«— Как вы думаете, русалка это рыба или женщина? — Нуу, батенька, смотря какой голод вас мучает!»
Кельд вдыхал запах растворимого кофе из старой кружки, принесенной, кажется, на работу в офис сто лет назад, и думал. Просто думал. Такое бывает у людей, которые не удовлетворены серостью жизни и наличием кучи проблем, и, чтобы уйти из реальности, они размышляют, а что, если… «…Я родился бы в успешной и статусной семье? …Имел кучу друзей и мог позволить себе развлекаться ночами на пролет, а не впахивать в бетонной коробке с утра до ночи? …Занимался спортом, качал тело и, в конце концов, трахался, как заводной кролик? …Может, хотя бы не был импотентом?» Кельд глотнул из кружки и сморщился: на язык попался склизкий сгусток кофейного порошка. Мерзость. Прямо как те ситуации, когда у него не вставало на симпатичных женщин не слишком тяжелого поведения. Они не были перемазанными косметикой, их бюсты не стремились вырваться на свободу, и отторжения Кельд к ним не испытывал, но… Мужчина даже не мог понять самого себя. Секса хотелось. Нет, секс обязан быть у половозрелого представителя мужского пола, и все. А вот хотелось не особо, если честно. Решать что-то с этим надо было, секс — единственная, относительно, бесплатная вещь в этом холодном мире. Тепла, получаемого от трения двух тел, не обремененных обязательствами, хватало бы на иллюзорную нужность кому-то. Все-таки, сам факт, что ты можешь доставить удовольствие, щекотал самооценку. Впрочем, это простая физиология. В общем, Кельд решил действовать наверняка. И подтолкнуло его на это небольшая, выбивающаяся из всех остальных баннеров рекламка на порно-сайте: «Рётэй» — мы исполним Ваши желания, вы пройдетесь по острой грани удовольствия и экзотики. Мы утолим Ваш голод и разожжем страсть…» Дальше Кельд читать не стал. «Разожжем страсть», — то что нужно. Это последний вариант, не считая таблеток. Но на химию не хотелось подсаживаться. Мужчина черканул карандашом адрес и телефон заведения на стикере.***
В костюме тройке Кельд не выбивался из аудитории тех людей, что собрались в борделе. Каждый был осведомлен о правилах и внешнем виде по телефону заранее. Под запретом были сотовые телефоны и все, что содержало в себе камеру, а также острые предметы. Кельда провели в зал, про себя он назвал его общим. В нем горели тонкие палочки курений, спрятанные между широких листьев карликовых пальм и других растений, на темно-бордовых стенах с бархатными обоями приглушенно горели бра, они придавали некую интимность и охватывали всех в полумрак. На вид — обыкновенный зал пафосного ресторана. Десять круглых столиков с белыми атласными скатертями, маленькие, но их окружности хватало, чтобы за ним уместились два человека, под счет стульев. Насчет того, все ли здесь являлись людьми, мужчина сомневался: по мягкому ковру мягко расхаживали молодые парнишки, все как на подбор, с кошачьими ушами и хвостами. Они подходили к гостям и усаживались рядом, начиная о чем-то разговор, как элитные хосты. Подобные существа уже не слишком смущали население планеты, особенно в пору объединения наций, активного исследования космоса и установления контактов с иномирцами. Один из них бесшумно подкрался справа и приветственно бряцнул бубенчиком на шее, после того как аккуратно уселся напротив Кельда. Мелодичный перелив от звона других бубенцов продолжился, плавно перетекая в речь: — Приветствую в нашем заведении, мсье. — Золотые глаза с узким зрачком уставились на мужчину. — Можете звать меня Йол. Вы позволите мне узнать причину вашего прихода сюда? — не дождался он ответа. Вероятно, настоящих имен здесь никто не называл, и парнишка на это явно намекнул. Кельд открыл рот и тут же зарделся: ладно себе признаться в импотенции, а тут — незнакомый красавчик-котик с нежнейшей даже на вид персиковой шевелюрой. Хост потянулся когтистой лапкой к руке Кельда и прикоснулся к грубой, по сравнению с его, кожей, слегка царапнув белым коготком. — Вы можете мне доверять, я получаю достаточно, чтобы все разговоры оставались в пределах этих стен. Кельд уставился в черные зрачки напротив и чуть дернул ногой, — шаловливый хвостик парнишки самовольно обвил его лодыжку, подталкивая к беседе. К тому же тот лимонад, который ему поднесли чуть ранее, чтобы освежиться, и аромат жасмина, гуляющий по помещению, расслаблял и заставлял сердце биться чаще, как после прогулки быстрым шагом. — Мне… Я, кхм, страдаю от потери мужской силы, так скажем, — не стал ломаться он, наконец, все прекрасно понимают, зачем сюда пришли и какие цели преследуют. — С девушками? — Да. — А с парнями? Пробовали? С парнями… Вопрос поставил Кельда в неловкое положение, как-то он не задумывался об этом. Но и отвращения не вызывал. Прямо как и прикосновения кота, и методичные поглаживания пальцами и хвостом, перебравшимся уже на коленку. Подходить и знакомиться на улице Кельд привычки не имел, особенно с парнями, если с женщинами все понятно, то не каждый парень окажется любителем секса с мужчиной. С большей вероятностью он бы нарвался на чей-то кулак в ответ на предложение познакомиться. Хост все понял и тихо мурлыкнул, прикусив пухлую губку. А котик-то зубастый. — Вас трудно удивить, — вдруг утвердил он. Кельд, все это время находившийся в зале между ушастыми красавцами, и бровью не повел, удерживая внутри лишь небольшое стеснение и растерянность. — Как вы относитесь к рыбке? Кельд слегка опешил от такого вопроса гастрономического характера и дернул бровью. — Люблю. Особенно в суши или сашими. Хост внезапно хохотнул, снова бряцнул бубенцом и поднялся с места, все так же удерживая ладонь гостя. — Очень хорошо, представьте, что я Ваш врач на сегодня, и я только что прописал Вам рецепт. Пройдемте за мной. — Парнишка будто вошел в роль и решил отыгрывать ее до конца, причем весьма мастерски. Его правая рука указывала на одну из пяти дверей, каждая из которых ничем не отличалась от остальных. Кельд вообще сперва подумал, что они ведут в подсобные помещения или же в туалет, и не обращал внимания на них. Так пара удалилась из зала, где не стихал тихий говор других посетителей.***
За дверью оказался темный туннель, идти в верном направлении помогал хост. Кельд теперь понял, почему именно коты встречали и сопровождали гостей, — кошачье зрение выручало. Пара спускалась все ниже и ниже, мужчина даже удивился: с улицы казалось, что это маленький ресторанчик, а не бездонная бочка. Постепенно начал появляться свет, не солнечный, а будто от флуоресцентных ламп, и по стенам поползли голубоватые переливы, словно рядом был бассейн. Зачем только его ведут купаться, Кельд не понимал, но предпочел не задавать лишних вопросов, тем более спустя минуту у него вовсе перехватило дыхание. Помещение представляло из себя сплошной аквариум, стен не было, вокруг — сплошное стекло, наверное, в ширину, как его голова, и рыбы, пестрые, как бабочки, какие-то из них замерли, осматривая посетителя, другие стремительно уплыли в другую сторону, оказавшись позади мужчины. Осматривая все, Кельд и не заметил исчезновение хоста. Ему стало невыносимо душно, он снял пиджак и бросил прямо на плиточный пол, рядом с бортиком бассейна, продолжая увлеченно осматривать окружение. В воздухе парило, ноздри щекотал изысканный аромат иланг-иланга и свежесть мандарина вместе с запахом морской соли и воды. Никакой хлорки. «Интересно, меня привели полюбоваться на подводный мир? — Он не понимал, в чем связь этого аквариума и борделя. — Быть может, хост посчитал меня эстетом и решил, что меня возбудит красота места?» Кельд еще раз огляделся, все выглядело так, будто откуда-то взяли и перенесли кусочек океана. Мужчина прислушался: плеск воды и его собственное шумное дыхание. Он поднял голову наверх, разминая шею и ловя лицом лучи света, и замер. Прямо над ним завис человек с телом рыбы. Парнишка рассматривал его так же, как и сам Кельд — минуту назад яркую рыбку. Только имей та рыбка хоть каплю этой нечеловеческой красоты, коей обладал русал, он тут же бы возжелал купить себе такую же. Русал словно парил в воздухе, по неясному цвету чешуе двухметрового хвоста скользили пятна света. Он двинул им и подплыл прямо напротив Кельда, оказавшись на уровне его головы, не сводя заинтересованного, мыслящего взгляда. — Ты… «…Так смотришь, будто видишь человека в первый раз», — хотел сказать Кельд, только русал дернулся от стекла, испугавшись. Кельд не сдержал смешок. Точно в первый раз. Тонкий рот мальчишки скривился, и синюшные губы оголили ряд зубов, намекая на родство с акулой. Выглядело пугающе, однако гость сообразил, что тот повторяет за ним улыбку. Совсем как ребенок. Интересно, сколько ему? Мужчина медленно поднял руку и поманил его пальцем. Русал понял и подплыл нос к носу. Кельд коснулся пальцем стекла и двинул им чуть вверх, распластав свою ладонь. Он ничего не ждал, просто желал прикоснуться к телу, узнать, какое оно на ощупь, чем пахнет, а чешуя? Хотелось погладить место, где плоский живот переходит в хвост, где… Между бурыми, темно-зелеными водорослями прятались голотурии, они сливались с рыжим мхом на камнях и изредка выбрасывали струи пузырьков, прогоняя вредных и полосатых сепий. Последние пускали чернила и заплывали за кривые кораллы, а там, куда не доходил свет, невесомо вспархивали сифонофоры, отливая неоном. Тонкая рыба-хирург решила скрыться в одном из плавников русала, мелкие рыбешки мельтешили вокруг его длинного и гибкого тела, как вихрь из цветочных бутонов. Парень прикрыл глаза, прильнув в ответ своей ладонью с другой стороны мира, его рот приоткрылся, выпуская пузыри с невидимой речью. Они исчезали в трепещущих локонах цвета каштанов. Кельд не мог вздохнуть. Все казалось сказкой. На самом деле, у Кельда была одна особенность, он не знал, откуда в нем эта способность, но изредка ему удавалось «услышать» чужие чувства. Не ощутить, а уловить тонкий флер, шлейф, поймать за ниточку и понять, что на душе у человека. Проблема была только в том, что в его мире никто не желал раскрываться и передавать друг другу истинные ощущения и переживания, да и большинство были такими гадкими, и Кельд решил завязать с этим. Пользы-то никакой. Вот только сейчас мужчина зацепил тонкую эмоцию. Она словно сама просилась и тянулась к нему. Одиночество. Это… знакомо. Население планеты в недалеком будущем превысит количество ресурсов, а Кельду одиноко, видите ли. Уже что-то общее между ними. Русал будто услышал его мысли и, открыв глаза, уставился ему в глаза, чуть дернув ушками, а затем указал пальцем другой руки вниз. Гость проследил за ним, но ничего не понял: внизу было только дно, а пробраться к нему, в воду, он физически не смог бы. Парень вильнул бедрами и уплыл к камням, откуда росли морские лилии. Кельд застыл, не понимая, что творится здесь, и вскрикнул от испуга. Негодник неведомым образом проплыл под дном и выплыл в бассейне, окатив его со спины мощной волной от движения переливающегося белого хвоста. Вместо смеха он издавал стрекот, похожий на дельфиний. Кельд нашел бы это весьма забавным, однако он теперь весь промок. Пришлось снять рубашку, жилет, брюки и обувь, оставшись в одних трусах. Стоять надоело. Мужчина решил сесть на мраморный бортик и погрузил ноги в теплую водичку. «Пусть он будет Делем», — решил Кельд. Не звать же его все время русалом. Настоящее имя вряд ли получится разобрать из стрекота. Дель вынырнул между ног Кельда и заглянул в глаза, что-то ища. Теперь, когда русал был так близко, мужчина хотел прикоснуться к нему. Дель моргнул, положил ладони ему на колени и… уткнулся макушкой в живот, прося ласки. Сердце Кельда сбилось с ритма. Прямо сейчас к нему, как котенок, жмется русаленыш с пастью акулы. Так нежно. Доверчиво. Он опустил руку, провел кончиками пальцев по выпирающим косточкам позвоночника, ощутив холод мягкой кожи, довел до линии роста волос, прилипших к тонкой бледной шее, и невесомо очертил контур веерообразного ушка с перепонками. Дель вздрогнул, уркнул где-то в пузо мужчине и поднял взгляд на лицо Кельда, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. И кажется, Кельд понял все верно, ровно настолько верно, что когда их губы встретились, внутри него, где-то в клетке ребер, вспыхнули бенгальские огоньки, и искорки опустились в низ живота смутным томлением. Кельд уже и забыл, что такое возбуждение. Как же было приятно снова почувствовать его. Дель позволял чужому языку проникать глубже, обводить десна и отвечал со всем старанием, жался еще ближе, из-за чего Кельду приходилось все ниже нагибаться, и в итоге русал утянул его в воду. Как только голова мужчины появилась над водой, парень уверенно толкнул и прижал его к стене, а сам снова погрузился под прозрачную пелену. Кельд не боялся, что ему сейчас внезапно откусят голову или распорют живот прекрасными ноготками, точно знал, что между ними происходит нечто иное, чем просто связь тел. Вот только чего уж не ожидал он, так это ощущение упругой мышцы, которая обвила его, — о, Боги! — вставший член и утянула в мягкий и прохладный, обволакивающий рот Деля. Зубки неявственно давали о себе знать, русал погорячился, решив разом взять во всю длину, и теперь откашливался, выпуская пузырьки над собой. Кельд запутал свою ладонь в его колышущихся волосах и погладил по щеке. Он не желал, чтобы парню было плохо. Дель опять по-кошачьи потерся кончиком носа и скулой о руку, наклонив голову, словно пообещав не перестараться и действовать по силам. Он посмотрел снизу вверх и поцеловал светло-розовую головку, не отрывая взгляда. В льдисто-голубых, морских глазах плескалась нежность. Кельд не мог не ответить, и возбуждение все нарастало, и не потому, что перед ним была шлюховатая девка или парень, профессионально выполняющий минет, а вот он… Губы всасывали тонкую кожицу — вверх и вниз, — гибкий и более длинный, чем у людей, язык обводил член, и, не решаясь взять больше, Дель урчал и переходил на яички, все так же отслеживая реакцию любовника на малейшее прикосновение. Кельд откинул голову и стонал, не сдерживаясь, под кожей на горле ходил кадык, и все грозилось окончиться тем, что мужчина станет скорострелом. Ну хоть так, уже хорошо! Кельд кончил, резко отодвинув от себя русала, и уцепился за края. Будь он на ногах, то точно свалился бы навзничь из-за дрожи и приятной волны удовольствия, а тут еще и мощный хвост, которым его обхватил Дель и зажал в тиски. — Что ты делаешь?.. — просипел он. Дель часто-часто дышал куда-то ему за ухо и терся бедрами, стрекоча. Тут Кельд мысленно дал себе подзатыльник: сам кончил, а малыш страдает. Он, правда, не знал, с чего начать, все же ниже пупка у русала начиналась перламутровая чешуя, но место, которым волнообразными движениями толкался в него парень, явно требовало внимания. Мужчина опустил ладонь и нащупал под ней член, выступивший из-под крупных чешуек. Голубоватый, он даже переливался под бликами, вторя оттенку хитиновых пластинок. Хватило пары движений, и в воде блеснула блеклая струйка, поднявшись на поверхность белесыми каплями. В момент оргазма русаленыш вздрогнул, и позади него раскрылись перепончатые крылья, как те, у летучих рыб, а острые зубки сомкнулись на плотной и упругой шейной мышце, переходящей в предплечье. Кельд сдавленно взвыл и с шумом выдохнул… Пришел в себя он лежа на плитках, рядом, на груди дремал Дель, все так же обхватив ногами… «Ноги?!» Кельд дернулся, от чего парень очнулся и потянулся, сладко выгибаясь. Любовник коснулся шеи, куда его укусили, там все осталось на месте, чувствовались лишь бугорки от заживших ранок. До конца прийти в себя не дал вошедший в зал хост. Йол обвел парочку хитрым взглядом и с видом победителя сообщил: — Время вышло. Кельд очнулся только сейчас. Он в борделе, а этот мальчик, что настолько сильно ему понравился и пробудил в нем желание, никуда с ним не уйдет, а останется тут, и к нему, быть может, будут приходить прожженные жизнью мужики, и они своими грязными лапищами… Что те будут делать дальше, гость думать не хотел, Дель должен уйти с ним, тем более, оказалось, что у него есть и другая форма, не менее прекрасная. — Сколько я должен отдать за него? Я отдам все! Йол ухмыльнулся, заглянул за спину мужчине и еле заметно кивнул. — У нас есть еще кое-какие правила. Если наш работник пометил гостя, то мы не смеем удерживать пару. Знаете ли, Ваш мальчик без своей пары умрет, а мы хоть и заведуем борделем, но не убийцы. — Хост замолчал. — Убираться потом, ух! — Йол ухмыльнулся и бряцнул бубенцом. — Собирайтесь, вещи мальчишки будут лежать у выхода, ваш залог останется у нас, пройдемте же скорее.***
Как только Кельд, несший на руках Деля, скрылись из виду хоста, он вильнул хвостиком и направился обратно в общий зал. — Все-таки надо было на врача идти!..