развернула и тут же принялась читать неожиданное послание, которое ей… подложил этот незнакомец!       Уходи отсюда. Ты в опасности       Брови сомкнулись на переносице, и девушка резко подняла голову, устремив озадаченный взгляд в том направлении, где скрылся… таинственный доброжелатель? Но кто он? И почему ей кажется, что она знает его?       Тут Судзуки словно током прошибло, и она на всех порах понеслась за самим призраком. Лавируя между прохожими, сшибая некоторых с ног, она вылетела на перекресток и остановилась. Глаза заметались по настоящему круговороту машин, людей и ярко светящимся баннеров. Дыхание участилось, по всему телу растеклась холодная дрожь, и Акира на бум рванула направо – туда, где было меньше всего людей.       С каждым шагом ворох мыслей разрастался в геометрической прогрессии, а внутри укоренялось непоколебимая убежденность, что это был он! Учитель и названный отец Рен! Их ангел-хранитель!       Где же Вы, Сасори-сама? лихорадочно думала, пробегая по очередной улочке в попытке настроиться на ход мыслей самого Скорпиона. Но сколько бы закоулков она не прошла, мужчина так и не находился. Словно эта встреча были лишь плодом ее воображения. И тот человек был простым незнакомцем – но не погибший Сасори но Акасуна, приговоренный к смерти за предательство.       Акира остановилась; тяжело вздохнула. Может действительно моя галлюцинация от жары? подумала она и уже хотела вернуться к Пейну, как вдруг за спиной кто-то появился. Волосы по всему телу встали дыбом, и девушка настороженно прищурилась в ожидании внезапной атаки.       Но… что она сможет противопоставить Корню или кому другому? Она слаба! И ничего не умеет – ни сражаться, ни стрелять или орудовать холодным оружием. Только воровать, что сейчас было абсолютно бесполезным умением…       – Ты куда сбежала?       Веки прикрылись, и в уголках рта невольно задрожала нервная улыбка; как же она сейчас рада слышать этот голос.       – Я… - повернулась и с облегчением посмотрела на злого Пейна. – Просто увидела знакомого и…       Договорить ей не дали холодные пальцы, который внезапно сомкнулись на ее шее и со всей силы впечатали в стену. Из груди вырвался весь воздух; изумрудные глаза тут же расширились от искреннего непонимания.       – П-пейн, ты чего…       Акира прикусила нижнюю губу, когда мужчина навис над ее испуганным лицом. И только после этого она сумела разглядеть в его глазах опаляющую ярость и ненависть.       – Знаешь, Судзуки. Мне ведь сейчас ничего не помешает свернуть тебе шею, - ледяным голосом прошептал, заставив девушку нервно сглотнуть. – За это время ты меня уже в конец достала. А я привык убивать таких надоедливых букашек, как ты…       – Ты не посмеешь.       Уловив в ее словах безмерный страх и тревогу, Пейн недобро ухмыльнулся и с садистским удовольствием усилил хватку на шее. Некогда бледное личико залила пунцовая краска, и Акира стала жадно хватать ртом воздух. Походу она ошиблась.       – Видимо ты еще не поняла, с кем решила поиграть, дорогуша. Поэтому я тебе…       Тут мужчина замолчал, когда в кармане его джинсов внезапно завибрировал телефон. Рыкнув, Пейн резко отстранился от своей маленькой жертвы и уже с большим хладнокровием ответил на подозрительный звонок.       – Да.       «Привет, Пейн» вдруг в трубке раздался совершенно безэмоциональный голос, в который просочились явные нотки безумства.       Мужчина озадаченно нахмурился и отвернулся от девушки, дабы та не увидела растерянности в его глазах.       – Кто это?       Внезапно на том конце трубки зловеще посмеялись, чем привели убийцу в еще большее замешательство.       «Неважно. Мертвецам уже незачем знать мое имя…»       Акира прищурила глаза и с опаской уставилась на здание в конце улице – прямо на один из баннеров, который стал транслировать очень странную рекламу. Заместо ролика о креме от морщин там неожиданно появился… череп. Лицо девушки тут же исказилось непониманием; глаза медленно поползли чуть выше – к внезапному раздражителю зрения.       Яркие блики.       Как от… прицела!       – Пейн! – истошно заорала и без особых раздумий бросилась к мужчине, впечатывая того в стену. Мгновение – и в железный бак рядом с ними врезалась пуля высокого калибра.       «Бегите, кролики. Иначе следующая пуля попадет девушке в живот…»       Мужчина быстро отключился и, схватив Акиру за руку, понесся к противоположной стороне переулка. Выскочив на оживленную улицу, Пейн подскочил к проезжей части и тут же отшатнулся назад; прямо перед носками его кроссовок в асфальт угодила вторая пуля.       Какого черта?! изумленно подумал и без особых раздумий побежал влево.       – Не отставай, Судзуки! – и до хруста костей сжал ее маленькую ладошку.       Рвано выдохнув, девушка устремилась за мужчиной, который настоящим ураганом пробирался сквозь плотную толпу людей. Кварталы сменялись один за другим. Названия улиц мелькали перед уже уставшими глазами. Постепенно силы начали оставлять ее, и Акира замедлилась.       Вот только очередная пуля, просвистевшая прямо у ее головы, стала самым мощным стимулом для продолжения. Поэтому девушке ничего не оставалось, как на последнем издыхании бежать, спотыкаться обо всё на свете и в мыслях молить, чтобы Пейн увел их от этого таинственного врага.       А мужчина пытался. Каждый раз порывался скрыться в толпе, заскочить в автобус или забежать в метро. Однако ему этого просто не позволяли сделать – сразу показывали, что он выбрал неправильное направление. И от этой… беспомощности Пейн начинал злиться. Но злиться не на положение, в которое они неожиданно угодили. А на себя. На себя и свою недальновидность, которая и завела его в тупик.       Шаг не туда – и ты труп.       – Пейн, я больше не могу…       Пара вылетела к какой-то промышленной зоне, и мужчина вынужденно остановился – перед ними двигался товарный поезд.       Зайдя за бетонное укрытие, Пейн отпустил Акиру и настороженно выглянул из-за угла. Чисто. Ни единой души. Даже гул машин доносится где-то вдалеке. Что было очень и очень нехорошо. Он бы сказал – паршиво.       – И связи нет, - рыкнув, убрал телефон обратно в карман, устремляя напряженный взгляд к девушке. Акира навалилась на бетонную стойку эстакады и бессильно сползла на землю. Руки обхватили колени, и девушка прикрыла веки. Двигаться больше не может…       – Эй! А ну не спать! – и не жалея сил отвесил девушке пощечину. Глаза резко округлились от шока, а ошалелый взгляд устремился к придурку, который… ударил ее!       – Ты какого творишь, идиот? – ошарашенно прохрипела, мысленно потроша Пейна, присевшего на корточки возле нее. И ведь не пожалел сил, сука!       Убедившись, что заноза в заднице вернулась, мужчина выпрямился и со вздохом посмотрел на завод, к которому их, походу, и вели. А это уже создает массу проблем, ибо в одиночку и без нормального оружия он мало что может предпринять. Учитывая то, как их профессионально вели к этому месту. Словно заранее просчитали маршрут. Вот только у него сразу возникает вопрос…       Сколько врагов, раз они успевали в самых разных местах?       – Будем надеяться, Наруто сумеет нас отыскать.       И за неимением иного выбора двинулся в сторону промышленной зоны, утягивая за собой Акиру. Должен был защищать ее, а теперь самолично ведет в лапы врагу.       Но какого..?       

…

      В нос ударил ядреный запах сигарет с вишневыми нотками, и Наруто невольно поморщился. Ресницы задрожали, лицо исказилось гримасой боли, после чего парень с неимоверным трудом разлепил веки. И сразу простонал от своей же наивности; так просто попасться.       – Рада встречи, Наруто.       Холодный голос, словно металл по стеклу, заставил блондина скривиться и тихо вздохнуть. Вот кого-кого, а с этой тварью он не рассчитывал встретиться.       – А я думал, что ты уже давно кормишь червей, Темари.       И поднял голову, устремляя ледяной взгляд к одному из самых опасных киберпреступников их времени. Собаку но Темари. Все правоохранительные службы мира до сих пор с содроганием вспоминают те времена, когда из их баз пропали абсолютно все данные на преступников. А крупные банки понесли такой ущерб, что некоторые просто обанкротились, лишившись всех своих активов.       Диверсии – основная сфера деятельности этого человека. И только в определенных кругах известно, что Темари работает в связке со своими братьями: Гаарой и Канкуро, слава которых уже давно убежала вперед них. Когда эти люди берутся за дело, заказчик может быть уверен, что его цель будет достигнута. Но какими методами…       Даже Наруто порой отказывается смотреть на то, что остается после несчастных жертв. Ведь эти двое никого не жалеют; и убивают их самыми жестокими и изощренными способами. Мастера ловушек так бы он назвал эту троицу, в которой самым больным ублюдком является Собаку но Гаара.       И сейчас, как он понял, новой жертвой этой семейки стали сестры Судзуки; паршиво…       – Не дождешься, Намикадзе. Я еще тебя переживу, - надменно протянула и, сделав затяжку, выпустила в своего заложника струю белого дыма. Наруто на это даже бровью не повел, скрывая за маской полного безразличия все свои тревоги и опасения. Ведь если Темари здесь, значит у Мадары и Пейна могут возникнуть большие проблемы. Если уже не возникли.       «Интересно, сколько я пролежал в отключке?» незаметно осмотрел помещение, в котором очнулся. Довольно просторная гостиная, хозяи…ка которой теперь явно валяется где-то мертвой. На подоконнике жалобно мяукает кошка, смотря куда-то за диван; однозначно труп там. По стене идет деревянный стеллаж, на котором расставлены тарелочки и фотографии дружной семьи. Но скоро их лица исказятся хмуростью и безграничным горем; близких всегда тяжело терять. Особенно если это любящая мать или заботливая бабушка.       Напротив него в кресле восседает Темари – со своим ноутбуком на коленях. Наруто даже не удивится, если сейчас она гадит Мадаре или Пейну. Ну а он намертво привязан к стулу – просто замечательный расклад.       И узлы никак не развязать… Однозначно работа Канкуро вздохнул и вновь посмотрел на свою надзирательницу, которую, скорее всего, оставили следить за ним. Выбраться-то не получится – веревки, закрученные самим Канкуро практически невозможно распутать.       Но это они так считают…       Пальцы извернулись под неестественным углом, и Наруто кое-как подцепил крышку своих наручных часов. С виду – ничем непримечательная вещичка, доставшаяся ему от деда. Но если залезть внутрь, то можно обнаружить довольно занимательные и очень полезные вещички. Такие, как острейшая полоска бритвы.       – Можно узнать, зачем вы меня скрутили? – флегматично отозвался, ведя металлом по толстой веревке; работы много, но он обязан выбраться – иначе этой самой бритвой можно будет медленно провести себе по шее. Начальство ошибок не прощает. – У меня с вами, вроде, нет никаких конфликтов.       Темари в ответ хмыкнула и, сбросив пепел в фарфоровую тарелочку, опустила взгляд к своему ноутбуку.       – Сейчас ты стал препятствием в нашем деле. Поэтому Гаара по старой… дружбе решил просто убрать тебя с доски, - с каким-то пренебрежением ответила и очень тихо добавила. – Хотя я совсем не понимаю, что он в тебе нашел.       Дернув уголком рта, Наруто уже хотел ответить на этот едкий комментарий, как вдруг случайно провел бритвой по пальцу. Лезвие рассекло кожу до самого мяса, и в груди затушили болезненное шипение – сейчас нельзя выдавать себя.       На ворсистый ковер упала капля крови; кошка внезапно спрыгнула с подоконника и подбежала к Наруто. Жалобно мяукнула.       Я тебя отлично понимаю, лисичка подумал он и провел лезвием по веревке; еще слишком много.       – А что за дело? И на кого вы сейчас работаете? Также самозанятые или есть босс? А еще зачем вы убили столько людей в прошлом месяце? М-м-м, это было, вроде, в Мадриде. Неужели под террористический акт подстроили? И как в…       Наруто продолжал тараторить, как заведенный, отчего у девушки начал дергаться глаз. Она уже и забыла, какая же это заноза в заднице. И как Наруто только в Акацуки приняли? Он же совершенно несерьезный! А еще безответственный!       – …у нас еще начальство сменилось. Слышала? Конан заняла место Сасори. Ох, я был очень удивлен, узнав, что Лидер сотрудничает с Корнем. Немыслимо. И как…       – Достаточно! – нервно выпалила и тут же сделала глубокий вдох, стремясь вернуть себе хладнокровное спокойствие. – Лучше заткнись, Намикадзе, или я убью твою подружку раньше времени.       И сузила свои ледяные глаза в такой угрозе, что парень тотчас стер с лица абсолютно все эмоции, возвращаясь в свое извечное состояние. Убийца.       – Ты же понимаешь, что с вами станет, если Акира умрет? – холодным голосом проскрежетал, вызвав зловещую ухмылку на женских губах.       – А кто сказал, что об этом узнают? М, Узумаки?       Лицо Наруто тут же помрачнело, и глаза цвета ясного неба покрылись толстой пеленой тьмы; как же он это ненавидит.       – Ваш почерк «работы» слишком знаком. Поэтому даже не думайте…       Темари довольно хмыкнула и подняла победный взгляд на парня.       – Глупый, лисенок. Ну а Пейн нам зачем? – и дернула уголками губ, показывая, что у них всё продумано до мельчайших деталей.       – Это вы не до конца понимаете, с кем связались, Темари…       Девушка незаметно напряглась, когда Наруто неожиданно обнажил свои клыки. А еще ухмыльнулся настолько зловеще и недобро, что внутри закралось нехорошее предчувствие. Но откуда вдруг оно могло взяться? Канкуро ведь всегда делает свою работу на сто процентов. И чтобы выбраться из его узлов, нужно быть либо призраком, либо просто в них не попадать. Другого не дано…       Капля крови плюхнулась на кошачью лапу, которая отрешенно играла с кровавыми ворсинками. Темари озадаченно нахмурилась, когда неожиданно заметила багровое пятно под стулом Узумаки. Задумалась; неужели веревки так сильно затянуты? Или у парня запрятан «туз в рукаве?»       Хмыкнув, девушка настороженно посмотрела на абсолютно спокойное лицо Наруто. И только потом ее взгляд упал к нему за плечо – на телевизор, в котором смутным пятном отражались уже наполовину перерезанные веревки.       Глаза расширились от шока, во рту резко пересохло, и девушка молниеносно схватила пистолет, лежавший на подлокотнике. Палец щелкнул предохранителем, и от стен отлетел приглушенный звук выстрела. Но пуля так и не попала в свою цель – Наруто успел завалиться со стулом на пол, отчего смертельная атака прошла мимо его головы.       Получив несколько секунд форы, парень быстро дорезал последнюю ворсинку и с довольным оскалом освободил свои руки. А затем спешно крутанулся в бок, - за второе кресло, - когда на него снова навели дуло пистолета. Пуля мягко вошла в синтепоновый наполнитель, после чего Темари от паники всадила в препятствие перед собой всю обойму. Она не боец – а Наруто Узумаки известен своей жестокостью; и сейчас этот затаившийся зверь готовится к своей атаке…       – Блять!       Девушка схватила ноутбук и, перемахнув через подлокотник, пулей понеслась на выход из квартиры. Помирать она пока не собиралась – тем более ради дела.       Как только за Темари громко хлопнула дверь, парень суматошно избавился от последних веревок, сковывавших его по ногам, и вскочил с пола. Пошатнулся; схватился за голову и зажмурился – хорошо его ударили по затылку. Даже кровь пошла.       Кое-как отойдя от не самого приятного «приветствия» от Гаары, Наруто подошел к дверному проему и, схватившись за косяк, со вздохом посмотрел на труп женщины. Все-таки умерла.       Вы не волнуйтесь, бабушка. Я обязательно догоню эту тварь. Она будет наказана самым жестоким образом. Помяните мое слово       Решительно кивнул рыжему котейке и настоящим ураганом понесся за… своей жертвой. Она не убежит от него – Наруто не позволит. И сделает всё возможное, дабы выпытать из нее всю информацию.       Иначе последствия его непрофессионализма могут быть самыми плачевными…       «Может стоит вначале отыскать Акиру?»       

…

      Нервно сглотнув, Судзуки ступила на территорию заброшенного завода и от жуткого страха вцепилась в локоть Пейна. Мужчина на это даже внимания не обратил – а стал внимательно осматриваться по сторонам, пытаясь понять, зачем их привели именно сюда.       – Можно вопросик?       – Нет.       Акира вздохнула и отвела взгляд к оборудованию, которое вот уже несколько лет стоит без работы. Как и всё здание, оставленное его владельцами. Огромные стекла в некоторых местах обвалились, а где-то пошли большими трещинами. Повсюду валялся строительный мусор и песок, хрустящий под подошвой. А от стен, покрытых непонятными граффити, отскакивала безмолвная тишина.       На улице опустилась вечерняя мгла, поглотившая весь мир в свой холодный и пугающий вакуум. Судзуки бесшумно семенила за Пейном, совершенно не понимая – зачем. Почему они не могут сбежать? Какой смысл в том, чтобы и дальше играть в игры кукловода? Ведь всё давно стихло – не пора ли вернуться домой?       – Пейн, мо…       – Посмотри в правый верхний угол, - невозмутимо прошептал, заставив Акиру посмотреть в указанном направлении. Вначале она ничего, кроме густой тьмы, не заметила. Однако потом, когда они приблизились поближе, и когда сквозь окна стал падать лунный свет, девушка заметила красный огонек. Мигающий и наводящий на одну единственную мысль:       за ними кто-то следит       Нервно сглотнув, Судзуки обхватила локоть Пейна и без задней мысли прижалась к его напряженному телу. Сейчас плевать на былые обиды; ведь на кону стоит ее жизнь – а подыхать так рано она не очень хотела.       – И как им удалось? – еле слышимо вопросила, безумно напуганными глазами смотря на мужчину. А тот лишь вздохнул и… промолчал. Если бы он только знал.       Вдруг откуда-то спереди раздался приглушенный смех. Пара резко остановилась и стала настороженно вглядываться во тьму. Мужская рука посильнее обхватила рукоятку пистолета; курок уже давно снят.       – Да вас настолько легко было загнать в ловушку, что это даже как-то несерьезно.       Этот голос!       Акира ошарашенно округлила глаза и в полном неверии уставилась вперед, где прятался… лучший друг Наруто!       – Г-гаара? – неуверенно прохрипела, и Пейн тут же выставил оружие вперед. И как же он сразу не догадался, что его врагом является семейка Собаку но? Только они играют со своими жертвами настолько изощренно и трудновыполнимо. А он, глупый заяц, позволил загнать себя в ловушку.       Вот тебе и один из самых высокооплачиваемых убийц современности; позор!       – Привет, Судзуки, - холодный голос из тьмы прошелся нервной дрожью по женскому телу. Акира еще сильнее напряглась и стала в мыслях просить, чтобы Пейн хоть чуточку, но оказался таким профессионалом, каким его все считают. Иначе им настанет конец… - Никогда бы не подумал, что на тебя и сестру придет заказ. Да еще от кого…       Мужчина тут же нахмурился, уловив в этом голосе плохо скрываемую иронию.       – Кто тебя послал?       В ответ ему прилетела тихая усмешка, а затем в огромном цеху снова наступила пугающая тишина. И даже звука шагов не слышалось, словно Гаары здесь вообще и не было. Или так оно и есть..?       – Он хочет, чтобы мы шли за ним, - в голосе Пейна послышалась какая-то обреченность, вынудившая Акиру прикрыть глаза; только не это…       – Обратного пути нет?       Тяжелый вздох, и с потрескавшихся губ сорвался абсолютно безрадостный ответ.       – Нет.       …пара вышла из коридора, и Пейн сразу завел девушку к себе за спину, начиная настороженно озираться по сторонам. Взгляд то и дело цеплялся за большие котлы, расположенные по всему периметру довольно просторного помещения. Большая часть пространства была заполнена проржавевшими трубами, по которым когда-то струилась вода. Откуда-то доносилось подозрительное шипение, но в основном здесь царило кромешное безмолвие и… темнота. Она была настолько густой, плотной и холодной, что яркого света телефонного фонарика совершенно не хватало; они были слепы. А еще абсолютно беззащитны. И если вначале Пейн еще пытался бороться с этой мыслью, ущемляющей его горделивость, то сейчас он признал горькую истину.       Он вынужден играть по чужим правилам       Мужчина вздохнул и занес ногу для шага навстречу неизвестности. Краем глаза зацепил мимо пробегающую крысу; поморщился от неприятных воспоминаний и отвращения.       Как же вас было много в моем детстве вздохнул и тут же резко отпрянул назад. В глазах застыло искреннее удивление, а с кончика носа упала горячая капля крови.       – Что такое?       Пейн жестом показал девушке молчать, после чего в глубоком замешательстве уставился на ту самую крысу. Вот только сейчас ее состояние разительно отличалось от былого. Она была мертва. И не просто мертва, а располовинена чем-то безумно острым. Пейн ощутил это на себе; и ему совершенно не понравилось.       Как и мысль, что с ними играют.       – Да они реально психи…       Изумленно просипел, когда осветил помещение тусклым светом фонарика. И моментально привел Акиру в еще большую панику. Везде, куда падал свет от мобильника, воздух серебрился и разрезался яркими полосами. Он словно блестел – как вода в свете яркого солнца. Но сейчас всё было иначе. И вокруг них была далеко не вода. А целая сеть острейших нитей, способных отсечь человеческую конечность.       – Может вернемся?       – Э нет, Судзуки, - вдруг из громкоговорителя вырвался зловещий голос Канкуро, заставивший девушку тихо всхлипнуть, а Пейна приготовиться к внезапной атаке. Как он и думал – за ними не просто следят. - Ваша дорога лежит через это помещение. Если попробуете сойти с установленного маршрута, то незамедлительно последует наказание.       И в подтверждение своих слов в сторону пары повернулась камера. Мужчина даже сделать ничего не смог, как вдруг его плечо пронзила острая боль. Как я и думал – мини-турели сдавленно прошипел и схватился за полученную рану. Пальцы увлажнились в горячей крови; уверенность в своей победе заметно снизилась.       – Ты как? – Акира обеспокоенно посмотрела на своего спутника, на что тот лишь коротко кивнул, мол я в полном порядке. Ему не в первой сражаться с такими ранениями. Поэтому сейчас он уже даже боли не ощущает – только легкое покалывание, дающее понять одну вещь:       сейчас балом правит далеко не он. И если не следовать правилам хозяина, то можно очень дорого поплатиться       – И как ты предлагаешь идти вперед? – мужчина холодно выкрикнул, на что сразу получил абсолютно уверенный ответ. Дорога есть всегда.       Поверив этому придурку на слово, Пейн навел пистолет на турель и двумя выстрелами уничтожил эту «игрушку». А затем, быстро пройдя от стены до стены, нашел маленькую лазейку, уводящую их в смертельно острейший лес.       – Судзуки… - и замолчал, когда даже не смог выговорить этих слов. Какой будь осторожней?! Одно неверное движение, и она труп! Ведь если он сам не уверен, что сможет пройти, то что уж говорить о девчонке.       Пейн – убийца. Устранить человека? Выбить из него информацию? Похитить кого? Легко. Но вот это далеко не его профиль. И что-то ему подсказывает…       …что они отсюда не выберутся.       – Давай я пойду первая.       Мужчина даже забыл, как дышать, когда его подопечная внезапно сняла кофту и с решительным видом встала рядом со входом в ад.       – Ведь если я умру, ты сможешь спокойно уйти.       И, не дожидаясь ответа, опустилась на корточки. Пейн еще немного потупил с раскрытым ртом, совершенно не веря в случившееся. А затем, сумев осознать всю глубину этих слов, последовал примеру Судзуки.       По мере того, как они семимильными шагами приближались к заветному выходу, двигаться становилось всё труднее и опаснее. Леска была натянута настолько непредсказуемо, что несколько раз Акира зацеплялась лицом и руками об эту острую сеть. Кожу неприятно щипало; за ней тянулась вереница из кровавых капель. И Пейн, который справлялся с меньшими потерями, не переставал хмуриться и пристальным взглядом прожигать свою подопечную. Нет, он до сих пор не может понять, какая же в них ценность. Архив? Да брехня. Правление и Корень не стало бы тратить столько усилий и средств ради обычных девчонок. Поэтому у него остается лишь одно объяснение.       Они ценны из-за своего происхождения       И где-то глубоко-глубоко в душе Пейн догадывается, о каком происхождении идет речь. Но отчего-то каждой фиброй своей души не хочет в это верить. Почему? На этот вопрос он не может ответить уже какую неделю. Отчего с каждым днем начинает терзать себя целым ворохом вопросов.       Его тянет к девушке. Пейн не может найти причину для этой связи. Но один только взгляд в ее ясные изумруды заставляет его быть совершенно другим человеком. Тем, которого он оставил в прошлом…       Мужчина скривился, когда по всей длине указательного пальца внезапно пошла глубокая рана; задумался. Быстро вернув себе здравый рассудок, Пейн преодолел последние шаги и со вздохом вышел из лабиринта. Они сделали это. С трудом, но смогли пройти чертово испытание будущих трупов.       – Выглядишь паршиво, - и на сердце неожиданно что-то екнуло, когда в свете фонарика он смог увидеть лицо Судзуки. Если раньше оно было идеально ровным и до безумия бледным – с неким оттенком аристократичности, то сейчас эта бледность растворилась в кровавых разводах.       – Это временно. А твоя морда уже никогда не станет краше, - язвительно парировала, на что Пейн даже не разозлился. Только усмехнулся и неожиданно для девушки подхватил укоротившуюся прядку ее волос.       – Придется в парикмахерскую идти… после всего этого дерьма, - в своей обычной манере ответил, но при этом позволил губам исказиться в подобие улыбки. Даже с налетом дружелюбия. – И я самолично попрошу…        Внезапно со стороны коридора донесся отвратительный скрежет, напомнивший паре, что сейчас они находятся на волоске от смерти.       – Пошли, - холодно приказал и незаметно выглянул из-за угла. Довольно длинный коридор, в каждом конце которого расположен вход в новые цеха. А прямо перед ними, на расстоянии вытянутой руки, находится полуразбитое окно; отличный шанс, чтобы сбежать.       Но кто сказал, что они собираются позорно ретироваться?       – Можете даже не пробовать. Я сказал, что шаг не в ту сторону – и вы трупы. Поэтому выбирайте, куда пойти: направо или налево.       Пейн раздраженно рыкнул, услышав надменный смех Канкуро, после чего потратил последние патроны на еще две турели. Рука вытащила из кармана новую обойму и с характерным щелчком загнала его в магазин; он еще поборется.       – Направо пойдешь – ублюдка найдешь. Налево повернешь – его братца убьешь…       – Да в тебе поэт умирает, - Судзуки нервно усмехнулась и последовала за мужчиной, который двинулся в правую сторону.       – Хм, может мне в комики переквалифицироваться? – и коротко обернулся назад, одаривая свою спутницу кривой ухмылкой. – Буду людей смешить, а не убивать.       Акира в ответ лишь вздохнула; хотела бы она другой жизни – но, увы. Судьба решила, что ее место в самом центре преступного мира. И от личины преступницы совершенно невозможно избавиться. Ибо это является ее частью. Темной и не имеющей будущего. И от этого безумно грустно. Ведь ей уже двадцать лет, а ее жизнь до сих пор похожа на водоворот. Постоянные переезды, убийства. И… вечное одиночество, от которого она всё никак не может избавиться.       А так иногда хочется просто прийти домой и лечь под бочок любимого парня. При этом не боясь, что в любой момент к ним могут ворваться и… убить.       Жизнь в страхе – это не жизнь. А безликое существование, в котором нет ничего, кроме бездонного одиночества…       Акира замерла, когда Пейн подошел к новому помещению и стал пристально его осматривать. Огромный цех. И самое пугающее – он пуст. Просто голые стены, в котором абсолютно ничего нет.       – Подозрительно… - мужчина тихо протянул и со всей суровостью глянул на свою подопечную. – Не отставай от меня ни на шаг.       Глубоко вдохнув, Судзуки кивнула и преодолела дверной проем без двери. И тут же замерла, когда в нос ударил до жути знакомый запах. Сера.       Лицо накрыла маска ужаса, руки вытянулись вперед, и девушка резко рванула Пейна на себя. Щелчок. И на заброшенном заводе прогремел взрыв, превративший все стекла в труху. А затем весь мир внезапно окрасился в красный цвет смерти…